Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Особенности перевода топонимов

Поиск

Проблему для перевода составляют и так называемые топо­нимы, т.е. географические названия. Образование топонимов в каждом языке — это сложный лингвоисторический процесс, ко­торый не может быть сведен к одной или даже нескольким сло­вообразовательным моделям. В настоящее время никто не заду­мывается над тем, почему по-русски говорят Англия, Испания, Франция, Германия, хотя в языках, функционирующих в этих странах, эти названия звучат иначе. Эти топонимы хорошо извест­ны и могут быть отнесены к разряду так называемых прецизион­ных слов, т.е. слов, имеющих точные эквиваленты и не предпо­лагающих каких бы то ни было трансформаций. Такие слова составляют немногочисленную группу языковых форм.

Русские наименования этих стран позволяют вывести слово­образовательную модель имен женского рода на -ия (суффикс -и.

Van Hoof H. Op. cit. Ibid.


фонематически [-uj]. В самом деле, более половины русских на­званий государств мира строится по этой модели. Считается, что названия стран и других территориальных единиц образуются от названия народностей, например: киргиз — Киргизия. Хотя это не всегда так. Многие названия государств мира образованы в рус­ском языке не от названий народностей, а от названий этих стран на каком-либо языке, т.е. в результате перевода (транс­крипции или транслитерации) с одновременным освоением с помощью суффикса -и, т.е. по стандартной модели. Когда и из какого языка пришло в русский язык название того или иного государства — это вопрос истории языка. Главное в том, что в русском языке словообразовательная модель на остается про­дуктивной (ср.: Швамбрания, страна Муравия, Цыгания и пр.). Эта модель оказывается весьма продуктивной и у переводчиков, осо­бенно когда речь идет о неизвестном названии страны, а внеш­няя форма иностранного слова подсказывает модель. Так, в од­ном из устных переводов с румынского языка на русский можно было услышать экзотическое название Скоция как переводческий эквивалент румынского названия Шотландии [Scotia]. В этом же переводе возникло архаичное название ШвейцарииГельвеция (по-румынски Швейцария до сих пор зовется Helvetia). Из глубо­кой древности вдруг возникло государство Галлия как эквивалент французского названия Le pays de Galles, означающего всего-на­всего Уэльс.

Примеры показывают, что переводчикам следует знать мак­симальное число географических названий, а не конструировать их даже по продуктивным моделям.

Некоторые географические названия могут быть отнесены к категории «ложных друзей переводчика». Их форма обманывает, создавая впечатление простого соответствия. Так, во француз­ском языке есть несколько географических названий, построен­ных по модели словосочетания со словом la Terre (земля):

la Terre du Nord, la Terre de Feu, les Terres Australes et Antarctiques, la Terre-Neuve.

В русском языке эквивалентами первых трех наименований также являются словосочетания со словом земля:

Северная Земля, Огненная Земля, Южные и Антарктические земли.

Но четвертое наименование — la Terre-Neuve, которое, каза­лось бы, прекрасно соответствует русскому топониму Новая земля, означает совсем иное, а именно Ньюфаундленд. А Новая Земля на­зывается по-французски La Nouvelle-Zemble. Обманывает перевод­чика и форма французского слова La Rhénanie. Суффикс -ie как


16-18593



бы подсказывает, что речь идет о какой-то Ренании, но на самом деле это Рейнская область.

Одни и те же французские лексемы предполагают совершенно различные переводные эквиваленты в русском языке: форма Vienne обозначат столицу Австрии Вену. То же слово с артиклем la Vienne является названием реки и департамента во Франции и по-русски звучит как Вьенна. Французское Valence означает и провинцию в Испании, и город во Франции. В первом случае оно имеет в каче­стве русского эквивалента слово Валенсия, а во втором — Волане.

Это еще раз подсказывает, что имена собственные есть особые знаки культуры.

Определенную проблему для переводчика представляют то­понимы, не относящиеся к культуре и языку исходного текста, т.е. пришедшие в текст из какого-то «третьего» языка.

Так, в «Мастере и Маргарите» для обозначения города, где происходили древние события, Булгаков принимает транскрип­цию с древнееврейского языка — Ершалаим. Надо полагать, что использование древнееврейского обозначения вместо принятого в современном русском языке названия Иерусалим не случайно. Булгаков и этой деталью стремится передать исторический и мест­ный колорит. Но главное состоит в том, что роман по замыслу имеет два плана, разделенных временем и пространством. Вре­менное разделение планов и подчеркивается выбранной формой.

Автор английского перевода точно следует булгаковскому тексту. У него так же, как и в оригинале, — Yershalaim.

