Когда не знаешь как — нужно у кого-нибудь

спросить», «Не умеешь — не берись!» или «Не

удаляйте BIOS, если Вы не понимаете, что делаете!»

Коммерческий банк «Моснацбанк» занимался вексельным кредитованием.

Всем практикующим юристам и банкирам суть этой операции прекрасно известна — вместо денег банк (кредитор) выписывает своему клиенту (заемщику) простые векселя, которые последний пускает в оборот. К определенному в договоре сроку заемщик обязуется уплатить кредитору определенную денежную сумму, обыкновенно — номинал полученных векселей, да еще с процентами. Благодаря тому, что выдаются в кредит не деньги, а векселя, у банка появляется возможность применить более низкую ставку процента, чем по обычным денежным кредитам. Юридическая природа подобной операции должна, конечно же, устанавливаться не «вообще в принципе», а в применении к конкретной ситуации^[180]. Во всяком случае понятно одно: в юридическом смысле слова — это никакой не кредит. Здесь нас этот вопрос, впрочем, интересует лишь постольку, поскольку призван объяснить, как попали в обращение векселя, вокруг которых «завертелась» последующая юридическая кутерьма.

Однажды, а именно — в октябре 1997 г. «Моснацбанк» выдал по пресловутому договору вексельного кредитования несколько простых векселей приказу ОАО «Калугапутьмаш», которое, таким образом, стало их первым приобретателем. Срок платежа в векселях был назначен как «по предъявлении, но не ранее 30 января 1998 г.». Как известно, ст. 34 Положенияо переводном и простом векселе^[181] устанавливает, что вексель сроком «по предъявлении» следует предъявить к платежу в течение года со дня составления, либо, если, как в нашем случае, в векселе обусловлен минимальный срок для предъявления — то в течение года со дня наступления этого последнего, т. е. в нашем случае, до 30 января 1999 г. ОАО «Калугапу-тьмаш» поступило так, как поступает всякий «заемщик» по договору вексельного кредитования, а именно — продало эти векселя КБ «Газэнергобанк» (второй приобретатель).

Зачем они понадобились приобретателю? Сейчас уже никто точно не может ответить на этот вопрос; предположительно последний рассчитывал на их оплату, причем, даже не в срок, а досрочно. Уверенность сия, как это всегда в подобных случаях и бывает, основывалась на неформальных, «джентльменских» соглашениях руководителей двух банков. Как бы то ни было, «Газэнергобанк» векселя приобрел, причем — по индоссаменту с оговоркой «без оборота на меня»^[182], т. е. без каких бы то ни было вексельных обязательств со стороны отчуждателя (индоссанта). Правда, уплачивать банк за векселя ничего не стал — ОАО «Калугапутьмаш» было его должником, в итоге встречные требования были прекращены договоренностью о зачете.

В течение двух с небольшим месяцев векселя находились у «Газэнергобанка», который все это время регулярно напоминал векселедателю об обещании их досрочной оплаты. Постепенно калужские банкиры убедились в том, что их московские коллеги своего «джентльменского» слова не сдержат и векселя не оплатят не только до срока, но, вероятно, и вовсе никогда. Возник естественный вопрос: куда девать такие векселя? После недолгих переговоров со своим индоссантом-правопредшественником, сиречь, с ОАО «Калугапутьмаш», не исключено, что и не без использования своего квази-мо-нопольного положения (а кто из банкиров им, простите, не пользуется?!), в конце января 1998 г. векселя удалось «впарить» обратно «Путьмашу».

Что нужно было бы сделать для того, чтобы «Калугапутьмаш» вновь стало законным векселедержателем? как можно было бы создать ему формальную вексельную легитимацию? Всякий юрист немедленно ответит: нужно было бы просто зачеркнуть индоссамент ОАО «Калугапутьмаш» в пользу «Газэнергобанка». Такой индоссамент считался бы ненаписанным (ст. 16 Положения о векселях) и ОАО «Калугапутьмаш» легитимировалось бы как первый приобретатель векселя. Видимо, такая «простота» решения заставила отнестись к нему подозрительно и пойти другим путем. А может быть, просто не знали о 16-й статье, равно, впрочем, и о том, как вообще передаются векселя и как это действо оформляется. «Когда не знаешь как — нужно у кого-нибудь спросить» — эта истина, изреченная мультяшным Слоненком, после всего происшедшего стала, вероятно, девизом калужских банкиров.

