Руководство юго – восточного и Южного фронтов. Конец ноября 1941 года, контрнаступление под ростовом. Тимошенко, хрущев, черевиченко, баграмян, антонов. Учимся бить фашистов.

В результате контрнаступления советских войск был освобождён Ростов-на-Дону. В тот же день И. В. Сталин послал главнокомандующему Юго-Западного направления Маршалу Советского Союза С. К. Тимошенко и командующему Южным фронтом генерал-полковнику Я. Т. Черевиченко телеграмму: «Поздравляю вас с победой над врагом и освобождением Ростова от немецко-фашистских захватчиков. Приветствую доблестные войска 9 и 56 армий во главе с генералами Харитоновым и Ремезовым, водрузившие над Ростовом наше славное Советское знамя». От автора. Хотя первую скрипку здесь, безусловно, сыграла 37 армия генерала Лопатина.

Директива Ставки Верховного Главнокомандования № 005128 от 24 ноября 1941 года требовала от командования Южного фронта после освобождения Ростова ликвидировать Таганрогский плацдарм противника и освободить важный город, порт и аэродромный узел. В течение декабря 1941 года трижды, с 1-го по 5-е, с 10-го по 15-е, с 24-го по 27-е, войска 56-й и 9-й армий штурмовали Миусские рубежи, стремясь выполнить приказ Москвы. Несмотря на массовый героизм советских воинов и огромные потери личного состава, освободить Таганрог не удалось. Командующий Южным фронтом генерал-полковник Я. Т. Черевиченко был снят с должности, на его место назначен командующий 6-й армией Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский, членом Военного Совета Южного фронта становится друг и соратник Малиновского И. И. Ларин.

В иностранной прессе отмечалось, «…эта операция под Ростовом, имеет огромное политическое, военное, моральное значение для армии, правительства, всего Советского народа, да и для каждого из нас. Так как впервые в этой войне вынудила немцев пятиться назад». В результате этой наступательной операции фашисты отступили более чем на 70 км к рекам Самбек и Миус, оставив 10.000 кв. км. Красная армия освободила свыше 400 населенных пунктов Ростовской области и Украины. И чуть не окружила под Ростовом фашистские части 1 танковой армии Эвальда фон Клейста.

Именно потеря Ростова в 1941 году, по мемуарам Манштейна, впервые заставила усомниться самого талантливого фельдмаршала (тогда ещё генерала) Вермахта, в успешном исходе всей Восточной компании.

Вспоминает Н. М. Колесникова, с. Богородицкое. Старожилы помнят, какой суровой и ранней выдалась зима 1941 года. Уже в ноябре ударили крещенские морозы, а дни холодные стояли долго. Бои шли под Ростовом. Там в закованном в ледовую броню Дону, наши бойцы, наступая, принимали ледяную купель. В наше село Богородицкое приехал военный квартиръер, прошелся по хатам, просил жителей помочь теплой одеждой, чтобы одеть и привести в село раненых, обмороженных, раненых и простуженных солдат. В Развильном на железнодорожной станции был отцеплен вагон-теплушка с ранеными бойцами, которых «раздали» по дворам для лечения. Раненых лечили жители южной окраины села Поливянского. Жители Развильного, живущие вблизи ж/д станции и жители села Богородицкого. Вечером в село Богородицкое с железнодорожной станций Развильное, потянулись сани (возницы Миша Данилов и Алеша Кислица) с ранеными и обмороженными солдатами. Их отхаживали женщины с восточной стороны нашего села. В нашей семье жили трое больных солдат. Самого тяжелого расположили на русской печи. Лежит, голова забинтована, температура - весь горит и стонет. Залезли мы с тетей Наташей на печь, начали делать перевязку. Я чашку с водой держу, тетя бинт разматывает на голове. И вдруг видим, как на повязке остались ушные раковины. Сидит солдат без ушей, одни дырочки видны. Я с печки так и слетела вместе с тазом. Но выходили и его. Он волосы отрастил, а под шапку-ушанку мы ему ватный чехол сшили. И пошел он воевать. Не всех удалось спасти, в Богородицком на кладбище есть могила, где лежит молоденький офицер Коля из станицы Новоулешковской, умерший от обморожения (место захоронения утеряно). Но большинство красноармейцев, не только оправилось от болезней и ран, а смогли вернуться на фронт и продолжили бить фрицев…

