Атлантизм' в российской геополитике

В основе атлантической модели лежит универсалистский лозунг единых и неотчуждаемых прав и свобод человека. Представители ее идентифицируют себя как самодеятельное гражданское общество, отвергающее авторитарно-патерналистские формы государственного устройства. Сторонники атлантической модели в России утверждают, что переход на позиции атлантизма не означает, что Россия становится жертвой 'культурного империализма' или утрачивает свою 'самобытность'. В геополитическом смысле Россия-де всегда выполняла функцию 'стягивания' и организации евразийского пространства, и в случае принятия атлантической модели развития она никак не освобождается от этой функции. Поэтому переход на позиции атлантизма не означает изменения функций России на евразийском пространстве, хотя и предполагает существенное изменение ценностных ориентиров и конкретных стратегий выполнения предполагаемых этой функцией интеграционных задач.

Во-первых, Россия должна стать для республик бывшего СССР своего рода образцом демократии:

Цит.

В рамках атлантического проекта ее официальной государственной идеологией должна стать идеология прав человека. Ни в коей случае нельзя ее подменять идеологией прав народа или русскоязычного меньшинства, ибо это уже иная парадигма - парадигма 'коллективной судьбы', несовместимая с гражданственной парадигмой атлантизма [63, с. 6].

Во-вторых, требуется отказ от ориентации на этнические общности. Взамен этого нужна ориентация на свободного самоопределяющегося индивида - нечто напоминающее американскую идею 'плавильного котла'. Отказ от ориентации на этнические общности требует коренного изменения самой структуры федерации, которая должна стать не объединением национальных государств, отождествляющих себя с коренным этносом, 'титульной нацией', а объединением гражданских обществ.

Евразийская концепция

Альтернативой атлантизму в России является целый ряд моделей цивилизационного и геополитического развития, объединяемых общим именем 'евразийства'. Евразийство - это, в отличие от атлантизма, специфическая цивилизационная модель, базирующаяся на собственной исторической и культурной традиции и на особенном типе мотивации.

Евразийство как таковое зародилось в трудах мыслителей 'третьепутистского' крыла русской эмиграции: Г.В.Вернадского [13; 14], П.Н.Савицкого [71] и Н.С. Трубецкого [78; 79; 80]. В их концепциях центральную роль играло географическое положение России между Востоком и Западом. Для них, как отмечает А.Дугин, Евразия практически сводилась к России, а 'российский этнос рассматривался как современный носитель туранизма, кочевнической имперской психоидеологии, переданной собственно россам тюркско-монгольскими племенами Орды' [37, с. 27]. Таким образом, евразийцы, в отличие от представителей монархического лагеря, были не панславистами, а тюркофилами, что неудивительно, поскольку многие выдающиеся представители русской знати, в том числе видные славянофилы XIX века, происходили из тюркских родов[1] Вообще проблема тюркских корней как российского этноса, так и русского языка и культуры, еще ожидает исследования. Полуофициальный панславизм российской монархии в известной степени возродился в Советском Союзе, несмотря на официально пропагандируемый интернационализм. Когда в середине 70-х годов казахский писатель Олжас Сулейменов опубликовал публицистическую книгу 'Аз и Я', где доказывал наличие глубочайших тюркских корней русской культуры, он подвергся нападкам как соответствующих отделов ЦК, так и соответствующих институтов, представлявших официальную историческую науку. К сожалению, мы не имеем здесь возможности подробно остановиться на этой проблематике.. Россия-Туран для многих евразийцев была сверхполитическим понятием, ценность которого определялась выраженной в нем геополитической идеей.

Следование евразийской модели предполагает: а) дистанцирование от Запада, защиту от западных влияний путем выработки идейной льтернативы западной идеологии потребительства; б) создание надежных протекционистских барьеров, способных оградить предполагаемую евразийскую цивилизацию от проникновения разлагающих ее культуры 'атлантических ' идей, не препятствуя в то же время развитию модернизационных процессов на технологическом и социально-технологическом уровнях.

'Евразийство' во всех его самых разнообразных вариациях - идеология 'третьего пути'. Поэтому после крушения коммунизма, ортодоксальная версия которого практически не имеет больше сторонников в России, любая геополитическая идея здесь должна идентифицироваться в континууме между 'атлантизмом' и 'евразийством'. Если атлантисты принадлежат к лагерю западников, евразийцы - идеологи российской самобытности. Можно сказать, что евразийство - это 'российская идеология' сегодня.

