Социокультурный миф как основа генезиса других форм мифологии

В социокультурном мифе в рамках единого целого с само­го начала объединяются как логико-рациональные, так и об­разно-эмоциональные компоненты, которые обычно оказыва­ются четко соотнесенными с определенными географически­ми координатами. Действительно, всякий социокультурный миф в своей символике всегда содержит элементы той среды, в лоне которой возник и первоначально формировался этнос, а также этнические, языковые и т. п. особенности. В самом деле, в символике каждой конкретной культуры всегда можно найти, разумеется в измененном виде, элементы вполне опре­деленных ландшафтов, животных, растений, небесных светил (созвездий и пр.), точно соотнесенных с конкретными регио­нами планеты, а также архаичные слова и выражения, этниче­ские стереотипы и т. д. Значит, такой миф всегда, по крайней мере в принципе, поддается расшифровке, которая в конечном счете сводится к установлению соответствия конкретного со-циокультурного мифа с той или иной географической терри­торией.

Принципы гармонии природы и общества и отдельных эле­ментов общества между собой нормативно закрепляются в виде традиций, нарушение которых жестко карается. Эти тра­диции касаются всех сфер жизнедеятельности общества, начи­ная от пространственно-временных характеристик хозяй­ственной деятельности и кончая религиозными ритуалами, касающимися рождения, смерти и пр. Сохранение традиций часто поддерживается авторитетом сверхъестественных сил (боги, демоны и т. д.). В данном случае важной функцией религии было поддержание гармонии человека, общества и при­роды. В этих условиях всякие отклонения от освященного ре­лигией «мирового порядка» рассматривались как представля­ющие серьезную опасность для существования социума.

Социокультурный миф несет в себе определенные эмоции, настроения, чаяния, надежды, проникнут вполне определен­ным миросозерцанием, а на более поздних стадиях развития социума и определенными мировоззренческими установками.

О двойственной функции мифа

Двоякая функция мифа в обществе в настоящее время уже не вызывает сомнений. В условиях взаимоисключающих тре­бований, неопределенности и нестабильности среды, неясно­сти целей развития, деформированной информированности населения миф, с одной стороны, действительно выступает как мощный защитный механизм, препятствующий полному распаду как человеческой личности, так и социума. С другой стороны, искажая картину происходящих в обществе (и в при­роде) событий, миф представляет реальную опасность. Есть известные основания для констатации именно двойственной функции мифа: защита человеческой личности от распада в альтернативном мире и одновременно искажение реальной действительности.

Рассмотрим как адаптивную, так и деформирующую функ­ции мифа подробнее. Способствует адаптации то, что миф в известных границах дает целостное отражение действитель­ности (природы, общества, человека и т. п.). Поэтому создава­емая им картина, скажем, социальной действительности, с са­мого начала будет более или менее целостной и этим будет сильно отличаться от той картины, которая дается с помощью рационально-научного подхода. Разумеется, где-то эти карти­ны должны сближаться, ибо и та и другая относятся к одному и тому же объекту (одному социуму). Но каждая их этих кар­тин отражает существенно различные стороны социума. От­крытым остается вопрос, могут ли они в принципе совпадать. За последние годы высказывалась точка зрения, что научная и мифологическая картины общества должны дополнять друг

друга. Но каждая из этих картин в отдельности, хотя и являет­ся односторонней, но тем не менее имеет право на существо­вание и в некоторых пределах обеспечивает адаптацию чело­века к реальной социальной действительности.

Действительно, модель общества, выработанная в рамках науки, оказалась далекой от совершенства. Ее реализация час­тенько приводила и приводит к весьма негативным послед­ствиям, таким как тоталитаризм, войны во все возрастающем масштабе, глобальные потрясения и пр. При этом все попытки рационального усовершенствования социума ни к чему хоро­шему не приводили, что видно на примере хотя бы построения социалистического общества в нашей стране.

Одновременно мы знаем, что в истории существовало и су­ществует много социумов, построенных на иррациональных, мифологических основаниях, которые существовали на протя­жении нескольких тысячелетий. Примером могут служить мно­гие восточные деспотии, древний Египет, античный мир и др.

