Глава 15. Шахматы, отец и миссис

 

 

Эдвард сидел в своем кабинете, повернув кресло к окну; за ним пестрел сад, над которым нависало тяжелое серое небо. Никто из домашних не смел тревожить его, поэтому, когда кто–то вошел, не постучав, Каллен почувствовал, как внутри зарождается рычание. Поворачиваясь, Эдвард точно знал: кто бы это ни был, он пожалеет, что ворвался к нему.

– Ты! – бросил Каллен, увидев перед собой объект всех своих несчастий. – МакКартни превзошел мои ожидания.

Прошел только час с того момента, как Эдвард поручил ему задание, а сбежавшая невеста уже стояла перед Калленом.

– МакКартни? – тихо переспросила Белла. – Ты послал за мной этого громилу?

Эдвард сохранял невозмутимое выражение лица, хотя и удивился такому повороту событий: если ее нашел не посланник Каллена, то выходило – она вернулась сама.

– Я не встречалась с ним, – подтвердила его предположение Белла, и в ее словах слышалось непроизнесенное «слава Богу!».

Этот огромный угрюмый человек наводил на нее страх и почему–то напоминал Морфеуса из известной франшизы, название которой вылетело из разума Беллы, скованного ужасом перед еще более опасным человеком, сидящим прямо перед ней.

– Я вернулась сама, – проговорила она. – Не знаю, что на меня нашло, когда я…

– Попыталась сбежать, – продолжил за нее Каллен. – Выставила меня идиотом перед родными и унизила их.

– Эдвард, – прикрыла Белла лицо руками и, переведя дух, продолжила, – я испугалась. Ты хотел сделать из меня воспитанную и образованную, изысканную рабыню, которая была бы такой, какой ты желаешь и исполняла все, что ты прикажешь.

– Нет, – возразил Каллен. – Я хотел сделать тебя женой, заботиться о тебе, дать интересную, роскошную жизнь, которой, мне казалось, ты была достойна. И все, что я для этого просил – получить чертово образование и научиться правильно держать ложку в руках – те вещи, которые я при всем желании не мог сделать за тебя. Это тот минимум, который был необходим для женщины Калленов! Я не мог позволить своей жене бросать тень на семью, они не должны были пострадать из–за моего выбора супруги.

Белла тяжело сглотнула и непроизвольно сделала шаг назад.

– Но теперь я позволю тебе быть той, кем ты являешься, – усмехнулся Каллен. – Моей секретаршей.

– Эдвард…

– В понедельник будь на работе вовремя…

– Эдвард, пожалу…

– Иначе я раздавлю тебя, – наклонившись вперед, прорычал мужчина. – Я сделаю это, поверь мне!

Белла отшатнулась, видя подлинную ярость на лице Каллена.

– Убирайся, – бросил он.

Девушка нащупала ручку двери, но замешкалась, а Эдвард хотел, чтобы она испарилась из кабинета немедленно.

– Вон! – проревел он.

Сдерживая слезы, Белла задергала ручку двери, которая никак не поддавалась её трясущимся пальцам. Но, наконец, деревяшка сжалилась и открылась, позволяя ей убежать от жаждущего возмездия Каллена.

 

***

– Меня уволили? – спросил Блэк, узнав в понедельник утром, что Белле приказали занять ее прежнее место.

– Я не знаю, Джейкоб, – помотала головой Свон, которая скорее походила на ее тень.

И без того бледная кожа приобрела какой–то сероватый оттенок, темные круги под глазами, которые Белла пыталась замазать, все равно виднелись из–под слоя тонального крема. Она села в свое кресло, вытаскивая из сумочки какие–то вещи и пытаясь сообразить, что делать. Тем временем Джейкоб привычно суетился и вот уже на краю стола нарисовался поднос для Каллена, который не замедлил явиться.

Шеф пришел на полчаса раньше обычного, словно надеясь не застать Беллу на месте и, тем самым, получить повод выместить на ней злость.

– Доброе утро, – проговорил Блэк.

– Доброе утро, – эхом повторила требуемое приветствие Белла.

Не глядя на них, Эдвард прошел в офис. Девушка посмотрела на Блэка, словно тот мог как–то помочь прочесть планы Каллена касательно нее. Джейк только мрачно вздохнул и, взяв поднос, понес его Эдварду.

– Ты Изабелла Свон? – спросил его шеф, когда он вошел в его офис.

– Нет, боюсь, вы обознались, сэр, – отозвался Блэк.

– Значит, ты не моя секретарша и это не твоя работа приносить мне кофе.

– Я уволен?

Каллен подписал какой–то документ и, отложив его в сторону, взялся за другой.

– Мне ты не нужен, но если захочешь, будь в приемной, – шеф пожал плечом.

– То есть я могу остаться, например, в качестве помощника основного секретаря? – попытался уловить суть Блэк.

– Мне все равно, – вчитываясь в одну из бумаг, бросил Каллен. – Скажи секретарше, чтоб она принесла мне мой кофе.

