Практические советы (10,23 – 11,1).

После строгого однозначного размежевания с жертвенным культом в 10,1-22 следующий отрывок удивляет. Теперь Павел ищет трезвых практических решений. Это снова ставит вопрос о том, не является ли 10,1-22 отрывком более раннего послания, позднее внесенного в 1 Кор? Эта гипотеза в чем-то привлекательна: строгая позиция Павла в Коринфе столкнулась с резким сопротивлением. Не в последнюю очередь потому, что она оказалась трудноисполнимой в повседневной жизни. Вслед за этим Павел в последующем послании модифицировал свое мнение (в 8,1-13 и 10,23 – 11,1). Это разрешает противоречия внутри 8,1 – 11,1. Гипотеза привлекательна, но признается далеко не всеми. Противоречия внутри текста можно снять и без литературно-критических операций. В 10,1-22 Павел говорит четкое Нет участию в языческих культовых трапезах. В 8,1-13 (однако, ср. 8,10!) и в 10,23 – 11,1, напротив, речь идет не о культовых, а об общественных контактах. Кроме того, можно предположить, что Павел здесь ищет решения вновь появившейся проблемы. При этом он не мог опереться на прецеденты или на катехизис. Как бы то ни было, мы являемся здесь свидетелями процесса нахождения норм поведения. Апостол вынужден самостоятельно искать правильный путь, преодолевая трудности.

Как и в 6,12, Павел цитирует циркулирующий в Коринфе либеральный лозунг. «Все позволительно» – этому соблазнительному лозунгу он не только противопоставляет критический вопрос – «а все ли полезно?» Для него еще важнее, полезно ли это или разрушительно для совместной жизни в Церкви? В 1 Кор 14, исходя из этого критерия, Павел будет пытаться регулировать проблемы харизматического всплеска в Церкви (ср. к 14,3сл). Христианин, прежде всего, должен испытывать себя, ради кого он пользуется своей свободой: ради самого себя или ради других (10,24; ср. Рим 15,1), является ли его поведение разрушительным или помогающим другому в вере.

Очевидно, в Церкви были некоторые скрупулезные члены (иудеохристиане?), которые пытались уберечься от языческого культового осквернения педантичными расследованиями. Павел предлагает им без сомнений и исследований есть мясо, предлагаемое на рынке (ср. 8,1-13). Словами псалма (Пс 23,1) он подтверждает это позволение: земля – благое творение Господа; ее дары христианин смеет и обязан вкушать с благодарением (Рим 14,6). Всё принадлежит Господу. Посему можно есть всё, даже если мясо на рынке продается от храмовых жертв. Здесь Павел снова переносит ветхозаветное наименование Бога на Христа.

Столь же непринужденно христиане могут вести себя, когда их приглашают в гости к язычникам. Они должны есть предлагаемое мясное угощение без мелочных расспросов. Здесь Павел пытается воздействовать на сознание (совесть) «немощных», освобождая их от чрезмерной боязливости.

Иначе обстоит дело, если христианину кто-то укажет (кто? хозяин язычник?), что мясо происходит от культового убоя. Павел употребляет здесь языческое выражение «священная жертва». В этом случае христианин должен показать свою принципиальность. Он должен уклониться от еды из внимания к тому, кто сказал ему, возможно, при этом испытывая его как христианина, насколько серьезна его вера. Но требуется также оглядка и на собрата христианина, которого может соблазнить твое поведение. Павел, возможно, думает о том, кто тоже присутствует за праздничной трапезой или позже услышал о твоем поведении. Павел тотчас добавляет, что внимания требует совесть другого, не своя собственная. Он придает большое значение личному решению совести любого человека. Христианин не должен позволять кому бы то ни было без нужды ограничивать свою свободу из-за чьей-то боязливости и недомыслия. Еще раз Павел ссылается на принцип: если я вкушаю Божии дары с благодарением, то почему я должен чувствовать угрызения совести или позволять себя упрекать? Но христианин может не по воле другого, а по собственной воле ограничивать свою свободу – ради другого.

Павел подводит итог, кратко обобщая принципиальную христианскую позицию, говорит о том, как он сам ведет себя. Что бы ни делал христианин, все должно служить славе Божией и пользе другого. Он должен так строить свое поведение, чтобы не давать соблазна (ст.32) ни Церкви, ни внешним. Он должен заботиться о том, чтобы его поведение было понятным и убедительным для иноверцев!

Искать не своей выгоды, но лучшего для другого; в этом Павел видит принцип поведения Самого Христа. Уважение к другому, будь то иудей, язычник или христианин, - вот позиция, стоя на которой он сам пытается жить (ср. 9,20-22). Такое уважение не имеет ничего общего с приспособленчеством. Павел уважает достоинство даже иноверцев!

 

*** Христиане должны вести себя в окружении инакомыслящих так, чтобы это воздействовало на них привлекательно: честно и приемлемо. В ситуации, когда христианство все более уходит в диаспору, эти указания Павла обретают всё большее значение. Павел, конечно, не призывает к бесформенному приспособлению. Напротив, он требует, чтобы христиане жили как миссионеры, обращая людей ко Христу. При этом они должны избегать всего того, что препятствует пути инакомыслящих к вере. Как воздействует наше поведение (любого христианина, тем более носителя сана), как действует наша проповедь или церковные декларации, оглашение, как действует наше богослужение вместе с его языковым обликом (ср. 14,23-25!) на иноверца? Эти вопросы должны стоять перед нами на всех уровнях.