Все сказанное относится и к процессам адаптации челове­ка к социальным и природным условиям существования. Здесь тот же миф позволяет ему постигать целостный харак­тер ситуаций, в которые он включается. И здесь адаптация с помощью мифа всегда будет находиться в состоянии дополни­тельности к адаптационным механизмам, сформировавшимся в русле рационализма (науки и т. п.). Нам представляется, что должно существовать известное соотношение между мифом и наукой (рациональными компонентами адаптационного про­цесса). Речь идет о некотором чувстве меры, и мера эта в ходе исторического процесса закрепляется в культуре того или иного социума. В принципе, любой процесс адаптации неиз­бежно содержит как рациональную, так и мифологическую компоненты. Доминирование одной из них всегда негативно сказывается на развитии и функционировании социума.

Важной особенностью мифа является то, что он не требует специальных знаний и подготовки и доступен каждому чело­веку; поэтому он легко и охотно принимается большинством

людей.

В мифе есть своя логика и свои критерии истинности и лож­ности. В структуре мифа можно выделить различные уровни.

На высших уровнях мифологической интерпретации дей­ствительности бывает довольно трудно истолковывать те или иные действия с точки зрения логики и элементарного здраво­го смысла. Это дает человеку возможность сносно чувствовать себя в стрессовых и конфликтных ситуациях.

Миф, конечно, искажает действительность, но при этом в нем схватываются некоторые весьма важные целостные харак­теристики объекта.

Миф всегда связан с чувственно-эмоциональным отраже­нием действительности. А это значит, что он имеет непосред­ственный характер. Мифологическая картина поэтому всегда в известной мере ситуативна, как бы привязана к данному мо­менту времени. Она не может проецироваться ни в прошлое, ни в будущее. Но ведь объекты, на которые прежде всего на­правлен миф, это крайне подвижные и динамичные образова­ния, — процессы в обществе изменяются крайне быстро. Поэто­му мифологическая картина очень скоро превращается в несо­ответствующую действительности фантазию, в связи с чем и адаптация человека к новым нестандартным условиям с помо­щью мифа оказывается крайне ситуативной, хотя в тех или иных конкретных ситуациях может быть очень эффективной.

Мифы, нравственность и идеология

Миф и нравственность

Мифологизация сознания становится особенно опасной, когда ослабевает влияние нравственных начал в жизни обще­ства. В этом случае мы имеем дело с культивированием сил зла. Наше время дает этому многочисленные примеры. Дей­ствительно, оправдание зла легко найти в средствах массовой информации, литературе, искусстве, деятельности многочис­ленных сект, огромного количества мафиозных образований, находящихся вне закона, и др. В рамках мифологического мышления ничто не препятствует человеку поставить себя в центр мироздания, ничто не запрещает нарушать моральные принципы и даже объявить себя мессией.

В этих условиях зло приобретает привлекательность, наде­ляется чертами романтики и героизма. На это обращали вни-

мание многие исследователи. Так, например, И. Ильин совер­шенно справедливо указывал, что уже с середины прошлого столетия проблемой злого начала заинтересовались искусство и философия; первое стало его изображать, а вторая занялась его теоретическим оправданием. И человек, «поддавшийся этой стихии, теряет духовность, любовь и совесть; в нем начи­нается разложение и разнуздание, он предается сознательной порочности и жажде разрушения» (1993). Весь опыт нашей повседневной жизни ежеминутно подтверждает справедли­вость этих высказываний.

Некоторые авторы сближают мифологию с религией. Нам кажется, что для этого нет никаких оснований. В религии эти­ческое начало всегда играет доминирующую роль. По крайней мере, это не вызывает сомнений в мировых религиях. Истин­ная религия никогда не призывает к разрушению социума, а, наоборот, поддерживает социальную организацию. Христос постоянно подчеркивал, что Он пришел не нарушить закон, а соблюдать его. Аналогичные высказывания часто встречают­ся и у Будды, и у Магомета. Что же касается моральных прин­ципов, то они наделяются чертами абсолюта и нарушение их карается и в этом и в потусторонних мирах. Что же касается сект, то в них как раз ставятся под сомнение прежде всего нравственные принципы, а иногда вообще отрицаются (сата-нисты и др.).

Опасность мифологического мышления состоит еще и в том, что оно прерывает историческую традицию и фактически делает невозможным извлекать уроки из прошлого. Для него все возможно как в настоящем, так и в прошлом и в будущем. В результате человек полностью теряет ориентацию и легко становится игрушкой в руках других людей, социальных групп, партий и т. п. Для него составляются определенные мифы, на которые он реагирует как на реальные сигналы.

