Популярная экзегеза первого послания

ПОПУЛЯРНАЯ ЭКЗЕГЕЗА ПЕРВОГО ПОСЛАНИЯ

К КОРИНФЯНАМ

 

 

I. Вступление в послание (1, 1-9).

Начала своих посланий Павел формирует по принятому в античности обычаю, следуя формуляру иудейского и переднеазиатского письма. Он в прескрипте называет отправителя и адресата (ст.1-2), затем следует благословение (ст.3) и проэмий-благодарение (ст.4-9). Павел использует здесь свое римское имя (прозвище). Его иудейское имя – Саул. И то, и другое имя были даны с рождения. Распространенное представление, что Павлом Саул (Савл) стал после обращения, неверно.

 

Надписание и приветствие (1, 1-3).

Очень показательно, как Павел всегда расширяет адрес и данные об отправителе. Он ведь пишет не частное письмо. Он сознает себя «призванным апостолом», законным посланником его Господа. Так он уже в самом начале подчеркивает свой апостольский авторитет, который некоторые члены церкви подвергали сомнению. Павел сознаёт себя призванным Самим Богом; ему в видении Воскресшего возле Дамаска было дано задание возвещать Евангелие (Гал 1,15сл; 1 Кор 15,8-10). Он находится под началом Того, Кто больше всех, и это придает его речи авторитет и вес. Павел пришел к исполнению своей задачи не по собственному решению. Скорее он был потрясен и призван Богом вопреки своей воле. Его поставили не люди, церкви или группы (Гал 1,1), но Сам Христос. Раннехристианское исповедание «Иисус – Христос (= Мессия)» в греко-язычном мире постепенно становится именем собственным: Иисус Христос, или, как здесь, Христос Иисус.

Павел называет некоего соработника, Сосфена. Он говорит о нем «брат». Так христиане называли друг друга с самого начала. Апостол не одинок в борьбе. Он пишет в согласии с другими, сознает себя связанным со многими, кто стоит за дело Христово.

Церковь, к которой он обращается, тоже отмечена Богом; она – «церковь Бога». Для Павла Церковь – некая величина, возвышающаяся над отдельной общиной. Но в местной общине она становится видимой и осязаемой. Формулировка «сущей в Коринфе» (т.е. «которая в Коринфе») показывает, что каждая община представляет Церковь в ее полноте. Церковь присутствует везде, где собираются христиане и сознательно живут совместной жизнью именно как христиане. Не только апостол обладает авторитетом, данным ему от Бога, но и церковь свое достоинство имеет в том, что она была призвана и освящена во Христе. Характерны пассивные формулировки: призваны, освящены. И авторитет апостола, и достоинство церкви – дары. Это убеждение веры в принципе должно подавить всякое самодовольство. Павел в своем послании неоднократно высказывается против такой ложной позиции. Несмотря на все грехи и соблазны он все же называет коринфян «освященными». «Святость» означает здесь не моральное совершенство: коринфяне были слишком далеки от такового! Святость покоится не на человеческих достижениях, но нам божественном избрании, которое находит себе символическое выражение в крещении (ср. 6,11).

Если нужно доказательство, что Церковь у Павла уже некая величина, превосходящая конкретную общину, то это видно из ст. 2б: «со всеми призывающими имя Господа нашего Иисуса Христа, во всяком месте, у них и у нас». К сожалению, не ясно, к чему относится это «у них и у нас» (перевод!). Может быть, к отправителям послания? Тогда: и все прочие христиане стоят за моим посланием, Это маловероятно. Может быть, к адресатам? Тогда Павел направляет свое послание так сказать всем христианам. Это тоже маловероятно. Самое разумное толкование будет, если мы отнесем все это к непосредственно предшествующим словам: «призванным святым, призывающим со всеми имя Господа…, их и нашего Господа». Призывание того же Господа объединяет христиан по всему миру. Павел напоминает коринфянам, что они – члены некой большей общности. Это придает им, так сказать, солидарности со всеми верующими. В то же время это делает весьма относительной слишком бойкую самоуверенность некоторых кругов Коринфской церкви. Выражение «призывать имя Господа» берет начало в Ветхом Завете. Там Господь – это Бог, к которому обращается призыв людей (Иоиль 2,32). Христианская церковь переносит этот предикат Бога на Христа как само собой разумеющееся. Призвание Имени происходит на богослужении. Оно происходит в убеждении, что прославленный Господь присутствует в Церкви, близок ей.