Блэк вышел из кабинета и подошел к замершей в ожидании Белле.

– Он сильно зол?

– Не на меня, – поставив поднос на стол, проговорил Джейкоб. – Сказал, я могу остаться в качестве твоего помощника, но сам он будет иметь дело только с тобой.

Белла почувствовала, как свело живот. Но девушку радовал хотя бы тот факт, что он не сорвал злость на Джейкобе, выбросив мальчишку с работы. К тому же, в таком состоянии, в каком она была, Белле бы очень пригодился помощник.

– Ты останешься? – спросила Свон, взяв Джейка за руку. – Я постараюсь сохранить тебе зарплату.

– Белла, мы оба понимаем, что помощник не может зарабатывать столько, сколько главный секретарь, – проговорил Блэк. – Но если для меня найдется работа, я бы остался, – усмехнулся Джейкоб, который не обладал возможностью отклонить предложение работы даже с зарплатой вполовину меньше той, что была.

Как позже выяснилось, Белле вовсе не пришлось менять его жалование: Блэку была уготовлена несколько иная роль – не её помощника.

Свон страшилась встречи с семьей Каллена, поэтому, когда в офис вошел Джаспер, Белла вжалась в кресло.

– Доброе утро, – приветствовал Каллен.

– Доброе утро, – проговорили в один голос Белла и Джейкоб.

– Джейкоб, ты теперь в первую очередь исполняешь мои поручения.

Как оказалось, о судьбе парня позаботился младший Каллен, замолвив за него словечко перед братом.

– Не ожидал, что вы сохраните мне работу, – проговорил Блэк с ноткой благодарности.

– Честно говоря, я даже не подумал об этом, – признался Каллен, подходя к кофе машине.

Блэк и Белла поспешили перехватить это дело, но Джаспер остановил их жестом руки.

– Я пока в состоянии налить себе кофе, – уведомил он. – Про тебя мне напомнила сестра, – продолжил Каллен, имея в виду Джейкоба.

– Это очень великодушно со стороны Элис, – тихо проговорила Белла.

– Я говорил не про Элис.

Блэк почувствовал, как его сердце учащенно забилось, предвкушая услышать заветное имя.

– Розали, – вдруг выдал Джаспер.

Джейкоб и Белла ошарашено переглянулись.

– Розали? – не веря, переспросил Блэк.

– Может быть, ее попросила Ренесме, – предположила Белла.

– Ренесме могла обратиться ко мне напрямую, – отозвался Каллен. – Я тоже удивился, когда Роуз сказала, что нечестно если за ошибку Беллы будет расплачиваться… как она это сказала… – прищурился Джаспер, направляясь с кофе в свой кабинет, – «этот парень их Харлема».

Оставляя Беллу и Блэка в полнейшем шоке и недоумении, Каллен скрылся в своем офисе.

– Помощь пришла, откуда не ждали, – пробормотала Белла.

– И у тебя все наладится, – положил ей руку на плечо Блэк.

– Ты думаешь? – не веря, усмехнулась девушка.

– Не сомневайся.

– Где мой чертов кофе, Свон?! – раздался голос Каллена по интеркому.

Белла слетела с места и, подхватив поднос, поспешила в офис. Открыв дверь, она встретилась с гневным взглядом Каллена, который на мгновение пригвоздил ее к полу. Но, взяв себя в руки, девушка подошла и поставила перед ним поднос. Коснувшись чашки, Каллен еще раз хлестнул ее взглядом.

– Он холодный.

– Д–да, я не подумала… мог остыть, – признала Белла, поняв свое упущение. – Я принесу новый.

– Немедленно, – холодно уточнил Каллен.

В таком духе продолжались рабочие будни Беллы весь следующий месяц, хотя ей казалось, что с каждым днем становилось лишь хуже. Свон оставалось только радоваться за своего подопечного, который обосновался в противоположном конце огромной приемной, рядом с кабинетом своего нового шефа.

 

***

 

– Хочешь, я попрошу Джаспера узнать у Каллена, можешь ли ты идти домой? – перед уходом спросил Блэк.

– Нет, Джейк, спасибо, – улыбнулась Белла, – если Эдвард хочет держать меня в неведении, он ничего не скажет даже брату.

Сразу после обеда старший Каллен ушел из офиса и до сих пор не вернулся. Белла могла покидать свое рабочее место только с его личного разрешения или когда он уходил с работы. Часы уже показывали восемь вечера, но Каллен вполне мог явиться в девять и взбеситься, обнаружив, что Белла ушла без его разрешения.

Она не сомневалась, что сегодня он держал ее в таком неведении нарочно. Каллен не отвечал ни на один из ее звонков, хотя Джейк сказал, что когда заходил к своему шефу, слышал, как тот разговаривает с братом. Что поделать, последние две недели Эдвард издевался, как мог, и когда, казалось, его фантазия вот–вот исчерпает себя, он придумывал что–то новое. Наконец, в десятом часу Каллен сжалился и позвонил Белле, коротко бросив:

– Ты свободна на сегодня.

