Нормотворческая деятельность высших судебных органов

Конституционный Суд и Верховных Суд имеют различную компетенцию как в области правосудия, так и в плане правотворческой деятельности, поэтому принимаемые ими акты имеют различную форму, назначение, значит – и юридическую силу. На это обстоятельство обращают внимание и другие ученые: «Природа актов таких судебных органов, как Конституционный Суд, и, с другой стороны – Верховный Суд и Высший Хозяйственный суд принципиально различна.» Вместе с тем, в целях разграничения и сравнения правовые акты, принимаемые этими государственными органами, целесообразно рассматривать совместно.

Органы конституционного контроля и надзора, функционирующие во многих современных государствах, своей деятельностью и принимаемыми актами оказывают существенное воздействие на всю правовую материю и в первую очередь на национальное законодательство и практику его применения. Не является исключением и Конституционный Суд Республики Беларусь.

Не вызывает сомнения наличие у Конституционного Суда права давать казуальное толкование нормам Конституции, но из этого логически вовсе не следует вывод о том, что «решения Конституционного Суда должны в иерархии актов располагаться вслед за конституцией». Полагаем, данный вывод справедлив в отношении далеко не всех актов и тем более решений Конституционного Суда. В обоснование последнего суждения приведем ряд аргументов. Во-первых, казуальное толкование Конституции (во всяком норм прямого действия) в силу части второй ст. Основного Закона вправе давать и иной суд (общий, хозяйственный) при разрешении конкретного правового спора, но это не дает основание нам считать, что сила судебных решений общих и хозяйственных судов соизмерима с Конституцией. Во-вторых, Л.О. Мурашко в обоснование своей позиции указывает на то, что акты официального нормативного толкования, как и другие законы Парламента, могут быть проверены Конституционным Судом на предмет соответствия Конституции. Но при этом данный автор умалчивает о том, что проверка законодательных актов со стороны Конституционного Суда осуществляется по особой процедуре (по инициативе уполномоченных на то субъектов) и, что весьма важно, только в форме принятия заключения Конституционного Суда, а не любого акта. Следовательно, вывод о верховенстве актов Конституционного Суда по отношению к законам верен только применительно к заключениям данного органа, но не к решениям.

Решения Конституционного Суда, полагаем, уступают по юридической силе законодательным актам. Более того, сама юридическая сила данных решений (в отличие от заключений) Конституционного Суда основана на нормах обычных законов, а не Конституции. Расположение актов Конституционного Суда в части одиннадцатой ст. 2 Закона о НПА вместе с постановлениями Пленума Верховного Суда, полагаем, не свидетельствует об их равной юридической силе, хотя бы потому, что этому вопросу посвящена ст. 10 того же закона. Важно отметить, что законодатель вообще не упомянул в ст. 10 Закона о НПА акты Конституционного Суда, не дав тем самым четкого ответа об их юридической силе и соотношении с иными нормативными правовыми актами. Такой же вывод можно сделать и на основании ст. 9 Закона о КС, посвященной в том числе и юридической силе решений Конституционного Суда. Систематическое толкование последней нормы и ст. 116 Конституции позволяет сделать вывод, что в ней регулируются вопросы признания неконституционными актов законодательства путем принятия заключений. Юридическая сила решений Конституционного Суда в ней не определена. Вышеизложенными обстоятельствами объясняется тот факт, что действующее законодательство не позволяет четко определить природу актов Конституционного Суда, принимаемых в форме решений, а также установить их юридическую силу. Как неоднократно отмечалось в работах ученых-конституционалистов, в решениях Конституционного Суда выражается «правовая позиция» данного органа по рассматриваемым вопросам. При этом нет законодательных оснований говорить о том, что в этой позиции создается новая норма права, адресованная неопределенному кругу лиц и подлежащая неоднократному применению. В этой связи, по нашему мнению, нет веских оснований для отнесения актов Конституционного Суда Беларуси, принимаемых в форме решений, к источникам права.

За период своей десятилетней деятельности Конституционный Суд Республики Беларусь неоднократно (более 15 раз) в своих заключениях и решениях обращался к вопросам соответствия законодательства о труде и практики его применения Основному Закону и международно-правовым актам, участником которых выступает Республика Беларусь.

Анализ принимаемых Конституционным Судом актов показывает, что они различным образом воздействуют на правовую действительность. В частности, можно указать следующие пути такого воздействия:

- признание норм соответствующего нормативного правового акта неконституционными и не имеющими юридической силы;

- обращение внимания иных правотворческих органов на наличие пробелов и коллизий в правовом регулировании соответствующих отношений с рекомендациями по их устранению; - признание неконституционности правоприменительной практики;

- указание на способ преодоления пробела или коллизии в законодательстве.

Характерно, что в деятельности Конституционного Суда основная его функция по контролю за конституционностью законодательства (часть первая ст. 116 Конституции) тесно переплетается с правотворческой функцией, хотя вторая и подчинена первой, является по отношению к ней вспомогательной.

