Июльский 1918 г. мятеж в Ярославле

Социально-экономическая и политическая обстанов­ка, которая сложилась к началу лета 1918 г. в Ярослав­ской губернии, была крайне сложной и противоречивой. Ча прошедшие после Октябрьской революции месяцы Советская власть была установлена во всех городах, уез­дах и волостях. Это произошло относительно спокойно и ш! вызвало каких-либо крупных вооруженных конфлик­тов. Новая власть начала проводить серьезные экономи­ческие преобразования в соответствии с той программой, которой придерживалась партия большевиков.

Экономические преобразования новой власти

С ноября 1917 г. на предприятиях губернии начал вводиться рабочий контроль. Теперь предприниматели могли осуществлять руководство про­изводством только с разрешения фаб-шшкомов или контрольных комиссий. На некоторых предприятиях органы рабочего контроля взяли в свои руки и финансы. Контроль над производством был до­полнен финансовым контролем.

Введение рабочего контроля подготовило условия для национализации промышленности. Сначала в собствен­ность государства были переданы лишь некоторые пред­приятия. С весны 1918 г. национализации подверглись крупные предприятия машиностроения и металлообра­ботки. Так, одними из первых были национализированы механические заводы С.С. Щетинина и А.Г. Смолякова. К началу лета 1918 г. в Ярославской губернии было на­ционализировано около 20% от общего числа предпри­ятий.

В декабре 1917 г. ВЦИК утвердил декрет о национа­лизации банков. В Ярославле тогда действовали филиа­лы Волжско-Камского, Коммерческого, Московского и других банков. В феврале 1918 г. до решению финансо­вой комиссии Ярославского городского Совета эти банки были реорганизованы, объединены и получили новое на­звание - "Второе отделение Народного банка".

Продовольственное положение

Все эти процессы создавали политическую напряженность в губернии, подпитывали недовольство новой вла­стью, особенно у торгово-предприни-мательских кругов, чиновничества, интеллигенции. Но и рабочие массы, просто обыватели вряд ли могли быть довольны, потому что с каждым днем ухудшалось про­довольственное положение. Голод надвигался на губер­нию. В марте 1918 г. рабочие на ярославских предпри­ятиях получали по карточкам лишь по 13 фунтов хлеба в месяц, неработающие члены их семей и того меньше -по 5 фунтов. В апреле - мае положение стало еще хуже. Продовольственные карточки часто совсем не отоварива­лись. Почти совершенно прекратилась выдача крупы. Исчезло мясо. Хлеба выдавали по 100 - 150 г в день

Органы власти и борьба партий

В такой очень сложной ситуации многое зависело от политики местных властей. Но власть оказалась не на вы­соте положения. В губернских и город­ских органах власти не прекращалась борьба между представителями основных политических партий -большевиками, левыми эсерами и меньшевиками. Осо­бенно напряженными стали отношения между больше­виками и левыми эсерами после заключения Брестского мира, с которым левые эсеры были не согласны.

В апреле - мае 1918 г. прошли очередные перевыбо­ры Ярославского городского Совета. Из общего числа 162 депутатских мест большевики и сочувствующие им получили относительное большинство - 76 мест, мень­шевики - 26, левые эсеры - только 20 мест. Казалось, что большевики укрепили свои позиции. Но борьба не и|)ократилась. Она была перенесена на губернский уро-

М-11Ь.

Еще более обострились отношения между большеви­ки ми и левыми эсерами после введения чрезвычайных мер в области заготовок продовольствия. В июне 1918 г. ппмечался созыв очередного III губернского съезда Сове-то». Левые эсеры от имени губисполкома заявили о на­мерении созвать свой съезд. Большевики попытались его сорвать, используя свое влияние в уездных органах вла­сти. В результате таких действий на эсероский "съезд" прибыло очень небольшое число делегатов с мест. Объ-пплять их съездом не имело смысла, и левые эсеры зая-нили о готовности участвовать в работе III съезда Сове­тов.

III губернский съезд Советов начал свою работу в Ярославле 2 июля 1918 г. Левые эсеры оказались на • |,озде в меньшинстве, но потребовали себе половину мест в президиуме и пост председателя губисполкома. (большевики предложили им одну треть мест в соответ-< гний с тем числом мандатов, которые имели левые эсе­ры на съезде. Несогласные с такой расстановкой сил, ш-вые эсеры покинули свой съезд и избрали свой губис-полком.

