В историческом труде Тита Ливия

Тит Ливий (59 до н. э. – 17 г. н. э.) относится к числу высоко оцениваемых современной историографией историков. Он создал систематизированную (отчасти в традициях анналистов) «Историю Рима от основания города» (142 книги, сохранились 1–10-я и 21–45-я). Примечательны его слова о цели труда, предваряющие обращение к прошлому: «Мне бы хотелось, чтобы каждый читатель в меру своих сил задумался над тем, какова была жизнь, каковы нравы, каким людям и какому образу действий – дома ли, на войне ли – обязана держава своим зарождением и ростом; пусть он далее последует мыслью за тем, как в нравах появился сперва разлад, как потом они зашатались и, наконец, стали падать неудержимо, пока не дошло до нынешних времен, когда мы ни пороков наших, ни лекарства от них переносить не в силах. В том и состоит главная польза и лучший плод знакомства с событиями минувшего, что видишь всякого рода поучительные примеры в обрамленье величественного целого; здесь и для себя, и для государства ты найдешь, чему подражать, здесь же – чего избегать: бесславные начала, бесславные концы» (Ливий. История, предисловие, 10–11).

Ведущая роль в регулировании отношений в рамках общества принадлежала законам, но большое значение имели и традиции, и личные связи – в гражданской общине сосуществовали две системы связей, если учитывать макроколлектив (государство, община в целом) и микроколлективы (дружеский кружок, неформальные объединения сторонников, коллегии – профессиональные, жреческие), которые подчас вступали в противоречие друг с другом. В общественной жизни микрогруппы (клики) боролись друг с другом за влияние и выгоды. Каждого из лидеров соперничающих группировок окружали родственники, друзья, зависимые от них люди, клиенты, готовые к любым махинациям ради интересов своего сообщества. Подобными эпизодами соперничества заполнены многие страницы сочинения Тита Ливия. Но и при изложении подобных ситуаций историк стремился подчеркнуть благочестие и патриотизм, в целом характерные для римлян, полагая, что соперничество не могло изменить хода римской истории. Не будучи коренным римлянином, как и многие другие деятели культуры его времени, Ливий стал апологетом Рима в соответствии с политическими задачами эпохи Октавиана Августа, при котором одним из идеологических лозунгов являлось восстановление добрых нравов предков. Император следил за работой Тита Ливия и приветствовал ее. Отношение к сочинению изменилось в период принципата Юлиев – Клавдиев: Калигула приказал изъять труд Ливия из библиотек, мотивируя это тем, что он небрежно написан и многословен. Это обстоятельство отчасти объясняет, почему «История» Тита Ливия не сохранилась полностью – до наших дней дошло 35 книг.

Для выявления значимости и особенностей исторического труда определяющим является его сопоставление с другими, более ранними или написанными в близкое время. Тит Ливий осознавал, что у него имелись многочисленные предшественники, но никто до него не углублялся «в минувшее более чем на семьсот лет». Приступая к изложению многочисленных событий двух периодов римской истории – царского и республиканского, Ливий высказал свои сомнения: «Создам ли я нечто, стоящее труда, если опишу деяния народа римского от первых начал Города, того твердо не знаю, да и знал бы, не решился бы сказать, ибо вижу – затея эта и старая, и не необычная, коль скоро все новые писатели верят, что дано им либо в изложении событий приблизиться к истине, либо превзойти неискусную древность в умении писать» (Предисловие, 12).

Так с какими же историческими трудами можно сравнить грандиозное полотно, созданное Титом Ливием, и в чем состоит его отличие от трудов других историков?