Она не успела ничего сказать, так как шеф отключился. Изабелла не почувствовала ни злости, ни обиды, казалось, она была измотана настолько, что все рецепторы мозга атрофировались и никакая информация больше не раздражала ее сознание.

На следующее утро Беллу ждало другое неприятное открытие: те вещи, которые она обычно носила на работу, за месяц медленно и как–то незаметно перекочевали в корзину для белья. Перед Беллой встал выбор одеть что–нибудь в стиле «кэжуал» или уговорить себя на красное платье–футляр с длинными рукавами. Решив, что платье скорее удовлетворяло требованиям офисного стиля, Белла остановилась на нем и вскоре пожалела.

Когда Свон появилась в офисе Каллена, шеф злобно оглядел ее с головы до ног. Их взгляды на мгновение встретились, и Белла безошибочно расшифровала его мысли, но Эдвард тут же рыкнул на неё, приказывая оставить поднос и покинуть офис. А затем вечером взял реванш, приказав отправиться с ним на фуршет. Белла не заподозрила подвоха: многие бизнесмены появлялись на таких вечерах с ассистентами, которые обычно нашептывали им нужные имена и факты, чтобы знакомства проходили гладко и эффективно. Вот и Каллен лишь снабдил Свон списком каких–то имен и приказал досконально изучить его. Посвятив оставшиеся часы до приема этому непростому заданию, Белла даже не задумалась о том, чтобы узнать о дресс-коде события. А именно он оказался изюминкой вечера и требовал придерживаться исключительно белого и черного цветов.

Как жар-птица, Белла собирала недоуменные, порой и восхищенные взгляды мужчин, которые были более терпимыми, чем откровенно осуждающие взгляды женщин, видящих в ней наглую выскочку, пытающуюся украсть внимание их кавалеров. Некоторые женщины, которые, видимо, каким–то чудом избежали уроков с мадам Де Лур, не стесняясь обсуждали ее, когда она стояла так близко, что могла слышать каждое их ядовитое слово. Приняв на себя мощный удар такого нелестного внимания и публичного унижения, Белла рванула прочь из зала, но стальные пальцы схватили ее под локоть и прижали к горячему знакомому телу.

– Разве я отпускал тебя? – прорычал Каллен ей на ухо.

– Если ты не позволишь мне уйти, я устрою скандал, – не поворачиваясь, прошипела Белла. – Вряд ли эти лицемеры найдут еще более ядовитые эпитеты для меня, так что в центре пересудов окажешься ты.

Подавив ярость, Каллен повел ее из залы, крепко держа под локоть. Белла не чувствовала боли от его безжалостной хватки, вся ее воля уходила на то, чтобы не разрыдаться на глазах у этих ненавистниц. Девушка с облегчением осознала, что Каллен ведет ее не просто на передышку, а на улицу. Но когда поняла, что Эдвард намерен посадить ее в свой подъехавший автомобиль, запаниковала. Водитель вылетел из машины и открыл дверь перед Беллой, которую Эдвард едва не бросил на сиденье. Затем шофер обогнал шефа и услужил ему.

– Подними перегородку и включи себе радио погромче, – приказал Каллен.

Белла вжалась в свое сиденье, когда Эдвард оказался рядом, затем в машине заиграла громкая музыка, которая чуть притихла только потому, что черная перегородка поднялась между ними и водителем, сорвавшим автомобиль с места.

Каллен набросился на нее так яростно и с таким нетерпением, что она не успела даже выставить руки в качестве бесполезного щита. Ее волосы потянули назад, вынуждая Беллу поднять голову навстречу голодным губам шефа. В его поцелуе не чувствовалось ни капли нежности или любви, только секс и жажда обладания. Желание отомстить, сделать ей больно сквозило в безжалостных пальцах, которые впивались в ее тело, сжимались на запястьях и рвали одежду. Белла вскрикнула, когда Каллен, резко подняв ее, кинул плашмя на сидение и накрыл своим телом. Она беспомощно шарила руками вокруг себя и услышала, как окно за ее головой начало открываться. Белла попыталась нащупать нужную кнопку, но Каллен перехватил ее запястье.

– Так даже лучше, – оторвавшись от ее шеи, тяжело проговорил он. – Пусть все нас слышат, мне плевать!