Большевики на съезде также избрали свой губис-полком, председателем которого стал С.М. Нахимсон. Тдким образом, в результате полного раскола между большевиками и левыми эсерами в губернии сложилось покое двоевластие. До мятежа оставалось всего несколь­ко дней...

Ненормальной была обстановка и в самой большеви­стской организации. Между коммунистическими фрак­циями губисполкома и городского Совета возник кон­фликт, в основе которого лежала проблема разграниче­ния властных полномочий. "Кто главнее - губисполком или городской Совет?" - так можно было кратко опреде­лить суть конфликта.

Конфронтация приняла затяжной характер. После­довала серия взаимных обвинений, причем не только политических, но и обвинений в пьянстве, моральном разложении. Слухи об этом ходили по городу, будора­жили население. Осознавая опасность такого положе­ния, ЦК РКП(б) направил в Ярославль своего представителя — С.М. Нахимсона, который должен был разобрать ся в случившемся. Изучив обстановку, он докладывал и ЦК: конфликт зашел так далеко, что "коммунисты фракции губисполкома и городского комитета партии арестовывают друг друга" и в Ярославль необходимо на править представителя ЦК с широкими полномочиями. Таким представителем ЦК определил самого С.М. Нахимсона. С его помощью договорились о разгра­ничении полномочий. Конфликт был погашен, но его последствия сразу исчезнуть не могли.

Накануне июльских событий

Пока власти разбирались между собой и толкались у кормила власти, эко комическая и политическая ситуация в

событий городе еще более ухудшилась. К этому следует добавить, что по-настоящему бое­способных вооруженных сил в городе, да и в губернии, практически не было. С начала 1918 г. в губернии рас­формировывалось более 80 воинских частей старой ар­мии. В феврале начали формировать 1-й Советский полк, вскоре - 2-й Советский полк. Накануне мятежа общая численность частей Красной Армии составляла в Ярославле примерно 1 400 человек, в Рыбинске около 700. Но в гарнизонах царил разброд, падала дисципли­на. По признанию командования 1-го Советского полка, караульная служба была поставлена из рук вон плохо: солдаты на постах сидели, курили. Патрули на улицах одеты были неряшливо, винтовки носили, кто как хочет и т.п. По существу, у ярославских властей под рукой не было боеспособных частей, на которые можно было бы положиться в случае обострения ситуации.

В целом социально-экономическую и политическую ситуацию в Ярославской губернии, и особенно в Яро­славле, к июлю 1918 г. можно охарактеризовать как глубокий кризис. Продолжался спад производства. Власть теряла авторитет и почти не контролировала си­туацию. Старая армия развалилась, новая еще не была создана. Среди населения, измученного хроническими продовольственными трудностями, преобладали настрое­ния апатии и пессимизма.

Следует признать, что руководители мятежа выбрали исключительно благоприятное время для вооруженного выступления против коммунистической власти.

Подготовка мятежа

В последние годы историки обнаружили немало новых документов, которые убедительно подтверждают: яро­славский мятеж не был случайным стечением обстоятельств. Он целенаправленно и заблаго-п|>еменно готовился определенными политическими си­лами, которые поставили перед собой цель - свергнуть «•оветский режим.

Как показывают документы, еще в январе 1918 г. полковник А.П. Перхуров вместе с группой офицеров Добровольческой армии был тайно направлен руковод­ством армии в Москву для организации переброски 'нлвших офицеров на Юг, в расположение белой армии. Когда эта деятельность была нейтрализована чекистами, Перхуров по прямому указанию командования Добро-нольческой армии примкнул к "Союзу защиты Родины и снободы", подпольной антибольшевистской организации, которую возглавлял Б.В. Савинков. В штабе белой ар­мии тогда считали, что Савинков представляет "един­ственную реальную силу на Севере России, враждебную Оольшевизму".

Белые офицеры вошли в контакт с Савинковым, и | >или направлены им в Ярославль для подготовки там шюруженного восстания против Советов.

О существовании специально разработанного плана мосстания свидетельствуют и другие источники. В пер-|юм же после захвата города обращении Перхурова к на­селению он указывал на спланированный характер вы­ступления: "То, что произошло в Ярославле, произошло м тот же день и час по всему Поволжью". Тогда же Пер­хуров заявил, что полностью подчиняется "общему главнокомандующему старому генералу Алексееву".