От автора. Напомню, что немецкое руководство все свои грандиозные наступательные операции всегда начинали в начале лета. Так было в 1941 - главный удар – Москва, директива № 21 план «Барбаросса». В 1942 - главный удар Сталинград и Кавказ, директива № 45 план «Цапля» и план «Эдельвейс». В 1943 году - главный удар Курск и Орел план «Цитадель». Наша Ставка ВГК напротив, свои контрнаступления начинала зимой. 1941 год с 17 ноября по 2 декабря 1941 года первое мощное контрнаступление под Ростовом с выходом Южного фронта на реки Миус и Самбек. Лишь неделю «танковый генерал» Клейст «погостил» в столице Дона и еле унес ноги, понеся серьезные потери. И почти следом Московская наступательная операция с 5 декабря 41 года по 7 января 1942 года. Хороший подарок преподнесли Гитлеру наши бойцы к Новому 1942-у году. Сталинградская битва с окружением 6 немецкой армии фельдмаршала Паулюса и пленением 250-и тысяч немецких солдат и офицеров, прошла с 19 ноября 42 года по 2 февраля 43 года. Чтобы как то оправдать свои зимние промахи, немецкое руководство придумало байку про «Генерала - Мороза», помогавшего русским на фронте. Однако и так ясно, что противоборствующие стороны воевали в равных погодных условиях. Ну а если все-таки представить, как мог выглядеть «Генерал - Мороз» в жизни? Я думаю так как этот пленный немецкий солдат на снимке, воевавший и плененный под Сталинградом.

Да-а-а, в пилотке зимой много не навоюешь, Россия вам не Европа, тут Гольфстрим не течет. Со слов ветеранов Великой Отечественной войны. «Сапоги мы носили на портянку, а немцы ходили в тонких носках. Поэтому им давали сапоги размер в размер. Нам же давали на размер больше. Летом разницы никакой, зато зимой фашисты при больших морозах отмораживали ноги. Да и их «мышиного» цвета шинели, были рассчитаны на «блицкриг» - молниеносную войну. Они были тоньше наших и тепло держали плохо».

Все для фронта, все для победы…

«НА ОКОПАХ». СОЗДАНИЕ ТРУДОВОГО ФРОНТА ДЛЯ РЫТЬЯ ПРОТИВОТАНКОВЫХ РВОВ, ОКОПОВ, БЛИНДАЖЕЙ, ДОТОВ, ДЗОТОВ И ДРУГИХ ИНЖЕНЕРНО - САПЕРНЫХ СООРУЖЕНИЙ, ПОД РУКОВОДСТВОМ ВОЕННЫХ СПЕЦИАЛИСТОВ 56 АРМИИ И 8 САПЕРНОЙ АРМИИ.

От автора. «На окопах», как тогда говорили, работали представители всех сел наших районов. И все участники вспоминают тяжелейшие условия труда и быта. Вши, недоедание, непосильный труд, простуда, обморожения, бомбежки. Люди зачастую засыпали на ходу при передвижении с работы или на работу. Поэтому старались ходить строем. Летом никуда не деться от палящих лучей солнца, а зимой лом примерзал к рукам. Многие болели. Работы вели 56 Армия и 8 Саперная армия Южного Фронта с лета 1941 по апрель 1942 года. Строили укрепрайоны от Чалтыря до Ростова. И от Ростова до Новочеркасска. Еще вели работы под Аксаем. После первой оккупации Ростова, рыли под Зерноградом, по реке Кагальник, под Егорлыком и на Маныче. А еще строили взлетно-посадочные полосы для полевых аэродромов в разных районах. Из воспоминаний Романюкина Петра Ивановича 1924 года с. Песчанокопское. …В 1941 году после начала войны нас и девушек, и ребят забрали рыть окопы. Тех, кто послабее не взяли, а пацанов моего года забрали почти всех. Рыли окопы, блиндажи и противотанковые рвы до марта 1942 года. Работали под Новочеркасском, Ростовом, Чалтырем, Аксаем.

Когда немец взял Ростов нас отправили копать под Зерноград. А после первого освобождения Ростова перебросили под Аксай. Все остальное время работали там.

Морозы стояли лютые, на работу ходили пешком, только инструмент везли на подводах. Подъем в 7 часов, завтрак и пошли работать. Было очень трудно, копали рвы: 30 м длина и 3 м глубина. Норма в день 1,5 м. Девчатам скидки по норме не было. Командовали нами военные (56 А), у нас был командир роты. Копали лопатами, долбили кирками и ломами. Зимой земля была мерзлая, тяжело ее было долбить, руки примерзали к лому, но потом приспособились. Рабочий день был 12 часов. Жили на квартирах по 5 человек, за постой не платили. Кормила полевая кухня, и из дома присылали кое-что из продуктов. Вспоминать и то тяжело…