Он рванул лиф ее платья, а затем дернул бюстгальтер, обнажив грудь, и прижался к ней ртом, пуская в ход не только язык, но и зубы. Белла простонала, круто выгнувшись ему навстречу. Вцепившись в его волосы, она попыталась оторвать его от себя, но он схватился за ее запястья, сжав так, что Белла вскрикнула от боли. Он выпустил ее руки, откинув их от себя и продолжая целовать распростертое перед ним тело. Его колено оказалось между ее ног, шире раздвигая их, а за ним последовала и правая рука, прижавшаяся к ластовице ее белья. С губ Беллы сорвался всхлип и когда Эдвард обнажил ее, она почувствовал скорее освобождение, чем стыд или смущение. Все же её не оставило осознание того, что шеф при этом оставался полностью одетым, он только быстро расстегнул свой ремень и брюки. Пока его губы блуждали по ее лицу, шее и груди она совершенно ясно чувствовала, как член Эдварда скользит внизу ее живота, и ей хотелось коснуться его, обхватить пальцами пульсирующую плоть. В любой момент Белла ждала, что Каллен войдет в ней, облегчив острую боль между ног, но тот не спешил, мучая ее грудь, теребя затвердевшие соски и беря их в рот, желая почувствовать Беллу на вкус и сорвать с ее губ еще несколько стонов и всхлипов.

– Эдвард, – прохрипела она, теряя остатки самообладания.

Он не слышал ее, она звала громче, но Каллен не реагировал, пока, наконец, в какой–то момент она не почувствовала, как он скользнул двумя пальцами между ее ног. Его имя сорвалось с губ Беллы криком, когда он начал стимулировать ее, медленно, но уверенно ведя к финишу. Она задрожала, достигнув оргазма, и на какое–то время потерялась в своих ощущениях.

Белла пришла в себя, когда ее оторвало от сидения, и она приземлилась на колени Эдварда, который сел у закрытого окна. Он притянул ее лицо к себе и прижался к покрасневшим губам, волосы Беллы трепал ветер, проникающий через то окно, которое оставалось открытым. Осознав это, девушка посмотрела направо, с облегчением увидев, что они покинули сумасшедший Манхеттен, но если б авто остановилось на светофоре, то, возможно, не Эдвард, но более ясный силуэт Беллы точно привлек бы внимание случайных прохожих.

Ее мысли разлетелись, когда она почувствовала, как он приподнял ее и насадил на свою длину. Белла выгнулась дугой, простонав, чувствуя, что и второй оргазм не заставит себя ждать. Но вопреки ее ожиданиям, Каллен не спешил, он прижался губами к нежной коже возле ключиц, водил по ней языком, чувствуя ответную реакцию Беллы. Эдвард не позволял ей ускорять ритм, крепко держа за бедра, медленно насаживал на себя и отодвигал, а затем не спеша повторял этот простой набор движений. Он взял в рот один из ее набухших сосков, посасывая его и чуть прикусывая, а затем играл с ним языком. Белла зажмурилась и запустила руки в свои волосы, ее нетерпение находило выход только в протяжных стонах и всхлипах. В какой–то момент ей казалось, что она уже близка к финишу, но как только Эдвард чувствовал характерное напряжение ее мышц, он останавливал Беллу. А затем, какое–то время, крепко удерживая за бедра, лишь едва ощутимо целовал зону декольте. Когда такая пытка повторилась во второй раз, Белла грязно выругалась, прижав руки к лицу.

– Расслабься, – невозмутимо проговорил Эдвард, словно его силы воли хватило бы не на один час такой игры.

Белла тяжело сглотнула и попыталась вдохнуть, чтобы восстановить равновесие.

– Убери руки с лица, – последовал еще один приказ.

Когда она повиновалась, и Эдвард почувствовал, что ее тело чуть расслабилось, он снова насадил Беллу на себя, проникая всей длинной во влажное тепло и чувствуя, что она становится все более узкой и горячей. Он повернулся к правой руке Беллы, которая лежала на его плече, поцеловал тонкие пальцы, которые нежно коснулись его губ. Эдвард посмотрел на Беллу, встретившись с затуманенным взглядом карих глаз, преследующих его, где бы он ни был, даже во сне. Ее пальцы все еще накрывали его губы, когда Каллен приоткрыл их, Белла провела пальцем по нижней губе и скользнула в тепло его рта. Она прикрыла глаза, ощутив его влажный горячий язык, который так по–разному мог сводить ее с ума. Снова посмотрев в темно–зеленые глаза, Белла медленно убрала пальцы и, наклонившись, прижалась лбом к его лбу.

– Пожалуйста, Эдвард, – прошептала она, не чувствуя никаких сил ни умолять, ни настаивать.

Он отвел ее от себя, а насаживая снова, надавил больше обычного, затронув что–то внутри нее так, как ей не хватало раньше. Белла дрогнула, шире разведя ноги и, чувствуя, как дыхание Эдварда стало сбиваться со спокойного ритма, на котором он удерживал его ранее. Пальцы Каллена, крепко сдавившие ее бедра, заставили их двигаться быстрее, и Белле казалось, что каждый раз он проникал в нее глубже, заполнял все внутри и толкал ее ближе к обрыву. Еще несколько сильных уверенных толчков и она, простонав, сорвалась с него, полетев в пропасть. Эдвард опрокинул ее на спину и, оказавшись сверху, задвигался чаще, чувствуя как мышцы кончающей Беллы, механично сжимали его каменный член. И, наконец, извергнув в нее свое семя, он завибрировал в экстазе; все тело Каллена содрогнулось.