Как часть "заранее разработанного плана освобожде­ния России от коммунистической власти и германских поиск" события в Ярославле и других городах Севера рассматривал в одной из своих книг известный деятель ц-сровской партии, бывший член Учредительного собра­ния, а впоследствии эмигрант П.А. Сорокин. О планах |><-лых и Антанты в отношении Ярославля и других го-|юдов Верхневолжья писали в своих мемуарах белый ге-порал Е.К. Миллер и полковник К.Я. Гоппер.

Почему именно Ярославль?

Почему же именно Ярославль был выбран в качестве главного пункта ан

тибольшевистского выступления?

На это было несколько причин.

Прежде всего, и это было главным, Ярославль, Рыбинск, Кострома и другие города являлись ближайшим тылом тех советских войск, которые несколько позже образо вали Северный фронт. После прихода к власти в Яро славле мятежники должны были соединиться с войска ми белых, наступавших с Севера через Архангельск и Вологду на Москву. Таким образом, в случае удачи под угрозой сразу оказалась бы большевистская столица. Правда, есть сведения, что сам Савинков скептически относился к перспективам ярославского восстания. Он полагал, что этот район трудно будет удержать. Но в конце концов и он согласился, рассчитывая именно на то, чтобы удержать город только в течение нескольких дней, то есть до подхода главных сил белых с Севера.

Ярославская губерния оказалась удобным стратеги­ческим пунктом для выступления еще и потому, что при расформировании воинских частей здесь осталось около 11 тысяч бывших офицеров, часть которых можно было привлечь к подготовке восстания. Организаторы перево­рота учитывали также и наличие огромного количества военного снаряжения и оружия на складах Рыбинска и Ярославля, и отсутствие боеспособных воинских частей Красной Армии в губернии.

На руку мятежникам оказался и социальный состав города, преобладание в его центральной части торгово предпринимательских, чиновничьих кругов. О полити­ческих пристрастиях многих жителей центральной час­ти города свидетельствовали, например, итоги выборов в Учредительное собрание в ноябре 1918 г. За кадетов в центральной части Ярославля проголосовало тогда 60,4% избирателей. И еще 15% отдали свои голоса тор­гово-промышленному союзу, избирательному блоку яро­славских предпринимателей и торговцев. За большеви­ков в этой части города тогда проголосовало лишь 4,3% избирателей.

Успеху мятежников способствовал и тот разлад, ко­торый существовал в органах власти, и наличие в городе политических сил, которые не скрывали своего антисош-тского настроения. Позднее на суде Перхуров признал, что один из лидеров ярославских эсеров, Н.А. Мамырин, накануне выступления заверил его, что крестьяне ряда полостей поддержат вооруженное выступление против большевиков. Накануне мятежа у Перхурова не было никаких разногласий и с лидером ярославских меныпе-ииков И.Т. Савиновым. Таким образом, все обстоятель­ства складывались для заговорщиков как нельзя лучше. Первоначально Перхуров спланировал выступление на 4 июля 1918 г. Он полагал, что на первое время ему»>удет достаточно 200 вооруженных офицеров. Но когда рано утром 4 июля заговорщики собрались на Леонтьев-гком кладбище недалеко от артиллерийского склада, в наличии у них оказалось только 70 человек. Начинать иг имело смысла. Перхуров дал отбой.

Новый срок выступления он назначил на б июля. При этом он заявил своим помощникам: если соберется хотя бы 100 человек, он начнет дело. Этих сил было, конечно, мало, но расчет строился на том, что 1-й Совет-' кий полк (основные силы красных) через некоторых «•моих командиров обещал соблюдать нейтралитет.

Начало мятежа

Рано утром б июля, еще в темноте, на Леонтьевском кладбище собралось 106 человек. Пути назад уже не было. Довольно быстро мятежники овладели артиллерийским складом и получили оружие. Вскоре к ним присоедини­лись бронедивизион и отряд конной милиции. Все эти силы по заранее разработанному плану двинулись в центр Ярославля. По пути ими был захвачен и разору­жен 2-й Советский полк, железнодорожный мост через Полгу, почти все Заволжье (Тверицы, село Яковлевское, станция Урочь). На станции Урочь был сооружен броне­поезд, с помощью которого мятежники в последующие дни удерживали железнодорожный мост. Сам Перхуров имеете со своим штабом первоначально разместился в (•ывшей гимназии Корсунской (сейчас это здание Глав­почтамта на Богоявленской площади).

