Основные направления деятельности (функции) следователя в уголовном судопроизводстве.

В науке присутствуют несколько точек зрения относительно функций выполняемых следователем в уголовном судопроизводстве.

1. Однозначно, что полномочия следователя не позволяют отнести его деятельность к одной из функций, в рамках известной триады (обвинение, защита, рассмотрение уголовного дела по существу), хотя бы потому, что элементы каждой функции в деятельности следователя присутствуют, об этом писал еще М.С.Строгович. И это правильно, поскольку следователь наряду с исследованием обстоятельств дела, производит уголовное преследование, обеспечивает участникам процесса возможность осуществлять, реализовывать свои права и т.д.

2. Следователь выполняет функцию обвинения (уголовного преследования). Это мнение подтверждает, во-первых, законодатель, который отнес следователя к стороне обвинения. Данное решение имело серьезные последствия, если ранее, закон не позволял следователям идентифицировать себя обвинителями, то после принятия УПК РФ это стало нормой, более того, приняв данную концепцию, следователи теперь не утруждают себя заморочками, по поводу, как им вести себя в процессе. Они обвинители. Поэтому все нарушения, допускаемые ими, в том числе прав и законных интересов граждан, логично вписываются в эту теорию.

В данной теории есть некая проблема, связанная с определенным теоретическим моментом, обвинение и уголовное преследование ряд ученых не рассматривают синонимами, так как к этому вопросу подходили, например, проф. М.С.Строгович или А.М.Ларин. Дословный смысл термина «уголовное преследование» означает «идти по следу» и по своей сути охватывает не только процессуальную, но и оперативно-розыскную деятельность. А.С.Александров считает, что понятие уголовное преследование охватывает и иные действия кроме процессуальных и оперативно-розыскных. К таким действиям он относит и «фактическое задержание», и проведение документальных проверок, ревизий. По его мнению, лицу не важно в какой форме ограничиваются его права, процессуальной либо иной, главное что его преследуют, изобличают и все полученные сведения могут быть использованы против него1.

Уголовное преследование и обвинение связаны друг с другом как общее и частное.

Обвинение – понимают в разных смыслах. При определении правовой природы обвинения, ученые до настоящего времени не пришли к единому мнению. Некоторые из них выделяли несколько значений обвинения, например, М.С. Строгович писан о 4 значения обвинения4. П.С. Элькинд, признавая множественность значений понятия "обвинение", рассматривая функции участников уголовного судопроизводства, писала, что обвинение применяется в уголовном судопроизводстве: как тезис; как обвинительная деятельность, представляющая собой собирание доказательств, подтверждающих вину подозреваемого; как собственно постановление о привлечении в качестве обвиняемого; как деятельность государственного обвинителя поддерживающего обвинительный тезис. Она приходила к выводу, что это различные стороны единого целого - института обвинения5. В.Я. Чеканов обвинение воспринимал в двух смыслах как тезис и как обвинительную деятельность6. Аналогичное мнение высказывали Д.С.Карев1, В.С.Зеленецкий2. В процессуальной литературе первое именуется обвинением в материальном смысле, второе - обвинением в процессуальном смысле слова3. К.Р. Сейтназаров полагал, что обвинение - это только процессуальная деятельность4. В.Г. Даев вообще отрицал присутствие в уголовном процессе функции обвинения5. П.М. Давыдов утверждал, что обвинение это утверждение, это тезис, предмет, содержание обвинительной деятельности и что только такое содержание должно вкладываться в термин "обвинение" которое должно быть единственным6. По мнению законодателя, обвинение это утверждение о совершении определенным лицом деяния запрещенного уголовным законом.

Данная точка зрения нам представляется более правильной. Действительно анализ уголовно-процессуального закона, изучение судебной практики Верховного Суда РФ позволяет сделать однозначный вывод о том, что закон и судебная практика используют понятие обвинения как утверждения о совершении преступления конкретным лицом. Ведь предлагаемая суду формулировка обвинения (ст.298 УПК) и то, что обвиняемый имеет право знать, в чем он обвиняется (ст.46 УПК), и когда речь идет об объеме обвинения (ст.211 УПК), и когда обвинение предъявляется (ст.148 УПК), и когда говориться о встречных обвинениях (ст. 295 УПК) везде речь идет именно об утверждении наличия вины в совершении преступного деяния, как определенном сформулированном положении, о том, что лицо совершило преступное деяние.