В примыкающем благопожелании Павел использует древнее приветствие миром и добавляет к нему центральное понятие своего богословия – «благодать» (cariV). Все то, что Бог дарует и обещает людям во Христе, - личное участие, прощение и любовь Божию, - все это содержится в слове «благодать». Столь же всеобъемлющим является слово «мир». Павел слышит в нем еврейское «шалом». В Ветхом Завете оно означает целостную, святую (heile, heilige), счастливую, удачливую жизнь вплоть до окончательного (эсхатологического) спасения (Heil), когда Бог окончательно все устроит во благо. Благопожелание – это выражение глубокой симпатии, которая связывает Павла с его церковью. Бог – Отец и его, и ее. Как что-то само собой разумеющееся, Павел называет вместе Отца и Иисуса Христа. Иисус Христос, после Своего воскрешения вознесенный к Отцу, присутствующий на богослужении, ожидаемый в парусии – Господь Церкви. На Него направляется вся надежда христиан. Ему принадлежат они и в жизни, и в смерти (Рим 14,8). Это определяет не только чувство глубинной уверенности, надежности, но и обязанность соответствующего поведения, жизненной практики. На этих обязанностях Павел подробно останавливается в своем послании.

 

*** «Церковь Бога» – так Павел называет уже некую величину, большую, нежели отдельная община. Но он при этом отнюдь не мыслит под «церковью» какую-то организацию, и уж конечно не «должностную церковь». Какой-нибудь лозунг вроде «Иисус – да, Церковь – нет» был бы ему абсолютно чуждым и непонятным. «Церковь Бога» для него – маленькая местная община в Коринфе, где люди живут совместной жизнью, собираются на богослужение, знают друг друга, поддерживают друг друга в вере, носят бремена и жизненные заботы друг друга, но, впрочем, и часто ссорятся! Он, естественно, знает о связи этой маленькой местной общины с другими общинами в мире.

Мы не имеем права неисторически идеализировать тогдашние условия. В послании мы услышим, какие трещины давала молодая община в Коринфе, какие неприятности доставляли друг другу эти люди. Несмотря на все недоразумения, Павел называет общину в Коринфе Церковью Божией. Несмотря на их греховную жизнь, он называет коринфских христиан освященными во Христе Иисусе. Павел не фантазирует о безупречной «церкви чистых». Он очень трезво видит, что в церкви многое идет вкривь и вкось. Тем не менее, ему достает силы и зрелости за всеми вздорами и спорами, за всеми соблазнительными мелочами видеть более глубокую реальность. Эта община, в которой проявляется так много человеческих слабостей, - Церковь Божия. Эти люди, столь непоследовательные и слабые, - призваны Богом. Эти люди, столь эгоистичные и грубые, - все же святые.

Для нас встает вопрос, не может ли все это обратить наш взгляд от соблазнительных внешних проявлений к сущности. И встает вопрос, каким образом мы могли бы в наших необозримых общинах создать такие условия сердечности и доверия, которые помогают сохранить и укрепить веру во все более и более далеком от христианства окружении.

 

Благодарение (1, 4-9).

Здесь Павел тоже следует эпистолярному стилю своего времени. В эллинизме было принято, чтобы посылатель обещал адресату свою ходатайственную молитву. Но у Павла мы видим не ходатайство, а благодарение. Павел прорывает формальный тон и находит очень сердечные слова. Он не благодарит, как это было принято в античных посланиях, за здоровье, успех, счастье… Он благодарит за благодать Божию. Господствующий центр всего текста – деяния Божии. Бог – действующий Бог, действующий во Христе. «Благодать» для Павла – не абстрактное бескровное понятие из катехизиса. Это одно из ключевых понятий его богословия. Благодать для Павла означает личную, незаслуженную любовь Бога к людям. Благодать абсолютно незаслуженна. Она исходит из суверенной, ни от чего не зависимой любви Божией. Она дарована через Иисуса Христа, доказана Его жертвой на Кресте (1,18-25; 2,2). Для Павла благодать – личный опыт. Когда он в Гал 1,11-16 (ср.1 Кор 15,10) говорит о своем обращении, можно расслышать звуки благодарности. Благодать – свободный дар великодушия и благости Божией, сто Павел настоятельно подчеркивает страдательным залогом: «дарованной вам».