Довольно быстро, в течение ночи и следующего дня, мятежникам удалось арестовать многих руководителей сонетских учреждений. Аресты производились по зара­нее составленным спискам с указанием адресов. Всего ныло арестовано около 200 человек. Некоторые из них во время ареста были убиты. Среди них С.М. Нахимсон, Д.С. Закгейм, П.А. Зелинский, А.С. Шмидт, М.М. Лю тов и другие.

В качестве "Главнокомандующего Добровольческой армией Северного фронта" Перхуров издал целый ряд приказов, в которых объявил о ликвидации советских органов власти, о создании "Гражданского управления Ярославля". Согласно приказам должны были быть вое созданы земства, городская управа, полиция. Примеча­тельно, что Перхуров, монархист по убеждениям, стре милея воссоздать ту структуру органов власти, которая действовала еще до Февральской революции.

В одном из своих первых приказов Перхуров объя­вил как о призыве добровольцев в свои ряды, так и об обязательной мобилизации мужского населения. Исто рикам до сих пор трудно ответить на вопрос, насколько же велика была численность перхуровских войск. Сам Перхуров впоследствии признавал, что через несколько дней после начала мятежа у него на позициях находи­лось не более 600 человек. Советские историки называли цифру в б тыс. человек. В архивных документах есть сведения и о 1,5 тыс. человек, и о 4 тыс. человек. Сам Перхуров отмечал большие потери своих войск, жало­вался, что добровольцы, получив оружие, подчас исче­зали вместе с этим оружием.

Очевидно, что для губернского города с населением в 130 тыс. человек эти цифры не могут говорить о массо вости антибольшевистского движения. Чтобы сохранить стабильным костяк своих сил, Перхуров начал платить находившимся на позициях жалованье. Попавшие к красным пленные сообщали, что в первые дни боев пла­та составляла 300 руб. в день, а впоследствии была до­ведена до 900 руб. Восставшие могли позволить себе та­кие затраты: из сейфов Государственного банка они взя­ли в общей сложности свыше 4,5 млн. руб.

Развитие событий

Сначала казалось, что все события развиваются по заранее намеченному плану, никаких сбоев не было до тех пор, пока против мятежников не выступил 1-й Совет­ский полк. Расположенный в здании бывшего кадетско­го корпуса, не пожелавший подчиниться Перхурову, полк занял линию обороны от Туговой горы почти до 1>олыпой мануфактуры, где фронт держали рабочие от­ряды. Станция Всполье и территория артиллерийских «кладов также оказалась в руках красных войск. Таким < и «разом, с юга и юго-запада мятежники были охвачены полукольцом советских войск. Правда, численность этих поиск была невелика. Нужны были подкрепления. А это |д висело уже не столько от Ярославля, сколько от тех мер, которые должны были предпринять центральные Вдасти.

Восстание в Ярославле началось б июля, то есть в тот же день, что и вооруженное выступление левых эсе-1>он в Москве. Занятые исключительно событиями в сто­лице, большевистские лидеры, видимо, просто не в со-«••гоянии были сразу оценить степень опасности ярослав-• кого восстания. Некоторые из них поначалу просто не ионерили полученной по телеграфу информации из Яро­славля. Так, Н.И. Подвойский и М.С. Кедров назвали «ту информацию провокацией и даже намеревались от-дпть приказ об аресте тех лиц, кто эти сведения сооб­щил. Подобной же была реакция председателя Реввоен-«-омета Республики Л.Д. Троцковго. На телеграмме из Н|юславля он написал: "Распространяющих ложные олухи - расстреливать". 9 июля 1918 г. Троцкий заявил делегатам V Всероссийского съезда Советов, что мятеж в Н|юславле опасности не представляет, город окружен со-нгтскими войсками, мятеж почти ликвидирован.

Таким образом, в Москве явно недооценили опас­ность ярославских событий. Эта недооценка продолжа­лись, по крайней мере, несколько дней. Она ввела в за­блуждение тех, кто должен был принимать экстренные моры. 14 июля М.В. Фрунзе писал московскому окруж­ному военному комиссару Н.И. Муралову о событиях в Н|юславле: "Все мы в Москве были введены в заблужде­ние относительно их размеров... ".

Недооценка опасности не означала, что Москва со-и< ом не оказала помощи Ярославлю. Военная помощь |>ыла отправлена в первые же дни. Но, не представляя себе масштабов ярославского восстания, московские вла-гти не могли принять меры, соответствующие размаху «ч«бытии. Среди первых соединений, прибывших в Яро­славль, находился рабочий отряд из Ростова, латышские | т|«елки из Рыбинска, которые защищали ст. Всполье. Рабочий отряд из Кинешмы действовал в районе желез­нодорожного моста через Волгу вместе со сводным отря­дом интернационалистов.

