Измененные состояния сознания: Психологический

АНАЛИЗ [125]

Если в XIX в. психика отождествлялась с собственно созна­нием и ведущим методом исследования был метод интро­спекции, то открытие 3. Фрейдом бессознательных пластов психики значительно расширило рамки предмета психологи­ческой науки и породило новые психоаналитические методы исследования. Нечто подобное наблюдается в конце XX в., когда психотерапия, психофармакология, этнография, антро­пология и другие научные направления вскрывают огромный пласт новой феноменологии, условно называемой измененны­ми состояниями сознания (ИСС). Эта новая феноменология требует систематизации, осмысления и рефлексии с позиций академической науки, разработки собственных методов иссле­дования.

Измененные состояния сознания (altered states of conscious­ness) возникают при воздействии наличность человека, пребы­вающего в обычном состоянии сознания, различных факторов: стрессовых, аффектогенных ситуациий; сенсорной деприва-ции или длительной изоляции; интоксикации (психоделиче­ские феномены, галлюцинации на фоне высокой температуры и др.); гипервентиляции легких или, напротив, длительной задержки дыхания; острых невротических и психотических заболеваний; когнитивно-конфликтных ситуаций, выбиваю­щих сознание субъекта из привычных форм категоризации (например, необычное поведение наставника в чань-буддизме, применение коанов, т. е. парадоксальных изречений, исполь­зуемых буддизмом), парадоксальных инструкций, не выпол­нимых в логике обычного состояния сознания и при­обретающих осмысленность для субъекта лишь в «логике ИСС»; в гипнозе и медитации и др.

В литературе ИСС определяется как психическое состоя­ние, вызванное тем или иным физиологическим, психологи­ческим или фармакологическим агентом, субъективно описы­ваемое индивидом в терминах внутреннего опыта и при объективном наблюдении за ним характеризуемое как откло­нение от определенной нормы функционирования психики (Ф. Д. Гудман, 1983). Ч. Тарт (1972) определяет ИСС как ка­чественную перестройку в индивидуальном паттерне психи­ческого функционирования. Наиболее ранней формой фикса­ции и развития в человеческой культуре сознательного инду-цирования ИСС и их активного применения с различными целями является шаманизм. В этнографии описаны изменен­ные состояния, известные под названиями «шаманская бо­лезнь», «шаманский транс», состояния коллективного транса, например в процессе проведения шаманского обряда камла­ния и т. д. В дальнейшем ИСС и приемы их наведения нашли свое место как в различных религиях, так и в «народной» куль­туре: в знахарстве, гаданиях, деревенской магии, карнавалах и др. Привлечение внимания науки к феноменам ИСС и спо­собам их регуляции связывается с эпохой месмеризма, когда Ф. А. Месмером (1733-1815) были заложены основы гипноза и начато его активное терапевтическое использование.

В современной психологии разрабатываются различные модели, описывающие ИСС: дискретные, континуальные и дискретно-континуальные. Наиболее ярким представителем первого подхода является Ч. Тарт. Основываясь на представ­лении о сознании как о сложно организованной, системной конструкции, он развивает концепцию прерывных или дис­кретных состояний сознания. Под дискретным ИСС понима­ется новая по отношению к базисному дискретному состоя­нию (например, обычному бодрствованию) система, обладаю­щая присущими только ей характеристиками, своей хорошо упорядоченной, целостной совокупностью психологических функций, которые обеспечивают ее стабильность и устойчи­вость даже при значительных изменениях отдельных подси­стем или определенной перемене внешних условий. Переход от дискретного состояния сознания к дискретному измененно­му состоянию, называемый Ч. Тартом процессом наведения

дискретного ИСС, происходит скачкообразно, с полным разрывом специфических взаимосвязей психических подси­стем и их последующей перестройкой в новую, стабильную структуру сознания. Аналогично происходит переход к следу­ющему (например, к более глубокому) дискретному изменен­ному состоянию. Все дискретные ИСС, по Ч. Тарту, представ­ляют собой качественно различные динамические структуры, непрерывно изменяющиеся только внутри самих себя. К со­зданию теории дискретных состояний сознания Ч. Тарта при­вели исследования динамики изменения сознания при погру­жении индивида в гипнотический сон. Он обратил внимание на то, что переход от обычного бодрствования к гипнотическому состоянию происходит по типу «квантового скачка». Основ­ные подсистемы при этом резко перестраиваются и организу­ются в новую, стабильную системную конструкцию, характе­ризуемую, в отличие от прежней, относительной пассивностью большинства структур сознания, слабым функционированием ряда важнейших психических процессов.