Ощутимой благодать Божия становится в великом духовном богатстве Церкви. Это богатство Павел сознает с большой радостью. Здесь он фактически мыслит то, о чем говорит! Коринфяне богаты, ибо Бог «обогатил» их! Его уверенность основана на доверии к творческому действию благодати Божией. Подчеркивая, что коринфяне стали богаты (обогатились) «в Нем», Павел как бы слегка критикует их. Харизматическое богатство церкви, о котором будет много сказано в глл.12-14, связано с Христом! Не случайно Павел приводит два дара: logoV (речь) и gnwsiV (знание). Оба этих дара очень высоко ценились в коринфской церкви, пожалуй, переоценивались. Сознательно Павел говорит о «всяком слове» и «всяком знании». Ведь и другие имеют мысли и опыт, которые могут быть отличны от их собственных и все же должны приниматься всерьез. Здесь снова проскальзывают критические тона в адрес определенных групп, которые абсолютизировали свои собственные позиции. В глл.1-4 и 8-10 Павел будет говорить об этом подробно. Христианская весть в своем существе – «слово о Кресте» (1.18), остроту которого нельзя ослаблять «словом премудрости», т.е. красноречием, риторикой, искусством речи (1,17). Знание, которое в таком богатстве даровано церкви, не должно делать гордыми и надменными (8,1). Оба дара, - и речь, и знание, - должны определяться любовью (13,1сл.8сл).

Если ст.6 переводить в соответствии с греческим текстом (в соединении со ст.5): «в той мере, в какой свидетельство Христово утверждено в вас», то здесь будет тоже звучать некая осторожная корректура харизматических восторгов в Коринфе. «Свидетельство Христа» - весть о Христе: апостол свидетельствует не о себе самом. Эта весть пустила в церкви корни (укоренилась, утвердилась). Ее внутренняя сила и динамика основана в том, что Бог Сам приводит ее в действие, способствует ее воздействию. Это Бог действует через весть-свидетельство, на что снова указывает страдательный залог (укреплено, утверждено).

Богатое харизматическое обеспечение церкви (конечно, не отдельных христиан) – явный знак того, как возросла церковь в своей вере. Павел тотчас добавляет критическое слово, почти незаметное для современного читателя. Послание написано в щекотливой ситуации, и можно быть уверенным, что коринфяне регистрировали всякий легкий намек. Богатый духовный опыт в церкви частично своим следствием имел религиозный энтузиазм, который проявлялся в мечтательной иллюзии, будто совершенство уже достигнуто (4,8; 15,12). Павел вливает струю основательного реализма в харизматический энтузиазм некоторых кругов в Коринфе. Они считали, что уже имеют всё здесь и сейчас. Но духовные дары не означают обладанием совершенством: они лишь предуказывают на таковое. Христианская церковь - всегда ожидающая церковь, надеющаяся на предстоящее откровение Иисуса Христа. Задумаемся над словом «откровение»: то, что уже есть, но сокрыто, выступает из своей сокровенности. Тогда встреча с Христом будет непосредственной. Доныне таинственное и подвергающееся угрозе общение с Ним достигнет своей цели в видении лицом к лицу (13,12), во встрече с Ним во всей глубине личного общения. Надежда христиан простирается далеко за пределы сегодняшнего дня. Вопреки коринфскому благочестию с его чрезмерной самооценкой и восторгом Павел ставит сигнал «Стоп» перед коринфским кораблем, который мнит себя мчащимся по морю блаженства. Нет, они еще только в ожидании такового.

Он, Господь, - так стоит в начале ст.8, - укрепит надежду церкви. К Нему направлена надежда быть «неповинными» (никто не посмеет обвинить) в День Суда. Слово «день» Павел берет из ветхозаветного лексикона. День Суда будет не днем гибели (ср.Амос 5,18). Павел не желает устрашать. Тот День не должен пугать христиан. Ведь Судия – Иисус Христос, в Котором столь наглядно явилось благодатное действие Божие. Мысль о Суде бледнеет перед ожиданием, что в тот День выступит из Своей сокровенности Господь, Который и явит Себя Господином над всеми силами смерти, угрожающими жизни, ставящими под сомнение смысл жизни (ср.15,20-28.51-58). Эта убежденность, разумеется, включает и человеческое усилие проводить жизнь, соответствующую вере (ср. глл.5-6).

Свое благодарение Павел завершает хвалой, славословием верности Божией: Бог будет до конца за тех, кто положился на Него. Он – Тот, Кто избрал Церковь, а потому не даст им посрамиться. Как призванным Богом (пассивные обороты последовательно держатся), им уже ныне даровано общение с Его Сыном. Это общение – уже действительность, хотя и сокрытая в трудностях земного существования. Иисус Христос – Сын Божий, Он пребывает в уникальном и тесном общении с Богом. В Нем Бог Сам открыл Себя коринфянам и уделил им Себя. Общение с Богом в Духе не допускает никакого другого Господа, никакой другой зависимости.