Несколько позже в город прибыл Московский свод­ный полк, интернациональный батальон Варшавского полка, отряды Иваново-Вознесенска, Костромы. 8 июля из Москвы подошел первый бронепоезд, а всего в подав­лении мятежа участвовало три бронепоезда.

К 12 июля линия расположения красных войск вы­глядела следующим образом. От Коровников до Николо -Мокринских казарм линию фронта держали 1-й Совет­ский полк, Варнавинский революционный полк, резерв рабочей дружины. На среднем участке фронта в районе Любимской, Рождественской и Борисоглебской улип находился отряд из Иваново-Вознесенска и Шуи, а так­же Новгородский отряд. Левый участок фронта шел от улицы Борисоглебской до железнодорожного моста через Волгу. Здесь действовали Московский, Кинешемский, Новгородский, Костромской и Рыбинский отряды. На ст. Всполье у красных находился резерв - Владимир­ский, Московский и Рыбинский отряды численностью в 450 человек и два эскадрона конницы. По данным опе­ративного отдела Московского военного округа, общее количество красных бойцов достигало двух тысяч чело-зек.

Эти данные свидетельствуют, что и через неделю по­сле начала восстания общая численность красных войск была недостаточной для взятия города. Часть отрядов состояла из рабочих, которые впервые получили ору­жие. Профессиональных военных не хватало, в то время как у Перхурова преобладали именно военные, бывшие офицеры.

У красных войск под Ярославлем была и еще одна долго нерешаемая проблема: у них не было единого ко­мандования. Войска действовали совершенно разрознен­но. Донесения красных командиров в Москву пестрят такими фразами: "Организация никуда не годная... Ко­мандование войсками ужасно... Пришлите энергичных опытных руководителей... ". Еще более определенно вы­сказался по этому поводу командир бронепоезда Реме-зюк. Он считал, что "при энергичном действии команд­ного состава можно [было] все ликвидировать в один день". Видимо, сходной была позиция М.В. Фрунзе. В уже упомянутом письме Н.И. Муралову он писал, что для быстрой ликвидации мятежа нужно еще "человек 500 хорошего войска".

Архивные документы позволяют выявить и еще одну причину задержки в ликвидации мятежа. Среди тех во­инских формирований, которые были направлены на помощь Ярославлю, преобладали артиллерийские части. Только своими силами они взять город не могли. Три бронепоезда курсировали по железной дороге от ст. Ярославль через ст. Всполье до железнодорожного моста, вели интенсивный обстрел города, но коренным образом повлиять на исход уличных боев не могли. Не­достатка в артиллерийских снарядах у красных не бы­ло, но не хватало пулеметов и поначалу было мало жи­вой силы. В этих условиях красные предпочитали вести артобстрел города, что вело к его разрушению, но исход операции не могло предрешить. Сами красные команди­ры вынуждены были признать, что "город разгромлен до ужаса, а пользы немного". Взять город можно было только путем упорных уличных боев, но это вело к большим потерям для осаждавших.

У Перхурова, напротив, было мало артиллерии, но имелось в наличии большое количество пулеметов. Кро­ме того, как прежде отмечал сам Перхуров, вести ар­тиллерийский огонь из города мешали здания, плотная городская застройка Ярославля. Именно по этим причи­нам мятежники слабо использовали артиллерию. Их тактика заключалась в том, чтобы превратить крупные здания в долговременные оборонительные сооружения и вести оборону в сочетании с наступательными опера­циями на отдельных участках фронта. Так они намере вались продержаться до подхода с Севера основных сил белых.

11 июля 1918 г. приказом Реввоенсовета Республики командующим войсками Северного района Ярославского фронта был назначен А.И. Геккер, архангельский ок­ружной военный комиссар, командующий Вологодским тыловым районом. В соответствии с приказом А. И. Геккер должен был взять в свои руки общее руко водство военными действиями по разгрому ярославского мятежа. Первоначально штаб Геккера расположился в г. Данилове. В распоряжении штаба находились 1-й Ар­хангельский и 1-й Вологодский полки, Костромской сводный отряд, 6-й и 8-й латышские полки и некоторые другие части. Штаб установил связь и подчинил себе те отряды красных войск, которые действовали в районе Ярославля. 12 июля красные части захватили железно­дорожный мост через Волгу, 14 июля - станцию Фили-но, куда 17 июля переместился из Данилова штаб Гек­кера. Кольцо красных войск вокруг Ярославля сжима­лось все плотнее.