Кроме того, П.М. Давыдов полагал, так же, что обвинение и обвинительная деятельность это разные понятия1. Мы считаем это правильным, так как обвинительная деятельность это совокупность процессуальных действий, направленных на то, чтобы выявить виновное в совершении преступного деяния лицо, доказать его виновность и тем самым обеспечить появление обвинительного приговора. Обвинительная деятельность тесно связана с обвинением и немыслима без него. Обвинением определяется объем процессуальной деятельности, ее направление, пределы, предмет. Точно так же с обвинением связаны и лица осуществляющие обвинение, а так же те процессуальные акты, в которых формулируется обвинение.

3. Следователь не может быть заинтересован в результате, он не обвинитель, так как его цель расследовать происшествие. Для этого он должен выявит все обстоятельства дела, а не только те, которые свидетельствуют о причастности определенного лица, подозреваемого, обвиняемого к преступному деянию. Данное мнение высказывал еще Р.Д. Рахунов в 1961 году1., он в частности говорил, что «функция расследования это не функция обвинения и с этой функцией не совпадает…», с этим мнением соглашался и А. М.Ларин, называя данную функцию, функцией «исследования обстоятельств дела»2. Придерживаясь данного мнения, ученые, например, В.А.Азаров, говорят о функции предварительного расследования, характеризуя ее, таким образом, что при ее выполнении никаких элементов обвинительного свойства у следователя нет. Однако объективно это не так. Следователь возбуждает уголовные дела, осуществляет доследственную проверку,. В его обязанности входит проведение предварительного расследования, при этом применяя все предусмотренные в законе средства и способы для этого, то есть применяет меры принуждения.

Совмещение функций и обвинения, и уголовного преследования с функцией предварительного расследования невозможно. Функции разнонаправлены.

3. Следователь осуществляет функцию процессуального руководства. Элементы данного направления деятельности объективно присутствуют в полномочиях следователя. Руководство – это координация, управление, контроль. Руководить значит распоряжаться, давать указания, сочетать действия всех участников процесса. Руководство выражается в составлении властно-распорядительных актах и в контроле за действиями и решениями подчиненных лиц. Все указанные полномочия усматриваются в деятельности следователя.

Он выносит постановления, дает указания (поручения) органам дознания, проверяет их исполнение, и качество исполнения, если поручения даются разным лицам, согласовывает их действия. Ученые также обращали внимание на то, что в законе должны быть указаны еще распоряжение и требование, поскольку на практике они реализуются.

Руководство предопределяет процессуальное подчинение следователю участников расследования. Это специфическое подчинение, оно возникает в связи с расследованием конкретного уголовного дела, связано с реализацией участниками своих профессиональных обязанностей и регулируется уголовно-процессуальным законом. Это обязательное условие, поскольку без подчинения организация расследования невозможна. Следует отметить, что выполнение профессиональных функций осуществляется всеми участниками самостоятельно, однако в организационном плане подчинение следователю проявляется:

- при определении места, времени и участников следственного действия;

- производстве служебных (специальных) проверочных действий (ревизий, проверка надведомственных органов);

- предоставление требуемых материалов в органы расследования.

Данная функция может быть совмещена с каждым из предыдущих направлений деятельности следователя.

4. Следователь выполняет функцию доказывания. Суть данной позиции в том, что функции предварительного расследования нет, а есть функция доказывания. Об этом писал еще А.М.Ларин, который полагал, что исследование обстоятельств дела представляет собой, по – сути, функцию доказывания. Об этой функции пишет в своей работе Ю.А. Гончан2, он указывает, что функция доказывания – это представление, с соблюдением правил и процедур уголовно-процессуального закона, аргументации познанной сущности, заключенной в следах преступления, которые преобразованы в доказательства. Участники процесса со стороны обвинения доказывают следующие тезисы:

а) те или иные доказательства относятся к делу;

б) все доказательства являются допустимыми и не подлежат исключению;

в) все доказательства достоверны;

г) совокупность доказательств достаточна для обвинения.