 

*** Когда задумываешься о проблемах между Павлом и его церковью, то удивляешься тому сердечному тону, в котором начинается послание. Это не только дань принятому тогда эпистолярному формуляру. В таком случае Павел мог бы быть короче и сдержанней, соблюдать дистанцию (как в Гал!). Это не только попытка склонить читателей на свою сторону и создать благоприятный климат для дальнейших рассуждений. Павел не даёт сбить себя с толку довольно хаотичным состоянием церкви, потому что он видит, что в ней действует Бог. Ему хватает силы и ума за всеми спорами, за всеми соблазнительными разделениями, даже за опасностью отхода от правой веры увидеть более глубокую действительность. Этих людей при всей их непоследовательности и сомнительности Бог всё же призвал в Свою Церковь, Он начал с ними историю, которую Он доведёт до благого конца. Обладаем ли мы таким положительным, благожелательным, идущим из глубины веры взглядом друг на друга?

 

 

II. Угроза единству Церкви. Мудрость Божественная и мнимая (1,10 – 4,21).

Первый и самый большой раздел послания посвящен большой опасности для церкви, исчезновению Евангелия в учении о «премудрости», ведущей к «само-спасению». Павел видит угрозу единству церкви и своему апостольскому авторитету.

 

Образование группировок в церкви (1,10-17).

Без обиняков Павел приступает к сути дела. Он настоятельно призывает церковь к единству. Греческое слово, которое в Синодальном переводе передано как «умолять», у Павла обладает большой весомостью и широким спектром значений. В нем звучит: увещевать, призывать, приглашать, ободрять, утешать, уговаривать и т.д. Павел не желает авторитарно приказывать; он обращается к разуму коринфян. Он называет их «братьями». Речь у него идет о братском увещании, а не об авторитарном приказе. И такая позиция некоторыми в Коринфе расценивалась как признак слабости Павла. Ссылка на имя Иисуса Христа придает увещанию больший вес; в то же время эта ссылка делает очевидным, что собственно авторитет принадлежит не Павлу, а Христу.

Цель увещания (просьбы) – единодушие Церкви, которому Павел придает исключительно большое значение (Рим 12,16; 15,5; 2 Кор 13,11; Флп 1,27 – 2,4), ибо только так Церковь может обеспечить себе сохранность и крепость в вере. Единство для Павла – вовсе не единообразие. Этому противоречило бы уже само понятие «тела», которое Павел развивает в 12-ой главе, чтобы разъяснить коринфянам, что их многообразие – неоценимое богатство. Но единство подвергается опасности, если отдельные члены или группы в церкви стремятся к выделению из-за отсутствия любви и отделяются от других.

Именно это и происходило в Коринфе. В стт.11-12 Павел называет некоторые факты. Его информация происходит от людей Хлои. Это предположительно ее рабы. В церкви образовались три (или четыре) группы, каждая из которых претендовала на то, что она наилучшим образом реализует христианское начало. Эти группы еще не раскололи церковь: в ней евхаристия совершается сообща.

 

Премудрость Божия (2,6-16).

 

В 1,17б-25 Павел рассуждал о том, что Слово о Кресте непозволительно возвещать в “премудрости слова”. От этого Павел не отступает и в 2,6-16. Если же он теперь говорит о «мудрости» в положительном смысле, то может это делать только потому, что эта мудрость полностью идет от Бога, а потому совсем иная, несравнимо иная, чем всякая человеческая мудрость.

1 Кор 2,6-16 всегда было местом, трудным для понимания, всегда спорным. Это видно на примере крайних утверждений. Этот отрывок, мол, по сути, совсем не христианский и был введен в послание чьей-то рукой позднее. Мы же будем исходить из того, что этот текст происходит от Павла. Трудности толкования возникают оттого, что Павел теперь воспроизводит язык и понятия некоей группы среди коринфян, которые мечтали о себе как о «совершенных» в обладании некоей глубинной, только им доступной «мудростью». Павел подхватывает элитарную терминологию этих людей, чтобы энергично исправить их воззрения. При этом он, естественно, подверг себя опасности непонимания.

 

а. Сокровенная премудрость Божия (2,6-9).

 

Поставив проповедь Креста в центр всего христианства, теперь Павел может указать (как уже в 1,24.30) и на положительную сторону понятия «премудрость». Это совсем иная, несравнимая Премудрость Божия, о которой уже говорилось в 1,18-25.

Понятие «совершенные» отражает притязания коринфян. Эти притязания Павел желает опровергнуть. Между строк сквозит легкая ирония, которая далее, в 3,1-4 станет совершенно явной.

