Аналитическая философия религии.

Об этом говорили, но все мы забыли, я в том числе. Это движение с двумя фундаментальными тезисами:

- все познавательные проблемы могут быть сведены к проблемам языка

- проблемы языка могут быть разрешены его анализом.

Я это дело люблю очень, и несколько некритично буду излагать, хотя критицизм обязателен. Начинается АФ – есть расхождения.

ФРЕГЕ

- рубеж 19-20 веков, ключевые фигуры Готтлиб Фреге (треугольник Фреге) и Бертран Рассел. Это было движение за преобразование логики-силлогистики в логику терминов, и тоже не просто так, а в связи с проблемами в математике и теории аргументации. Созданы были парадоксы теории множеств.

ВИТГЕНШТЕЙН

- Людвиг Витгенштейн в 1950е. Он начинал как логик, ученик и последователь Рассела, проигнорировавший заветы учителя. Это ключевая фигура: у него мы видим обе тенденции. Это философ, дважды изменивший характер философствования.

«Логико-философский трактат», «Философские исследования». Спор, опубликовал бы он это, если бы был жив, или нет?

Витгенштейн ввел понятие языковой игры: всякая наша деятельность – языковая, различия связаны с различием языковых средств. Язык – материя сложная: это инструмент, среда, результат и условие познания.

Проблема – лингвистический парадокс: мы язык описываем с помощью языка.

Человек использует язык для выражения некоего опыта, и попадает в разные формы существования, различные опыты, и использует разные языковые средства для разных ситуаций. Чем богаче языковой ресурс человека для актуализации своего опыта, тем более привилегированное положение он имеет.

Языковая игра – способ использования языка по определенным правилам.

Термин «игра» лишен спортивного значения, это совместная деятельность по правилам. Онтологически два субъекта могут совпадать, но игровых ролей всегда несколько, так как в действиях должна быть логика.

Игра не сводится только к играющим, для некоторых игр имеется зритель и судья, и за каждым субъектом закреплена роль. Правила взаимодействия делают возможным всеобщее взаимодействие.

Согласно Витгенштейну, непонятно, автономны игры или нет, то есть достаточно ли для интерпретации игры ее собственных ресурсов, или надо обратиться к чему-то стороннему. Нельзя одну игру интерпретировать по правилам другой. Субъекты ведь погружены в игру не просто так, а для актуализации некоего опыта. В любом случае, должно иметь место понимание, иначе коммуникативный провал, и неактуализированный опыт остается не пережитым.

Наука, религия, литература – виды языковых игр.

Языковая игра не сводится к вербальному поведению. Плохое слово – дискурс, но здесь оно подходит. Языковую игру можно членить до тех пор, пока она сохраняет целостность, то есть возможность понимания. Чтобы играть хорошо, нужно хорошо понимать. Чем лучше я знаю правила игры, тем лучше я играю.

Вопрос: если игры оказывают влияние друг на друга, то они разделяют какие-то элементы и правила, значит, это элементы одной игры, и они не автономны, а значит, мы можем одну игру интерпретировать по правилам другой. А здравый смысл против.

Витгенштейн: субъект никогда не бывает вне игры. Но есть странная роль наблюдателя, который над играми, - то роль философа. Он может интерпретировать все игры, не играя ни в одну из них. Но он может себе это позволить. Может и переходить из одной игры в другую.

Чтобы понять, что такое религия, надо понять правила высказываний. Как используется язык. В самом элементарном виде – из чего содержательно состоит язык? У нас есть знаки и есть правила, по которым эти символы образуют суждения или высказывания. Элементы + отношения.

Чтобы понять, что такое религия, надо выявить базовые элементы и правила, соединяющие их в высказывание.

Как это делать? Только играя, если мы не занимаем позицию философа. Но играть можно по-разному. За каждой формой проигрывания стоит специфическое знание. Наиболее элементарная форма игры – диалог. Я узнаю правила игры, когда задаю вопросы. Тогда я все лучше и лучше играю и т.д.

В чем проблема здесь для религиоведения? Правила внутрирелигиозной игры не транслируются за ее пределы. Можно играть в игру, не считая ее серьезной? Если я скептически отношусь к игре, значит, я не играю, а мимикрирую. Не отыгрываю роль, предписанную мне игрой. Как выиграть? Без мысли о выигрыше (коммуникативной успешности) никто не играет. Я выиграл, если я что-то понял или меня поняли.

Нельзя или не во всех случаях возможно занимать позицию наблюдателя. Религия – высокоорганизованная форма практики, можно наблюдать, не будучи специалистом. Антропологи занимаются этим уже 50 лет и не знают, что это называется аналитической философией.

Вынужденно будешь совершать ошибки, чтобы понять скрытые, неочевидные нормы. Очевидны случаи нарушений.