Суть позиции в том, что, по мнению ученых, функция предварительного расследования не содержит и не может содержать элементы обвинения, это некое нейтральное положение, предполагающее незаинтересованность в конкретном результате, но данное положение не применимо к деятельности следователя, который объективно ищет не доказательства невиновности, а именно устанавливает, выявляет доказательства вины подозреваемого, обвиняемого. В силу этого был предложен иной подход к оценке деятельности следователя.

 

Следователь в уголовном судопроизводстве осуществляет не только следственные действия, но и розыскные. Например, в ст. 5 п.38 УПК РФ говорится, что «…розыскные меры предпринимает дознаватель, следователь или орган дознания по поручению дознавателя, следователя…». Розыскные меры и розыскные действия воспринимаются учеными, например В.А.Семенцовым тождественными понятиями и в силу этого он рассматривает их правовую природу как единую. По его мнению, это разновидность процессуальных действий (следственные действия, процессуальные действия и иные действия, предусмотренные УПК РФ)1. В науке присутствует и иное мнение, что розыскная деятельность следователя относится е непроцессуальной деятельности, а под розыскными действиями понимают любые непроцессуальные действия, посредством которых осуществляется розыск. Согласиться с данным мнением сложно. На следователя не могут быть возложены полномочия не определенные УПК РФ, а его розыскная деятельность должна и может вестись только в рамках процессуального правового поля. В силу этого следователь может заниматься розыскными действиями только в форме – дачи письменных поручений, запросов, истребования, следственных действий.

§ 2. Прокурор в стадии предварительного расследования и особенности его взаимоотношений с участниками процесса.

 

О проблемах взаимоотношений следователя и руководителя следственного органа мы говорили ранее, рассматривая вопрос об участниках уголовного судопроизводства в целом. Сейчас хотелось бы затронуть проблемные вопросы взаимоотношений надзирающего за процессуальной деятельностью прокурора со следователем и руководителем следственного органа.

Анализ процессуальных полномочий прокурора позволяет сделать следующие выводы:

действующий в настоящее время уголовно-процессуальный закон отстраняет прокурора от формирования предварительного обвинения и не позволяет ему своевременно корректировать его на стадии предварительного расследования. Прокурор в силу своих полномочий осуществляет последующий надзор, качество которого несравненно ниже, чем был ранее, когда прокурор мог в течение всего хода расследования, непосредственно внедрятся в него, выявлять ошибки и нарушения и принимать меры к их устранению.

Для устранения этой проблемы необходимо:

- наделить прокурора достаточным объемом распорядительных полномочий по выявлению и устранению нарушений закона, а также их негативных последствий в ходе досудебного производства.

- необходимо восстановить в УПК РФ право прокурора давать следователю обязательные письменные указания о производстве следственных и процессуальных действий, об изменении объема обвинений, и о квалификации совершенного преступления.

Отсутствие возможности у прокурора давать следователю такие письменные указания не совсем логично, поскольку, вынося постановление с требованием об устранении нарушения федерального законодательства прокурор должен указать следователю какие действия тот должен предпринять, для устранения указанного нарушения, а если в жалобе говориться о необоснованном отказе в совершении определенных действий, например допроса какого-либо свидетеля, проведении выемки документов и прочее, то удовлетворении данной жалобы, обязательно повлечет указание на то, что такие действия следует произвести. В тоже время дачу указаний, определяющих тактику, методику и организацию расследования, со стороны прокурора допускать не следует, так как эти вопросы относятся к ведению процессуального руководства, которое в настоящее время осуществляет руководитель следственного органа.

- решения об отмене процессуальных решений о привлечении лица в качестве обвиняемого, о задержании подозреваемого и избрании иных мер процессуального принуждения, должны приниматься только с согласия прокурора.

- необходимо усовершенствовать правовой механизм обеспечения реализации требования прокурора об устранении нарушений закона. В настоящее время из текста закона не усматривается, что указания прокурора обязательны для исполнения должностными лицами правоохранительных органов. Это серьезное упущение, которое следует устранить. Необходимо предусмотреть правило об обязательности исполнения требований прокурора об устранении нарушений закона.

Это вполне логично, так как «требование» это инструмент власти, поэтому право требовать может принадлежать только лицу, которое имеет право подчинять других своей воле. В толковом словаре Ожегова требование это выраженная в категорической форме просьба, распоряжение, правило, обязательное для исполнения1.