Премудрость Божия диаметрально противоположна мудрости века сего (ср. 1,20). Павел добавляет, что она отличается от мудрости властей века сего. Он уже думает о Распятии, упомянутом в ст.8. Властители мыслят в категориях мудрости этого мира. Так они остаются слепыми для более глубокой мудрости Божией, которая открывается на Кресте. Спорно, имеются здесь в виду политические и религиозные власти, приведшие Иисуса на Крест, или кроющиеся за видимостью этого мира бесовские силы. Возможно, Павел сознательно формулирует двусмысленно: отправляя на смерть Иисуса, политические власти показали себя как орудия богоборческих демонических сил. Однако, эти силы тьмы, радикально отрицающие жизнь и ее смысл, в конце концов не победят: они будут уничтожены, уступив место Царствию Божию, когда Бог станет всё во всём (1 Кор 15,21-28).

В ст.7 Павел описывает возвещаемую им Премудрость положительно. Она – Премудрость Божия, поэтому она – «премудрость в тайне», сокровенная, премудрость, какой нет у человека. Слово о Кресте по чисто человеческим масштабам всегда остается глупостью. Только вера открывает в нём более глубокую Премудрость Божию. Она предшествует всему творению, всем временам. Указывая на этот всем временам предшествующий замысел Божий, Павел хочет сказать: Крест от начала существовал в провидении, в плане Божием. Бог никогда не выпускал историю людей из Своих рук. План Божий искони предусматривал «нашу славу». Так Павел снова приходит к мысли: участие в крестной судьбе Иисуса открывает и христианам путь к славе (ср. Рим 8,17; 2 Кор 4,10).

Власти века сего оказались слепы к глубинной премудрости Божией. Но таковыми по-своему являются и сами коринфяне. Властители не познали, кто такой Иисус в Его глубине: «Господь славы». Казнив Его, они парадоксальным образом привели к цели премудрость Божию, т.е. замысел Божий. То, что Павел называет Распятого Господом, для него очень необычно (кроме Гал 6,14). Возможно, здесь он снова воспринимает понятие, которое было в ходу у определенной группы коринфян, которые односторонне подчеркивали воскресение. Им он напоминает о Кресте, о явлении Премудрости Божией, перечеркивающей все человеческие ожидания, оставляющей их далеко позади. Ожидаемая слава – полностью дар Божий, а не человеческое самопрославление. Они распяли «Господа славы»: Павел этими словами еще раз высвечивает всю мучительную парадоксальность Креста.

Цитата из Писания (Ис 64,4) еще раз резюмирует все сказанное. Происхождение цитаты спорно. Вероятно, Павел цитирует Ис 64,4, комбинируя это место с другими апокалиптическими преданиями. Обещанная слава столь несравненна, что она непостижима ни для какого человеческого ума, оставаясь недоступной человеческим возможностям постижения. Она превосходит все мирские способы восприятия. Она будет великой «неожиданностью» (сюрпризом) от Бога для тех, кто Его любит, кто Им избран, Так Павел переходит к последующему.

*** Павел ощущает постоянную дерзкую несправедливость человеческой власти. Там, где властители приговаривают к смерти невинного, цинично и произвольно распоряжаются жизнью другого, там бесовская гримаса обнаруживает свою претензию на власть. Как это происходит снова и снова, как Бог попускает все это, как Он попустил это в смерти Иисуса, остаётся сокровенной, мучительной загадкой, тайной.

 

б. Откровение Премудрости Божией (2,10-16).

Действительность Бога, Его планы, глубинные замыслы о мире остаются сокрытыми для человека, непроницаемой тайной. Однако люди могут что-то предчувствовать и узнать об этой тайне, но это происходит только тогда, когда это им открывает Бог, когда Он дарует верующим Свой Дух, Сам дает им познать Себя. «Нам» дается это откровение, - подчеркивает Павел, - то есть оно дается не только элитарному кружку, но всем верующим (ср. 1,21). Только в откровении, только в даре Духа Божия люди могут познать глубины Божии, Его сокровенные намерения. Речь при этом идет не о религиозных предметах вообще, но конкретно о Божием плане спасения, то есть о Кресте.

Следуя античной философии и богословию откровения, где был известен принципиальный закон аналогии: подобное познается подобным, - Павел приводит сравнение с самопознанием человека. Только своим духом (то есть личностным центром человека) человек способен познать себя в своих глубинных замыслах и внутреннем существе (11а). В 11б Павел выводит заключение от малого к большему: точно так же лишь Бог может знать о Себе, а другому Он остается абсолютной тайной. Только Дух Святой Божий может проникать в Бога. В греческом – проникать в «та ту теу» (то, что принадлежит Богу). Это не «сущность Бога» в философском смысле, но Его замысел о мире, скрытый в Кресте. Никто из людей не может постичь это, если ему это не откроет Сам Бог (= Его Дух).