Среди его предшественников прежде всего следует отметить два имени – Марка Порция Катона Старшего Цензория, рассматривавшего историю римлян во взаимосвязи с развитием других народов Италии; выдающимся историком – предшественником Ливия являлся грек Полибий, создатель «Всемирной истории», в которой показана взаимосвязь событий в восточной и западной частях Средиземноморского региона. В сравнении с историческими изысканиями Катона Старшего и Полибия, труд Тита Ливия выглядит несовершенным; многие события, приведенные им, имеют мифологизированный оттенок. Именно это и породило еще в период становления историографии античной эпохи недоверие к свидетельствам «Истории» Ливия. Но «основным нашим источником по истории Рима республиканского периода являются анналы Тита Ливия, условно называемые “Историей Рима от основания Города”», – писал историк ХХ в. А. Г. Бокщанин[15], выявляя характер исторического труда – анналы – погодное изложение событий и подчеркивая значимость сочинения: к истокам формирования Римского государства и изложению его развития в течение 700 лет никто до Ливия не обращался. Безусловно, Тит Ливий использовал свидетельства, приводимые более ранними авторами (исследователи его творчества отметили отсылки к 12 авторам), в отдельных случаях он соединял противоречащие друг другу сообщения, не пытаясь выявить, какое из них могло отражать реальную действительность[16]. Но не следует забывать, что свидетельства о ранней истории римлян малочисленны.

Итак, для Тита Ливия нехарактерно стремление определить достоверность информации, сообщений авторов, к которым он обращался. Он не использовал хорошо известные документы, не считая их существенными для «его истории». Он не стремился согласовать или объяснить противоречащие друг другу факты. В его изложении в некоторых случаях нарушена логическая стройность и последовательность. Однако он – единственный, кто углубился в столь отдаленные от его эпохи времена, с тем чтобы воссоздать истоки величия римлян, показать их благочестие, патриотизм, мужество, но вместе с тем и то, что привело к «болезни» (противоречия и борьбу клик и консулов, предпочтение личных выгод интересам граждан), от которой трудно найти лекарство. Деятели культуры эпохи Возрождения высоко оценивали сочинение Тита Ливия; в эпоху Просвещения мнение изменилось, позднее гиперкритически настроенные историографы вынесли вердикт Титу Ливию: он не исторический исследователь, а «исторический писатель». В наши дни благодаря археологическим открытиям, изучению эпиграфических памятников многие из сообщений Тита Ливия подтверждены.

Оценивая труд Тита Ливия, следует прислушаться к словам его современников. Корнелий Тацит отметил характерные для коллеги яркость изложения и непредвзятость оценок (Тацит. Анналы, XII, 34, 3).

Историк выполнил задачу своего времени: он создал величественную и героическую картину прошлого римского народа. Яркость сочинению придают речи-вставки. Но цитирование текстов договоров, о которых он знал, могло разрушить эмоциональное воздействие на читателя, поэтому он редко обращался к их содержанию. В центре внимания Тита Ливия благочестивый и мужественный римский народ и его героические лидеры. И не будем забывать того, что время всегда накладывает отпечаток на характер исторического труда.

Сочинение Тита Ливия имеет большое значение, так как по истории Западного Средиземноморья отсутствуют труды, в которых был бы изложен процесс становления Римской державы. Он воспел римскую доблесть (virtus romana), составной частью которой являлись справедливость, умеренность, верность и благочестие. Тит Ливий, как и поэты Гораций и Вергилий, оказал большое влияние на последующие поколения. Он, в сущности, является последним историком, который принадлежит по духу к деятелям культуры республиканского времени. Восполнением событий многовековых войн, внутренней борьбы и развития государственности являются труды, кроме Тита Ливия, греческих авторов (Полибия, Плутарха, Дионисия Галикарнасского и Аппиана), что позволяет сопоставить изложенное римским историком и приблизиться к восстановлению исторических реалий.

Для восполнения истории Рима I в. до н. э., освещения событий эпохи Юлия Цезаря значим его труд о завоевании Галлии. Скорее всего, восхвалял свою деятельность и другой диктатор, написавший воспоминания, – Корнелий Сулла (не сохранились). Но на рубеже тысячелетий в Риме появилась целая плеяда историков и бытописателей, среди которых наиболее крупной фигурой являлся Корнелий Тацит.