Прокурор сам не вправе отменить незаконное либо необоснованное постановление следователя, но он может обратиться к руководителю следственного органа с требованием его отмены. Безусловно, это удлиняет сроки надзорной деятельности и снижает эффективность надзора, но другого пути в настоящее время у прокурора нет.

Неконкретно решен вопрос и о том, кому прокурор должен адресовать требование об устранении нарушений закона, следователю либо руководителю следственного органа. В ст. 38 УПК РФ говорится, что следователь может не согласиться с требованиями прокурора, следовательно, вроде бы требование должно направляться следователю, но в п. 6 ст. 37 УПК РФ сказано, что в случае несогласия следователя либо руководителя следственного органа с требованиями прокурора, он может обратиться к вышестоящему руководителю. Так что получается, что требование прокурор может адресовать и следователю и РСО.

Еще одно право у прокурора зафиксировано в ст. 37 УПК РФ, это право требовать для изучения материалы уголовного дела «по мотивированному письменному запросу прокурора ему предоставляется возможность ознакомиться с материалами находящегося в производстве уголовного дела». Ученые, например, В.А.Лазарева обращают внимание на то, что такая формулировка не соответствует характеру взаимоотношений прокурора с органами предварительного расследования1, а если допустить, что письменный запрос не будет, по мнению следователя надлежаще мотивирован…. И еще, закон умалчивает, кто и в какой срок обязан предоставить прокурору материалы интересующего его уголовного дела. Если, например, копия постановления о возбуждении уголовного дела в соответствии с ч.4 ст. 146 УПК РФ направляется прокурору незамедлительно, то о сроках исполнения запроса законодатель умолчал.

Мы уже говорили о том, что процессуальная деятельность должна регулироваться именно федеральным законом, а не какими-либо подзаконными актами, в силу этого соответствующие дополнения должны быть внесены в статью 37 УПК РФ.

 

§3. О недопустимости разглашении данных предварительного расследования как способу обеспечения безопасности граждан

Недопустимость разглашения данных предварительного расследования является общим условием предварительного расследования.

Понятие «безопасность» в последнее время получило широкое распространение во всем мире. В российской науке понятие «безопасность и ее обеспечение» толкуется как в широком смысле, так и в более узком, применимо к определенной отрасли права. Ученые – процессуалисты неоднократно обращались к вопросу обеспечения безопасности граждан, вовлеченных в уголовный процесс, например О.А.Зайцев, Г.П.Химичева, А.П.Гуляев, В.Т.Томин, С.П. Щерба и другие. Одну из наиболее удачных формулировок понятия «безопасность в уголовном судопроизводстве» сформулировала М.В.Новикова, которая дала следующее определение данной правовой категории «безопасность в уголовном судопроизводстве это состояние защищенности жизни, здоровья, прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, а также их имущества от каких-либо посягательств и наличия возможности у указанных лиц беспрепятственно выполнять возложенные на них обязанности и реализовать свои права в уголовном процессе»1.

Защита прав и обеспечение безопасности граждан, вовлеченных в орбиту уголовного судопроизводства, а также эффективность и объективность расследования, предполагают принятие различных мер к которым следует отнести и необходимость сохранения в тайне информации, полученной в ходе предварительного расследования. Еще в 2008 году уполномоченный по правам человека в Российской Федерации В. Лукин писал, что «ежегодно жертвами преступлений становятся до 4 миллионов человек. Четвертая часть потерпевших по тем или иным причинам отказываются от своих показаний в процессе судебного разбирательства. Примерно столько же не являются в суд вообще. Около 60 процентов лиц, пострадавших от разного рода преступлений, предпочитают не обращаться в правоохранительные органы, будучи уверенными, что защиты они не получат. До 90 процентов опрошенных ответили, что в случае угрозы их жизни или здоровью откажутся от показаний или дадут ложные показания»2. Безусловно, существует множество причин данного поведения граждан и одна из этих причин это разглашение информации полученной при расследовании уголовного дела. Заинтересованные лица, получив соответствующую интересующую их информацию, могут оказывать и оказывают давление на потерпевших, свидетелей и иных участников процесса (специалистов, переводчиков, экспертов) в результате чего участники меняют показания, выполняют требуемые от них действия, а уголовные дела утрачивают перспективу в суде.

