О существовании стадии возбуждения уголовного дела.

Большинство ученых – процессуалистов расценивают постановление о возбуждении уголовного дела как акт, подтверждающий необходимость и обоснованность начала предварительного расследования. В этом аспекте возбуждение уголовного дела представляет собой единственную и обязательную форму правового реагирования на достаточные сведения о преступном посягательстве.[1] Например, судья Конституционного Суда РФ Н.В. Витрук полагает, что возбуждение уголовного дела - это начальная, самостоятельная стадия уголовного процесса, которая не связана с формулированием и предъявлением обвинения. На этой стадии уголовного процесса компетентным органом, включая суд, фиксируется лишь факт обнаружения признаков преступления, что является законным основанием для проведения предварительного расследования.[2] А. Халиков утверждает, что возбуждение уголовного дела свидетельствует лишь о начале предварительного расследования для установления виновности или невиновности лица; его нельзя приравнивать к началу уголовного преследования.[3] «Нельзя полностью отождествлять возбуждение уголовного дела и начало уголовного преследования, – пишет А.Е. Зонова, – по той же причине, что и нельзя подменять предварительное расследование деятельностью по осуществлению исключительно уголовного преследования. Даже в случае возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица данный факт следует расценивать, прежде всего, как акт фиксации основания для возбуждения уголовного дела, а уголовное преследование - как его необходимое следствие».[4] В результате учеными - процессуалистами сделан вывод о том, что суд, возбуждая уголовное дело, не выполняет функцию обвинения, поскольку акт возбуждения уголовного дела имеет иное значение, чем начало уголовного преследования.

Необходимо обратить внимание, что в действующем УПК РФ предусмотрено только понятие «возбуждение уголовного дела», а такого понятия как «возбуждение акта уголовного преследования» нет. Однако понятия «возбуждение уголовного дела» и «возбуждение уголовного преследования» это явления разных правовых моделей, одна категория представляет розыск, другая – состязание. Их соотношение можно представить в виде следующей схемы: возбуждение уголовного дела – это розыскное предварительное расследование; возбуждение уголовного преследования – это начало состязательного судебного разбирательства. Данные решения принимаются на разных этапах уголовно-процессуальной деятельности. Если возбуждение уголовного дела означает лишь начало расследования преступления и установления лица, его совершившего, то возбуждение уголовного преследования знаменует окончание деятельности стороны обвинения и передача дела суду. Следовательно, само утверждение, согласно которому актом возбуждения уголовного дела начинается уголовное преследование, является неверным. В этом, на наш взгляд, ошибка КС РФ, который, излагая свою позицию относительно полномочий суда возбуждать уголовное дело, априори считает, что досудебное производство у нас является состязательным. И, исходя из этого, он отождествляет возбуждение преследования и уголовного дела, тогда как отечественное досудебное производство по-прежнему остается розыскным. Так, в УПК РФ сохранены основные институты розыскного предварительного расследования, среди которых можно выделить такие, как обязанность следователя обеспечить подозреваемому и обвиняемому право на защиту (ст. 16 УПК РФ); тайная письменная процедура предварительного расследования (ст. 161 УПК РФ); ознакомление обвиняемого по окончании предварительного следствия с материалами уголовного дела (ст. 217 УПК РФ); установление следователем как обвиняющих, так и оправдывающих лицо обстоятельств уголовного дела (ст. 73 УПК РФ) и др.[5] Если же проследить развитие логики Конституционного Суда РФ, то получается, что возбуждение уголовного дела автоматически ведет к ограничению прав и свобод человека. Об этом пишет судья Конституционного Суда РФ А.Л. Кононов: «факт возбуждения уголовного дела сам по себе отнюдь не является пустой формальностью, якобы не затрагивающей чьи-либо основные права и свободы. Возбуждение уголовного дела порождает ряд процессуальных прав и обязанностей у участников процесса и, таким образом, уже само по себе существенно затрагивает сферу субъективных прав. Возбуждение уголовного дела не просто по факту преступления, но и в отношении конкретного лица не только затрагивает достоинство, честь, репутацию, доброе имя гражданина, но и ставит его в положение подозреваемого, делает реальной угрозу дальнейшего ограничения его прав и свобод».[6] «Возбуждение уголовного дела, - отмечает, в свою очередь, судья Конституционного Суда РФ Т.Г. Морщакова, - является процессуально-правовым основанием расследования, позволяющим совершать все последующие следственные действия и применять процессуальные меры, в том числе принудительного характера. Решение о возбуждении уголовного дела может указывать на лицо, в отношении которого начинается уголовное преследование, тем самым фактически ставит его в положение подозреваемого. Во многих случаях именно процессуальный акт возбуждения дела служит законным поводом для применения различных процессуальных мер, серьезно ограничивающих конституционные права граждан, и объективно влечет за собой как минимум угрозу их применения».[7] Из этого следует, что возбуждение уголовного дела существенно ограничивает конституционные права и свободы граждан, а раз так, то в состязательном уголовном процессе только суд имеет право давать разрешение на производство таких процессуальных действий. Получается тупик. Государственным органам для того, чтобы начать предварительное расследование, необходимо получение судебного решения. Это уже не прокурорское санкционирование, а судебный контроль над возбуждением уголовного дела. В итоге принятие процессуального решения о начале предварительного расследования будет максимально усложнено. Этот пример показывает, к чему может привести слепое следование принципу состязательности в российском уголовном процессе.