Белла почувствовала, как он вышел из нее и сел, откинувшись на сиденье. На вороте его рубашки не хватало нескольких пуговиц; видимо, он сорвал их вместе с бабочкой, которую отбросил куда–то в сторону. Рубашка выбилась из–за пояса брюк, волосы так же находились в каком–то диком беспорядке, но это не шло ни в какое сравнение с тем, в какие лохмотья алой ткани Эдвард превратил ее платье. Белла закрыла окно рядом с собой и села, оглядывая остатки платья: она даже не могла толком прикрыться им, как и бельем, которое так же оказалось порванным. Белла смутно помнила, что низ Каллен разорвал, однако у нее была надежда на бюстгальтер, но и на него у Эдварда не хватило терпения, он сорвал его как и все прочие детали одежды, которые попались ему на пути этой ночью.

– Дай мне пиджак, – потребовала Белла. – Или рубашку.

Эдвард приоткрыл глаза, его мутный взгляд упал на обнаженную Беллу, и в голову закралась шальная мысль повторить все сначала. Но оглянувшись, он понял, что они стояли у главной лестницы особняка Калленов, а у открытых дверей поджидал дворецкий. Эдвард припомнил, что заметил, как они остановились не меньше пяти минут назад: все это время Рудольф терпеливо ожидал, чтобы приветствовать Каллена, как того требовал его пост.

– Рубашку, – снова привлекла его внимание Белла.

Она перекинула волосы вперед, спрятав под ними обнаженную грудь, а остатки одежды сложила у себя на коленях, прикрывая еще более интимное место. Эдвард механически начал расстегивать рубашку, прикидывая, как появится дома. Водитель само собой уже понял, а, возможно, и слышал что–то из того, чем занимался его шеф со своей секретаршей и несостоявшейся женой. Именно поэтому шофер оставался на своем месте, не спеша открывать двери. А вот Рудольф мог только гадать, что задерживало Каллена в машине.

Сняв пиджак и рубашку, он отдал последнюю Белле. Конечно, можно было найти способ скрыть все от дворецкого, но Эдвард не взял на себя труда. В конце концов, Каллен не обязан объясняться перед прислугой, а если им по пути попадется кто–то еще, что же… Пусть хоть вся округа узнает, что он отымел Беллу в машине. Она даже не посмотрела на Эдварда, когда он вышел из авто, и продолжала застегивать пуговицы на рубашке. Белла страшилась того, как водитель, довезя ее до дома, откроет ей дверь и если у него были какие–то сомнения, касательно того, что здесь происходило, они, несомненно, развеются. Но Белла так же предвкушала, как окажется дома, в своей постели и забудется крепким сном, а дальше ее ждали два выходных. Только когда Белла поняла, что дверь машины остается открытой, она посмотрела туда и вздрогнула, увидев склонившегося и смотрящего на нее Каллена.

– Выходи, – проговорил он.

– Зачем? – еле выдавила Белла.

– Сегодня ты останешься у меня, – уведомил Эдвард. – Я еще не закончил.

– Ты закончил, и я была свидетельницей этому, – прошипела Свон, предчувствуя новое испытание.

– Я жду, – не обратил Каллен внимания на слова секретарши.

Белла посмотрела прямо перед собой, прикидывая, что могла сделать.

– Не заставляй меня вытаскивать тебя силой.

Ничего. Она могла только подтолкнуть Эдварда устроить из этого еще больший цирк, который бы уж точно привлек к себе внимание, если не членов семьи, то, как минимум, прислуги. Белла облизала губы и, стараясь не терять самообладания, вышла из машины. Эдвард взял ее за руку и, как ни в чем не бывало, зашагал навстречу дворецкому, который всеми силами старался сохранить невозмутимое выражение лица. К чести Рудольфа ему это вполне удалось, словно он каждый день видел старшего сына семьи в смокинге без рубашки, которая в свою очередь частично прикрывала наготу его несостоявшейся жены.

– Добрый вечер, сэр, – проговорил Рудольф стандартные слова приветствия.

– Вполне добрый, – отозвался Каллен.

– Добрый вечер, мисс Свон, – поприветствовал дворецкий Беллу.

– Рудольф, – кивнула она. – Как поживаете?

– Не жалуюсь, мисс. Вы?

– Бывало и лучше, – не стала врать Белла.

– Прикажи принести сытный ужин в мою спальню, – на ходу кинул Эдвард дворецкому. – Я страшно голоден.

– Разумеется, – отозвался Рудольф и поспешил исчезнуть из вида.

Белла поразилась своему везению, когда они поднялись по лестнице на второй этаж, так никого и не встретив на пути. Но не успела она толком порадоваться, как раздался голос старшей из дочерей Каллен.

– Опять?! – быстро узнав в девушке Изабеллу Свон, проговорила Розали, выходя из спальни и направляясь к лестнице.