Определенной гарантией правильного поведения участников предварительного расследования выступает ст. 161 УПК РФ, озаглавленная законодателем «Недопустимость разглашения данных предварительного расследования», помещенная в главу 21 «Общие условия предварительного расследования» и статья 310 УК РФ, которая предусматривает уголовную ответственность за нарушение указанного поведения и разглашения данных предварительного расследования. Однако можно ли считать их надлежащим образом работающими, если за несколько лет в России были зафиксированы более 20 случаев разглашений данных предварительного расследования. Результаты же расследования этих дел оставляют желать лучшего: только по 54 процентам уголовных дел были установлены виновные, а 46 процентов преступлений остались нераскрытыми. Из раскрытых только 60 процентов были направлены в суды, но 40 процентов из них были прекращены в судах по реабилитирующим основаниям3.

Очевидно, данная статистика объяснима и ожидаема, поскольку изучение диспозиции статьи 161 УПК РФ не позволяет однозначно ответить на ряд важных вопросов. Например, какие основания позволят следователю, дознавателю принять решение о неразглашении данных предварительного расследования? Должно ли данное решение в обязательном порядке распространяться на всех участников уголовного судопроизводства, либо предупреждены, могут только отдельные участники процесса? Требует ли решение о предупреждении о неразглашении данных предварительного расследования вынесения отдельного постановления следователем? Какой объем информации по уголовному делу может находиться под запретом разглашения, либо любые сведения ставшие участнику процесса известными в связи с определенным уголовным делом? И, наконец, обладателями ценной для кого- то информации могут стать не только участники процесса, наделенные определенным статусом, такие как потерпевший, обвиняемый, подозреваемый, переводчик, эксперт, защитник, но и не имеющие процессуального статуса, но участвующие в процессе лица, поскольку п. 58 ст. 5 УПК РФ определяет, что участники уголовного судопроизводства – лица, принимающие участие в уголовном процессе. К ним могут быть отнесены, например, статисты – участники следственного действия, опознания; заявитель – лицо, обнаружившее преступление, лица, которые по требованию следователя, в рамках доследственной проверки например, проводили ревизию или инвентаризацию, либо лица, у которых при проведении доследственной проверки, были получены объяснения, а также другие участвующие в процессе лица. То есть круг лиц, которые могут обладать и распространять определенную информацию, достаточно широк.

Анализируя диспозицию статьи 161 УПК РФ нельзя сделать однозначный вывод, что требование о неразглашении данных предварительного расследования в частности подписка о неразглашении применяется во всех случаях и по всем уголовным делам. Данное решение принимает должностное лицо и по своему усмотрению. Как правило, должностные лица, следователи, дознаватели начальники органа дознания, руководители следственного органа начинают применять данное средство обеспечения безопасности участников уголовного судопроизводства, если появляется информация о наличии заинтересованных лиц в определенном решении по конкретному уголовному делу, которые уже совершают либо готовятся совершить определенные действия в ущерб интересам следствия. Но эта информация может появиться не с первого дня расследования. Однако к этому времени участники процесса, как представители заинтересованных сторон, так и просто причастные к расследуемым событиям (знакомые, родственники потерпевшего, заявитель, родственники и близкие люди обвиняемого, подозреваемого, свидетели, понятые), по недомыслию, незнанию ситуации, доверчивости и прочим причинам могут распространить те сведения о той части расследования и его результатах, которые стали им известны. Своевременно не предупрежденные в соответствии с законом, участники процесса невольно могут и создают ситуацию, исправить которую бывает невозможно и тем самым ставят под угрозу безопасность иных участников процесса, а в некоторых случаях и перспективу уголовного дела. Данное обстоятельство диктует, на наш взгляд, целесообразность информирования участников процесса, которым стали известны обстоятельства уголовного дела, о недопустимости их разглашения непосредственно в момент, когда указанные данные предварительного расследования стали им известны. Например, если в соответствии со ст. 170 УПК РФ, при проведении осмотра места происшествия, по решению следователя участвуют понятые, которым становится известно о доказательствах, полученных при совершении данного следственного действия, то вполне разумно предупредить их о недопустимости разглашения данного факта сразу после окончания осмотра. Исследования, проводимые в этом плане показали, что чаще всего, до 90 %, разглашалась информация, полученная в ходе проведения следственных действий4.