Как верно отмечалось Г.А. Василевичем, признавая ту или иную норму неконституционной и не имеющей юридической силы, Конституционный Суд выступает в роли «негативного законодателя». В то же время Конституционный Суд, хотя и не может собой заменить законодателя, вправе принимать нормативные правовые акты в форме заключений и решений, имеющих достаточно высокую юридическую силу. Благодаря этому праву Конституционный Суд имеет легальные возможности по осуществлению правовосполнительной роли по отношению к выявляемым в законодательстве пробелам, а также к тем пробелам, которые образуются вследствие признания им соответствующей нормы, не имеющей юридической силы. Эта правовосполнительная роль актов Конституционного Суда проявляется, в частности, в том, что при выявления им коллизии норм или пробела в законодательстве он вправе выразить в своем заключении или решении правовую позицию с образцом разрешения коллизии или преодоления пробела судами и иными правоприменителями.

В качестве примера правовосполнительной роли актов Конституционного Суда можно привести Решение ― О порядке предоставления и суммирования трудовых отпусков от 22.09.2000. В нем Суд посчитал п. 8 Порядка предоставления и суммирования трудовых отпусков, утвержденного постановлением Совета Министров РБ от 27.07.2000 № 1154, не соответствующим ст. 13 Закона ―Об основах службы в государственном аппарате и двум декретам Президента (№ 16 от 09.09.1997 и № 29 от 26.07.1999) в части ограничения 35 календарными днями суммарной продолжительности основного и дополнительного отпусков служащим государственного аппарата и работникам, работающим по контрактам. Конституционный Суд в этом решении установил образец разрешения возникшей коллизии правовых норм при помощи иерархического способа: положения названных Закона и декретов обладают верховенством по отношению к постановлению Правительства и действуют непосредственно. Обратим внимание, что описанный пример носит в большей степени историческое значение, поскольку максимальная продолжительность трудовых отпусков при их суммировании согласно действующему законодательству о труде Беларуси не ограничивается, а вышеназванный Порядок в конце 2007 г. утратил силу.

Правовые позиции по регулированию трудовых и связанных с ними отношений содержат, в частности, следующие акты Конституционного Суда Республики Беларусь:

Заключение ― О соответствии Конституции и законам Республики Беларусь пункта 38 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 17 июня 1994 г. № 5 ―О некоторых вопросах применения судами законодательства при разрешении трудовых споров с изменениями и дополнениями, внесенными постановлениями Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 16 декабря 1994 г. № 12 и от 28 июня 1996 г. № 8‖ от 09.06.1998 № З-65/98;

Решение ― О минимальных компенсациях за ухудшение правового положения работников‖ от 13.11.2001 № Р-130/2001;

Решение ― О правовом регулировании уплаты государственной пошлины при рассмотрении трудовых споров‖ от 24.04.2003 № P-156/2003 и некоторые другие.

Проблема правовой природы постановлений Пленума Верховного Суда, по которой велись и продолжаются дискуссии среди ученых-юристов, в определенной степени законодательно в Беларуси решена. Как было выше показано, в Законе о НПА нормативные постановления Пленума Верховного Суда, по сути, отнесены к подзаконным нормативным правовым актам, которые в силу этого подлежат применению как общими судами, так и иными правоприменителями (КТС, нанимателями и др.).

Пленум Верховного Суда в своих постановления, в частности, конкретизирует оценочные понятия, дает толкование тем или иным нормам, вызывающим затруднения при их применении у судов, порой восполняет пробелы и разрешает коллизии в законодательстве о труде. Правда, порой данный орган, давая свои разъяснения, выходит за пределы своей компетенции, разрешая коллизии там, где их нет, создавая новые нормы при отсутствии пробелов в праве.

Назовем Четыре наиболее значимых в сфере трудовых отношений постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь:

«О некоторых вопросах применения судами законодательства о труде» от 29.03.2001 № 2;

«О применении судами законодательства о материальной ответственности работников за ущерб, причиненный нанимателю при исполнении трудовых обязанностей» от 26.03.2002 № 2;

«О практике рассмотрения судами трудовых споров, связанных с контрактной формой найма работников» от 26.06.2008 № 4.

“О практике применения судами законодательства о трудовой дисциплине и дисциплинарной ответственности работников” от 28 июня 2012 г., № 4.

В заключение параграфа отметим, что нормотворческая составляющая в деятельности высших судебных инстанций не должна превалировать над их основным назначением, состоящим в осуществлении правосудия, а для Верховного Суда – и в направлении деятельности нижестоящих судов. Конституционный и Верховный суды не должны подменять собой законодателя. Их правотворческая деятельность носит вторичный и подзаконный характер: они могут формулировать правовые позиции в форме правоположений и временных норм права только при наличии реальных (а не мнимых) пробелов и коллизий в правовом регулировании трудовых и связанных с ними отношений.

Тема 2. Толкование и его особенности в судебной практике по трудовым делам. Правоприменительная конкретизация в судебной практике по трудовым делам. Оценочные понятия в трудовом праве. Аналогия закона и аналогия права как способы преодоления судами пробелов в трудовом праве.

1. Толкование в судебной практике по трудовым делам. Коллизии норм трудового права и способы их преодоления.

2. Конкретизация в судебной практике по трудовым делам. Оценочные понятия в трудовом праве.

3. Пробелы в трудовом законодательстве. Аналогия права и аналогия закона как способы преодоления судами пробелов в трудовом праве.