– Добрый вечер, Роуз, – бросил старший брат.

– И чего тебя так переклинило? – недоуменно проговорила сестра, пытаясь увидеть в мерзавке, бросившей Эдварда едва ли не у алтаря, хоть что–то особенное.

– Здравствуй, Розали, – едва слышно проговорила Белла, поняв, что столкнулась с одним из тех членов семьи, которые, в отличие от Джаспера, не собирались скрывать свою обиду за то, как она поступила с Эдвардом.

– И тебе не хворать, – метнув в нее едкий взгляд, отозвалась Роуз и начала спускаться с лестницы. – Все–таки если мужик не кастрат, то у него два мозга.

Белла прикрыла глаза, боясь услышать что–то еще, но, слава Богу, на этом словесная атака Розали закончилась. Войдя в комнату, Каллен предложил Белле душ. Боясь, что он наведается в ванную, она быстро сполоснулась и накинула одолженную Эдвардом футболку.

 

Когда спустя четверть часа и Каллен вышел из ванной, уже в футболке и штанах, в дверь настойчиво постучали.

– Отец? – удивился Эдвард, открыв ее и обнаружив Карлайла.

Глава семейства увидел за спиной сына Беллу, которая схватила с постели покрывало и прикрыла им ноги.

– Добрый вечер, Белла.

– Здравствуйте, сэр, – пролепетала она в ответ.

– Карлайл, – поправил он, – мы договаривались, – напомнил ей Каллен. – Эдвард, мне нужно поговорить с тобой. Немедленно.

Сын вышел из спальни и последовал за отцом в кабинет, который напоминал скорее вторую библиотеку в особняке. Войдя, Карлайл прошел к столу, а Эдвард, закрыв дверь, сел в кресло напротив отца.

– Эсме встретила Роуз на кухне и поспешила ко мне сообщить о твоей выходке.

– Моей выходке? – спокойно отозвался сын, откинувшись на спинку кресла.

– Явиться по пояс голым с Беллой в одной рубашке и закрыться с ней в спальне, – перечислил Карлайл, не теряя при этом самообладания. – Есть определенные правила поведения, которых придерживаются в этом доме.

– Во–первых, я был в брюках и пиджаке, во–вторых я уже приводил Беллу в этот дом и, к твоему сведению, несмотря на отведенную ей спальню, спал с ней в одной постели.

– Ты приводил ее в качестве будущей жены, – уточнил Карлайл.

– Это принципиальная разница?

– Разумеется, – подтвердил отец. – Я вполне ясно осознаю, что секс давно присутствует в ваших отношениях, но одно дело, когда она была здесь в качестве будущей супруги моего сына, а совсем другое, когда он приводит ее полуобнаженную, словно какую–нибудь проститутку.

– Не сравнивай ее с проституткой! – взъярился Эдвард.

– Это ты сравнил ее с ней: своим поведением, отношением к этой девушке, – не повышая голоса, отрезал Карлайл. – Я понимаю, ты зол на Изабеллу за ее поступок и, вероятно, хочешь, чтобы она испытала такое же унижение, какое пережил ты.

Эдвард прищурился, предчувствуя, что речь идет не только об их появлении в доме.

– Да, мне известно и про Шахматный вечер.

– Откуда?

– У меня свои источники, – не пожелал пояснять отец. – И я вполне уверен, она бросила вызов местному официозу не по своей воле и так же без особого желания щеголяла в рубашке перед нашей прислугой.

– С какой стати ты вдруг стал вмешиваться в мои дела с Беллой?!

– После поступка Беллы я ожидал от тебя какой–нибудь выходки и решил присмотреть за тобой, просто на всякий случай, я думал, что перестраховываюсь. Никак не ожидал, что ты посмеешь вести себя с ней так низко, – в голосе Карлайла смешалась растерянность и осуждение. – Не понимаю, как ты можешь так унижать свою любимую женщину?

Эдвард никак не прокомментировал его слова.

– Ты пользуешься своим положением, принуждаешь Изабеллу делать то, что тебе вздумается. Тебя не останавливают ни твои подлинные чувства к ней, ни знакомство с ее отцом, который поседел бы, узнав, через что ты заставляешь проходить его дочь. Ты не постыдился даже принести всю эту грязь в дом, где живет твоя мать, твои сестры. Что если бы кто–то издевался так над одной из них?

Челюсть Эдварда напряглась, и злость переросла в ярость.

– Я не помню, чтобы мне было так стыдно за тебя, – ровно проговорил Карлайл, не позволяя эмоциям изменить свой голос. – Я думал, что воспитал тебя лучше.

– Ты никак не воспитал меня! – взлетел со своего места старший сын. – Сколько я себя помню, ты постоянно пропадал в госпитале! Кого ты надеялся воспитать, живя только своей работой?! Мать никогда не могла совладать со мной, и я вырос таким, каким мне было нужно и удобно, – процедил Каллен.