Есть несколько вариантов евразийства. Выделим три из них - консервативное, коммунистическое (национал-большевистское) и либеральное (или умеренное).

1. Вообще проблема тюркских корней как российского этноса, так и русского языка и культуры, еще ожидает исследования. Полуофициальный панславизм российской монархии в известной степени возродился в Советском Союзе, несмотря на официально пропагандируемый интернационализм. Когда в середине 70-х годов казахский писатель Олжас Сулейменов опубликовал публицистическую книгу 'Аз и Я', где доказывал наличие глубочайших тюркских корней русской культуры, он подвергся нападкам как соответствующих отделов ЦК, так и соответствующих институтов, представлявших официальную историческую науку. К сожалению, мы не имеем здесь возможности подробно остановиться на этой проблематике.

Консервативное евразийство

Язык консервативного евразийства - это язык эзотерической традиции и сакральной географии, сочетающийся с языком современной геополитики и политической географии. Суть консервативно-евразийского видения геополитики известный теоретик этого направления А.Дугин определяет как 'проект великого возаращения', или 'великой войны континентов'. Кратко суть 'проекта' - в следующем.

· 'Богатому Северу' противопоставляется не 'бедный Юг', но 'бедный Север'. Последний беден потому, что основан на следовании высшим ценностям, на 'радикальной верности' Традиции. Географически бедный Север существует только на территории России, которая, в сущности, есть последний бастион, где дух противостоит мондиалистской цивилизации в ее самых 'прогрессивных' формах. Путь бедного Севера для России означает отказ как от 'встраивания в мондиалистский пояс', так и от архаизации собственных традиций и 'сведения их 'на фольклорный уровень этнорелигиозной резервации'. 'Бедный Север должен быть духовен, интеллектуален, активен и агрессивен' [31, с. 135].

· 'Бедный Север' евразийского Востока вместе с 'бедным Югом', простирающимся по всей окружности земного шара, объединяются для борьбы против 'богатого Севера' - атлантистского Запада.

· 'Интеллектуальность, активность и духовность подлинно сакрального Севера возвращает традиции Юга к нордическому истоку и поднимает 'южан' на планетарное восстание против единственного геополитического врага... Вспыхивает планетарная надрасовая и наднациональная Геополитическая Революция, основанная на фундаментальной солидарности 'третьего мира' с той частью 'второго мира', которая отвергает проект 'богатого Севера'... Рождается новая глобальная идеология - идеология 'Финальной Реставрации', ставящей последнюю точку в геополитической истории цивилизации, но не ту точку, которую хотят поставить мондиалистские глашатаи Конца Истории... Материалистический, атеистический, антисакральный, технократический, атлантистский вариант Конца отменяется иным исходом... Исчезнувшие континенты поднимаются из бездн прошлого. Невидимые метаконтиненты проявляются в реальности. Возникает Новая Земля и Новые Небеса... Это путь... от геополитики к сакральной географии' [31, с. 136-137].

'Сакральная география - это раздел Традиции, связанный с качественной структурой пространства, с символизмом частей света, континентов, ландшафта и т.д. Традиция утверждает, что место, где живут те или иные народы, помимо физического имеет еще и метафизическое измерение, будучи связанным с некоторыми духовными, надматериальными архетипами' [31, с. 7-8].

Сторонники такого подхода от имени 'Традиции' считают, что как сам человек состоит из тела, души и духа, так и страны, материки, реки, моря, горы имеют свое скрытое, тайное мистическое измерение, сходное по своей структуре с душевными и духовными мирами людей. Следовательно, страна, в которой живет тот или иной народ, связана с этим народом, а соответственно и с отдельными его представителями 'на тонком уровне'. Между ними постоянно осуществляются взаимные влияния, аналогичные тем, которые происходят между человеком и окружаюшей средой на уровне физическом. 'Душа' страны, ее сакральное измерение сопрягается с душой нации, национальной сакральностью, и из этого сопряжения и взаимопроникновения складывается уже та реальность, которую называют 'цивилизацией', 'типом культуры' или 'геополитической предрасположенностью' [31, с. 8].