Противоположной Ч. Тарту точки зрения придерживается К. Мартиндейл, являющийся представителем континуального подхода к моделированию ИСС. В своей теории непрерывных состояний сознания он основывается на предположении о том, что по мере постепенной регрессии сознания, происходящей при воздействии совершенно различных факторов, основные психологические показатели меняются плавно, без скачков, и ИСС непрерывно переходят одно в другое. Так, например, при приеме психоделических препаратов (например, ЛСД), при гипнотическом или медитативном воздействии, при сен­сорной депривации или постепенном засыпании индивид, по­гружаясь во все более глубокие состояния, плавно проходит не различные, а идентичные ИСС. При этом индуцирование ИСС при действии таких различных процессов происходит практически по одному и тому же механизму — постепенной регрессии от обычного, базового состояния сознания (бодр­ствования) к измененным состояниям, характеризующимся активизацией более древних, архаичных структур сознания. В подтверждение своего подхода К. Мартиндейл ссылается на психоанализ, в котором утверждается, что, например, при углублении психического заболевания происходит регрессия от обычного, «вторичного» способа мышления к пралогиче-скому, «первичному».

К. Мартиндейл предлагает одномерную ось: вторичный процесс — первичный процесс, являющуюся основным из­мерением, вдоль которого изменяется не только мышление, но и все другие аспекты сознания. Так как ось одномерная, то раз­личные ИСС отличаются только одним значимым парамет­ром — положением на оси регрессии, а разные воздействую­щие факторы, приводящие к одному и тому же состоянию со­знания, приравниваются друг к другу. Верхняя точка такого одномерного измерения соответствует обычному, исходному состоянию сознания, а все остальные точки прямой — всевоз­можным ИСС, непрерывно переходящим одно в другое. Ниже верхней точки по оси регрессии располагаются состояния, воз­никающие при сенсорной депривации или монотонии, дальше располагаются неврозы, еще ниже — уровень, достигаемый при применении медицинских препаратов или слабых психо­деликов, ниже — ИСС, индуцированные применением раз­личных техник трансперсональной психологии, еще ниже — сны, за ними — глубокие гипнотические состояния, дальше — психозы и ИСС, вызываемые действием сильных психодели­ческих препаратов типа ЛСД. Здесь обозначены только самые глубокие уровни ИСС, вызываемых тем или иным способом, но по мере постепенного углубления состояния от обычного к предельному индивид в той или иной степени может прохо­дить все остальные, менее глубокие ИСС. Например, с помо­щью медитативной практики, во всяком случае теоретически, может быть достигнуто любое ИСС, характеризующееся сво­ей точкой на оси регрессии. К. Мартиндейл ссылается также на новое, интенсивно развивающееся направление в психо­физиологии, в рамках которого для объяснения ИСС привле­кается межполушарная асимметрия и появляются работы, описывающие изменение состояния как следствие изменения степени асимметрии мозга, и показывающие, что любое откло­нение асимметрии от нормы приводит к регрессии мышления и языка к более древним структурам.

Представитель дискретно-континуального подхода А. Дит­рих в своей теории смежных состояний сознания опирается на работы В. Вундта, схематично описывавшего психику в виде круга, в центре которого бодрствующее сознание, на окружно­сти — бессознательное, а внутри круга — переходные структу­ры сознания, качественно различающиеся (разные радиусы), но сравниваемые друг с другом (принадлежащие одному концентрическому кольцу, т. е. равноудаленные от центра). С точки зрения В. Вундта, по мере удаления от центра к пери­ферии отдельные психические состояния постепенно теряют свойство сознательности. А. Дитрих описывает обычное, бодр­ствующее сознание как исходное, наиболее отчетливое состо­яние, существующее при заданных качественно различаю­щихся начальных условиях (например, состояние нормы и со­стояние патологии). В свою очередь, каждое из обычных состояний сознания является центром своего собственного круга (модель В. Вундта), внутри которого располагаются ИСС, выражающиеся в градациях, степени выраженности ис­ходного базового состояния. А. Дитрих показывает, что, хотя обычные состояния сознания бывают разные, наборы пере­менных, характеризующих ИСС различных кругов, часто ли­нейно коррелируют друг с другом и, следовательно, ИСС, различающиеся по интенсивности, глубине, средствам вызы­вания, принадлежности к тому или иному начальному обыч­ному состоянию сознания, имеют большую степень смежно­сти друг с другом. Таким образом, в соответствии с моделью А. Дитриха, состояния сознания прерывны, так как ими управ­ляют разные закономерности, но и одновременно в большой степени смежны, что устанавливается их корреляцией между собой. В связи с этим А. Дитрих предлагает новый взгляд на патологию: по данным эмпирических обследований влияния психофармакологии на больных шизофренией и на здоровых людей, измененные состояния патологии обнаруживают зна­чительную смежность с измененными состояниями нормы. Метафорически это можно представить следующим образом: у кругов патологии и здоровья центры различные, а перифе­рия соприкасается.

