Мотивы, образы, стиль ранней лирики Есенина

Ранняя лирика Есенина носит религиозный характер, и огромную роль в ней играют по-своему осмысленные библейские образы. Молодой Есенин верил в Христа как в гения, одаренного светлым «умом человека, как в благородную душу, образец любви к ближнему» - и только. Он подверг сомнению Божественную суть Христа. Христос, как считал С. Есенин, указал, как надо жить, но не сказал, ради чего следует жить. Сам он пришел к выводу о том, что истина жизни - в единстве всего мира, что «все люди - одна душа». «Люди, посмотрите на себя, не из вас ли вышли Христы и не можете ли вы быть Христами?»

Россия предстает землей обетованной, освященной свыше, пользующейся прямым покровителем Бога: Земля моя золотая! Осенний светлый храм!

Христианство у Есенина носит народный характер. Традиции идут скорее не от Библии, и не от книжной культуры Православия, а от православия народного. Чисто формально используются мотивы и образы, характерные для полуапокрифического жанра “духовных стихов”, да и для народного фольклора вообще. Очень важна для поэзии Есенина связь с народным творчеством. Он использует песенно-частушечные размеры:

Заиграй, сыграй, тальяночка, малиновые меха.

Выходи встречать к околице, красотка, жениха,

и это придает его лирике особенную музыкальность.

Народное православие с самых древних времен причудливо переплелось с язычеством. В каждом нищем-бродяге может жить сам Христос, и его можно пожалеть, как брата:

И может быть пройду я мимо

И не замечу в тайный час.

Что в елях — крылья херувима,

А под пеньком — голодный Спас.

И природа, на которую он молится, одушевляется, наделяется качествами, свойственными только человеку, а сам человек растворяется в ней и теряет личные качества. Стихи Есенина — это заклинание природы.

О язычестве раннего Есенина говорит и название его первой книги “Радуница”. Радуница — это церковный праздник поминовения усопших, восходящий к дохристианскому празднованию в честь Рода, божества-предка. Богородица сливается с образом богини-матери, земли, творящей силы природы. Спас также предстает чуть ли не языческим божеством.

Лирический герой ранней лирики Есенина — откровенный язычник:

Счастлив, кто в радости убогой.

Живя без друга и врага.

Пройдет проселочной дорогой,

Молясь на копны и стога.

Мироощущение простого русского крестьянина, любви к родной природе, родной стране, к близким людям.

 

 

2. Евангельские мотивы в романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита».

 

Роман «Мастер и Маргарита» - вершинное произведение М. А. Булгакова. За годы работы над «Мастером и Маргаритой» авторская концепция существенно изменилась – от сатирического романа до философского произведения, в котором сатирическая линия является только составляющей сложного композиционного целого. Текст романа насыщен множеством ассоциаций – в первую очередь, с Библией и «Фаустом» Гете, из которого взят эпиграф к роману и имя сатаны – Воланд.

Евангельские истории художественно преображены Булгаковым в главах, представляющих собою «роман в романе» – произведение мастера о Понтии Пилате и Иешуа Га-Ноцри. Здесь своеобразно поднимается тема современности и вечности в трех временных категориях: земной, библейской и вечной.

Удивительны имена персонажей. Многие из них – измененные имена Нового и Ветхого Завета: Иешуа, Понтий Пилат, Иуда, Марк Аврелий… Кот Бегемот имеет параллель своего имени в Библии, Азазелло – падший ангел в Ветхом завете. По библейской легенде он научил женщину искусству макияжа. Совсем не случайно именно он передает Маргарите чудодейственную мазь, благодаря которой женщина превратилась в ведьму. Азазелло является также изобретателем зеркала. Эта его способность нашла отражение на страницах книги – он выходит из зеркала в квартире №50.

Нет зла без добра, нет Сатаны без Бога, и Сатана также естественен в мире, как обитель добра. Это основная философская мысль в романе. Поэтому Воланд в этом произведении перестает быть носителем зла. Действия его становятся естественным продолжением и дополнением миропорядка. Более того, у Булгакова Сатану легко воспринять и как ревизора от Бога. Он – исполнитель его воли. Ведь это дьявол выполняет просьбу Левия Матвея от имени Бога – устроить судьбу мастера в новой жизни.