Вспоминает А. Бежанова, Красная Поляна. Зимой, после первого освобождения Ростова, нас отправили копать рвы и окопы под Новочеркасск, в трудколонию «Красный Колос». Жили в бараках по 80 человек, спали одетыми, на двухярусных нарах. Женщины наверху, ребята внизу. Печка одна на весь барак. Каждый лезет погреться, просушить носки, перчатки. Копали рвы ближе к Ростову. Людей было – глазом не окинешь и все рыли не покладая рук. Ближе к лету к нам присоединилась стрелковая дивизия, которая наших ребят 1922 – 24 года мобилизовала. А мы вместе с военными копали окопы, ходы сообщения и сразу же маскировали стерней (дерном). Норма - кубометр. Продукты – сухпаек, нам привозил бригадир, но приготовить было неначем и некогда. Очень сильно уставали. Отпустили нас домой, только летом, когда стала слышна кононада, когда фронт в июле стал подбираться к Ростову. Но дома была недолго, отправилась в эвакуацию с колхозным скотом. И там трудностей было не меньше. Да разве все расскажешь словами то, что мы пережили… Вспоминает житель с. Богородицкого Н. М. Колесникова. Многие хозяйства района, для нужд Красной Армии, сажали клещевину, масло от которой использовали в авиации. Почти во всех колхозах выращивали хлопок. Урожай удавался хороший, но хлопок вызревал только поздней осенью, а убирали его в октябре – ноябре часто по снегу. Уборка шла вручную. Нужно сорвать каждую коробочку и вывезти на склад, где их чистили от семян и сушили. Лишь потом хлопковую вату сдавали государству. Из хлопка на заводах делали порох. Еще пережигали сухие стебли подсолнухов и шляпки, а золу собирали в мешки. Золу так же сдавали государству, она тоже шла на изготовление пороха …

Год.

После выдающейся победы Красной Армии под Ростовом и Мос­квой зимой 1941 года Сталин уверовал, что до окончательного разгрома не­мецко-фашистских захватчиков осталось год — полтора. Впрочем, еще до победы под Москвой, в речи на параде Красной Армии 7 ноября 1941 года на Красной площади в Москве он говорил: «Еще несколько месяцев, еще полгода, может быть, годик — и гитлеровская Германия лопнет под тяжестью сво­их преступлений». Вслед за вождем, в своем Новогоднем поздравлении «Всесоюзный Староста» М. И. Калинин, говорит в своих пожеланиях бойцам Красной армии на 1942 год: «...желаю всем советским народам в новом 1942 году разбить без остатка наших смертельных врагов — немецких захватчи­ков». Но это были только пожелания… До Победы было еще очень далеко…

От автора. Не смотря на яростное сопротивление Красной армии и огромные жертвы с обеих сторон, фронт быстро катился на восток. Война приближалась к границам нашей малой Родины, Песчанокопскому и Развиленскому районам. Огненное дыхание войны, чувствовалось во всем. Это дороги забитые беженцами и скотом. Железнодорожные составы с военной техникой и оборудованием, непрерывно снующие, как в сторону Кавказа, так и в сторону Сталинграда. Это неизвестность, что будет дальше? Похоронки, приходящие в села все чаще и чаще. И горе, горе почти в каждом дворе. Смерть собирала свой обильный урожай на полях сражений.

«ИСТРЕБКИ». ИСТРЕБИТЕЛЬНЫЕ БАТАЛЬОНЫ ИЗ ПОДРОСТКОВ И ЮНОШЕЙ ПРЕДПРИЗЫВНОГО ВОЗРАСТА В ПОМОЩЬ МИЛИЦИИ (НКВД).

…В 1942 году из ребят 1925-26 года рождения в Песчанокопском был создан Истребительный батальон, который нес вооруженное патрулирование и охрану важных объектов на территории села. В один из июльских дней 1942 года Николай Лабынцев и Николай Придворов задержали неизвестного. Он был доставлен в НКВД, где у него был обнаружен, укрепленный на животе передатчик. Друзьям объявили благодарность. Еще один случай. На территории нынешней бригады №3 колхоза «Заря», возвращаясь на Сальский аэродром, упал наш подбитый истребитель. На место происшествия сразу же бросились комсомольцы: Николай Буняев, Георгий Реутов, Иван Махов и другие. Они оказали первую помощь летчику, сообщили о случившемся, в милицию и сельсовет. Когда летчика увезли, комсомольцам из истребительного батальона, была поручена охрана самолета. И они несли охрану, пока самолет по частям не вывезли из бригады. За это ребятам так же была объявлена благодарность… (Книга «Память жива», воспоминания очевидцев.)