Миф и идеология

Миф приобретает реальную силу, когда соединяется с иде­ологией. Поэтому непосредственную опасность для социума имеет не сам по себе миф, а миф идеологизированный. Миф по

самому своему существу воздействует на эмоциональную сфе­ру человека и это воздействие многократно усиливается, если ему придается соответствующая и привлекательная форма (с помощью средств массовой информации и пр.). И тогда эмо­циональное принятие мифа автоматически будет означать и принятие той или иной идеологии (идеологических стереоти­пов, клише и пр.). Это обстоятельство было хорошо известно уже в Римской империи, где греческая мифология совершен­но однозначно приняла характер обязательной для всех граж­дан государственной религии.

Мы удивляемся тому, что целые народы принимают как руководство к действию совершенно абсурдные с точки зре­ния науки и здравого смысла идеологические доктрины. Если посмотреть внимательно, то легко заметить, что такое приня­тие осуществляется на фоне понижения уровня рационально­го осмысления мира. В самом деле, адаптация человека к из­меняющемуся миру с помощью мифа фактически означает переход на иррациональный уровень, когда позиции разума резко ослабляются. В нашей стране за последние годы склады­вается именно такая ситуация; и сейчас уже ряд исследовате­лей отмечают, что формируется опасная тенденция навязыва­ния (и принятия) массам людей совершенно абсурдных с точ­ки зрения здравого смысла решений, исходящих часто от высоких властных структур. И не удивительно, что и обыден­ная жизнь начинает приобретать странные формы, очень на­поминающие фантасмагории Ф. Кафки. Все сказанное в рав­ной мере относится как к индивидуальному, так и к коллек­тивному разуму.

О мифологизации индивидуального сознания можно гово­рить; начиная с того момента, когда человек начинает действо­вать на основе тех или иных мифологем, будучи субъективно уверенным, что он действует на базе рациональных принци­пов. Здесь имеется вполне определенная логика действий, ко­торая может выглядеть внешне довольно стройной и непроти­воречивой. И именно эта логика закрепляется и абсолютизи­руется идеологическими конструкциями. Действия той же инквизиции или террор 30-х гг. нашего века в Советском Со­юзе воспринимались людьми как вполне логичные и даже

объективно необходимые акции с целью сохранения устоев социума.

Проявление такой специфической логики мифа можно проследить в русской истории на протяжении многих столе­тий. Уже начиная с момента возникновения российского госу­дарства, исследователи обнаружили четкую тенденцию дово­дить всякое обвинение до обвинения в преступлении против государства, что влекло за собой самые суровые кары. Эта тен.-денция предельно четко проявилась в 30-е гг., когда кража электрической лампочки из учреждения или небольшое опо­здание на работу, рассказанный товарищу анекдот и пр. ква­лифицировались как преступления, направленные на подрыв существующего строя. Здесь работала та же логика мифа. Ра­зумеется, с точки зрения права, основанного на логике рацио­нализма, за подобные действия полагается гораздо более мяг­кое наказание. Но при отсутствии четко выраженного права действует иная логика, логика мифа, которая ведет к суще­ственно иным последствиям, часто противоречащим здравому смыслу.

Закономерно, что миф, с одной стороны, оказывается просто необходимым орудием адаптации человека к природной и соци­альной среде, особенно в условиях коренных преобразований. С другой стороны, он представляет реальную опасность для общества, так как искажает реальную картину происходящих в обществе процессов и затрудняет их адекватное отражение на уровне индивидуального и коллективного разума.

Особенно тщательно следует анализировать случаи синте­зирования мифов с идеологическими конструкциями и выяв­лять те цели, достижение которых предполагается. Мы должны научиться извлекать уроки из истории развития тоталитарных государств, где постоянно происходила идеологизация мифов.

Человек никогда не должен терять ощущения трезвости и реальности и помнить, что в конечном счете всякий миф как на уровне индивидуального, так и коллективного разума со­здает искаженные, деформированные представления о дей­ствительности. В этом плане миф и наука должны постоянно дополнять друг друга.

Абсурдное поведение людей в условиях российского соци­ума приобретает поистине глобальный характер, начиная от уровня обыденной жизни и кончая деятельностью высших правительственных учреждений. Многие вообще уже переста­ли задумываться над тем, к каким катастрофическим послед­ствиям это может привести уже в ближайшем будущем. Мы здесь имеем все основания говорить о том, что уже произошел переход от рационального к мифологическому осмыслению реальности. Обратный переход к рациональности может ока­заться очень трудным, но лад этим пока предпочитают не за­думываться. Переход к мифологическому осмыслению реаль­ности связан с появлением множества мифов, многие из кото­рых порождаются социокультурным мифом.