Подавление мятежа

Стало ясно, что ликвидация мятежа - дело нескольких ближайших дней. 17 июля полковник Перхуров вместе с группой соратников, примерно в 50 человек, прорвался на пароходе из Ярославля на Толгу и пытался возобновить военные действия в За­волжье, в тылу красных войск. Когда это не удалось сделать, он ушел в Кострому, оттуда в Казань, попал в армию Колчака, где был представлен к званию генерал-майора. Служил в колчаковской армии до ее разгрома. В 1922 г. был осужден в Ярославле и расстрелян по приговору военного трибунала.

После бегства Перхурова боевые действия в Ярослав­ле были продолжены. 19 июля красные полностью овла­дели Тверицами. На следующий день началось их реши­тельное наступление в центр города, и еще через день, 21 июля, над городом появились белые флаги.

Пытаясь спастись и не попасть в руки красных, штаб перхуровских войск "сдался в плен" находившейся в Ярославле германской военной миссии, которая зани­малась вопросами отправки немецких военнопленных на родину. Поначалу германская военная миссия объявила перхуровцев своими пленными, но это не помогло. Ос­тавшиеся в живых организаторы и участники мятежа оказались в руках красных.

Ярославль после мятежа

Продолжавшиеся целых шестнадцать дней кровавые события в Ярославле завершились. Но город после мятежа представлял собой страшную картину. Корреспондент одной из газет, прибывший в Ярославль сразу же после окончания боевых действий, дал следующее описание увиденного. "Былого, красиво­го Ярославля более нет, - писал он. - Нельзя сказать: нет Ильинской улицы или погибла в огне Владимирская улица. Нужно сказать: погибло все, кроме куска центра и вокзальной части города... Торчат одинокие трубы до­мов, куски кирпичных закопченных стен, остовы обго­релых деревьев. Валяются куски железа, кирпичи, обожженные чугуны и горшки и прочая домашняя ут­варь... Пожарная вышка разрушена. На Сенной площа­ди все лари сгорели. Телеграфные столбы свалены и об­горели. В уцелевших домах выбиты все стекла. Цирк изрешечен снарядом...".

Полностью была разрушена одна треть Ярославля. 28 тысяч жителей остались без крыши над головой. Сгорело или было разрушено 20 промышленных пред­приятий, здание Демидовского юридического лицея, Некрасовская библиотека, реальное училище и т.д. Об­щий материальный ущерб городу составил более 124 млн. золотых рублей. В городе долгое время не было во­допроводной воды. Начались эпидемии. По-прежнему не хватало продовольствия. Жить в городе было невозмож­но, и часть ярославцев была вынуждена покинуть его. Население Ярославля к началу осени 1918 г. сократи­лось до 76 тыс. человек, то есть стало меньше на 50 тыс. человек.

Экономическое развитие губернии в годы гражданской войны

Новый этап в национализации

Национализация промышленности начался с Декрета промышленности Совнаркома от 28 июня 1918 г., кото­рый предусматривал переход в руки государства крупных предприятий важнейших отраслей промышленности. Но этот процесс был нарушен начав­шимся в Ярославле мятежом, в ходе которого ярослав­ской промышленности был нанесен огромный урон.

Многие представители торгово-предпринимательских кругов поддерживали мятежников, а затем бежали из города, поэтому сразу же после мятежа рабочие собра­ния многих ярославских предприятий потребовали передать их в собственность государства. Эти требования через губернские органы власти были доведены до све дения ВСНХ, и вскоре из Москвы последовали соответ ствующие решения. Так, в самом конце июля начался процесс национализации крупнейшего в губернии пред­приятия - Ярославской Большой мануфактуры, который завершился в декабре 1918 г. Осенью того же года в ру ки государства перешел валяно-сапожный завод Кашина в Тверицах. Еще раньше были национализированы ме­ханический завод Смолякова и автомобильный завод Лебедева в Ярославле, судостроительный завод "Слип" под Рыбинском и другие.

К осени 1918 г. национализации подверглось 28% всех ярославских предприятий, на которых было занято 70% рабочих. А к концу того же года в губернии было национализировано 149 заводов и фабрик, или 60% всех предприятий, зафиксированных промышленной перепи­сью. На национализированных предприятиях к тому времени работало 86% всех рабочих Ярославской губер­нии.