Только верующие способны видеть, чтò даровал им Бог. В Коринфе некоторые полагались на тот дух, который существует в них, которым, как они полагали, они владеют. Павел указывает на Дух, Который исходит от Бога. Дух Божий – незаслуженный дар Его суверенной свободы, а не дух мира. Здесь снова все сформулировано полемически. Восприятие Духа, о Котором мыслит Павел, ведет не к развитию внутренних возможностей человека, не к более глубокому самопознанию, но к познанию того, чтò нам даровано от Бога. Принятие Духа и откровение для Павла – целиком и полностью благодать.

Еще раз Павел подчеркивает, что он в своей проповеди передает не слова человеческой мудрости, но мысли, дарованные Духом Божиим. Весть может быть понята только тогда, когда и адресаты приняли Духа Божия. Только так они могут быть восприимчивыми к «духовному». (К переводу «духовная духовными сразсуждающе»: сразсуждати – подбирать один предмет к другому так, чтобы они подходили друг к другу. Толкования разные: 1. Златоуст: подбирая для духовных предметов духовные слова (объяснения); 2. Феофилакт: рассуждая о духовных предметах с духовными людьми. Последнее вероятнее.)

Стихи 14 и 15 отличаются антитезой, которую Павел снова перенимает в Коринфе (в 3,1 эта коринфская терминология обращается против самих коринфян). Он говорит о «пневматичном» человеке, т.е. о человеке, который определен Духом Божиим. Эта терминология может нас удивить. Не принимает ли здесь Павел (из гнозиса? из эллинистической премудрости?) дуалистический взгляд на человека, т.е. такой образ человека, в котором принижается все телесно-земное, включая «душевное»? Нет, Павлу абсолютно ясно: «Дух» – исключительно дар Божий, а вовсе не приданое из прежнего небесного существования человека, как в позднее возникшем гнозисе. Для Павла к тому же ясно, что все христиане в крещении приняли Духа (3,16; 12,13). Таким образом, здесь он обращается не к элитарной, особо одаренной группе в церкви. Человек, определенный только земными категориями, не принимает откровения Духа Божия. Он считает это глупостью. В ст.14б Павел скажет, что по-другому он и не может. Этим Павел вовсе не хочет отказать определенным лицам в коринфской церкви в познавательных способностях. Напротив, он хочет пробудить в них те духовные возможности, которые у них есть, но пребывают в нераскрытом состоянии, он желает побудить их глубже проникнуть в веру, увидеть и пережить центр веры – Крест.

Ст.15 в отрыве от контекста коринфской полемики может оправдывать чрезмерные притязания церковных деятелей. Так отчасти и было в истории Церкви, как будто бы обладание церковным саном делает человека неподсудным, освобождает его от всякой критики. Как видно из 4,3сл и 9,3, часть церкви довольно энергично критиковала Павла. Быть может, он уже здесь намекает на это и отказывает коринфянам в компетенции выносить суждение над ним как апостолом? Может быть, это и было попутной мыслью. Но в общей связи ст.15 может означать лишь следующее: исполненный Духа Божия может проникать в глубины «сердца» Божия, даже во всё. А для того, кто Духа не имеет, всё остается сокрытым, непонятным и даже кажется безумием. Однако, Дух – не собственное имущество человека, но дар. (Толкование Златоуста: Зрячий видит все, и даже то, что принадлежит незрячему. Но никто из незрячих не видит того, что принадлежит зрячему.)

(К переводу ст.16: «судить» – «обсуждать, понимать»).

Мысли и планы Божии бесконечно превосходят человеческие мысли и планы. Это Павел суммирует в цитате из Ис 40,13. Бог всегда остается бóльшим, непостижимым, неисследимым. Никто из людей не способен проникнуть в Его мысли. В заключительной фразе Павел неожиданно говорит не «мы имеем Ум Господень» (здесь «ум» = «дух»), но «мы имеем Ум Христов». Христос для Павла – Распятый (ср. 1,17.23сл.30; 2,2). Верующие имеют Дух (Ум) Христов как дар! Бесконечное расстояние между Богом и человеком было упразднено, преодолено Самим Богом.

 

4. Абсурд партийности (3,1-23).

а. Младенчество коринфян (3,1-4).