Французский переводчик принимает половинчатое решение: он вводит в текст современное обозначение города — Jérusalem, но дает сноску о том, что в оригинальном тексте принята транс­крипция с древнееврейского (Dans le texte russe Boulgakov désigne la ville par le vocable hébreu de Ershalaïm). Чешский переводчик вовсе отказывается от древней формы и заменяет ее современным названием города: Jeruzalem.

Подобно именам людей географические названия нередко приобретают переносные значения и входят в состав фразеологи­ческих оборотов. К счастью, переносные значения некоторых географических названий в ряде европейских языков совпадают, например мифологический Лесбос, библейские Содом и Гоморра и др., что облегчает их перевод. Однако большинство топонимов имеют разные переносные смыслы в разных языках. Это может привести к переводческой ошибке, если переводчик пойдет по пути ложной аналогии и уподобит переносное значение топони­ма в одном языке его значению в другом. Так, топоним Голландия не имеет в русском языке никакого переносного смысла. Во фран­цузском языке он входит в состав образного выражения Je n'ai que


faire d'aller en Hollande (букв. Мне остается лишь отправиться в Голландию), которое функционирует как ответ на щедрые обеща­ния, в которые не верят. Английское выражение с этим топони­мом The Dutch have taken Holland означает: Это давнишняя история. Немецкое же образное выражение Das kosted Holland und Brabant имеет значение стоить очень дорого. Французское образное выра­жение invitation à l'américaine (букв, приглашение по-американски, когда каждый платит за себя, делает свой взнос) находит аналог в немецком языке — amerikanische Einladung, а в английском по-аме­рикански заменяется на по-китайскиChinaman's shout. Во фран­цузском языке презерватив называют capote anglaise, a в англий­ском — Americani French / Italien / Spanish letter или Port Said garter, в немецком — это Pariser1.

Переводчику приходится быть предельно внимательным при переводе топонимов в переносных значениях, так как даже кон­текст не всегда помогает расшифровать их смысл.

Значительную трудность для понимания представляют геофа-фические названия «третьих» языков, воспроизводимые языком оригинала. Особенно затруднено их восприятие на слух. Достаточ­но вспомнить политические дискуссии по Югославии, проводив­шиеся на разных европейских языках. Узнать названия сербских, хорватских и других деревень и поселков в английских, француз­ских и других устных текстах и соотнести их с теми формами, ко­торые приняты в русском языке, было довольно трудно.

Трудности перевода топонимов делают их приоритетным объектом многих упражнений, нацеленных на подготовку устных переводчиков.

Глава 8

ПЕРЕВОД РЕАЛИЙ

Реалии подразделяются на разные фуппы. Одной из наибо­лее часто рассматриваемых фупп реалий оказываются реалии эт­нографические. Впоросы перевода реалий, принадлежащих именно этой гуппе, изучаются особенно пристально потому, что предме­ты быта, одежда, кушанья и т.п. в художественном тексте придают высказываниям определенный национальный, региональный или местный колорит, составляющий неотъемлемую часть поэтики.

Переводчики избирают разные способы перевода реалий в зависимости от того, насколько значительную функцию выпол­няет тот или иной знак-реалия для поэтики переводимого текста.

1 См.: Van Hoof H. Les noms de pays, de peuples et de lieux dans le langage imagé // Meta. 1999. Vol. 44. N 2.

 


Переводческая перифраза — это использование в переводном тексте дефиниции, определяющей слово, обозначающее реалию в исходном тексте.

Рассмотрим пример из того же перевода чеховского рассказа «Дом с мезонином»:

Это было 6—7 лет тому назад, когда я жил в одном из уездов Т-ой губернии, в имении помещика Белокурова, молодого человека, который вставал очень рано, ходил в поддевке, по вечерам пил пиво и все жаловался мне, что он нигде и ни в ком не встречает сочув­ствия.

All this happened six or seven years ago when I was living in the province of T., on the estate of a landed proprietor called Belokurov, a young man who rose very early, went about in a full-skirted peasant coat, drank beer of an evening, and was always complaining that he never met with sympathy anywhere.

В этом русском сообщении можно обнаружить сразу четыре реалии: две реалии — уезд и губерния — относятся к территори­ально-административным, третья — помещик — к социально-классовым и четвертая — поддевка — к этнографическим.

Рассмотрим пример перевода этнографической реалии под­девка, которая обозначает верхнюю мужскую одежду, «род пальто в талию с мелкими оборками»1. Вполне возможно, что в каком-либо словаре русского языка, доступном переводчику, было дано определение: длиннополая одежда крестьянина, которое переводчик и перевел на английский язык, передав русское слово английской перифразой. Может быть, эту перифразу придумал он сам по аналогии с весьма распространенным образом графа Толстого, ходившего в простой крестьянской одежде. Во всяком случае форма исходного знака изменена: термин заменен дефиницией, т.е. развернутым определением. Логическая операция, лежащая в основе переводческого перефразирования, — это «определение понятия через ближайший род и видовое отличие». Такая логи­ческая формула состоит из двух частей: определяемого понятия (левая часть, definiendum) и определяющего (правая часть, definiens). Определяемое понятие — это то, признаки которого отыскивают­ся. Определяющее же понятие отражает искомые родовые и ви­довые признаки.