Таким образом, возбуждение уголовного дела нельзя относить к функции уголовного преследования, поэтому если возбуждение уголовного дела не является проявлением уголовного преследования, то этот аргумент не может служить основанием для лишения суда этого права и теоретически суд должен иметь право возбудить уголовное дело. Более того, начало производства судом не противоречит состязательности. Такова обычная практика в странах со смешанным уголовным процессом. Например, во Франции суд участвует в решении вопросов, связанных с процессуальной возможностью производства по делу.[8] По мнению С.П. Ефимичева и П.С. Ефимичева, отсутствие у суда права возбуждать уголовные дела ограничивает его компетенцию, лишает самостоятельности и делает неспособным выполнять в полном объеме стоящие перед ним задачи.[9] В розыскном досудебном производстве вопрос о возбуждении уголовного дела судом не встает, поскольку это обязанность соответствующих компетентных должностных лиц, но другое дело, когда признаки преступления выявляются в процессе судебного разбирательства и требуется возбудить уголовное дело. В этом случае важную роль играет процедура судебных стадий. Если она также является розыскной, то к соответствующим должностным лицам, правомочным возбуждать уголовное дело, присоединяется и судья. Абсолютно иная ситуация, если модель судебного производства является состязательной. В этом случае роль суда сводится к созданию сторонам условий для осуществления ими своих прав и отстаивания своих интересов.

Вопрос о существовании стадии возбуждения уголовного дела присутствовал наверное всегда. Еще в советское время ученые писали о том, что «..в советском уголовном процессе появились по существу не правовые квазисудопроизводственные процедуры в виде так называемой предварительной доследственной проверки, реализуемой за пределами уголовного процесса, в результате чего правоохранительные органы приобрели большие трудноконтролируемые возможности произвольного решения исключительно острых вопросов уголовного преследования во внепроцессуальных формах»1.

В конце 90- х годов прошлого века, в период разработки нового УПК РФ ученые серьезно обсуждали возможность отказа от данной стадии. Доводы в пользу этого предложения приводились следующие:

- в данной стадии присутствуют элементы, как процессуальных аспектов, так и непроцессуальных, и более того постоянно происходит искусственная подмена, того и другого, что недопустимо, например, при доследственной проверке совершаются и процессуальные действия, и оперативно-розыскные. По мнению ряда ученых, в частности М.С. Строговича, деятельность до вынесения постановления о возбуждении уголовного дела не является процессуальной.

- в этой стадии используются все возможные административные процедуры, например при решении вопроса, возбуждать либо нет уголовное дело, а опрос граждан, истребование материалов это методы административной деятельности, и поэтому должны регулироваться не процессуальным, а административным законом. Так оценивал сущность данной стадии, например, И.Л. Петрухин1.

- наличие множества нарушений, допускаемых в данной стадии при решении основного вопроса.