Таким образом, объективно Воланд творит добро, но он и не очень-то стремится делать зло. Самый главный и самый страшный дьявол у Булгакова – это человеческое общество. Воланд – князь тьмы – по сравнению с ним мелкий хулиган. Прибыв на инспекцию в Москву 30-х годов, он практически в растерянности: ему нечего делать, негде творить свое исконное зло. Все уже сделано, остается лишь подбирать какие-то крохи. А людишки так испоганились, что где Сатана не повернется, кого не щелкнет по носу – все негодяй, все мелкий бес, по сравнению с которым и свита Воланда – веселые шалуны.

По мысли писателя, современное ему общество, без помощи дьявола, проделало всю дьявольскую работу по совращению людей во все смертные грехи, по искушению и растлению. Здесь дьяволу уже нечего делать.

Более того, общество лишает своей поддержки и честного художника. И поэтому мастер вынужден уйти под опеку к Воланду. Князь тьмы оказывается единственным могущественным опекуном среди бесправия и морального и физического гнета. Естественно, что и любовь, как и творчество (два наиболее высоких проявления духовности человека) оказываются ненужными в данном обществе. Поэтому мастер и Маргарита вынуждены идти на помощью к Сатане. Маргарита говорит: «Я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня».

«Свобода и несвобода» в философском аспекте поставлена в спорах Иешуа и Га-Ноцри с могущественным римским прокуратором Понтием Пилатом, в душе которого происходит борьба человеческого и должностного. Пилат, как государственный человек, вынужден делать то, что расходится с его человеческой совестью, хотя и соответствует идее государственности. Когда-то он был человеком прямых слов и действий, смело водивший воинов на врага с криками: «Руби их! Руби их!». Тогда он не испытывал страха. А вот теперь, дослужившись до большого чина, переродился, стал бояться за свою карьеру.

Власть не только возвышает человека над людьми, но и делает его своим рабом. Душевные человеческие порывы уступают место рассудочному политиканству. Несвобода берет верх над свободным волеизъявлением. А это уже трагедия для сильной личности, погубившая в разные времена многих талантливых царедворцев. И все же в сцене бесед с Иешуа Пилат, понявший, что судить можно только совестью, оказался на высоте. И помог ему в этом Иешуа Га-Ноцри.

Вместе с тем Пилат – неординарный и противоречивый человек. Эта сложность заметно прослеживается в дискуссиях с Иешуа. Прокуратор, будучи умным человеком, прекрасно понимает величие своего собеседника, его талантливость как врача телесного и духовного, которого ни в коем случае нельзя убивать. Но, по сути, Пилат является прямым виновником смерти философа, так как общественное мнение толпы, на которое он переложил свою вину, оказалось сильнее. Зло, совершенное Пилатом, не прошло бесследно: прокуратор обрек себя на вечную иллюзорность существования.

Мастер, Га-Ноцри, Маргарита не могут жить среди людей, в которых сместились все ценности. Нравственные люди, которые стараются идти по жизни в согласии со своей совестью, имеют собственную точку зрения, оказываются за бортом жизни, их заглатывает серая толпа: Иешуа оказывается на кресте, а Мастер – в психлечебнице. Совершенно очевидно, что поэтому Булгаков не принимает и не может принять современной ему действительности, порожденной данным обществом. Это государство для него страшнее самого Дьявола.

Все три временные категории в романе даются Булгаковым в единстве. Где бы мы ни побывали по воле писателя – на Патриарших прудах в Москве, в древнем Ершалаиме или в потустороннем мире Воланда – везде мы ощущаем некое единство в разрешении вечных проблем Добра и Зла, свободы и несвободы, мужества и трусости.

ЭКЗАМЕНАЦИОННЫЙ БИЛЕТ № 16

 

1. Место поэзии К. Бальмонта в символизме.

 

К.Бальмонт и символизм

(1867 – 1942 г.) Константин Дмитриевич Бальмонт. Книги: «Горящие здания», «Только любовь», «Будем как солнце». Статья «Элементарные слова» о символизме: реалисты – толпа, охваченная как прибоем, реальной жизнью; символисты же – мыслители, стремятся к идеальному.

Черты символизма у Бальмонта:

* мелодичность – важна стихия музыки, она дает зыбкость, таинственность. Звучание слова важней его смысла.

Я вольный ветер, я вечно вею,

Волную волны, ласкаю ивы,

В ветвях вздыхаю, вздохнув, немею,

Лелею травы, лелею нивы

* торжество «Я» - замкнутость на самом себе, часто употребляет в стихах местоимение «Я».

* музыкопись – Бальмонт не первое лицо в символизме (по сравнению хотя бы с Блоком), но его мелодическая организация стиха очень точно характеризует символизм.