В годы гражданской войны процесс национализации еще более ускорился. В обстановке очень серьезных эко­номических трудностей Советское государство стреми­лось сосредоточить в своих руках практически все про­изводство, даже мелкие предприятия кустарного типа. Поэтому к концу 1920 г. государству в Ярославской гу­бернии принадлежало 920 промышленных предприятий, из них около 300 - с механическим двигателем.

Переход предприятий в руки государства потребовал создания новых органов управления промышленностью. Еще в июне 1918 г. в Ярославле был создан для этой це­ли губернский совет народного хозяйства (губсовнархоз). Подобные совнархозы действовали и в уездах. Непосред­ственное руководство национализированными предпри­ятиями осуществляли органы коллективного руковод­ства - заводоуправления. Они выбирались на рабочих со­браниях и затем утверждались в губернском совнархозе или в ВСНХ. В состав заводоуправлений входили как представители рабочих, так и старые специалисты - ин­женеры, техники, коммерческие служащие. Немало ра­бочих, получив в заводоуправлениях опыт руководящей работы, стали впоследствии руководителями предприятий. Среди них А.С. Синявин, М.С. Ситохнн, И.С. Шафран с Ярославской Большой мануфактуры, И.П. Чекмарев, М.А. Лоскутов, П.Н. Телицъш с Нор-гкой мануфактуры, Н.М. Патов, А.Ф. Рожков с Гаври-лов-Ямской мануфактуры и другие.

На этом этапе национализации коллективное управ­ление предприятиями вполне оправдывало себя. Но в условиях разгоревшейся гражданской войны, жесткой централизации экономики власти вынуждены были от­казаться от этого принципа и начать переход на прин­цип единоначалия. К концу гражданской войны во главе многих ярославских предприятий стояли уже единолич­ные руководители, которые персонально отвечали за ре-чультаты работы своего предприятия.,

На общем фоне большинства национализированных)11>ославских предприятий, пожалуй, единственным ис­ключением из правила стал бывший завод С.С. Щети­нина. Его начали строить в годы первой мировой войны как авиационное предприятие. В мае 1918 г. завод был национализирован и начал выпускать сельскохозяйст­венные машины. Но в сентябре того же года по решению ВСНХ бывший завод Щетинина был передан в аренду на 25 лет фирме "Вестингауз", которая должна была нала­дить на нем производство паровозных и вагонных тор­мозов для железнодорожного транспорта. По договору каждый месяц завод должен был изготавливать 75 паро-нозных и 250 вагонных тормозных систем. В условиях ускоренной национализации такой договор выводил яро­славский завод из числа государственных предприятий, но ВСНХ пошел на этот шаг, так как тогда еще не было технических и материальных возможностей для само­стоятельного производства такой крайне нужной для транспорта продукции.

Что нужно восстанавливать?

Процесс налаживания руководства национализированной промышленностью осложнялся тем, что целый ряд предприятий в самом Ярославле был разрушен в ходе мятежа и их предстояло восстанавли-шга>, не дожидаясь окончания гражданской войны. Од­нако в процессе восстановительных работ руководителям Ярославского совнархоза стало ясно, что при столь ог-|юмных разрушениях и ограниченности запасов сырья и топлива все разрушенные предприятия восстановить просто невозможно. Необходимо было выбрать самые основные, без которых экономика страны не могла тогда обойтись. Например, в первую очередь решено было вос­станавливать спичечную и табачно-махорочную фабрики Дунаева, которые и были пущены в ход уже в годы вой­ны. Частично был восстановлен свинцово-белильньга за­вод Сорокина, а также крупная паровая мельница на бе­регу Которосли, ранее принадлежавшая Вахрамееву, и другие объекты.

Напротив, Ярославский губсовнархоз принял реше­ние не восстанавливать колокололитейный завод Оловя-нишникова, справедливо полагая, что церковные коло­кола никак нельзя отнести к товарам первостепенной важности. Из-за низкого технического уровня производ­ства не подлежал восстановлению маслобойный завод Вахрамеева. По этой же причине решили не восстанав­ливать целый ряд мелких предприятий кустарного типа. Их оборудование и сырье передавалось более крупным предприятиям.