- она тормозит решению вопроса о возбуждении уголовного дела и это осложняет получение доказательств.

-ограниченность производства процессуальных действий в данной стадии также негативно влияет на получение доказательств.

- сама по себе доследственная проверка представляет собой суррогат предварительного расследования, поэтому нет смысла в её присутствии. Это дублирование некоторых процессуальных действий, ликвидация этого дублирования принесет реальную процессуальную экономию.

- как показывает статистика из всех поступивших заявлений и сообщений о преступлениях только в отношении чуть более 60% (62,3) принимаются решения о возбуждении уголовных дел, по 37,6 % заявлениям и сообщениям отказывают в возбуждении уголовных дел. То есть в данной стадии фактически идет административное производство, так называемая проверка фактов, схожих по объективной стороне с преступлениями.

- Наконец, еще одна позиция авторов, отрицающих уголовно – процессуальный характер предварительной проверки, заключается в обосновании мнения, что «по своей природе деятельность по обнаружению признаков преступления является розыскной деятельностью».[10] Сторонники данной точки зрения разделяют оперативно-розыскную деятельность на оперативную (негласную) и розыскную (гласную) деятельность. К последней они относят такие способы проверки заявлений и сообщений о деяниях, содержащих признаки преступления, как истребование необходимых материалов и получение объяснений.

Однако оперативно-розыскные меры регламентированы федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности», осуществляются оперативными работниками и направлены, прежде всего, на раскрытие преступлений. Предварительная же проверка регламентирована уголовно – процессуальным законодательством, проводится, как правило, лицами, осуществляющими процессуальную деятельность, и направлена на установление признаков преступления.

На ситуацию повлияли решения, которые были приняты в странах ближнего зарубежья, сначала на Украине, а затем и в Казахстане. Где, при принятии новых уголовно-процессуальных законов, отказались от данной стадии.

Российский законодатель не согласился с предложениями, звучавшими со страниц юридических изданий и принял менее кардинальное решение, он несколько видоизменил стадию, расширив возможности правоохранительных органов при проведении доследственной проверки и более того, приравнял сведения, полученные в результате доследственной проверки к доказательствам, при условии, что они получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Например, теперь можно совершать следующие процессуальные действия:

- назначать и производить экспертизу и получать в разумный срок заключение эксперта;

- получать образцы для сравнительного исследования;

- производить осмотр места происшествия;

- производить освидетельствование;

- получать объяснения;

- истребовать документы и предметы; изымать их;

- осматривать документы, предметы, трупы;

- требовать производства документальных проверок, ревизий,

- требовать исследование документов, предметов, трупов;

- привлекать к участию специалистов;

 

Возбуждение уголовного дела является первой стадией уголовного процесса, предназначение которой – установить имеются ли правовые основания для начала уголовного судопроизводства и осуществления процессуальных действий. Факт возбуждения уголовного дела является основанием для принятия последующих процессуальных решений и производства иных процессуальных и следственных действий. Без него невозможно проведение допросов, обысков, назначение экспертизы, применение любых мер принуждения и мер пресечения. Если же уголовное дело не возбуждено, собранные сведения лишаются доказательственной силы, а меры процессуального принуждения должны быть признаны незаконными.[i]

Вопрос о целесообразности сохранения стадии возбуждения уголовного дела как начального этапа уголовного процесса в России не является новым.

Ученые–процессуалисты достаточно давно обсуждают целесообразность сохранения этой стадии. На сегодняшний день единого мнения по данному вопросу не выработано. Так, А.И. Макаркин полагает, что считать возбуждения уголовного дела самостоятельной стадией уголовного процесса крайне проблематично, фактически он предлагает, заменить эту стадию.[ii] С.П. Сереброва высказывала точку зрения, что «определение жесткого места института возбуждения уголовного дела и рассмотрение его в качестве самостоятельной стадии уголовного процесса нецелесообразно».[iii] Л.М. Володина утверждает, что стадия возбуждения уголовного дела «является нередко помехой для быстрого реагирования на преступления в силу запретов проведения следственных действий».[iv] По мнению Ю.В. Деришева, «самостоятельный акт о возбуждении производства из уголовного процесса необходимо исключить. Деятельность по проверки сообщений о противоправных действиях, которая должна осуществляться в рамках административного законодательства, следует возложить на органы дознания».[v]