Особенности стихов Бальмонта: аллитерации, повторы, параллелизмы. Часто упоминаются стихии: ветер, вода, солнце, огонь. Настойчивое повторение звуков: «Челн томления» (Ч), «Камыши» (Ш), и т.п.

«Будем как солнце» - образ солнца как животворящего мира, будем как солнце – ведь оно – молодое, в этом завет красоты". Солнце – источник всего, движения, и он сам уподобляет себя солнцу, говорит, что «если солнце погаснет, я буду солнцем для вас».

«Горящие здания» - крик убогой души, нагнетание безобразного, как некий элемент эстетизации.

Бальмонт считал себя поэтом мгновения, которое он пытается остановить, поймать, передать от него впечатление (его часто сравнивали с художниками-импрессионистами).

- повышенное внимание к технике стиха!

«Я мечтою ловил уходящие тени» - не входит ни в одну книгу, но в нем цель действия символизма, его философия:

Я мечтою ловил уходящие тени,

Уходящие тени погасавшего дня,

Я на башню всходил, и дрожали ступени,

И дрожали ступени под ногой у меня.

Ритмический рисунок воспроизводит лестницу, это прием, часто употребляемый у символистов называется – синтаксическим параллелизмом.

Повторяет о неуловимости – мечта не конкретизирована, это некая грёза, что-то идеальное.

Тени «погасшего дня» - сумерки, в них загадка мироздания, переход дня в ночь, мистическое явление – любимое время дня символистов.

Восхождение на башню – прозрение, поэту (эго!) открывается тайна бытия, а все остальные во тьме, внизу. Заканчивается стих:

Я узнал как ловить уходящие тени

Уходящие тени потускневшего дня

Торжество гордыни поэта-символиста, ему открыта тайна, он уподобился Создателю, но затем:

И все выше я шел, и дрожали ступени

И дрожали ступени под ногой у меня

Т.е. процесс познания тайны бесконечен.

Пик популярности Бальмонта – 1905 год, его читают, издают, он некое солнце поэтов-символистов, шлягер того времени. В нем нет ничего экстраординарного, но он удивительно мелодичен и своей гармонией звуков завоевал себе читателя. В Бальмонте появляется страшное явление – желание нравиться, желание быть кумиром, которое является основанием для рождения массовой культуры – очень опасного феномена 20 века.

 

 

2. Основные тенденции развития современной прозы.

Постмодернизм—явление первоначально появившееся и теоретически оформившееся в западном искусстве.Среди литературоведов термин впервые применил Ихаб Хасан в 1971.., 1-й манифест постмодернизма сочинил Лесли Фидлер, а в1979 вышла книга Ж. Лотара «Постмодернистское состояние», в которой философски осмыслилось сост. Мира в период развития средств массовой коммуникации, способность замене реального мира компьютерной иллюзией. В прозе постмодернистов особый хар-р приобретает повествование. У них сочленяется язык разных эпохи культур, обыгрываются стереотипы восприятия жизни. П. используют приём стилевой неоднородности произведения, и создают текст, основанный на противоречивых диссонансах, внутренней борьбе разнородных форм. В поэме Вен. Ерофеева «Москва—Петушки» образы возникают в процессе диалога между высоким стилем классич. русск. поэзии и площадной бранной лексикой жизненного «дна». В отрывках о глазах и о духовной мощи переплелись и одическая интонация жизнеутверждающей прозы соцреализма и реализация метафоры, создающая пафос (глаза не продадут (предадут) ничего не продадут и не купят), и цитата стих—ния в прозе Тургенева «Русский язык», и фольклорн.—усечённая—пословица. Русское постм—ое тв—во --это процесс язык. игр (обыгрывание цитат из классич. и соцреалист. лит—ры) Цитироваться может сюжет, мотив, каноническая эстетическая конструкция, миф. Автор в постмодернистской прозе часто становится и персонажем, одним из главных героев. В «Душе патриота» Е. Попов сообщает, что он лишь публикатор переписки некоего Евг. Анат. Попова –литератора. Вен. Ерофеев сливается со св. Веничкой: «Ваш покорный слуга, экс-бригадир монтажников ПТУСа. автор п. «Москва --Петушки».А в романе Битова «Пушкинский дом» происходит постоянная подмена автора героем и героя автором. При созд. текста автор постоянно перебивает себя, уточняет какие—то детали, объясняет смысл образа, говорит о причине того или иного действия. Наиболее распространённый жанр—дневники, записки, свод коротких фрагментов, письма. Комментарии. соч. героями романа.Жанр коротких фр—ов—«Линии судьбы или Сундучок Милашевича» М. Харитонова. В эпистолярном жанре. адресат которого мифическое, несущественное лицо, напис. «Душа патриота, или Послание к Ферфичкину» Е. Попова. Типичное явление свойственное только русскому постм—му, можно считать соц.—арт. Он вбирает в себя соц. язык. язык культурного соцреализма. В текст входят идеологические штампы, клише, лозунги, вступающие во взаимодействие.(появился в сер-не 70-х г.)Демонстрирует приёмы и специфику соц.-арта пов. З. Гареева «Парк». Действие происходит в парке культуры и отдыха --своеобразный очаг массовой культуры периода соцреализма. Доска почёта, скульптура «Девушка с веслом»,--символ торжества раскрепощённой женщины.В парке как в жизни всегда есть место подвигу.(Петров останавливает летящий в толпу поезд). Русский постмодернизм неоднороден. Имеет 2 ветви—соц.—арт и коцентуализм.Сквозь постм—ую форму проглядывает связь с классич. реализмом.