Применение этих теорий для осмысления современных исследований продемонстрируем на примере критического анализа трансперсональной психотерапии. В ИСС, индуци­рованных интенсивным дыханием, возникают разнообразные переживания, которые, по утверждению С. Грофа, аналогичны феноменам психоделического опыта и могут быть полностью описаны с помощью модели (расширенная картография пси­хики), построенной для объяснения результатов исследова­ний воздействия сильных наркотических препаратов на пси­хику человека. Каких-либо доказательств адекватности тако­го расширения объяснительного потенциала своей модели С. Гроф не приводит. Однако обращение к теории дискретных состояний сознания (СС) Ч. Тарта, теории непрерывных СС К. Мартиндейла, теории смежных СС А. Дитриха, показыва­ет, что такой подход возможен (по К. Мартиндейлу), неверен (по Ч. Тарту) и может привести к деструктивным послед­ствиям (по А. Дитриху). С точки зрения теории непрерывных СС одно и то же ИСС может вызываться воздействием совер­шенно различных факторов (например, дыханием и психоде­ликами). Анализируя способность различных технических приемов индуцировать ИСС той или иной глубины с точки зрения континуальной модели, можно отметить, что отсут­ствие качественных различий между разными формами трансовых состояний предполагает и отсутствие качествен­ных различий между существующими средствами их достиже­ния. В этом случае они представляют собой лишь различные пути, разные «входы» в мир ИСС. Например, воспроизведе­ние пережитых ранее ИСС возможно при использовании гипноза; феноменология состояний, возникающих в результа­те использования ЛСД (С. Гроф), при рассуждениях с пози­ций континуальной модели, полностью воспроизводится и при применении дыхательных техник и т. д.

Прямо противоположный результат дает анализ проблемы с позиции теории дискретных СС: состояния сознания, ин­дуцированные разными причинами, качественно отличаются друг от друга. Из теории дискретных состояний сознания сле­дует, что при использовании разных способов наведения ИСС будут обнаруживаться качественные различия между разными формами и ступенями индуцированных ИСС. Каждый прием имеет свой определенный «радиус действия», т. е. по­зволяет попасть лишь в определенную область сферы ИСС. Чтобы попасть в другую область, следует использовать другой технический прием. Поэтому описание ИСС, индуцирован­ных интенсивным дыханием, с помощью модели С. Грофа, по­строенной для объяснения результатов воздействия сильных наркотических препаратов на психику человека, с позиций дискретного подхода не совсем адекватно.

В соответствии с дискретно-континуальной моделью рабо­чая зона каждой психотехники определяется ее количествен­ными и качественными характеристиками. Качественная ха­рактеристика отражает направленность приема, его релевант­ность определенной области континуума ИСС, соответствие качественным характеристикам доступных ему видов или форм ИСС. Количественная характеристика — сфера охвата, размеры области континуума ИСС, доступной при использова­нии данной техники. Как мы уже отмечали, в соответствии с теорией смежных СС, измененные состояния патологии могут обнаруживать значительное сходство с измененными состоя­ниями нормы. Интересно, что подобный подход развивается в психиатрических исследованиях еще с 60-х гг. Например, счи­тается, что существует сильная корреляция между пережива­ниями здорового человека при действии различных психоде­ликов и симптоматологией шизофрении (теория «смоделиро­ванного психоза»). С этой точки зрения использование в холотропной терапии С. Грофа (основной метод трансперсо­нальной психотерапии, его другое название — пневмокатарсис, что означает достижение катарсиса посредством интенсивно­го дыхания) для интерпретации феноменов ИСС, полученных с помощью дыхательной техники, модели, описывающей ре­зультаты ЛСД-психотерапии, является проблематичным.