Традиционализм (в смысле опоры на 'Традицию') исходит из того, что ориентация в пространстве - не просто практическая задача путешественников, мореплавателей, картографов, но 'экзистенциальная, духовная задача' каждого человека. С глубочайшей древности не только культовые (святилища, церкви), но любые человеческие постройки соотносились со сторонами света, в чем наглядно проявлялось сакральное отношение к пространству, направления которого имеют строго фиксируемое символическое значение[1] Обращение к Востоку, например, всегда носило характер 'сакральной позитивности'. Это страна, где восходит Солнце, место Рая, духовного истока. Запад, наоборот, традиционно считался местом, пограничным между землей людей и царством мертвых, входом в 'подземные регионы'.. Еще большее значение имеет качественная организация пространства для 'органических' человеческих общностей - народов и наций. которые формируются в конкретном земном пространстве и 'впитывают' сакральное значение этого пространства как составную часть своей национальной души. Так, к примеру, пишет А.Дугин, 'русские расценивали факт расположения 'Святой Руси' на равнине как признак объективной богоизбранности'[2]'В древнейших русских легендах есть сюжет, в котором герой Егорий Храбрый 'прогоняет' горы со 'Святой Руси' на периферию, образуя тем самым райскую и круглую богоизбранную землю' [31, с. 6].. Объективен также и тот факт, что Россия расположена в центре всего евразийского материка, и эта центральная позиция, с сакральной точки зрения, 'не может быть ни произвольной, ни случайной'. Задача заключается в том, говорит Дугин, чтобы 'осознать в адекватных терминах обоснованность этой центральности и ее судьбоносное значение' [31, с. 6].

Стоит отметить, что эта позиция центральна и судьбоносна не только с 'сакрально-географической', но и с традиционной геополитической точки зрения. Еще английский географ Маккиндер - один из основоположников современной геополитики, именовал центр Евразии 'сердцевиной земли', 'хартлендом' (heartland)[3] По геополитической модели Макиндера, предложенной в 1913 г., Евразийский континент рассматривается как Мировой остров, центром которого является Хартленд - территория суши, расположенная между Белым, Восточно-Сибирским, Каспийским морями и озером Байкал, т.е. собственно территория России. Его окружают государства Внутреннего полумесяца (Германия, Австрия, Турция, Индия, Китай) и Внешнего полумесяца (США, Великобритания, Южная Африка, Япония, Канада). Маккиндер полагал, что тот, кто контролирует Восточную Европу, господствует в Хартленде, кто правит в Хартленде - господствует над Мировым островом, кто правит Мировым островом - господствует над миром. Правда, с тех пор представление о 'сердце' (heart) несколько изменилось; в современных западных геополитических сочинениях под 'сердцем' понимаются Северная Америка, Западная Европа и Япония, а под 'периферией' - развивающиеся страны..

1. Обращение к Востоку, например, всегда носило характер 'сакральной позитивности'. Это страна, где восходит Солнце, место Рая, духовного истока. Запад, наоборот, традиционно считался местом, пограничным между землей людей и царством мертвых, входом в 'подземные регионы'.
2. 'В древнейших русских легендах есть сюжет, в котором герой Егорий Храбрый 'прогоняет' горы со 'Святой Руси' на периферию, образуя тем самым райскую и круглую богоизбранную землю' [31, с. 6].
3. По геополитической модели Макиндера, предложенной в 1913 г., Евразийский континент рассматривается как Мировой остров, центром которого является Хартленд - территория суши, расположенная между Белым, Восточно-Сибирским, Каспийским морями и озером Байкал, т.е. собственно территория России. Его окружают государства Внутреннего полумесяца (Германия, Австрия, Турция, Индия, Китай) и Внешнего полумесяца (США, Великобритания, Южная Африка, Япония, Канада). Маккиндер полагал, что тот, кто контролирует Восточную Европу, господствует в Хартленде, кто правит в Хартленде - господствует над Мировым островом, кто правит Мировым островом - господствует над миром. Правда, с тех пор представление о 'сердце' (heart) несколько изменилось; в современных западных геополитических сочинениях под 'сердцем' понимаются Северная Америка, Западная Европа и Япония, а под 'периферией' - развивающиеся страны.