В нашем примере определяемым понятием является поддевка, а определяющим coat — платье, одежда (родовой признак) и a full-skirted — длиннополая, peasant — крестьянская (видовые признаки).

Таким образом, в переводческой перифразе мы обнаруживаем логическую связь между сообщениями исходного текста и пере-

Словарь русского языка: В 4 т. Т. 3. С. 184.


веденного в виде определения: в исходном тексте находится левая часть определения, а в переводном — правая. Левая часть выра­жена средствами одного языка, а правая — другого.

Учитывая особенность данного материала (этнографическая реалия, недостаточно хорошо знакомая переводчику), мы не бу­дем подробно рассматривать несоответствие видовых признаков в определении слова поддевка, выводимых в Словаре русского языка и в английском тексте. Переводчик показал главное в условно воз­можной для художественного текста форме: он показал, что речь идет о национальном костюме, имеющем социальную закреплен­ность.

Административные реалии также представляют значительную сложность для перевода. В приведенном примере переводчик вы­пустил обозначение реалии уезд, а слово губерния перевел как the province, т.е. словом, не передающим особенностей администра­тивно-территориального деления России.

В высказывании с «еловыми иголками» встретился еще один тип реалий, а именно русское национальное обозначение меры длины, ставшее ныне историзмом, — «вершок». Вершок, обозна­чавший первоначально излишек, «горку», образовывающуюся при насыпании зерна, равен 4,4 см.

Для того чтобы принять решение о способе передачи этого слова, переводчику необходимо было выбрать между транскрипци­ей, перифразой и адаптирующей транспозицией, т.е. параболой. Транскрипция оказалась бы непонятной английскому читателю и потребовала бы комментария. Перифраза непозволительно утяже­лила бы текст художественного перевода. Остается адаптация. Но адаптация также предполагает возможность использования двух вариантов: обращения к современной метрической единице, из­вестной в равной степени и в современной русской, и в современ­ной английской культуре, или же поиск соответствующей единицы среди мер длины, традиционно употреблявшихся в английской культуре до введения метрической системы, подобно русскому «вершку». Переводчик идет именно по последнему пути и в каче­стве единицы обозначения высоты слоя иголок употребляет анг­лийскую единицу inchдюйм. В самом деле, выбор в качестве эквивалента соответствующей величины в метрической системе — 4,4 см — сделал бы английское высказывание стилистически не­адекватным оригиналу, так как придал бы ему оттенок технично­сти, официальности. Дюйм не эквивалентен вершку в обозначе­нии реальности, так как равен всего 2,55 см. Но для данного кон­текста не важно это различие, ведь автор говорит об ощущениях, а не о результате точного измерения. Под ногами персонажа был довольно толстый слой иголок, это значение и следовало сохра­нить в переводе.


Опущение. В словосочетании амосовские печи определение амо-совские превращает обозначение предмета, распространенного во многих культурах, в русскую реалию. Определение печей по имени конструктора было, видимо, значимо для русских читателей XIX в. Оно ассоциировалось с определенным внешним видом предмета, что помогало воссоздать картину интерьера, или свидетельствовало о какой-либо конструктивной особенности и оказывалось связан­ным с издаваемым печью гудением. Даже для современного рус­ского читателя определение амосовский мало что говорит. Внима­тельный читатель, стремящийся постичь все смыслы, зашифрован­ные в тексте, и понять, какое значение имеет это определение и какова его текстовая функция, должен будет обратиться к справоч­ной литературе. Переводчик, работающий для английского читате­ля, устраняет эту реалию как малозначимую, исходя, возможно, из того, что определение, если бы оно было введено в текст в виде транскрипции, не помогло более полному воссозданию картины английским читателем. Малопригодны были бы и другие способы перевода. Можно предположить, что в английской культуре ото­пления жилищ аналога данной русской реалии нет, и это устра­няет возможность адаптирующей транспозиции. Переводческая перифраза, возможная после того как переводчик выяснил бы конструктивные особенности данного типа печей, только утяже­лила бы текст.

Таким образом, опущение определения, предпринятое пере­водчиком, несколько снижает когнитивную ценность текста (анг­лийский читатель получает меньше информации о русской куль­туре), но не мешает достижению основной функции художе­ственного текста, а именно поэтической.

Глава 9

СИНТАКСИЧЕСКИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-06-22; просмотров: 407; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.218.189.173 (0.01 с.)