Актуальность данного вопроса вызвана так же тем, что в последнее время первоначальный этап уголовного процесса подвергся серьезным изменениям. Анализируя данные изменения О.И. Андреева в своей работе отмечает, что: «С момента вступления УПК РФ в законную силу в нормы, регламентирующие процедуру возбуждения уголовного дела и деятельность следователя, дознавателя, органа дознания и руководителя следственного органа, несколько раз законами вносились изменения и дополнения. Между тем, следует признать, что реформа стадии возбуждения уголовного дела не носит системного характера, что подтверждается постоянным перераспределением полномочий между следователем, прокурором, руководителем следственного органа, неопределенностью в средствах предварительной проверки информации о признаках преступления (сначала полномочия по назначению экспертизы, затем исключение этой возможности, но наделение правом требовать производства документальных проверок, ревизий, исследований документов, предметов, трупов). При этом является признанным, что все еще остаются не решенными проблемы правоприменения на первоначальном этапе реагирования государства на сообщение о совершенном преступлении, регулярно отмечаются факты нарушения прав и законных интересов граждан, вовлеченных на этом этапе в сферу уголовного процесса».[vi]

Сторонники отмены стадии возбуждения уголовного дела в качестве довода указывают и на проводимую в Республике Казахстан уголовно – процессуальную реформу, в ходе которой была принята Концепция проекта Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан, в которой по поводу стадии возбуждения уголовного дела говорится следующее:

«… кардинально изменяется первоначальная стадия уголовного процесса путем исключения стадии доследственной проверки и возбуждения уголовного дела…» и далее «…Практически во всех европейских странах отсутствует понятие возбуждение уголовного дела и соответственно процессуальное его оформление. В настоящее время существующая модель возбуждения уголовных дел в странах СНГ находится в кризисе. Назрела необходимость её пересмотра в сторону отказа…».

Полностью согласиться с доводами отказа от стадии возбуждения уголовного дела достаточно сложно по следующим основаниям:

1. Бесспорно, возбуждение уголовного дела это самостоятельная стадия уголовного судопроизводства, поскольку деятельность, предшествующая возбуждению уголовного дела обладает всеми признаками самостоятельной стадии: имеет начальный момент, ограничена процессуальными сроками, имеет особый круг участников, свои задачи, деятельность осуществляется в особом порядке, имеет момент завершения, предусмотренными в УПК РФ решениями.

Все это не позволяет согласиться с мнением А.И. Макаркина о том, что стадия возбуждения уголовного дела не может претендовать на статус самостоятельной стадии уголовного процесса.

2. Данная стадия была создана и существует, по настоящее время в Российском уголовном судопроизводстве в первую очередь для защиты личности от произвола и беззакония. Особенность уголовного процесса состоит в возможности применения жестких мер принуждения в виде ограничения свободы, изоляцию от общества и т.д.

Решение о возбуждении уголовного дела является тем пределом, за которым открывается возможность для сотрудников правоохранительных органов применять данные меры принуждения. До вынесения решения о возбуждении уголовного дела, применения мер принуждения за редким исключением, не допустимо.

Выделение периода для принятия такого решения позволяет в первую очередь, проконтролировать законность и обоснованность начала производства процессуальных принудительных действий.

Законность и обоснованность принятия самого решения о возбуждении уголовного дела особенно важно, если уголовное дело возбуждается в отношении конкретного лица. Необходимость выявления наличия поводов и оснований к возбуждению уголовного дела, является гарантией защиты лица от безосновательного, беззаконного привлечения его к уголовной ответственности.