 

ЭКЗАМЕНАЦИОННЫЙ БИЛЕТ № 17

 

1. Тема любви в рассказах И. Бунина.

Бунин создал образец повести – «Деревня» - с глубокой социальной и национальной проблематикой; Роман вымышленной биографии «Жизнь Арсеньева»; создал жанр литературного портрета; Лев Толстой был идеалом Бунина, за «безмерное расширение личности», за способность преодолевать себя.

Бунин не признавал идею прогресса. Есть только 3 вещи, которые неизменны: болезнь, любовь, смерть.

Периоды:

1. 1900-е годы – от книги «Листопад» до повести «Деревня» - тема России.

2. 1910-е годы. «Господин из Сан-Франциско», сборник «Чаша жизни» - выходит особый вид бунинского психологизированного рассказа, заканчивается «Окаянными днями».

3. Эмиграция. «Жизнь Арсеньева», «Солнечный удар», цикл «Темные аллеи», много рассказов.

В этот период (с 1940 по 1948, т.е. уже пожилым человеком) в рассказах Бунина также присутствует тема любви. В них очень силен эротический момент, в цикле «Темные аллеи» его можно назвать даже назойливым. Тем есть самоповторение. Этот период является скорее угасанием творчества Бунина, но самым любимым читательским циклом.

В фокусе его произведений особые моменты человеческой жизни – вспышки любовного чувства, когда в сознании героя происходит взрыв повседневности, после которого он открывает для себя всю красоту мира и полное свое отсутствие в нем. Например, в повести 1925 года «Митина любовь», герой, обманутый в своих чувствах, в финале стреляется.

Герой задает себе вопрос, который является главной загадкой рассказа: «Что это значит вообще – любить?».

Любовь в изображении Бунина - это уникальное состояние человека, ощущение целостности личности, согласие чувственного и духовного, тела и души, красоты и добра. Любовь - это стихийная сила, роднящая человека не только с «вещественной», земной природой, с «плотью» мира, но и с его «душой»: «Теперь же в мире была Катя, была душа, этот мир в себе воплотившая и надо всем над ним торжествующая...»

Преображающая магия любви равна магии смерти. Настигнутый «солнечным ударом» любви, который срывает с вещей оболочку привычного, герой по-иному начинает воспринимать все вокруг, заново воссоздает, творит мир в его первозданной красоте, открывая в своем сознании истинные ценности.

Кульминацией драмы становится уход Кати и попытка героя освободиться от любовного «наваждения», попытка «замены» в надежде, что клин выбивается клином (эпизод с Аленкой). Но попытка обречена на неудачу: случайная плотская связь поражает разочарованием. Любовь торжествует свою незаместимость, свою уникальность. Катастрофа героя теперь уже неотвратима: мир в его глазах становится «противоестественным».

Финальная картина написана автором с поразительной убедительностью воплотившегося парадокса - радостной смерти: «Она, эта боль, была так сильна, так нестерпима, что, не думая. что он делает, не сознавая, что из всего этого выйдет, страстно желая только одного - хоть на минуту избавиться от нее и не попасть опять в тот ужасный мир, где он провел весь день и где он только что был в самом ужасном и отвратном из всех земных снов. Он нашарил и отодвинул ящик ночного столика, поймал холодный и тяжелый ком револьвера и, глубоко и радостно вздохнув, раскрыл рот и с силой, с наслаждением выстрелил».

 

 

2. Лирическое и эпическое в творчестве С. Есенина 1924-1925 гг.