 

 

VIII. Богослужебные проблемы (11,2-34).

Покрывала женщин (11,2-16).

Этот отрывок относится к необычным в посланиях Павла. Его аргументация, кажется, и самому Павлу представлялась не слишком удачной. Сначала он нанизывает все приходящие ему на ум аргументы, причем довольно бессвязно, ибо ни один из них не кажется ему достаточно убедительным. В ст.13 он всей аргументации кладет конец. Но все-таки текст говорит больше, чем это кажется на первый взгляд.

Прежде всего, о ситуации, на которую реагирует Павел. Мы уже в разной связи сталкивались с мечтательными тенденциями в Коринфской церкви. Например, с убеждением, что христиане поднялись над обстоятельствами этого мира и живут в мире грядущем (ср. 4,8). Очевидно, в Церкви была группа харизматически настроенных женщин, которые полагали, что демонстрируют свою свободу тем, что они во время богослужений вопреки господствующему обычаю являлись с непокрытой головой, пренебрегая в своей свободе такими условностями. Их поведение вызывало возмущение в Церкви (соблазн). Для коринфянок речь шла не просто об обычаях, но о принципиальном равенстве женщин и мужчин: об этом пункте Павел снова и снова говорит в своей аргументации. Фактически женщины требовали реального следствия из исповедания крещальной литургии (Гал 3,28). Излюбленный аргумент Павла: уже любовь запрещает нам харизматически возвышаться над другими. Но удивительным образом здесь он к этому аргументу не прибегает.

Напротив, он ищет богословской аргументации, которая ему не очень-то удается. Ст.2 можно понимать как юмористическое преувеличение: коринфяне как раз и не придерживались преданий апостола, т.к. «предания» здесь – практические распоряжения Церкви. В ст.3 нас удивляет лесенка «Бог – Христос – муж – жена», как будто женщина стоит в самом конце шкалы достоинства. Эти рассуждения имеют своим фоном патриархальные представления эллинистического иудейства диаспоры. Впрочем, хорошо уже то, что муж и жена равным образом подчинены Богу.

В стт.4-5 формально муж и жена приравниваются, как это было в гл.7. Павел пишет об обычае того времени: мужчина на богослужении был с открытой, а женщина с покрытой головой. В 5б-6 аргументация соскальзывает к гротеску[1]. Стт.7-9 – толкование двух текстов из Быт 1 и 2. Высказывание о богоподобии человека в Быт 1,26сл благодаря Быт 2, 18-25 ограничивается мужчиной. Более того: муж – отблеск (слава) Бога, жена – отблеск мужа. Спрашивается, могла ли убедить такая аргументация стремящихся к равенству коринфянок? Скорее она могла привести их в негодование. Выводить из последовательности сотворения мужчины и женщины разность в их достоинстве вовсе не входило в намерение Быт 2,18-25! Эта аргументация стт.7-9 несколько смягчается в стт.11-12: на уровне веры («в Господе») муж и жена имеют равное достоинство (Гал 3,28). То, что женщина (Быт 2) создана из мужчины, «снимается» тем фактом, что мужчина рождается женщиной. Но и он, и она, в конце концов, происходят от Бога.

Загадочным и спорным в своем значении остается ст.10. Часто его объясняют так, что покрывало жены здесь следует понимать как власть, защищающую от злых ангелов, которые иначе могут распалиться похотью к прекрасным дочерям человеческим (ср. Быт 6,1-4, текст, который из-за своей темноты в тогдашнем иудействе подвергался частому обсуждению). Однако было бы странным думать, что Павел размышлял о присутствии падших ангелов именно во время богослужения, когда среди христиан присутствует Сам Господь. Другие полагали, что здесь речь идет об ангелах – хранителях порядка. Или речь идет о власти (εξουσία), праве беседы с ангелами во время экстаза глоссолалии? Но почему то же не относится к мужчинам? Кажется, Павел сам чувствует, что его аргументы не могут убедить коринфян, придерживающихся других позиций. Поэтому в ст.13 он ссылается в форме риторического вопроса на принятый тогда обычай и апеллирует к чувству приличия. Напоминая о том, что женщина молится Богу, он хочет призвать к благоговейному с его точки зрения поведению. А в ст.14 он ссылается на природу (но думает при этом скорее об обычае). В ст.16 он, устав от аргументов, заключает тем, что говорит: всегда найдутся любители спорить и настаивать на своем. В ст.16б всякое пререкание он отметает тем, что ссылается на свой авторитет и на господствующий во всех церквах обычай. Хотя, конечно, дело не в том, что истина там, где большинство.

Ст.5 интересен в том смысле, что упоминает о публичном выступлении женщин во время богослужений. Они открыто молились и пророчествовали, то есть в сегодняшнем смысле «проповедовали». В гл.14 Павел о пророчестве говорит (14,2сл) как о созидающей, утешающей, ободряющей речи. То, что женщины могли проповедовать, стоит в явном напряжении к 14,33-36, где «Павел» велит женщинам молчать. Из-за этого напряжения большинство считает 14,33-36 поздней добавкой в послание. Некоторые считают, что 14,33-36 вообще не относится к богослужению Церкви.

 

*** 1 Кор 11,2-16 не относится к вершинам богословия Павла. Но все же привлекательно и по-человечески понятно, как Павел разрабатывает проблему, зависящую от изменчивой моды и обычая. Все это касается постоянно меняющихся, но все же вечных проблем в Церкви.