3. Мы можем согласиться с утверждением, что поиск и закрепление следов, непосредственно после обнаружения преступления, бывает достаточно результативным, несмотря на то, что познавательные средства на стадии возбуждения уголовного дела несколько ограничены. Данное обстоятельство следует рассматривать всесторонне, и воспринимать не только с негативной стороны. Выявление оснований для возбуждения уголовного дела позволяет сотрудникам правоохранительных органов объективно удостовериться в наличии признаков состава преступления, а уже затем приступать к активным действиям по сбору доказательств, указывающих на причастность лица к совершению преступления. Практика показывает, что выявляя основания к возбуждению уголовного дела, правоохранительные органы допускают ошибки в оценке обстоятельств совершенного деяния. Так, в докладе Федеральному Собранию Российской Федерации о проделанной работе за 2011 год, Генеральный прокурор приводит данные о том, что по реабилитирующим основаниям было прекращено уголовное преследование в отношении более 3700 лиц, либо они были оправданы судом. Рост почти вдвое в сравнении с предыдущим годом, в Следственном комитете – на 11%. При этом каждый пятый в Следственном комитете МВД содержался под стражей, в Следственном комитете при прокуратуре – каждый третий. Причины появления указанных ошибок, безусловно, различные, в том числе и объективные, не зависящие от действий и решений должностных лиц, расследующих данные уголовные дела. Эти причины необходимо выявлять и анализировать, что не является предметом нашего исследования. Нам показалось целесообразным, обратить внимание на то, что выявление оснований для возбуждения уголовного дела, а по сути признаков состава преступления, не является гарантией от ошибок следственных органов.

Отказ от стадии, в которой выявляются основания к началу активной деятельности, на наш взгляд, не лучшим образом скажется на данной статистике, поскольку появиться возможность проводить любые следственные действия, сопряженные с применением мер принуждения, по всему массиву зарегистрированных заявлений и сообщений, без установления фактических данных о преступлении или лице его совершившем. Для проведения следственных действий будет достаточно только повода, например, обычного заявления о совершенном якобы преступлении. И если сейчас постановление об отказе в возбуждении уголовного дела выносится после проверки, до начала применения мер принуждения и этим сокращается возможность нарушений, то отказ от данной стадии позволит применять жесткие меры, предусмотренные законом, сразу, что несомненно увеличит количество ошибок, и вызовет необходимость прекращения уголовного преследования или вынесения оправдательных приговоров.

С другой стороны, как нам представляется, законодатель обеспечил достаточную возможность для сбора доказательственной информации в оптимальном объеме и на данной стадии.

Во-первых, это осмотр места происшествия и осмотр трупа. Именно данные следственные действия, проведенные качественно, профессионально обеспечивают получение достаточной информации для принятия решения о возбуждении уголовного дела.

Во-вторых, это возможность проведения освидетельствования в случаях нетерпящих отлагательств (ст. 179 УПК РФ). Мы полагаем, что указать все ситуации, когда освидетельствование необходимо проводить до возбуждения уголовного дела нереально, но можно выработать ряд критериев позволяющих правоприменителю правильно ориентироваться в правовой ситуации и обоснованно ставить вопрос о проведении данного следственного действия до возбуждения уголовного дела. Безусловно, это характер самого деяния, в результате которого могут быть оставлены следы на теле человека, его одежде, предметах, которые у него были. Например, если при изнасиловании жертва сопротивлялась, то на теле насильника в характерных местах: внешней стороне бедер, плечах, предплечье могут оставаться царапины, синяки, ссадины. Основанием к освидетельствованию будет, и информация о наличии на теле подозреваемого особых примет. Если такая информация имеется, то из числа нескольких подозреваемых путем освидетельствования выявляется лицо, причастное к совершению преступления, которое имеет особые приметы в виде татуировок, следов проведенных операций, дефектов строений тела и пр.

В-третьих, это результаты проведения оперативно – розыскной деятельности, которая, в соответствии с Федеральным законом «Об оперативно – розыскной деятельности», может проводиться как до возбуждения уголовного дела, так и после его возбуждения. Возможность легализации в уголовном судопроизводстве результатов ОРД это отдельная достаточно сложная проблема, которая не может быть разрешена в рамках данной научной статьи, но ценность информации полученной в результате ОРД не снижается, даже если преобразовать результаты этой деятельности в доказательства нельзя. Полученные сведения могут использоваться в виде версий.