 

Значение сочинений

Корнелия Тацита

В период между появлением сочинений Тацита и истории Тита Ливия значительных трудов по истории создано не было. Публий (?) Корнелий Тацит(55/57 – ок. 120 г.) происходил из аристократической семьи, получил блестящее образование и знания в области риторики; был претором (88 г.), консулом (97 г., после убийства Домициана Флавия при императоре Кокции Нерве), проконсулом провинции Азия (112 или 113 г.). По свидетельству его современника Плиния Младшего, имел громкую славу уже в конце 70-х гг. В последующем Тацит в «Диалоге об ораторах», прославляя ораторское искусство, писал: «В самом деле, может ли что-либо быть приятнее и дороже свободной, благородной душе, чем видеть свой дом заполненным целой толпою самых блестящих людей? И знать, что их привлекают не деньги хозяина и не то, что он бездетен и не имеет наследников, и не необходимость являться к нему по обязанности, но он сам и ничто другое? … А народ сходится и растекается вокруг оратора и проникается чувствами, какие ты внушаешь ему! Существует ли другое искусство, известность которого, равно как и расточаемые уму похвалы, могут быть сопоставимы со славою ораторов?» (Диалог об ораторах, 6–7). Говоря о своих выступлениях, Тацит отметил, что в такие дни он возносился «и над трибунатом, и над претурою, и над консульством», владея тем, что досталось ему не по наследству или по милости кого-то, а является «собственным порождением». Очень рано успешный оратор обрел известность как писатель – после создания первых небольших сочинений. Одно из них «Жизнь и характер Юлия Агриколы», представляющее апологию деятельности Агриколы в Британии и одновременно политический памфлет, в котором он стремился показать, что обладающий высокими моральными качествами сенатор может достойно исполнить долг перед государством и при «плохом правителе». Другим ранним произведением (98 г.) Тацита стал трактат «О происхождении германцев и местоположении Германии» («Германия»), в котором содержатся данные по этнографии, истории германцев, приведены свидетельства о характерном для них быте и особенностях общественного устройства. Исследователи, обращающиеся к творчеству Тацита, отмечают, что он использовал труды более ранних авторов, например, «Германские войны» Плиния Старшего (не сохранились), творчеством и кругом чтения которого интересовался (см. об этом письма Плиния Младшего). Использованы были Тацитом и рассказы современников при воссоздании картины расселения варварских племен. Это сочинение, свидетельства которого в настоящее время сопоставимы с археологическими данными, имеет большое значение для реконструкции общественной жизни, изменений, которые произошли по сравнению со временами Цезаря, но для него характерна идеализации германцев, обладающих тем же духом свободы, что и римляне в ранние времена, отождествление их обычаев с римскими.

В целом отличительной особенностью творчества Тацита является обращение к недавним событиям: «Я понимаю, что многое из того, о чем я сообщил и сообщаю, представляется, возможно, слишком незначительным и недостойным упоминания, но пусть не сравнивают наши анналы с трудами писателей, излагавших деяния римского народа в былые дни. Они повествовали о величайших войнах и взятии городов, о разгроме и пленении царей, а если обращались к внутренним делам, то ничто не мешало им говорить обо всем, о чем бы они ни пожелали… И все же будет небесполезным всмотреться в эти незначительные с первого взгляда события, из которых нередко возникают важные изменения в государстве» (Анналы, IV, 32). Так историк формулирует задачу труда, отмечая необходимость выявления причинных связей событий, и одновременно характеризует сочинения предшественников.

«Анналы» и «История» посвящены анализу событий начиная со смерти Августа (14 г. н. э.) и доведены до убийства Домициана Флавия (96 г.). Историк декларировал, что будет писать без «гнева и пристрастия», но воссоздаваемая им «драма истории» и рассказ о событиях, свидетелем которых он был, безусловно, очень сложно излагать объективно. Большое внимание Тацит уделил выдающимся личностям, которые определяют ход истории, пытаясь выявить мотивы их поступков. Он точнее, чем предшественники, в хронологии; его труды высоко оценивались более поздними историками, например, Аммианом Марцеллином. Правда, сам автор вскоре после смерти был забыт и вернулся к читателям благодаря обнаружению рукописей античных авторов гуманистами.