Мифы индивидуального сознания часто стимулируют формирование мифов коллективного разума. Примером по­следних может служить миф о демократии. Известно, что де­мократия и все связанные с ней институты являются резуль­татом длительного исторического развития ряда европейских стран, начиная с античности и до наших дней. Будучи перене­сенным в новую ситуацию, в частности в ситуацию посттота­литарного режима в России, они неизбежно дают искаженное отражение действительности. Разрушительный характер де­мократических мифологем усиливается в данном случае их привлекательной формой. Опасность демократического мифа в посттоталитарной России была предсказана и проанализи­рована в середине нашего столетия И. А. Ильиным и полно­стью подтвердилась практикой последних лет. Действительно, мы на каждом шагу убеждаемся в том, что попытки введения демократических принципов в нашей стране неизменно по­рождают хаос, анархию и преступность.

Приведенные рассуждения позволяют сделать выводы от­носительно положения, сложившегося в нашей стране за по­следние годы. На фоне интенсивно развивающегося мифотвор­чества особенно заметен дефицит разумности, здравомыслия и адекватности в понимании происходящего. Доминированием мифотворчества можно объяснить ту неуправляемость и хаос, которые характерны для нашей социальной действительно­сти. Здесь особенно проявляется негативная роль идеологи-

ческого компонента коллективного разума, заменяющая и подавляющая все остальные его составляющие. При этом явно приносится в жертву здравомыслие и трезвость, в основе ко­торых лежит рациональная компонента коллективного разу­ма, присущая ему как целому. Мы должны констатировать, что в современной России роль идеологического компонента в жизни общества остается все еще весьма заметной и тем са­мым существует реальная угроза ее соединения с теми или иными мифологемами.

Следует подчеркнуть, что синтез идеологии и мифа пред­полагает наличие в обществе определенных условий. Действи­тельно, в истории мы можем наблюдать много случаев, когда мифы и идеология существовали параллельно, а иногда даже находились в состоянии конфронтации. Идеология всегда строится на принципах рационализма и чтобы использовать миф, включить его в свою структуру, последнему необходимо придать соответствующую форму. Как мы уже говорили, в своих исследованиях К. Леви-Строс показал, что миф может быть очень рационалистичен. В условиях тоталитарных режи­мов четко прослеживается тенденция рационализации всех сфер жизни общества, в том числе и духовного мира.

Все эти процессы приобретают специфическую окраску и резко усиливаются в переломных точках исторического про­цесса, в кризисных ситуациях, деградирующих социумах и пр.

Не удивительно, что в условиях дефицита информации че­ловек очень часто, особенно когда он изначально ориентиро­ван на рационалистическое постижение действительности, склонен принимать рационально обработанный миф за разно­видность рационалистических концепций, скажем, научных.

Фактически такой миф представляет собой феномен, кото­рый за последние годы получил широкое распространение в обществе под названием паранауки. Паранауки включают в себя элементы научного знания, которые сочетаются с элемен­тами фантазии, деформированными представлениями о дей­ствительности и пр.

Миф можно рассматривать как некую компенсацию и до­полнение недостающей, но очень важной для человека инфор-

мации. И в этом плане следует различать мифы двух видов, хотя разделяющие их грани часто бывают сильно размыты.

• Явный, открытый миф, когда с самого начала констати­руется, что мы имеем дело с событиями гипертрофиро­ванными, модифицированными, а зачастую изначально фантастическими. Примерами в данном случае могут служить эпос, сказки, легенды, классические мифы ан­тичности (Греции, Рима, восточных стран и т. п.). Такие мифы не претендуют на адекватное отражение действи­тельности, хотя в них часто содержатся очень глубокие суждении о ней. Такие мифы всегда стимулируют разви­тие литературы и искусства;

• Миф, закамуфлированный под науку (паранаука), т. е. миф как псевдонаука. Образцами таких мифов могут слу­жить расистские, некоторые геополитические и т. п. кон­цепции, теософия, антропософия, алхимия и т. п. Такие мифы очень часто выдаются за научные построения, и им придается наукообразная форма (использование логики, математического аппарата, соответствующей символики и пр.).