Изучение феноменологии ИСС позволяет переосмыслить проблему сознания, расширить границы традиционного пони­мания личности. Трансперсональными психологами предло­жен ряд классификаций, систематизирующих и описывающих необычные переживания личности в ИСС, и модели психики, на них основывающиеся (самые известные из них: спектр со-

знания К. Уилбера; картография внутренних пространств С. Грофа; модель холодвижения (Holomovement — от греч. hobs — цельный, movement — движение) Д. Бома(1980); осно­ванная на философии буддизма модель личности Р. Уолша и

Ф. Воган.

В отечественной психологии в рамках психосемантического подхода ИСС рассматриваются через изменения форм катего­ризации сознания субъекта, трансформации его семантических пространств. В результате исследований влияния эмоций на процессы категоризации при построении семантических про­странств в измененных состояниях сознания были выделены следующие критерии ИСС. В измененных состояниях созна­ния происходят изменения:

1) формы категоризации субъекта, сопровождающиеся пе­реходом от социально-нормированных культурой форм ка­тегоризации к иным «точкам сборки» (нестандартным спосо­бам упорядочения внутреннего опыта и переживаний); этот процесс включает переход от преимущественной опоры на вербально-логические, понятийные структуры, к отражению в форме наглядно-чувственных (до-вербальных) образов;

2) эмоциональной окраски отражаемого в сознании внут­реннего опыта (например, возникают интенсивные эмоцио­нальные переживания новизны, необычности, ирреальности, сопровождающие переход к новым формам категоризации);

3) процессов самоосознания, рефлексии, проявляющиеся в том, что некоторые элементы феноменологии измененных со­стояний сознания переживаются субъектом не как продукты собственной психической активности, а как нечто объектив­ное и независимое от него, например, интерпретация внутрен­него опыта как откровения свыше: «было мне видение», «слы­шал я голос» и т. п.;

4) восприятия времени, последовательности происходя­щих во внутренней реальности событий, частичная или пол­ная их амнезия, обусловленная трудностью, а иногда и невоз­можностью перевода внутреннего опыта, полученного в измененных состоящих, на язык социально-нормированных форм категоризации, например сложность воспроизведения

последовательности событий сновидения в бодрствующем со­стоянии.

Новый пласт психической реальности вскрывается при изучении осознаваемых сновидений и анализе взаимоотноше­ний сознательного Я и «сновидческого Я» в исследованиях, проводимых А. В. Брушлинским, А. В. Россохиным, М. В. Его­ровой. В настоящее время экспериментально показана воз­можность активизации рефлексивной способности в сновидно-измененных состояниях сознания, изучены некоторые условия ее формирования, проведен качественный анализ полученной в этих состояниях феноменологии и выделены типы рефлек­сивных (осознаваемых) сновидений.

Исследования ИСС не только дают богатую феноменоло­гию для психотерапии и клинической психологии и позво­ляют разрабатывать новые, высокоэффективные методы тера­пии, но и намечают пути к ответу на многие сложные вопросы теоретической психологии, например к выяснению механиз­мов функционирования творческого мышления на бессозна­тельном уровне. Тематика ИСС, являясь фундаментальной проблемой психологии сознания, в то же время имеет междис­циплинарный характер и представляет собой область науки, в которой тесно пересекаются интересы общей психологии, кли­нической психологии, психиатрии, области искусственного интеллекта, социальной психологии и др. Теоретические и эк­спериментальные исследования ИСС находят отражение в многочисленных обобщающих монографиях и в научных ста­тьях, печатающихся в,психологических журналах (основные из них: «Журнал ИСС» — «Journal of Altered States of Consci­ousness», издается с 1973 г., с 1981 г. название изменено на «Imagination, cognition and personality»; «Журнал трансперсо­нальной психологии» — «Journal of Transpersonal Psychology»; журнал «ReVision —Journal of Consciousness and Change»). Периодически проводятся симпозиумы и конференции по ИСС. На многих международных конгрессах по психологии есть секции ИСС. Осуществляются крупномасштабные про­граммы, направленные на изучение ИСС (проект ISASC, ряд проектов Эсаленского института, США, и др.).