– Когда у тебя появится своя семья, – заговорил Карлайл, – я уверен, ты сможешь посвящать себя воспитанию детей без вреда для «Империала» и преподашь мне этим ценный урок.

Эдвард пытался подавить гнев, злясь на себя, что не сумел сохранить такой самоконтроль, как его отец.

– Но пока ты живешь в моем доме, будешь придерживаться моих правил. Попроси у Розали что–нибудь из одежды для Беллы и пусть кто–то из водителей отвезет Изабеллу домой.

Карлайл поднялся со своего места, давая понять, что разговор закончен.

– Иначе? – с вызовом бросил Эдвард.

– Иначе мне придется попросить тебя выехать из особняка.

Эдвард смотрел в глаза отцу, и все обиды вдруг начали всплывать в его памяти.

– Тебе даже не придется просить, – бросил старший сын, отказываясь подчиняться.

Он повернулся и направился прочь из кабинета в свою спальню. Эдвард застал Беллу, сидящую на краю кровати, и одетую уже не только в футболку, но и в одни из его штанов. Она поднялась, как только он вошел в спальню, и растерянно смотрела на то, как достав спортивную сумку, Эдвард принялся скидывать в нее вещи. Белла пыталась спросить, что случилось, но мужчина не отвечал. Вдруг дверь распахнулась и в комнату вбежала Эсме, а за ней и ее дочери.

– Эдвард! – задыхаясь, позвала мать. – Ради Бога, куда ты уходишь?

– Поживу в «Империале».

– Но твой дом здесь!

– Уже нет.

– Джаспер поговорит с отцом, все наладится, – взывала к нему Эсме, пытаясь остановить.

– Ты прекрасно знаешь, что если отец что–то решил, он не передумает.

– Тогда передумай ты! – попросила Ренесме.

– Выгони к чертовой матери эту девицу и дело с концом! – бросила Розали, с ненавистью глядя на Беллу.

Та замерла на месте, чувствуя, будто ей ударили в поддых. Значит, из–за нее случился весь этот скандал в семье, из–за нее Карлайл немного-немало выгнал сына из дома?!

– Я оторву тебе язык! – рыкнул на сестру Эдвард.

– Тогда уважь папулю: женись на ней, и кувыркайтесь, сколько вам вздумается! – едко бросила в ответ Роуз.

– О–о, я пытался, – зло рассмеялся старший брат, припоминая несостоявшуюся свадьбу.

– Эдвард, – тихо позвала Белла. – Что происходит?

– Ничего, – отрезал он.

– Отец сказал, ты не можешь здесь быть как какая–нибудь любовница, а женой ты стать отказалась, – развела руками Розали, сдерживаясь от того, чтобы не дать мерзавке хорошенькую оплеуху. – Теперь Эдвард уходит из дома, и, зная, насколько они с отцом упрямы, могу поставить свое наследство на то, что эта ссора растянется не на один месяц, а, может, и год.

Эсме закрыла лицо руками, предположив, что сын перестанет появляться даже на праздниках, где будет бывать отец, а Карлайл, уверенный в своей правоте, не сделает первый шаг, считая, что этим окажет сыну медвежью услугу. И так это молчание между ними будет тянуться, одному Богу известно сколько.

– Я хотела стать его женой, – вдруг выдала Белла.

Эдвард замер над сумкой, услышав ее слова.

– Мне очень дорог ваш сын, – коснулась она рук Эсме, заставляя ее отвести их от лица и взглянуть на себя. – Но я боюсь брака с ним, хотя жизни без Эдварда не представляю вовсе.

Мужчина выпрямился и посмотрел на Беллу, впервые слыша от нее такие слова. Она говорила их его матери и, Каллен не сомневался, никогда не посмела бы соврать ей.

– Просто он… – Белла закрыла глаза, подбирая слова, и снова посмотрела на Эсме. – С ним так сложно…

– Если бы ты знала Карлайла в двадцать восемь лет, ты бы поразилась, – проговорила миссис Каллен.

Белла растерялась, услышав ее слова. Карлайл казался ей образцовым главой семейства, любящим и внимательным супругом, справедливым и заботливым отцом, несмотря на то, что немало место в его жизни занимал госпиталь.

– Они похожи? – прошептала Белла.

– Даже слишком, – улыбнулась Эсме, – как видишь, не могут даже ужиться в одном доме.

– Карлайл и раньше выгонял Эдварда из дома?

– Либо Эдвард сам уходил, – отозвалась Эсме. – Ни один раз, увы.

Белла никогда не знала про особенно сложные отношения Карлайла с его старшим сыном. Наоборот, ей казалось, он смотрел на Эдварда как–то по–особенному, относился к нему иначе: как к равному, не так, как к остальным своим детям. Теперь Белла понимала, что у них были сложные отношения, но, несомненно, эта ссора больно ранила бы их обоих, не говоря уже о несчастной Эсме. И все же, ее мучило сомнение…

– Не представляю, чтобы Карлайл был когда–то таким, как Эдвард, – тихо проговорила Белла.

