Суд и процесс по «Русской правде». Развитие процесса в судных грамотах Новгорода и Пскова.

Суд и процесс в древнерусском государстве

Судебные органы. Суд во времена Русской Правды не был отделен от администрации, и судьей был, прежде всего, сам князь. Княжеский суд разрешал дела феодальной знати, междукняжеские споры. «Без княжа сло­ва», однако, нельзя было «мучить» не только огнищанина, но и смерда (ст. 33 Кр. Пр., ст. 78 Пр. Пр.). К князю и судьям его (ст. 55 Пр. Пр.) мог пойти пожаловаться закуп. В «Поучении к детям» Владимир Мономах так гово­рит о себе как о судье: «На посадников не зря, ни на бирючи, тоже худого смерда и убогие вдовицы не дал есми сильным обидети».

Наиболее важные дела князь решал совместно со своими мужами боярами, менее важные рассматривались представителями княжеской ад­министрации. Обычное место суда – «княж двор» (резиденция в столице и дворы княжеских чиновников в провинции). На местах действовали суды посадника, волостеля, которым помогали тиуны, вирники (сборщики су­дебных пошлин) и другие слуги. Русская Правда (ст. 41 Кр. Пр., многие статьи Пр. Пр.) определяет и размеры этих сборов в пользу многочислен­ных судебных лиц из вспомогательного персонала (мечника, детского, метельника).

Помимо суда государственного (князя и его администрации) в Киев­ской Руси активно формировался вотчинный суд – суд землевладельца над зависимым населением. Он формируется на основе иммунитетных по­жалований (князь жалует монастырю Св. Георгия село Буйцы «с данию, с вирами и с продажами»). Можно назвать также суд общины, на котором могли решаться мелкие внутриобщинные дела. Но о функциях этого суда сведений в источниках не сохранилось. Функции церковного суда, ведав­шего семейно-брачными отношениями, боровшегося с языческими обря­дами, осуществляли епископы, архиепископы и митрополиты. Делами мо­настырских людей занимался настоятель монастыря – архимандрит.

Судопроизводство с древнейших времен включало в себя 3 стадии: ус­тановление сторон, производство суда и исполнение приговора. Обе сторо­ны именовались истцами или суперниками (чуть позже – сутяжниками от тяжбы – судебного спора). Государство в качестве истца ещё не выступа­ет, даже в делах уголовных, оно лишь помогает частному лицу в преследо­вании обвиняемого. Да и различия между уголовным и гражданским про­цессом ещё не существует, как и между следственным (инквизиционным) и обвинительным (состязательным). Сторонами во всех делах выступают частные лица: род, община, семья, потерпевшие. Суд представлял собой массовое действо, на которое прибывали толпы родственников, соседей и прочих пособников. Поводом к возбуждению дела могло быть не только исковое ходатайство семьи (об увечье или убийстве родственника), но и захват лица на месте преступления.

О самом древнем периоде известно ещё, что одной из форм начала процесса был заклич – публичное объявление о преступлении (пропаже имущества, к примеру) и начале поиска преступника. Давался трёхднев­ный срок для возврата похищенного, после чего лицо, у которого обнару­живалась вещь, объявлялось виновным. Оно было обязано вернуть похи­щенное имущество и доказать законность его приобретения. Если это уда­валось сделать, начинался свод – продолжение поиска похитителя. По­следний в своде, не имевший доказательств, признавался вором со всеми вытекающими отсюда последствиями. В пределах одной территориальной единицы (волости, города) свод шёл до последнего лица, при выходе на чужую территорию – до лица третьего, которое, уплатив повышенное возмещение убытка, могло начинать свод по месту своего проживания (ст. 35–39 Пр. Пр.).

Другое процессуальное действие – гонение следа – розыск преступни­ка по следам. Если это был убийца, то обнаружение его следов на терри­тории общины обязывало её членов платить «дикую виру» или искать ви­новника. Если следы терялись в лесах, на пустошах и дорогах, поиски пре­кращались (ст. 77 Пр. Пр.).

Суд был состязательным, a это значит, что обе стороны «тягались» на равных условиях, собирали и представляли доказательства и улики. В су­дебном процессе использовались различные виды доказательств устные, письменные, свидетельские показания. Очевидцы происшествия назывались видоками, кроме них выступали послухи – свидетели «доброй славы» об­виняемого, его поручители. Послухом мог быть только свободный чело­век, в качестве видоков привлекались закупы («в малой тяжбе») и бояр­ские тиуны (холопы) – (ст. 66 Пр. Пр.).