Г. И. Ахмедов, М. Е. Жидко

ПСИХОТЕРАПИЯ В ОСОБЫХ СОСТОЯНИЯХ СОЗНАНИЯ [126]

Завоевание внутреннего рая

Начиная с древнейших времен, человек всегда искал и ис­пользовал всевозможные способы и средства, облегчающие его пребывание в естественной среде и позволяющие улуч­шить состояние здоровья или уменьшить физические и душев­ные страдания. Особые состояния сознания (называемые еще трансовыми, или гипнотическими) в явной или скрытой фор­ме почти везде являлись одним из таких средств. В связи с этим следы их использования в той или иной степени мы на­ходим в истории всех человеческих сообществ.

Многочисленные наблюдения за последними так называе­мыми примитивными народами, которые пытаются выжить в нынешнем мире, также подтверждают наше представление о том, как лечил себя доисторический человек. Шаманы этих народностей используют разнообразные техники, часто при­водящие к трансу, обладающему терапевтическим воздействи­ем. Это истинное гипнотическое состояние, наблюдаемое у колдунов и у некоторых других участников ритуалов (от лат. ritus — священный обряд), достигается с помощью песнопе­ний, речитативов, танцев, использования ароматических ве­ществ, разнообразной кинестетической стимуляции, от ласки до причинения боли. Мало того, мы обнаруживаем упрощен­ные черты подобных медицинских практик у некоторых со­временных целителей, проживающих в наших городах и селах. Костоправы, маги, экстрасенсы, магнетизеры, заговариватели бородавок — все они наследники традиций, насчитывающих множество тысячелетий и основанных на использовании спе­циальных методов, позволяющих вызвать, навести особое со­стояние сознания, которое обладало бы терапевтическим воздействием. При этом во всех случаях отмечается, с одной стороны, безграничная вера шамана в свои возможности и, с другой — безграничная вера участников ритуала в возможно­сти шамана и при этом — представление о трансе как о состоя­нии непостижимом, сверхъестественном, потустороннем, до­ступном лишь избранным людям, получившим исключитель­ный дар от божественных сил, т. е. феномен «двойной веры».

Еще в самом начале развития человечества считалось, что все процессы в организме человека подчиняются душе (созна­нию), а ключом к душе человека служат особые состояния со­знания. Поэтому неудивительно, что в этот период истории в разных регионах стали возникать самобытные психотехники погружения человека в транс. Вначале они носили исключи­тельно эмпирический характер, но постепенно, по мере разви­тия человеческого общества, в связи с появлением предфило-софии и предрелигии, стали предприниматься попытки по­знать законы мироздания и объяснить природные явления, окружающие человека, в том числе и особые состояния созна­ния. Начали складываться сложные мифологические картины Мира. Характерно, что в этот период искусство транса нахо­дит все большее применение в религиозно-философских си­стемах, а к VI тысячелетию до нашей эры шаманы трансфор­мировались в жрецов.

Наиболее древним элементом трансовой культуры был то­темизм — трансовая способность непосредственно «видеть» и «ощущать» связь человека с окружающим миром природных явлений, животных и растений. Появляется трансовая тради­ция, основанная на наиболее легком опорном образе, каком-либо значимом животном или растении и потому наиболее легко доступном к трансовому воображению, обладающему признаками реальности. Поэтому не совсем правильно рассмат­ривать тотемизм только как наивную веру наших предков в сверхъестественную связь между человеком и тотемом.

Другим элементом трансовой пракультуры был анимизм — способность в трансе «видеть» и «ощущать» бесчисленные формы умерших или их «души». Одновременно с тотемизмом и анимизмом возникает и первобытное трансовое ремесло по управлению воображенным миром тотемов, духов предков и др. Эта профессия была основана на вере в способность пере­носить психические трансовые явления в реальную жизнь и добиваться привлечения сверхъестественных сил для реаль­ного результата — магии.

Отсюда берут свое начало фетишизм, суть которого состо­ит в приписывании отдельным предметам (фетишам) маги­ческой силы, а также мантика — трансовое искусство гаданий и предсказаний, основанное на магических принципах, т. е. «вере» в связь между человеком и любым объектом.

Из всех этих элементов, а также развившейся у каждого народа мифологии родились религиозные трансовые системы, усовершенствованные на протяжении десятилетий и дожив­шие до наших дней.