Сразу же после мятежа по решению ВСНХ в Яро­славле было создано Управление восстановительных ра­бот, силами которого началось восстановление граждан­ских объектов города. В числе первых объектов, восста­навливаемых в 1918 - 1919 гг., были городской водо­провод и система канализации, гостиницы "Царьград", "Европа", "Славянская", "Берлин", "Столбы", коммерче­ское училище, Екатерининская и Антиповская гимна­зии, реальное училище, губернская больница, хлебопе­карня, пожарное депо и многие другие сооружения. Не подлежащие восстановлению здания разбирались на кирпич, который также использовался для ремонтных работ.

Сырьевой вопрос

Очень острым для ярославской промышленности являлся и вопрос обеспеченности сырьем. Например, текстильные предприятия губернии до начала 1920 г. почти не получали сырья, так как основной поставщик хлопка - Средняя Азия - была отрезана от центра страны линией фронта. А те баржи со старыми запасами хлоп­ка, которые все же отправлялись с Нижней Волги в Ярославль, не доходили до места назначения, перехватывались в Нижнем Новгороде, и хлопок самовольно распределялся по фабрикам Иваново-Вознесенского рай­она. На Ярославской Большой мануфактуре наступил настоящий хлопковый кризис. В отдельные месяцы ма­нуфактура получала от 1 до 5% необходимого хлопка.:>то привело к сокращению рабочего времени, С осени 1918г. до середины лета 1919г. фабрика работала •только 4 дня в неделю и в одну смену.

Еще хуже была ситуация на Норской мануфактуре. Она была осенью 1918 г. остановлена и законсервирова­на на весь период войны. Рабочие были направлены на другие работы. В течение нескольких месяцев 1919 г. не работала Ростовская льняная мануфактура. Рыбинский:твод "Русский Рено" в 1918 г. работал только на 15% <;1юей мощности. Такая же ситуация сложилась на та-»>ачных, кожевенных и других производствах. В резуль­тате, несмотря на предпринимаемые меры по обеспече­нию ярославских предприятий сырьем, в течение граж­данской войны наблюдалось сокращение промышленно-•х) производства в губернии.

Топливная проблема

Сокращение производства происходило также и из-за значительного дефицита топлива. До войны промыш­ленность губернии в качестве основных источников топлива использовала дрова, нефть и камен­ный уголь. С началом военных действий бакинская нефть и донецкий уголь почти перестали поступать в гу-Гнфнию. Их следовало заменить дровами, но дрова в <;толь большом количестве необходимо было заготовить и доставить в города. Речь шла о десятках и десятках тысяч саженей дров.

.Губернские и уездные власти предпринимали чрез­вычайные меры для заготовки топлива. Повсюду были созданы уездные комиссии по топливу. Население от 18 до 50 лет в обязательном порядке привлекалось к заго-п>вке дров, причем крестьяне обязаны были также вы­делять лошадей для перевозки дров к станциям желез­ной дороги. Волисполкомы и сельсоветы получили право применять репрессивные меры вплоть до арестов к тем крестьянам, которые по каким-либо причинам отказы-нались выполнять трудгужповинность, то есть участво­вать в топливной кампании. Зимой 1919 - 1920 гг. сложилась наиболее критиче­ская ситуация с обеспечением городов и промышленно сти топливом. Случались остановки фабрик и заводов из-за отсутствия топлива, и тогда все рабочие направля­лись в лес, на лесозаготовки. Дело дошло до того, что Ярославский городской Совет совсем запретил выдавать дрова населению. Весь имевшийся запас топлива на­правлялся только на нужды промышленности. А Народ иый Комиссариат внутренних дел специальной теле граммой губисполкому, местным Советам и начальни­кам всех железнодорожных станций потребовал "карать беспощадными мерами" всех виновных в срыве загото­вок для железнодорожного транспорта.

Чтобы как-то снять остроту топливного кризиса, в

1919 г. в окрестностях Ярославля, на Ляпинском и За-белицком болотах, началась добыча торфа. Уже в 1920 г. в губернии было получено более 190 тыс. пудов этого топлива. Тогда же впервые возникла идея строи тельства электростанции, работающей на торфе. Но в годы гражданской войны этой идее не суждено было осуществиться.

Для Красной Армии

Трудности буквально опутали ярославскую промышленность в годы гражданской войны. Однако промыш­ленность должна была не просто вы­жить. Перед ней была поставлена задача обеспечивать всем необходимым фронт и Красную Армию. Для этой цели в начале 1919 г. при Ярославском губсовнархозе был создан отдел военных заготовок, который отвечал за размещение и выполнение военных заказов в губернии.