Рассуждая о том, следует ли решение о недопустимости разглашения данных предварительного расследования распространять в обязательном порядке на всех участников уголовного судопроизводства, либо предупреждаться могут только отдельные участники процесса, мы приходим к выводу, что всех участников процесса не возможно предупредить о недопустимости разглашения сведений полученных в ходе предварительного расследования. Определенная категория лиц, в частности представляющая сторону защиты, априори не могут входить в число лиц, с которых может быть получена подписка о предупреждении об уголовной ответственности в соответствии со статьей 310 УК РФ. Это подозреваемый и обвиняемый по уголовному делу. Данные лица вправе защищать себя любыми средствами и способами и какие-либо ограничения в этом плане не могут быть оправданы и рассматриваться ни эффективными для хода расследования, ни целесообразными. Поэтому распространение сведений, сообщение о любых данных известных им о ходе процесса кому – либо может рассматриваться только как способ защиты от обвинения и никак более. Мы также полагаем, что требование о неразглашении информации полученной в ходе предварительного расследования должно обязательно соблюдаться и защитниками-адвокатами. Сложность, на наш взгляд здесь состоит в том, что адвокат – защитник не может и не должен скрывать от своего доверителя информацию, которая стала ему известна, так как обязан использовать для осуществления защиты все средства и способы, но разглашать информацию по делу другим лицам он не вправе и данное требование закреплено в части 3 статьи 53 УПК РФ и если это произойдет и сведения, относящиеся к уголовному делу по которому он выступает защитником, будут им преданы огласке без разрешения следователя, дознавателя, должны наступить соответствующие последствия. Можно привести следующий пример следственными органами Следственного комитета по Калининградской области было возбуждено уголовное дело в отношении адвоката-защитника одного из филиалов Калининградской областной коллегии адвокатов по признакам преступления предусмотренного ст. 310 УК РФ. Решение о возбуждении уголовного дела принято следствием по материалам проверки, проведенной службой собственной безопасности управления Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков по Калининградской области. По версии следствия в феврале 2014 года при осуществлении защиты прав и интересов подозреваемого по уголовному делу о незаконном обороте наркотических средств, адвокат дала подписку о неразглашении данных предварительного расследования. При этом в установленном законом порядке она была предупреждена об уголовной ответственности за разглашение таких сведений без разрешения дознавателя УФСКН. Как полагает следствие, невзирая на дачу подписки и требования закона, адвокат умышленно разгласила значимую по уголовному делу информацию, полученную ею в ходе участия в следственных действиях. В результате данные предварительного расследования стали известны посторонним лицам, имеющим личную заинтересованность в исходе дела5.

И, последнее, рассматривая некоторые проблемы, относящиеся к недопустимости разглашения данных предварительного расследования как способу обеспечения безопасности граждан, следует остановиться на вопросе какой объем информации по уголовному делу может находиться под запретом разглашения. Могут ли это быть только конкретные данные любого уголовного дела, либо любые сведения ставшие известными участнику процесса? Как нам представляется, что абсолютно вся информация, относящаяся к расследованию уголовного дела и полученная в рамках предварительного расследования, не может представлять тайну следствия. Например, факт проведения обыска в квартире (доме) подозреваемого, как правило, сразу становится известен жителям подъезда жилого дома, либо соседних домов. К информации, разглашение которой может повлиять на ход и результаты расследования, либо поставить под угрозу безопасность участников процесса, на наш взгляд, следует отнести: любые сведения о лицах, втянутых в орбиту расследования уголовного дела, их местожительстве, родственниках; виды доказательств полученных в ходе предварительного расследования должностными лицами правоохранительных органов, как непосредственно, так и в результате отдельных поручений, а также их содержание; место и время проведения следственных действий, и данные о том, какие именно следственные действия собирается проводить следователь, дознаватель. Применимо к тактике следственного действия не должны разглашаться сведения о тактических решениях, тактических приемах и тактических комбинациях.

Однако, любые меры предпринимаемые для ограничения разглашения данных предварительного расследования не могут никаким образом ограничивать возможность реализации прав участников уголовного судопроизводства. И поэтому любой участник процесса, в случае дачи им подписки о неразглашении данных предварительного расследования вправе потребовать от следователя конкретизации той информации, которую он не вправе разглашать.