Законодатель установил, что проверяя сообщения и заявления о преступлении дознаватель, следователь могут использовать в основном иные процессуальные действия, в результате которых могут быть получены доказательства. Например, заявление о преступлении, в котором излагаются обстоятельства дела, может быть отнесено к иным документам, а явку с повинной Верховный Суд РФ в своем определении от 16.07.2004 г № 29-0-04-29, признал доказательством по делу.

На наш взгляд, вполне логично было и решение законодателя, от которого он в последствие отказался, о возможности до вынесения постановления о возбуждении уголовного дела, назначать экспертизу. Это могло быть ценным в том случае, когда у подозреваемого в количестве достаточном только для проведения одного исследования, изымали вещество, являющееся, по мнению следователя, дознавателя, наркотиком, либо веществом, изъятым из обращения, сильнодействующим ядом и т.д. Исследовав его не для экспертизы, а для исследования, и израсходовав весь материал, следователь получал справку о результатах проведенного исследования, и фактически оставался без доказательств, либо ему приходилось прибегать ко всякого рода уловкам. Возможность назначения экспертизы до возбуждения уголовного дела позволяло решить эту проблему, поэтому мы полагаем, что было бы целесообразно вновь позволить правоприменителям назначать экспертизу до возбуждения уголовного дела.

Кроме того, следует учитывать и то обстоятельство, что по своей правовой природе данная стадия не предназначена для полноценного сбора доказательственной информации по расследуемому уголовному делу, поэтому довод о нецелесообразности ее существования, поскольку на данной стадии не обеспечен сбор обвинительных доказательств, на наш взгляд, не совсем корректен.

Ученые всегда отмечали, что особенность данной стадии в ее кратковременности. Действительно в соответствии с уголовно – процессуальным законодательством следователь, дознаватель, орган дознания и руководитель следственного органа обязаны проверить сообщение о преступлении в течение 3 суток со дня его поступления. Этот срок может быть продлен по мотивированному ходатайству должностных лиц следователя, дознавателя на 7 суток, т.е. всего до 10 суток с момента поступления заявления, сообщения. Дальнейшее продление возможно в случае наличия конкретных обстоятельств указанных в ч. 3 ст. 144 УПК РФ. Это необходимость производства документальных ревизий, проверок, исследования документов, предметов, трупов. В случае возникновения такой необходимости руководитель следственного органа, по ходатайству следователя, а прокурор по ходатайству дознавателя вправе продлить срок до 30 суток со дня поступления заявления, сообщения. Основания для такого увеличения срока следует определять как исключительные, без получения информации о которых, нельзя решить вопрос о возбуждении уголовного дела, например, без выяснения вопроса о причине смерти либо ответа на вопрос имеет ли место недостача либо излишки товаров на складе.

Поэтому, мы полагаем, что такая кратковременная стадия не может ограничить либо затруднить расследование по уголовному делу, а равно быть помехой для оперативного реагирования на преступления.

Следует учитывать также то, что если наличие признаков преступления не вызывает сомнений у представителей правоохранительных органов, то проверка как таковая не проводится. Например, по сообщению переданному по телефону, следственно-оперативная группа прибывает на место обнаружения трупа с явными криминальными повреждениями, огнестрельное ранение, в этой ситуации проверка обстоятельств дела заканчивается необходимыми следственными действиями, осмотр места происшествия и осмотр трупа, в рапорте указываются выявленные обстоятельства дела и выносится постановление о возбуждении уголовного дела по факту насильственного причинения смерти.

3. Мы не можем согласиться с доводом о необходимости отказа от стадии возбуждения уголовного дела, так как данная стадия отсутствует в европейских странах.

Этот довод представляется не корректным, поскольку у европейских стран и России различная история развития правовой системы, экономики, политики, культуры, разный уровень социального благосостояния населения и уровень правосознания. В каждой стране сложилась своя индивидуальная система уголовного судопроизводства. Поэтому невозможно заимствовать отдельные элементы из правовой системы страны (отмена стадии возбуждения уголовного дела) и пытаться вживить в правовую систему другой, не учитывая менталитет, исторический опыт и другие моменты.

В связи с приведенными аргументами, мы полагаем, что несмотря на имеющиеся недостатки стадии возбуждения уголовного дела, отменить ее полностью было бы не правильно.