 

Теперь становится очевидным, что Павел за всем доныне сказанным все время подразумевал партийные споры в Коринфе. Эти споры он воспринимает как признак инфантильности. Поскольку некоторые в Коринфе претендовали на обладание глубокой мудростью и проницательностью, они считали себя одухотворенными и совершенными. В действительности же они пестовали свои глупые неврозы мнимого величия. Павел может смотреть на это лишь со смехом и сожалением. То, что он пишет о них, должно было бы привести их в полное замешательство, возмутить. Он полностью отрицает их претензию на обладание полнотой Духа. Их незрелые споры и конкуренция выдают, что все их претензии ложны.

Они, вспоминая о пребывании Павла в Коринфе, когда он основал церковь, очевидно, упрекали Павла в том, что его проповедь была простецкой и безвкусной, что в ней не хватало глубины мысли и знания. Павел возражает: тогда они были еще новичками в вере. Он иллюстрирует это образом из народно-стоической философии его времени, образом молока для младенцев, новичков, и твердой пищи для взрослых, развитых. На коринфян это должно было подействовать как холодный душ: как, они все еще младенцы, новички в вере?! Так Павел выбивает почву из-под их чрезмерных претензий. Они все еще земные, эгоистичные (буквально «плотские»). Это показывают их ревнивые и бессмысленные споры. Их высокие претензии и их практика никак не сходятся. Они «ходят» (поступают) по-человечески, как это свойственно обычным людям. Зрелость доказывается не высоко парящими богословскими идеями, но повседневными поступками, «хождением». Их поведение осталось младенческим. Это видно по тому, как незрело они хватаются за Павла или Аполлоса. Личности неуместным образом выдвигаются на передний план за счет дела веры.

 

*** Так и ныне: где подчеркнуто партийное восхищение или партийная критика той или иной личности, там ущербно самокритическое сознание. Дело Евангелия – только оно по-настоящему важно.

 

б. Церковь – нива Божия (3,5-9).

 

На примере своей личности и личности своего последователя Аполлоса Павел делает очевидной всю абсурдность коринфского культа личности. Они оба – слуги (это слово в греческом тексте подчеркнуто поставлено впереди). Уже их обозначение «слугами» исключает всякую мысль об отношении к ним как к собственникам, а также всякую чрезмерную, исключительную привязанность к ним. Каждый из них соответствующим только ему образом, согласно дарованному именно ему таланту внёс вклад в дело обращения людей к вере. Каждый сделал дело, порученное ему Господом (ср. 12,7). Это делается наглядным в метафоре насаждения и поливки. Павел насадил церковь, основал ее; Аполлос полил ее, т.е. продолжил дело проповеди. Оба, Павел и его последователь, безотказно сделали для церкви свою работу. О личном соперничестве в тексте ничего не сказано. Но самое решающее – рост, возрастание – даровал Бог. Решающим является не то, что делают люди, но то, что делает Бог: Он взращивает, дает рост. Это делает относительной деятельность и Павла, и Аполлоса. И тем более это делает относительной соперничающую партийность коринфян в пользу того или другого, даже сводит это соперничество к абсурду.

Аполлос продолжил деятельность Павла. Не соперничество и конкуренция определяют их отношения, но солидарность и единство. Это единство не означает равенства. Но, несмотря на все различия, служители не позволяют себе выступать друг против друга. Они – «одно» (делают одно дело). Они – служители в одной и той же церкви, рост которой дает Бог. Кто из них лучше сделал дело Божие, - праздный вопрос. Судить об этом будет Тот, чье задание они выполняют. Это Он признáет и оценит те усилия, которые приложили люди ради Его дела. Ст.9 резюмирует и еще раз подчеркивает: всё сводится только к Богу. Вестники и церковь подвластны делу Божию. Павел и Аполлос – «соработники» у Бога (или соработники Бога?); людям дозволяется и поручается участвовать в том, что может сделать только Бог – каждому в его меру (ср. ст.5), в меру дара. Это еще раз предостерегает церковь от того, чтобы отдавать предпочтение тому или иному способу проповеди и измерять всё одним масштабом. В ст.9 Павел переходит к новому образу, образу строительства, Так он подготавливает аргументацию стт.10-15.

Определенные круги коринфян должны были воспринять ясный язык апостола в 3,1-4 как вызывающий. В 3,5-9 Павел пытается понятной речью в образах расположить к себе церковь. Он вовсе не желает их обидеть, хочет убедить, помочь им и продвинуть далее.

 

*** Разные сотрудники в Церкви с их разными дарами – не конкуренты и, конечно, не противники: они работают над одним делом. Также и сама церковь не может и не смеет смотреть на себя как на последовательницу или, еще хуже, служительницу того или иного человека, того или иного богословского или политического направления. Она – церковь Бога. К Нему должна быть направлена всякая деятельность благовествования.