Такую взаимосвязь особых состояний сознания с опреде­ленными религиозными или духовными системами мы можем проследить на протяжении всей истории. В связи с этим исполь­зование транса в лечебных целях часто отступало на задний план, но вместе с тем это позволило сохранить то «духовное из­мерение», которого так не хватает современной, сциентистски ориентированной медицине. Некоторые исследователи даже считают, что развитие человечества напрямую связано со зна­нием и освоением особых состояний сознания и рассматрива­ют науку о них как мать всех наук.

В последующие тысячелетия основными регионами с развитой культурой становятся Восточная Африка, Аравия, Балканский полуостров, Юго-Восточная Азия, Китай, Индия, Тибет, Центральная Америка, а наиболее развитыми трансо-выми цивилизациями — Древний Китай, Древняя Индия, Япония, Ирак, Египет и т. д.

За три тысячи лет до нашей эры древние китайцы знали и использовали транс в различных формах. Они практиковали особый вид медицины, основанный на энергетических пред­ставлениях о человеке. Предполагалось, что Ци, первичная энергия, циркулирует во всем универсуме, а также внутри че­ловеческого тела. Когда циркуляция происходит гармонично, человек здоров. Если же ее течение блокируется в одном из ка­налов тела — меридианах, — возникают неполадки, которые могут привести к функциональным нарушениям органов и к болезни. Все искусство китайского врача заключалось в том, чтобы восстановить циркуляцию этого временно заблокиро­ванного потока энергии. Для этого, помимо других способов, он использовал и элементы особых состояний сознания. Так, в технике Ци-гун пациенту предлагалось делать медленные гимнастические движения. Перед тем как выполнить эти дви­жения, он должен был их визуализировать — мысль в этом случае предшествовала действию[127].

Исследуя подобную гимнастику в течение ряда лет, мы за­метили, что эти упражнения вызывают изменения состояния сознания и ощущения, идентичные тем, которые переживают­ся в гипнотическом трансе. Гимнастика, существующая в те­чение тысячелетий, основана на использовании давно извест­ного идеомоторного феномена, который будет рассматриваться далее, в главах нашей книги, посвященных техникам наведе­ния особых состояний сознания.

Древние мудрецы Востока использовали также гипноти­ческий транс. Так, в одном из своих текстов Конфуций описы­вает характерное состояние транса. Однажды он пришел к философу Лао-цзы. Старый мудрец сидел неподвижно, как статуя, высеченная из камня. Взгляд его был безжизненным, дыхание остановилось. Вернувшись в обычное состояние, Лао-цзы произнес: «Я путешествовал к истоку вещей». Конеч­но, мы не можем, опираясь на современные знания, делать вывод, что Лао-цзы практиковал возрастную регрессию, одна­ко можем утверждать, что транс всегда использовался в буд­дистских и даоистских религиях как фактор, благоприятству­ющий концентрации и медитации.

У древних египтян универсальный жизненный принцип назывался «Ка». Он обеспечивал связь между душами живых и умерших. Египетские жрецы обладали искусством (или ма­гией) использовать его в своих церемониях, в которых транс занимал ведущее место. Так, римский историк и поэт Цезарь Страбон сообщает, что исцеления у египтян проходили в хра­ме Сераписа, где люди для этой цели «спали там для себя и других». О том же сообщает и греческий историк Диодор Сикулус, согласно утверждениям которого египтяне верили, что богиня Изида открывает молящимся ей лечебные средства

только во сне.

В одном из древнейших источников о способах врачевания в Египте — папирусе Г. Эберса (названного так по имени егип­толога, нашедшего и описавшего его), относящемся к XVI в. до н. э., — настойчиво повторяется мысль о том, что принятие каж­дого лечебного средства следует сопровождать заклинания­ми — обращениями к духам и богам. Характерно уже его нача­ло: «Слова, которые следует произносить четко и повторять часто, как только возможно, прикладывая лекарство к боль­ным членам для того, чтобы уничтожить поразившее их стра­дание: "Изис, освободившая Изириса, избавившая Гора от зло­намеренных деяний его брата Сета, убившего своего отца Ози­риса, о Изис, великая богиня заклинаний, освободи и меня от всего злого, от боли и злоумышленных действий, освободи меня от бога и богинь страданий, от смерти, от того, что про­никало в меня..."» В нем можно прочесть и такие слова: «За­клинания благотворны в сопровождении лекарств, и лекар­ства благотворны в сопровождении заклинаний...» Пребывая в этом особом состоянии, больные выступали в качестве оракулов, автоматическим письмом писали послания, полу­ченные якобы из потустороннего мира. Теперь известно, что автоматическое письмо — феномен, характерный для особых состояний сознания, и в некоторых случаях используется сей­час как терапевтическое средство.