При ограниченном количестве судебных доказательств по решению су­да применялись присяги («роты») и ордалии (испытания железом и водой). О последних мы знаем лишь по западным источникам, ибо прямых свиде­тельств об ордалиях на Руси нет. При испытании железом о виновности испытуемого судили по характеру ожога от раскаленного металла; при испытании водой подозреваемого, связанного особым образом, погружа­ли в воду, если он не тонул, то признавался виновным. Ордалии – это разновидности суда божьего. Возможно, что уже в древности на Руси при недостаточности доказательств для окончательного выяснения истины применялся судебный поединок, но сведения о нём сохранились лишь от более позднего времени (поле). Мы вернемся к нему в свое время.

Такие общие представления о древнерусском праве, о процессуальных судебных нормах дают нам Русская Правда и другие источники. Мы ви­дим, что законодатель руководствовался принципом казуальности (ссылкой на конкретный случай) и не прибегал к теоретическим обобще­ниям. Целый ряд правовых норм только намечается в законодательстве, и разработка их является делом будущего.

Суд и процесс

Судебные органы те же, что и во времена Русской Правды: князь, вече, посадник, старосты и др. Судебными полномочиями обладал и «владычен наместник», т.е. наместник новгородского архиепископа. Появляется но­вый вид суда – братнина, прообраз сословного суда горожан. Первона­чально братчина возникла как своеобразное общество для увеселений и пиршеств (клуб), а затем превратилось в союз граждан по профессиям, наподобие будущих купеческих гильдий. По ПСГ братчина могла судить своих сочленов.

Кроме судей ПСГ знает судебных чиновников, дьяков, писцов, приста­вов, межников, в пользу которых идут судебные пошлины. Так, ст. 82 гла­сит: «А княжой писец имеет писати судницу о земли, ино ему от судницы взяты 5 денег, а от позовницы – деньга, а от печати – деньга, а от безсудной и от приставной – деньга». Здесь мы видим названия документов, фи­гурировавших в процессе судебного разбирательства. Судница – судебное решение, позовница – вызов в суд, безсудная – оправдательная грамота, приставная – удостоверение прав пристава. Все документы запечатыва­лись печатью, которой ведал особый судебный чиновник.

Процесс носил состязательный характер, как и в эпоху Русской Прав­ды. Но система судопроизводства уже более отчетлива: после подачи жа­лобы вызов ответчика в суд осуществляет судебный орган; неявка в суд влечет за собой ряд невыгодных для ответчика последствий, в том числе и привод силой. Известен институт судебного представительства, так на­зываемых пособников, своеобразных адвокатов. Первоначально пособни­ков было разрешено иметь женщинам, малолетним, монахам, глубоким старцам и глухим, затем это право получили все.

Одно из главных достоинств ПСГ заключается в том, что она донесла до нас постановления о судебном поединке – поле, который имел место на Руси наряду с другими доказательствами: сводом, послухами, свидетель­скими показаниями, присягой. В ПСГ появляются и письменные доказа­тельства: записи и доски. Они не представляются только при иске посред­ством заклича.

Что же касается «поля», то оно подключалось в качестве доказательст­ва при отсутствии в споре у сторон других убедительных доказательств. Выйти на судебный поединок по решению суда могла одна из сторон. Ма­лолетние, больные, престарелые и увечные, а также монахи и священно­служители могли выставить за себя наемного бойца. Женщина могла вы­ставить наймита в тяжбе с мужчиной. Победивший на судебном поединке как доказавший свою правоту судом Божиим, выигрывал тяжбу, а сверх того имел право снять с побежденного «доспех», т.е. оружие, с которым тот вышел на бой.

Итак, существенное отличие судебного процесса в Новгороде и Пскове по времена ПСГ заключается, во-первых, в замене публичности (на княжем дворе) канцелярским процессом, закрытым для публики. Устное де­лопроизводство в суде заменяется письменным. Письменные доказатель­ства преобладают над устными. Огромную роль играет поле. Появляется апелляционная инстанция под именем суда докладчиков, состоявшая из выборных бояр и житьих людей. В целом наблюдается заметное уточнение и расширение норм права, зафиксированных в Русской Правде, приспо­собление их к новым историческим условиям, к особенностям обществен­ного и политического строя Новгородско-Псковской республики.

10. Общественно-государственный строй Новгородской и Псковской феодальных республик (XI – XV века).

Гораздо больше отличий и новаций имело государственное и правовое устройство Новгорода и Пскова.