 

в. Церковная работа под знаком Суда (3,10-15).

Павел уверенно называет себя архитектором церкви. он заложил основание, на котором строят другие. Перед этим он подчеркивает, что свое служение он получил как благодать Божию. К этому служению он был вынужден: Бог призвал его, невзирая на его желания (ср. 15,10). Другой построил на заложенном Павлом основании: основание без строительства не имеет смысла. Примечательно, что Павел здесь говорит в третьем лице. Думает он об Аполлосе? На это может намекать 4,6. Но ст.10в предполагает более общее толкование, когда Павел формулирует, что каждый должен быть внимательным, как он строит. Так что Павел просто имеет в виду проповедников, которые действовали в Коринфе после него. Фундамент заложен, он не может быть заменен другим. Ибо этот фундамент – не личное изобретение Павла, но Сам Иисус Христос, Распятый (1.23; 2,2). Впрочем, Павел не говорит «основание, которое я заложил», но «основание, которое заложено». И для него самого заложенное основание неприкосновенно, ибо оно – весть о Кресте.

В ст.12 речь идет не о дальнейшем строительстве, но о материалах, из которых строят. Образ смещается. Павел называет два ряда стройматериалов: сначала ряд благородных металлов, которые, конечно, - не самые важные строительные материалы. Почему так, показывает второй ряд: здесь подбираются материалы уже с точки зрения суда и испытания огнем (стт.13-15). Именно поэтому в первый ряд поставлены благородные металлы, которые выдерживают огненное испытание. День Суда покажет, что создали отдельные проповедники: что-то пребывающее или преходящее. Кто бы ни продолжал строительство церкви, должен будет ответить на Суде Божием. Тогда обнаружится, чего стоит его работа.

Стт. 14 и 15 называют положительный и отрицательный результат «огненного испытания». Если то, что тот или иной проповедник привнес в созидание Церкви, оказывается устойчивым, непреходящим, то такой проповедник получит свою плату. Удивительно, что продолжение говорит не о наказании, которого можно было бы ожидать для того, чей труд не выдерживает Суда. Он «потерпит урон, убыток», но на Суде будет спасен, правда, с известным трудом и с неприятностями. Так следует толковать, вероятно, странное выражение «как из огня». Это место часто понимали, как если бы речь шла об огне чистилища. Но такое толкование не соответствует контексту. Оно восходит к Клименту Александрийскому и Оригену. Здесь выражение, вероятно, взято из Амос 4,11: «вы будете как головни, которые вытаскивают из огня». Павел ожидает не уничтожения своих противников на Суде. Но они должны будут пережить тот факт, что их работа в Церкви ничего не стоила, в то время как другим, как самому Павлу, крепость Церкви, стоящей на основании Евангелия, принесет честь и похвалу (ср. Флп 2,16). В этом смысле и следует понимать речь о «плате, награде»: она состоит в эсхатологической радости о труде, в который вложено столько собственных сил. Ожидаемое спасение тех, кто недостаточно исполнил свою задачу, связано с глубоким убеждением Павла, что окончательное спасение человека всегда – незаслуженный дар благодати Божией, а не заслуга человека. Павел не хочет распространять никакого парализующего страха Суда. Но его высказывания столь же мало ведут и к ложной уверенности в своей полной безопасности.

 

г. Церковь как храм Божий (3,16-17).

 

В ст.16 Павел снова прямо обращается к церкви. И в предыдущих увещаниях он имел в виду церковь, ее неуместную переоценку некоторых личностей и ее бессмысленные партийные споры. «Разве не знаете» – этими словами Павел взывает к согласию коринфян с тем, что он им должен сейчас сказать. Образ Церкви как храма Божия – не отвлеченная экклезиология. Этот образ вводится в напряженной ситуации в Коринфской церкви.

Представление о церкви как храме Божием приготовлено уже Ветхим Заветом; оно использовалось и в Кумране. С одной стороны, этот образ говорит, что Церковь принадлежит Богу: это ОН сотворил Церковь. С другой стороны, это представление говорит о том, что Церковь – место Его присутствия; в ней живет Дух Божий. Как в храме, так и в Церкви особенно ощутимы присутствие и близость Бога. Дух для Павла – не абстрактное понятие, но действующее, динамичное, животворящее присутствие Божие. Дух Божий присутствует в Церкви не только в некоторые особенно напряженные и волнующие моменты, но в ее трудных и будничных испытаниях.

Тем более невыносимы для Павла все споры, все соревнования, тем больше ответственность Церкви, что близость Божия становится видимой в поведении ее членов и становится яв