Для погружения в особые состояния сознания применя­лись блестящие предметы, металлические плоскости («вол­шебные зеркала»), кристаллы, сосуды: человеку предлагали пристально смотреть на каплю чернил, на блестящие тарелки с нарисованными на них различными знаками и т. п. Ныне мы знаем, что фиксация взгляда на блестящих предметах — одно из средств, которые достаточно легко вызывают особые состо­яния сознания. С такой же целью использовались поглажива­ния (так называемые пассы) и закрывание глаз.

Еще пятьсот лет до нашей эры в Дельфах, в храме Аполлона, Пифия являла свой дар пророчества, пребывая в сомнамбу­лическом состоянии, которое со всех точек зрения сопоставимо

с глубоким трансом, описанным А. де Пюисегюром двадцать веков спустя. Такой транс достигался в результате употребле­ния галлюциногенных напитков, которому предшествовал пост, а также благодаря участию прорицательницы в религи­озной церемонии, изобилующей звуками, красками и запаха­ми. Девственница прорицала в форме различных выкриков; их интерпретация была доверена священнослужителям, которые также находились в особом состоянии сознания. В заключение священнослужители сообщали толпе верующих волю Олимпа. В наше время церемония такого типа существует в Бразилии, в синкретических ритуалах Макумба и Кандомбле.

Так называемая храмовая медицина (врачевание, в антич­ные времена тесно связанное с религиозными представления­ми) лечила больных с помощью молитв и заклинаний, также индуцирующих особые состояния сознания.

Древние греки обращались с мольбой о ниспослании здо­ровья и сил к богу-врачевателю Асклепию. Самый известный из посвященных ему храмов находился в восьми километрах от города Эпидавра. В храме имелось специальное помещение для сна паломников, стекавшихся со всех концов страны. Оно называлось «абатон». Войти сюда можно было, лишь пройдя предварительные сложные обряды «очищения» души и тела. Жрецы храма подолгу говорили с каждым, спрашивая, что привело его сюда, укрепляя надежду на выздоровление, веру в могущество и доброту бога, дарователя здоровья.

Этому немало способствовали и местоположение, и вся об­становка храма. Он стоял в густой зеленой роще, где журчали десятки кристально чистых ручьев. Ветер доносил сюда све­жий запах моря. Сказочная прелесть природы сливалась в неразделимую гармонию с величественной и строгой красотой белоснежного здания самого храма. В центре его вилось ог­ромное мраморное изваяние Асклепия. Используя настроен­ность больных на ждущее их здесь исцеление, жрецы искусно внушали им если не полное избавление, то по крайней мере облегчение от страданий.

Древние друиды и альруны приводили себя в особые состо­яния сознания, сосредоточенно прислушиваясь к шуму дере­вьев и журчанию ручьев. Дервиши быстрым кружением на одном месте доводили себя до экстаза, в котором они могли жечь и резать себе тело, не ощущая боли.

Некоторые сектанты-мусульмане в Алжире приводили себя в состояние экстатического транса с помощью беспрерыв­ных криков, громкой музыки, сильнейшего возбуждения, при­чем у них также развивалась нечувствительность к боли: они могли колоть себя, лизать раскаленное железо, обнаженными ложиться на острые сабли и т. п.

Римские писатели (Марциал, Апулей, Плавт) знали о воз­можности усыпления человека прикосновением руки, обычно сопровождавшимся заклинаниями. Плутарх писал, что царь Эпира (319-272 до н. э.) обладал способностью погружать лю­дей в глубокий сон, лишь прикасаясь к ним своей ногой, при этом делалось, по-видимому, и словесное внушение для соот­ветствующей подготовки субъекта. Апулей говорил, что при­косновением, заклинанием и запахами можно так усыпить человека, что он, освободившись от своей грубой, телесной оболочки, возвращается к чистой, божественной, бессмертной природе; в этом состоянии как бы дремотного забытья человек способен предсказывать будущее, чего не может делать наяву. В I в. н. э., по дошедшему до нас свидетельству, двум боль­ным (слепому и разбитому параличом) якобы во сне явился бог Серапис, который открыл им, что они могут быть излече­ны императором Веспасианом: слепой прозрит, когда тот по­мажет ему глаза своей слюной, а парализованный излечится после прикосновения к нему пятки царя. Веспасиан (автор, кстати сказать, изречения «Деньги не пахнут») продемонстри­ровал это на собрании людей, и, как гласит предание, больные

выздоровели[128].