Великий Новгород играл видную роль уже в киевский период истории Руси. На него с большой охотой опирались князья, борясь за киевский престол. Но сам по себе Новгород не привлекал князей, они рассматрива­ли его как своего рода плацдарм для последующего продвижения в Киев. Связывая свою судьбу с Киевом, князья не стремились к образованию сво­его домена в Новгородской земле. Здесь издревле землей владели не кня­зья и княжеские дружинники, а местная родоплеменная и общинная знать. В крупного землевладельца выросла в Новгороде и церковь: Софийский архиепископский дом, церкви и монастыри. Когда же роль Киева сошла на нет, и князья обратили свой взор на Великий Новгород, было уже поздно. К этому времени он превратился в город – Господин Великий Новгород, с мощным, богатым и сплоченным боярством, с развитой системой демократического государственного устройства. После изгнания из Нов­города князя Всеволода Мстиславича, внука Мономаха, обвиненного в измене, новгородская аристократия вернулась к древней традиции при­глашения князей на княжение. Князь из наследственного властителя пре­вратился в выборное должностное лицо, полномочия которого опреде­лялись договором.

В XIII–XIV вв. Новгородская земля стала одним из крупнейших и богатейших государств Европы. Владения Великого Новгорода про­стирались от берегов Балтики до реки Оби (новгородцы ходили за Ут­ру – Уральские горы), от побережья Ледовитого океана до границ Московского княжества на юге. Великий Новгород принимал активное участие в дипломатической и торговой жизни Европы, входя с систему немецкой Ганзы.

Младший брат Новгорода – Псков – долгое время оставался новго­родским пригородом (не в прямом значении, а в значении подчинения). Однако с ростом экономического влияния росло и стремление к политиче­ской самостоятельности. Сначала Псков добился от Новгорода права принимать угодных себе наместников, в том числе из собственных бояр, а с 1348 г. приобрёл политическую самостоятельность и независимость от него.

Итак, исследователи отмечают такие важные черты общественного устройства Великого Новгорода. Первое – это отсутствие княжеского домена и сильное местное светское и церковное землевладение. Второе – превращение местного боярства в крупных торговцев и банкиров, сосре­доточение всех нитей экономики в одних руках – руках крупных земле­владельцев. Третье – более высокий уровень ремесла и торговли, обу­словленный природно-климатическими и географическими условиями: зона рискованного земледелия, близость Запада и др.

Население. Господствующее положение в Новгороде занимали бояре – владельцы крупных вотчин и торгово-ремесленных предприятий. Они входили в Совет – Осподу, который фактически управлял государством. Из их числа избирались все высшие начальствующие лица: посадник, архи­епископ (владыка), тысяцкий, сотские и др. Второй слой правящего класса – житьи люди – средние феодалы, активно занимавшиеся также торгов­лей и ростовщичеством и замещавшие средние административные долж­ности, судебные и дипломатические. Третий слой составляли своеземцы – особая категория, промежуточная между феодалами и крестьянами. Они имели землю, владели ею на праве собственности, самостоятельно вели свое небольшое хозяйство, сдавая часть своих земель крестьянам в аренду (кортому). В Пскове это были земцы, имевшие земельные держания на ус­ловиях военной службы.

Как уже сказано, в Новгороде важную роль играло духовенство. Вла­дыка, к примеру, считался кроме всего прочего хранителем государствен­ной казны, верховным церковным судьей, ведал эталонами мер и весов и т.д.

Имело свои земельные владения и новгородское купечество, которое вело крупную транзитную торговлю. Оно организовывалось в сотни по специализации: кожевников, суконщиков, мясников и пр. Была в Новго­роде и организация заморских купцов, большой торговый двор с церко­вью (Немецкий или Готский), пользовавшийся правом экстерриториаль­ности.

Остальное городское население делилось на старейших и молодших или чёрных, мелких ремесленников и розничных торговцев. Сельское на­селение, как и в других землях, было представлено смердами, как свобод­ными, так и феодально-зависимыми. Среди последних источники знают закладчиков – людей, порвавших с общиной и перешедших в юрисдикцию боярина; половников – людей, не имевших собственной земли и орудий и сидевших на земле феодала за половину дохода от нее. Половники, в свою очередь, делились на изорников (пахарей – от слова «орать» – пахать), огородников и кочетников (рыболовов – от слова «кочь» – лодка). Фео­дально-зависимые люди имели, однако, право ухода от своих хозяев, по­гасив долг. Временем выхода считалось Филиппово Заговенье – 14 нояб­ря ст. ст. Есть мнение, что главная направленность этого законоположе­ния – ограждение смерда от произвола господ, которые могли требовать ухода половника с земли только в этот срок, иначе несли убытки. В до­машнем хозяйстве свободных людей широко применялся и труд холопов, домашних слуг. Но это холопство отличается от древнерусского рабства, ибо имеет под собой экономическую основу. Это прототип будущего ка­бального холопства.