Сложность, но и прелесть в том, что при должном навыке все языковые игры можно свести к одному набору элементов и способов их реализации. В том случае, если языковые игры не автономны. У Витгенштейна нет даже определения языковой игры, нет и решения, автономны игры или нет.

Пример: идея следования правилам. Один из самых сложных пунктов в аналитической философии. В «Философских исследованиях» параграфы 130-240. Речь об идее арифметически правил. Можно ли сформулировать такую формулировку правила, которая не была бы действием, подпадающим под правило (не подпадала бы под действие правила).

2+2=4 – это мы правило высказали или действие совершили?

Отсюда дилемма: действие воспроизводит правило или является употреблением правила?

Крипке – яркий интерпретатор Витгенштейна. «Выводы о необходимости».

«Крипкенштейн»

Можно ли так вывернуть правило, чтобы не подпасть под его действие. Для логика тут нет ничего сложного. Но познание не сводится исключительно к логике, и здесь есть такая вот беда.

 

Профессор Дизраэль Филлипс. На русский никак не переведен. Был талантлив и умер. Тексты доступны.

Философ-аналитик выявляет правила

Кто-то недовольствует, что это ползучий эмпиризм и не философия, не с мы же не в классической философии живем.

 

РЕФОРМИСТСКАЯ ЭПИСТЕМОЛОГИЯ ПЛАНТИНГА

(по-хорошему – реформатская эпистемология). Но здесть есть элемент активности – эпистемологию надо реформировать.

Алвин Плантинга – самый значительный философ религии из ныне живущих. Он много сделал для дела этого неблагодарного. Три области эпистемологии:

- доказательства бытия бога. Возродил к этому интерес. Альвинизировать. В самое незавидное положение попал онтологический аргумент, но Плантинга показал, что именно он наиболее интересен, и что доказательство может быть только онтологическим. К счастью для нас недавно издали на русском кирпич произведений Плантинги в замечательном переводе. Всего он привел от 4 до 12 типов онтологического аргумента, в том числе те, которые не были сформулированы, но могли бы быть. В этой мысли больше логики, чем философии. Собственное доказательство бытия бога, которое многие считают неопровержимым, многоэтажное, мудреное. Оно сводится к теореме о транзитивности. Совсем грубо: любой возможный мир должен быть согласован. Для этого каждый элемент должен быть связан со всеми другими элементами. Мера согласованности означает веру в существование. Чем в большее количество связей погружен элемент, тем в большей степени он реален. В идеальном мире все элементы одинаково реальны. А дальше по закону транзитивности: во всех возможных мирах все элементы реальны. Каждый элемент класса разделяет свойства всех элементов класса. Но точку он тут не поставил.

Сильное впечатление производит мысль.

Плантинга – кальвинист, создатель философии, которую он называет теологией.

- проблема другого сознания. Как может быть доказано существование другого сознания? Рационально. Плантинга показывает, что этого сделать нельзя. Но: сомневаться в бытии бога – это все равно, что сомневаться в бытие другого сознания. Если я в него не верю, я должен быть последовательным и не верить в остальные сознания. Ползучий солипсизм. Нет разумных аргументов в пользу того, чтобы не верить в бога.

- философский теизм. Речь о том, чтобы реформировать эпистемологию в соответствии с христианским мировоззрением. Беда в том, что новоевропейский способ философствования христианским не является. Принцип деизма.

Согласно Плантинге, со времен Августина не было философского теизма. Аквинат – махровый деизм, рациональное познание бога философов, похожего на перводвигатель Аристотеля. Для этого не надо быть теистом. Отсюда тяга кальвинистов-аналитиков к русским философам-персоналистам и восточной патристике. Исихазм – самая любимая тема. Может, мода схлынет, вы уже не успеете, но тема большая, хватит на всех.

У Плантинги есть паралогизмы. Он издевается над критерием рациональности – согласованности. Теизм, значит, наиболее рационален – нет другой, более согласованной картины мира.

 

РАЦИОНАЛЬНЫЙ ТЕИЗМ СУИНБЕРН

Ричард Суинберн. «Есть ли бог?». Он пытается развернуть не онтологический, а космологический и телеологический аргументы. Это попытка выстраивания христианского способа философствования. Аргументы в пользу тонкой настройки.

Интересно и интересно, особой проблематики здесь не видно.

Суинберн и Плантинга находятся в стабильно плохих отношениях. Суинберн регулярно приезжает в Россию за вдохновением.

Шохин все это переводит, блестящий альманах Философия религии, раз в 4 года.

Пока нет сканера книжки Плантинги, вышла зимой.

 

Все эти три крыла – живые традиции. Обоснованное подозрение, что все кафедры философии в Штатах – кафедры аналитиков. В Гейдельберге новости – закрывается кафедра философии и открывается еще одна кафедра логики.

Много в АФ и трескотни пустопорожней.

 

 

17.03.15.