Трансовые состояния были известны и древним евреям как такие состояния сознания, в которых человек «спит и не спит, бодрствует и не бодрствует, и хотя отвечает на вопросы, но душой отсутствует». Упоминание о них мы встречаем и в кни­ге Ветхого Завета, а точнее, в первой книге Моисея (Быт. 17, 21): «И навел Господь Бог на человека крепкий сон, и когда он уснул...» Это самое первое упоминание, что крепкий сон, на­веденный на Адама (по-еврейски — Тардема), не был есте­ственным.

Вера в исцеление играет важную роль и в христианской религии. Среди многих чудес, о которых повествуется в Еван­гелии, исцеления занимают первое место. В одной только восьмой главе «От Матфея» говорится о нескольких случаях исцеления: слуги сотника благодаря сказанному Иисусом Христом: «Да будет тебе по вере твоей», прокаженного — прикосновением руки Иисуса, тещи апостола Петра от горяч­ки, а также о том, как «к Нему привезли многих бесноватых... и Он изгнал духов словом и исцелил всех больных». Вечером того же дня Христос исцелил еще двух «весьма свирепых» бес­новатых, переселив из них бесов в стадо свиней.

Евангелия, как и другие тексты Ветхого и Нового Завета, изобилуют примерами, напоминающими некоторые техники эриксонианского гипноза. Самый типичный тому пример — использование метафор в форме притч.

Высокая психологическая культура Киевской Руси, тесно связанная с древней историей славян, широко применяла вра­чевание словом, молитвами и «зельем», которое обычно про­водилось при монастырях. Рациональные приемы народной медицины существовали наряду с мистическими обрядами (заклинание против «злых духов», «порчи» и пр.) и, как спра­ведливо указывают Р. Кавецкий и К. Балицкий, впоследствии во многом вошли в научную медицину (гипноз, внушение, «нашептывание» и пр.).

Если прослеживать ретроспективу, то мы увидим, что сле­дующий этап развития трансовой культуры связан с Европой и охватывает период от средних веков вплоть до нынешнего времени.

В X в. панорама старой Европы украсилась шпилями готи­ческих соборов, наиболее гармоничным из которых является Шартрский собор. В его нефе еще и сейчас можно заметить изображение лабиринта, находящегося в круге диаметром четырнадцать метров. В средние века паломники проходили этот извилистый путь на коленях, не переставая при этом мо­литься. После часа такого продвижения они достигали центра лабиринта в состоянии транса. Каким чудом наводился этот транс? Современное знание феноменов особых состояний со­знания дает этому объяснение. Извилистый лабиринт за­ставлял верующих часто поворачиваться на девяносто или на сто восемьдесят градусов. Эти повороты изменяли слуховую и зрительную информацию, воспринимаемую паломником. В особой звуковой и световой среде собора такие изменения приводили к существенному нейросенсорному возбуждению, которое с течением времени нарастало и подпитывалось запа­хом благовоний и кинестетическими стимулами, связанными с передвижением на коленях. Это возбуждение завершалось состоянием транса, которое благоприятствовало мистической молитве или экстатическому созерцанию.

Видное место в развитии взглядов на особые состояния сознания принадлежит знаменитому врачу, уроженцу Швей­царии Теофрасту Бомбасту фон Гогенхайму, более известно­му под именем Парацельса (1493-1541). В XVI в. он впервые применил термин «магнетизм» (от финикийского magnes: mag — сильный, крепкий человек, naz — то, что течети переда­ется другому). Эрудит и великий путешественник, Парацельс посвятил себя изучению феноменов, которые могли бы объяс­нить нашу жизнь и мышление. Ведя бродячий образ жизни, черпая из различных источников, он как бы пропитался раз­личными культурными влияниями. Затем Парацельс осуще­ствил синтетическую работу, основанную на интуитивном подходе, которая в конечном итоге привела к новому представ