Роль перевода Библии для перспектив развития языков Дагестана

(в связи с изданиями Евангелия на аварском языке)

Для дагестанских народов перевод Библии – совершенно новое явление, как в литературе, так и в духовной культуре. Кроме того, перевод Библии на дагестанские языки имеет как чисто научный, лингвистический аспект, так и дает практическую перспективу для создания собственной официальной письменности для языков, ее не имеющих. Для бесписьменных же языков, не имеющих даже не только букваря, но и даже алфавита, зачастую это и первый опыт, и первое печатное издание и первая книга.

Благодаря переводу Библии начато формирование традиций письменной культуры, основанной на опыте дагестанских литературных языков и на основе русской графики. По нашему мнению, поскольку в Республике Дагестан сложилась уникальная ситуация для создания реальных условий для самобытного развития многочисленных языков, следует принять не противоречащий федеральному республиканский «Закон о языках РД», а такой «Закон», который в полной мере учитывал бы всю этноязыковую специфику Дагестана. В таком «Законе» должен быть четко определен статус каждого языка во избежание всякого рода спекуляций на эту тему. Здесь должно содержаться однозначное определение понятий «язык», «наречие», «диалект», «говор», «подговор» и дано научное объяснение существующей между ними разницы. Но даже в этом, сугубо узкопрофессиональном вопросе до сих пор не консолидирована позиция ученых-языковедов. В этом «Законе» должен быть приведен полный список всех языков, диалектов и говоров языков Дагестана. Здесь должна быть объяснена разница между понятиями «государственный язык», «официальный язык», «письменный язык», «бесписьменный язык», «младописьменный язык» и т.д. Если будут оставлены двусмысленные, обтекаемые формулировки, то еще долго будут продолжаться спекуляции на эту тему, грозящие приобрести национальную окраску.

Одновременно с этим, необходимо принять и глубоко продуманную целевую государственную программу по сохранению, развитию и функционированию языков народов Дагестана.

В программе по сохранению и развитию языков народов Дагестана, по нашему мнению, должно быть, кроме прочего, предусмотрено:

– системное изучение языковой ситуации в Дагестане; поддержание национальных языков Дагестана; сохранение, возрождение и их развитие;

– поддержка национально-культурных и культурно-просвети­тельских объединений, ставящих своей целью изучение и распространение родного языка;

– разработка мероприятий по подготовке кадров и совершенствованию системы народного образования на языках народов Дагестана;

– организация кафедр национальных языков и литератур в высших учебных заведениях Дагестана гуманитарного профиля;

– просветительская деятельность, в т. ч. написание учебников, учебных пособий, хрестоматий, справочников по культуре родной речи;

– поддержка различных средств массовой информации, радио-, теле- и кинокомпаний, осуществляющих вещание и создание фильмов на языках народов Дагестана;

– содействие изданию художественной, публицистической, научной, учебной и другой литературы на родном языке;

– публикация лингвистических энциклопедий, фольклорных текстов и памятников словесности;

– научное исследование дагестанских языков, их истории и современного состояния, процессов взаимодействия между этнокультурными и языковыми общностями, межкультурного и межъязыкового общения, характера двуязычия и многоязычия;

– максимальное распространение двуязычия, как важнейшего фактора позволяющего организовать совместное существование полинационального населения и т.д.

Но, прежде всего, необходимо выработать единую республиканскую государственную концепцию языковой политики с широчайшим привлечением всех заинтересованных специалистов и провести солидную конференцию для научного решения всех возникающих вопросов на эту тему. Видимо, не случайно, Закон «О языках народов Российской Федерации» содержит упоминание о проведении «научно обоснованной языковой политики, направленной на сохранение, развитие и изучение всех языков народов РФ на территории Российской Федерации».

Такой пункт программы как «содействие изданию художественной, публицистической, научной, учебной и другой литературы на родном языке» в полной мере предусматривает и осуществление переводов, среди которых достойное место должны занять переводы Библии. Представляется целесообразным в связи с вышесказанным подчеркнуть необходимость соответствия переводов определенным стандартам и нормам.

Рассмотрим это на материалах аварских переводов: «Маркица бицараб рохалил хабар» – Евангелие от Марка (1996) и «Лукаца бицараб Рохалил хабар. Чапарзабазул ишал» – Евангелие от Луки. Деяния (2000). Считаем, что некоторые наши замечания могут оказаться полезными в дальнейшей работе и над остальными частями перевода Библии, в том числе и на другие языки.