– Каким «таким»? – спросил Эдвард.

– Даже льва можно приручить, – заверила Эсме.

– Я не хочу, чтоб меня приручали!

– Не бойся, я научу тебя, – заверила Беллу миссис Каллен.

– Чему ты ее научишь?! – занервничал сын.

– Я спать, – проговорила Элис, поняв, что буря улеглась.

– И я, – поддержала ее Ренесме, успокоившись.

За ними вышла из спальни и Розали.

– Пойдем, Белла, – взяв ее под руку, проговорила Эсме. – Зеленая спальня в твоем распоряжении.

– Но я еще не решил, останемся ли мы здесь, – уточнил старший сын.

– Ложись спать, Эдвард! – раздраженно бросила мать, выходя из комнаты с Беллой.

– Ладно, мы останемся до завтра, – поспешно вставил сын до того, как мать захлопнула дверь. – Я приму решение утром, – договорился сам себе Эдвард.

Скинув с кровати сумку, он рухнул на постель, прокручивая в памяти признание Беллы и не веря, что она сказала это, да еще и перед его семьей. Конечно, было бы намного приятнее, если бы Белла призналась в чувствах к нему самому Эдварду, а не его маме, но и так его вполне устраивало.

 

***

 

Карлайл не хотел признавать, какое испытал облегчение, услышав историю Эсме. К счастью, рядом был Джаспер, а перед детьми он давно натренировался сохранять невозмутимость. Карлайл уже подготовил себя к бесконечному бойкоту, который объявил бы ему старший сын и который ни за что не нарушил бы он сам, понимая, что этим только покажет Эдварду, что тот может вести себя, как пожелает.

– Что же, пусть остается, – позволил Карлайл, вызвав на любимом лице жены улыбку. – Хотя насколько понимаю, они все же не помолвлены.

– Это вопрос времени, дорогой, – отмахнулась Эсме. – И это случится скорее, чем ты думаешь. А пока Белла спит в отдельной комнате, все в рамках приличий, так что не капризничай, прошу тебя. Мне стало по–настоящему дурно от ваших выходок, – прижала она руку к желудку и посмотрела на сына. – Уже поздно, давайте расходиться, спокойной ночи, Джаззи.

– Дурдом, да и только! – бросил Джаспер, выходя из спальни родителей, в которой почти полчаса уговаривал отца смягчиться. – Столько шума на пустом месте, какие–то правила, рамки приличий… Вы так озабочены тем, что о вас подумают или скажут, меня тошнит от этого!

– Так, – развернулась Эсме, предчувствуя новый скандал, – спать, Джаспер, всем спать!

Карлайл проводил сына тревожным взглядом, но прежде чем он углубился в свои размышления о причинах его негодования, жена закрыла дверь. Обвив руками, Эсме плотно прижалась к нему всем телом, и Карлайлу не потребовалось более никаких намеков.

 

***

 

Белла проснулась, почувствовав на себе чей–то взгляд. Открыв глаза, она увидела сидящего на краю постели Каллена, терпеливо дожидающегося ее пробуждения.

– Я прощаю тебя.

– Прости? – не поняла Белла.

– Уже простил, – подтвердил Каллен.

– Что?

Эдвард на мгновение пришел в смятение от нелогичного вопроса, но отмахнулся от этого, зная, что женщинам, в принципе, не свойственна последовательность мыслей.

– Простил твой побег, – терпеливо пояснил Каллен. – И готов дать тебе второй шанс, – улыбнулся он, взяв ее за руку. – Вот…

Белла проследила за его взглядом и увидела, что на ее пальце снова красуется обручальное кольцо, которое она вернула Эдварду после побега.

– Ты обручился со мной, пока я спала, – с ноткой недовольства, но, уже не удивляясь очередной выходке Каллена, проговорила Белла. – Очень мило. Мое согласие принять твою руку и сердце, как вижу, не потребовалось.

Эдвард повертел ее ладонь, чувствуя, что все снова встало на свои места.

– Не хочу тебя расстраивать, – начал Эдвард. – Но на нашей свадьбе не будет гостей. Не подумай, что я тебе не доверяю, но все–таки… Ты уже унизила меня прилюдно однажды, второго раза я не допущу.

– На нашей свадьбе?

– Ты сказала матери, что и тогда готова была выйти за меня, поэтому не вижу смысла откладывать, – рассудил Эдвард. – Сколько можно ходить вокруг да около, ожидание только раздражает.

Белла выдернула руку и села.

– Отчего–то я снова слышу угрозу в твоих словах.

Эдвард тут же напустил на лицо выражение невинности, но Белла уже слишком хорошо знала Каллена, чтобы обмануться.

– Я думала, если мы и заговорим о свадьбе снова, то все будет иначе…

– Ммм, – покачал головой Эдвард, понимая истоки ее разочарования. – А почем