Короче говоря: никто не может объяснить, почему, но факт остается фактом — возвращение векселей было оформлено новым оборотным индоссаментом, учиненным «Газ- энергобанком» в пользу ОАО «Калугапутьмаш». Законным держателем векселей стало ОАО «Калугапутьмаш», причем, легитимировалось оно теперь уже не просто как первый приобретатель, а как лицо, основывающее свое право на непрерывном ряде индоссаментов. «Газэнергобанк» же, который, по сути, ничего взамен векселей так и не получил (а общегражданское требование, которое у него было ранее к «Путьмашу»—потерял), оказался индоссантом, т.е. лицом, несущим, как выражается ст. 15 Положения, «от ветственность» по векселю в случае его неоплаты прямым должником (векселедателем). Нелишне, однако, помнить и о том, что векселедержатель — ОАО «Калугапутьмаш» — также был индоссантом, причем, его индоссамент предшествовал передаточной надписи «Газэнергобанка». Поскольку индоссамент этот был безоборотным, делать далеко идущих выводов, конечно, не приходится. Но будь это нормальный, оборотный индоссамент — что бы это означало? А означало бы это то, что если бы «Газэнергобанку» пришлось произвести удовлетворение по требованию в соответствии со ст. 15 и 45 Положения о векселях или иску по ст. 47 и 48 того же Положения, то он приобрел бы право требования к лицам, которые обязались ранее него, т. е. — к векселедателю («Моснацбанку») и первому приобретателю-индоссанту (ОАО «Калугапутьмаш»). Пока запомним это обстоятельство, будем держать его, так сказать, в уме.

ОАО «Калугапутьмаш», получив векселя обратно, в первый же день минимального срока для предъявления, 30 января 1998 г., презентовало векселя к оплате «Моснацбанку». Понятное дело, расчет был на то, что зачетом своих вексельных требований «Калугапутьмаш» прекратит собственное денежное обязательство по договору вексельного кредитования. «Моснацбанк» с радостью изъял векселя, оставил у себя, но ничего по ним не заплатил и задолженности по договору не списал. Правда, векселя «Моснацбанк» у себя не удерживал — забирайте, если хотите! А какой смысл забирать, если их никто не покупает? И пролежали векселя в банке почти что год, а если быть точным — до 14 января 1999 г. За это время произошло множество пертурбаций, одной из которых стало объявление векселедателя — КБ «Моснацбанк» — банкротом. Это случилось 30 июля 1998 г. — запомним и эту дату.

Следующей загадкой в этом деле остается появление в нем нового участника — некой «Столичной трастовой компании „Союз"». Можно предположить, что появилась она по инициативе КБ «Моснацбанк», но может быть и нет, — точно не знаем. «Союз» направил многим держателям векселей «Моснац банка» предложения о продаже ему этих векселей за небольшую цену. Получило такое предложение и ОАО «Калугапутьмаш». Оно решило им воспользоваться, для чего 14 января 1999 г. и забрало назад («отозвало») из «Моснацбанка» свое требование о платеже и удостоверяющие его векселя. После этого они были индоссированы на имя нежданного благодетеля— «Столичной трастовой компании «Союз», — которая, в свою очередь, опять индоссировала их на имя некоего 00О «Арт-Плюс ГМБХ»^[183].

Итого, на векселе имелось уже четыре индоссамента — (1) первый от ОАО «Калугапутьмаш» к КБ «Газэнерго-банк»; (2) второй — от «Газэнергобанка» обратно «Калуге-путьмашу»; (3) третий — от «Калугипутьмаша» к «Союзу» и (4) четвертый, последний, от «Союза» к ООО «Арт-Плюс ГМБХ».

Что было дальше — нетрудно догадаться даже читателям, не искушенным в вексельной практике: ООО «Арт-Плюс ГМБХ» предъявило требование о платеже по векселям единственному «живому» и платежеспособному участнику векселя — «Газэнергобанку».

Сказать, что калужане были удивлены^[184] —это значит не сказать ничего; цинизмом поступка они были потрясены и ошарашены, отчего первое время пребывали в растерянности и смятении. После неудачных попыток вернуть обратно свое требование к «Путьмашу» или, хотя бы, получить с него какой-нибудь иной эквивалент^[185] платить по вексе лям лицу, заведомо недобросовестному, им казалось как-то не совсем справедливо. Ну и, естественно, «Газэнергобанк» прекрасно понимал, что оплатив эти векселя, он оказался бы лицом к лицу с единственным должником — векселедателем, о банкротстве которого все к тому времени были прекрасно осведомлены. Как же так? — спросите Вы, — почему? ведь ОАО «Калугапутьмаш» само было обязано перед «Га-зэнергобанком» по первому индоссаменту? Видимо, потому, что «Газэнергобанк» не питал особенных надежд на успех в деле доказывания времени появления в индоссаменте «Пу-тьмаша» безоборотной оговорки. А, может быть, прекрасно зная, что она там вовсе не появилась за время нахождения векселей в руках ОАО «Калугапутьмаш», а существовала всегда, просто не решился на откровенное вранье и фальсификацию доказательств.