Отсутствие переводческих традиций библейских текстов и квалифицированных специалистов, конечно же, сказывается на качестве перевода. Так, например, в аварских текстах слишком много неоправданного использования заимствований, как арабизмов, так и русизмов.

Особо следует остановиться на употреблении многих чисто исламских религиозных терминов, которые неадекватно переведены на аварский язык и не понимаются мусульманами, например, дугIа это не молитва вообще, иман – не вера вообще. Слово «вера» в аварском обычно предполагает именно мусульманскую веру. Термин дугIа у мусульман обозначает «чтение наизусть установленного текста из Корана на арабском языке, обращаясь в сторону Мекки». Поэтому использование данного термина способствует у мусульман возникновению ложных представлений и, как уже отмечалось, «при ближайшем рассмотрении содержательное сходство терминов нередко оказывается обманчивым.

Довольно труден, например, перевод терминов «проповедовать» («проповедь») и «молиться» («молитва»). Ближайшие эквиваленты этих слов обнаруживаются легко, однако на самом деле обозначают нечто иное, нежели то, что вкладывается в них в христианстве. Термины, в основном заимствованные из арабского языка для понятий «проповедь» и «молитва», обозначают в исламе некоторые строго определенные и кодифицированные действия, хорошо знакомые носителям аварского языка, но очень часто отличные от того, что имеется в виду в тексте Нового Завета. Поэтому пользоваться ими для перевода соответствующих новозаветных понятий следует весьма осторожно»[Гимбатов, Тестелец 1994: 120].

Подобные термины можно применить лишь к исламу. И не всегда легко соглашаться с утверждениями типа следующего: «Максимально широкое использование лексики существующей духовной литературы на аварском языке, всегда оказывается весьма полезным» [Тагирова 1999: 156].

В текстах, на наш взгляд, также неоправданно много устарелых слов и терминов, к примеру, Доб заманаялда Палестина букIана Рималъул къайсарасул кверщаликь (Предисловие Евангелие от Марка на аварском языке, с. 1) = В то время Палестина была под властью Римского императора (или цезаря). Еще в «Аварско-русском словаре» М.-С. Д. Саидова (1967) къайсар переводится как цезарь; царь, император с пометой устарелое. Уже сорок лет назад это слово было приведено с пометой устарелое и не все современные носители аварского языка его знают.

В таких случаях, коллективу исполнителей следовало бы избегать непонятных архаизмов. Тем более, из предисловия видно, что авторы ставили перед собой цель: максимально донести до читателя адекватный перевод. Это видно из доверительного обращения на ты к читателю с первых же слов изданий «Гьале дуца цIализехъин буго «Маркица бицараб Рохалил хабар» (с. 1) и чуть далее …Гьале гьанже магIарул мацалде буссинабураб гьелъул цо бутIа кодобе босун буго дуца (Вот теперь одну часть переведенную на аварский язык взял ты в руки).

Необходимо отметить, что в последующих переводах Библии на аварский язык (например, Евангелие от Луки и Деяния. М., 2000) учтены некоторые такие моменты. Например, здесь уже приводится толкование слова къайсар – «Рималъул парччахІ, император»; термин кашиш уже не переводится как «дибир» и т.д.

Но все же авторам следовало бы определиться с переводом на аварский язык таких словосочетаний как грек мацI и греказул мацI – греческий язык и язык греков. (На авантитуле грек мацI, на с.1 Предисловия Евангелия от Марка на аварском языке – греказул мацI). Такое разночтение осталось и в последующих переводах. См. сс. 1, 23, 27 – греказул, с. 106 – грек (Евангелие от Луки и Деяния. М., 2000).

Подобное наблюдается и в случае смешанного употребления словосочетания таржама гьаби (авантитул), и глагола буссинабуна (там же) обозначающие лексему «перевод». В первом случае употреблено арабское слово, во втором – аварское. В подобной ситуации переводчики должны были однозначно определиться. Не думаем, что это сделано для избежания повторов и, они, здесь, по замыслу переводчиков, выступают в качестве полных синонимов. На наш взгляд, было бы адекватнее употребить чисто аварское буссинаби – «перевод».

Зачастую сохранение структурных особенностей оригинала приводит к неадекватности выражения на языке перевода, например, Иордан гIурул лъадалъ (с. 1) «в водах Иордан реки – не совсем по-аварски; лучше – Иордан гIурулъ; ГIисае хъулухъалъе (с. 2) «были в услужении у Иисуса» или «служили у него» – не ясно; Цинги гIасияб гьаракьги гьабун, лъутун ана гьеб гьесул чорхолъа «Затем со страшным криком выбежал он (имеется в виду дьявол) из тела» (с. 4). Здесь буквальный эквивалент «выбежал из тела» не совсем подходит. Следовало бы перевести как «покинул тело».