Опять-таки в условиях дефицита информации о природе и обществе, а тем более в обстановке борьбы за выживание, лю­дям свойственно принимать паранаучные представления (в виде соответствующих мифов) за научные. В таком случае их поведение, по существу, оказывается иррациональным (объективно), хотя субъективно они уверены, что поступают рационально. Поэтому очень важно четко различать эти виды мифов. Вероятность их смешения резко возрастает при пони­жении уровня культуры населения, в обстановке разочарова­ния в науке, в стрессовых ситуациях, когда большие массы людей начинают руководствоваться в своей жизни и деятель­ности мифологическими представлениями, будучи субъектив­но уверенными, что они действуют на основе научных, адек­ватных представлений. С такими ситуациями мы действитель­но часто сталкиваемся в обыденной жизни. Например, в 30-е гг. многие люди действительно были уверены в том, что процес­сы над «врагами народа» были правильными и объективно необходимыми. И не случайно в таких стрессовых ситуациях

людям подбрасываются вполне определенные мифы типа «арийской расы», «коммунистического общества», «врагов народа» и другие реакционные идеи и стереотипы, искусно облеченные в привлекательную форму справедливости, брат­ства, равенства, свободы и др.

Итак, всякий миф дает искаженное представление о соци­альной реальности, что мы наблюдаем в наше время. Подобная неадекватность усиливается распространением мифических представлений в обществе. Связано это прежде всего с тем, что мифологизация сознания людей резко возрастает в условиях стрессовых ситуаций, которых становится за последнее время все больше и больше.

Сейчас люди на каждом шагу сталкиваются с противоречи­выми требованиями. Поэтому обращение их к мифу является вынужденным и естественным. Но в итоге адаптация осуще­ствляется на базе иррационализма, что порождает в социуме ряд негативных последствий (отсутствие прогнозирования, сиюминутность, конформизм и др.).

В наши дни встает вопрос о том, чтобы трезво оценить сло­жившуюся в обществе ситуацию, сформировать объективную картину происходящего. Сложность заключается в том, что если мы даже это и сделаем, то вряд ли сможем сформулиро­вать рекомендации, которые немедленно будут приняты людь­ми: объективно ситуация такова, что люди приспосабливаются к ней с помощью мифа. Попытки же приспособиться на осно­ве рационалистических представлений могут создать угрозу человеческой личности в виде альтернативных требований, постоянного нарушения моральных норм часто по независя­щим от человека причинам, иррационализма сложившихся в обществе отношений, бессилия человека что-либо изменить своими действиями или поведением. В такой ситуации выход может быть найден в обращении к социокультурному мифу, который, как уже говорилось, более или менее гармонизирует компоненты социума и только когда такая гармония будет осу­ществлена, можно переходить к рациональным аргументам.

В кризисных состояниях, в поворотных точках историче­ского процесса имеет место массовая мифологизация созна­ния. Опасность мифологизации увеличивается, когда те или

иные политические силы начинают использовать миф для до­стижения своих собственных целей и включают его в качестве компоненты в те или иные идеологические конструкции. Ска­жем, коммунистическая утопия на протяжении длительного времени, начиная с первых христианских общин, оставалась вполне безобидной. Однако она коренным образом изменила облик социума, скажем, в нашей стране, когда стала использо­ваться в качестве составной части идеологической схемы, ори­ентированной на достижение вполне определенных полити­ческих и геополитических целей.

Здесь мы фактически имеем дело с новой разновидностью мифа, которую можно назвать идеологическим, или тотали­тарным, мифом. Тоталитарные мифы получают широкое рас­пространение на уровне цивилизации в условиях бурного раз­вития науки и доминирования в жизни общества принципов рационализма.

Можно назвать некоторые наиболее характерные черты и особенности тоталитарного мифа. Наиболее существенные из них следующие: четкая ориентированность на достижение оп­ределенных целей, пренебрежительное отношение к традиции и конкретному человеку, глобализм, нетерпимость, агрессив­ность, безразличие к средствам, используемым для достиже­ния цели (по принципу «цель оправдывает средства»). Приме­рами тоталитарных мифов могут служить «арийский миф», миф о построении бесклассового общества всеобщего благо­денствия и пр.

Доминирование тоталитарного мифа приводит к суще­ственным деформациям общества и переориентирует его в конечном счете на тупиковый путь развития. Это лишний раз говорит о том, что возвращение мифа и архаичного мифологи­ческого мышления в новых условиях часто порождает опас­ные феномены и никогда не проходит бесследно.

А. А. Митькин