На наш взгляд, так же не всегда оправдано говорить лишь в мажорных тонах об «употреблении и использовании» при переводе на аварский язык падежных форм слов, которые не получили письменного (официального) закрепления в литературном аварском языке» и «широкое привлечение диалектизмов» [Тагирова 1999: 157].

В текстах встречаются и неоправданные диалектизмы: нахъойги «затем, потом» вместо литературного «нахъеги» (сс. 6, 7, 11, 12, 19, 28 и т.д.) – «Маркица бицараб рохалил хабар»; (сc. 54, 57, 58, 63…) – «Евангелие от Луки и Деяния». При этом, считаем необходимым отметить довольно удачное использование некоторых авторских неологизмов, как: чІейи «жилище» ср. лит. чІей (5:3); нохъодул хабалъ «во гробе, который был высечен в скале» ср. лит. кьурулъ гъабураб нохъода бугеб хобалъув (15:46) и нек. др.

При переводе Библии не всегда учитывается многозначность некоторых аварских выражений, например, Лъазабула Аллагьасдасан (с. 2) «сообщили» через Аллаха? или от Аллаха услышали, узнали?; ГIадамал кколел ччугихъабилъун лъугьинарила дица нуж (c. 3). «Я превращу вас в ловцов человеческих душ». В аварском контексте употребление глагола «превращу» не совсем удачно. Было бы лучше использовать словосочетание я сделаю из вас …Мы бы перевели это предложение следующим образом: ГIадамал кколел ччугихъабилъун рахъинарила дица нуж.

Иногда о конкретном значении слова или словосочетания можно догадаться только по контексту. Например, на с. 3 … цинги гьел щвана … «потом они пришли»… здесь не ясно кто они (все кто были участниками предыдущего действия или только некоторые из них).До этого разговор ведь шел о нескольких людях. Непонятно кто потом пошел дальше – все, или некоторые из них? В подобных случаях не совсем оправданно отсылать читателя к контексту, так как и он не всегда помогает.

В литературе высказывалось мнение о том, что «перевод отличается оригинальностью литературного языка…, адекватными соответствиями богословским, историческим и культурным терминам,… доказывая, что на аварском языке можно выражать самые глубокие богословские истины» [Тагирова 1999: 155]. Такую характеристику мы склонны рассматривать скорее как аванс будущим переводам.

Литература

Абдуллаев И. Х. Библейская терминология в переводах Нового Завета на лакский и аварский языки // Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтии. Материалы конф., Москва, 2-3 дек. 1999 г. С. 89-98.

Алексеев М. Е. Перевод Библии и новые письменные языки Дагестана // Перевод Библии: Лингвистические, историко-культурные и богословские аспекты: Материалы конф. Москва, 28-29 ноября 1994 г. М, 1996.

Алексеев М. Е. О двух подходах к табасаранскому переводу Нового Завета // Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтии. Материалы конференции, Москва, 2-3 дек. 1999 г. С. 98-108.

Гамзатов Г. Г. О состоянии и некоторых аспектах перевода Библии на дагестанские языки // Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтии. Материалы конференции, Москва, 2-3 дек. 1999 г. С. 82-89.

Гимбатов М.-К. М., Тестелец Я. Г. Из опыта перевода Нового Завета на аварский язык // Альфа и Омега. Ученые записки Общества для распространения Священного Писания в России. М., 1994, № 2. С. 117-129.

Гимбатов М-К. Г. Коранические термины в переводе Библии на аварский язык //Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтии. Материалы конференции, Москва, 2-3 дек. 1999 г. С. 445-456.

Жирков Л. И. Аварско-русский словарь. М., 1936.

Саидов М. Д. Аварско-русский словарь. М., 1967.

Тагирова З. М. Перевод Евангелия от Марка на аварский язык: общелитературная и разговорно-обиходная лексика // Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтии. Материалы конф., Москва, 2-3 дек. 1999 г. С. 153-157.

Халилов М. Ш. Из опыта перевода Евангелия от Луки на бесписьменный бежтинскии язык // Перевод Библии в литературах народов России, стран СНГ и Балтии. Материалы конф., Москва, 2-3 дек. 1999 г. С. 82-89.

З. Баркинхоева

(Инг. НИИГН им. Ч.Ахриева)

Синтаксические особенности