Особенности учения греко-российской Церкви о будущей жизни

 

Символическими книгами греко-российской церкви почитаются: 1) «Православное исповедание Кафолической и Апостольской Церкви Восточной» Петра Могилы и 2) «Исповедание Православной веры Восточных Церквей, составленное Патриархом Иерусалимским Досифеем». Кто желает знать ее официальное учение, должен справляться в этих книгах.

Петр Могила, митрополит Киевский († 1647), сын молдавского господаря, даровитый церковный деятель, преобразовал киевскую духовную семинарию в академию (1644). Желая бороться с влиянием иезуитов, он стремился поднять научный уровень малороссийского духовенства, пользуясь научными методами своих противников; достиг многого. Со 2-ой половины XVII-го века благотворное влияние киевской академии отразилось и на московском духовенстве, образовательный уровень которого был еще ниже, чем малороссийского.

«Православное исповедание» было принято на Киевском соборе 1640 г. и на Ясском 1643 г., а в 1645 г. оно было одобрено всеми 4-мя патриархами, как «исповедание правое и чистое, не имеющее в себе ни малейшей примеси от новизн какого-нибудь из других исповеданий». Изложение направлено главным образом против католичества. В Москве сочинение Петра Могилы было одобрено патриархами Иоакимом (в 1685 г.) и Адрианом (в 1696 г.). Позднее оно было признано и Св. Синодом.[21]

«Исповедание Православной веры» Патриарха Досифея признано выражением истинно православной веры на соборе Иерусалимском 1672 г. Все восточные патриархи послали его от себя в 1723 г. великобританским христианам, как истинное изложение православной веры. Как таковое оно было в 1838 г. издано Св. Синодом по-русски: «Послание патриархов православно-кафолической церкви о православной вере». Изложение направлено главным образом против протестантов.

К сожалению мы увидим, что позднейшие греко-российские богословы, даже патриархи, по многим вопросам учат обратно тому, что сказано в этих, казалось бы обязательных для них, символических книгах.

Разногласие с католическим учением начинается с вопроса о частном суде.

Католическая церковь верует в существование частного суда для каждого человека вслед за его смертью.

У древних греческих церковных писателей прямое упоминание о частном суде, хотя и встречается,[22] но редко; косвенно же частный суд признается всякий раз, когда речь идет о не подлежащем изменению возмездии, которое следует вслед за смертью.

С XVI в., под влиянием католического учения, многие киевские богословы учат о частном суде. У Петра Могилы сказано (Вопр. 61):

«В сей ли последний день (Страшного суда) отдадут отчет в делах своих или каждый особливо по смерти отдает отчет в жизни своей и есть суд частный?» Ответ: «поелику каждый при смерти знает дела свои, то каждый по смерти знает и воздаяние за свои дела... известен и приговор Божий, как говорит Григорий Богослов в слове на Кесаря брата». (Далее следует длинная цитата, что «Боголюбезная душа, когда разлучится от тела,.. немедленно предощущает и созерцает благо, ее ожидающее... и с радостью спешит к Господу своему»). «То же (продолжает уже Петр Могила) должны мы думать о душах грешников, только с противной стороны...»; и приведя еще одно соображение, он заключает: «следовательно есть суд частный».

Но прошло лишь 25 лет после признания всеми четырьмя патриархами учения Могилы истинным, и другой Константинопольский Патриарх, Мефодий, поучая русских, в 1668-69 г. открыто отрицает существование частного суда; «мы же (говорит он) признаем только одно решение пред судом Бога в день воскресения и считаем, что тогда души, по соединении с телом, примут венец или осуждение».[23]

Здесь не раз упоминалось, что Католическая церковь допускает различные учения, но только в вопросах, не разрешенных ее Верховной властью (in dubiis libertas); если же Папа дал обязательное вероопределение, то учащий вразрез ему перестает быть католиком.

В Греко-российской церкви верховного учителя нет и, как видим, признание чьего-либо сочинения символической книгой не связывает богословов. Не были ли мы правы, сказав (см. выше стр. 269), что Греко-российская церковь не способна прямо и открыто свидетельствовать, во что собственно она верит. Ее учение о загробной жизни, особенно если сопоставить учения разных веков, дает немало данных для такого утверждения.

По католическому учению частный суд имеет последствия, которые можно свести к четырем положениям. Мы приведем их и при этом посмотрим, как учит по каждому из них Греко-российская церковь. Цель наша не защищать то или иное учение, а показать, что учение Греко-российской церкви в разные эпохи противоречит самому себе. Многочисленные выписки из греческих и русских авторов читатель найдет в труде о. Жюжи, который мы взяли за основание для настоящих страниц и объем которого дозволяет быть щедрым на доказательства. Мы же будем приводить по одной, по две выдержки.

1. Частный суд прекращает возможность заслуги и удовлетворения (самим умершим).

Это положение признается большинством греко-российских богословов, начиная с Петра Могилы (Вопр. 64-ый; см. ниже, стр. 402). При этом, однако, многие авторы впадают в противоречие, говоря, что молитвы живых могут освободить «из ада», тогда как смертный грех без покаяния не отпускаем.[24]

2. Частный суд пресекает путь к поступательному движению (progressus) и в добре, и во зле, так что душа после суда не может стать ни лучше, ни хуже и пребывает в том же нравственном состоянии.

Это положение тоже признается большинством греко-российских авторов, например, Петром Могилой (см. тот же Вопр. 64-ый, стр. 402). Но некоторые авторы учат, что души праведных совершенствуются в добре, души злых преуспевают во зле. Так, К. Диовуниотис сочинил целую теорию о том, что добро или зло, с которым душа отошла из мира, является семенем, разрастающимся до дня Страшного суда. Теория – ни на чем не основанная, кроме как на личном умозрении автора. Намеки на подобное понимание находятся и у Н. Беляева, у Макария, тогда как «Догматика» Андрустуса решительно отвергает возможность какого бы то ни было «прогресса» в душах, как противоречащего учению о частном суде.[25] Подобные противоречивые мнения среди католических авторов, по вопросу решенному Церковью, были бы невозможны.

3. Частный суд определяет судьбу каждого и она уже не изменяется; осужденный не может стать избранным или обратно; но души праведные, еще не вполне очищенные, до восприятия вечного блаженства временно задерживаются в темнице чистилища.

4. Частный суд определяет и налагает основное возмездие, причитающееся каждой душе, хотя возможность некоторого возрастания блаженства – после Страшного суда – не исключена: тело тогда присоединяется к блаженству или мукам души.

Эти два пункта вместе обнимают вопрос о том, когда начинается возмездие и вопрос о «среднем состоянии».

Католическое учение определилось в XIV в. Согласно посланию Папы Бенедикта XII 1366 года[26] душа праведного, вслед за его смертью или после совершенного ее очищения, до воскресения тела и до Страшного суда находится в Царстве Небесном со Христом и видит Божескую сущность; посему она действительно блаженна, пребывая в вечном покое. Души отшедших в смертном грехе сейчас же нисходят в ад, где мучатся адскими мучениями. Таким образом уже до Страшного суда души испытывают подлинное райское блаженство или подлинные муки ада; по соединении с телом блаженство или муки усиливаются.

Как же учат по этим вопросам греко-российские богословы? Учат различно: одни признают, что возмездие наступает для души полностью лишь после Страшного суда; другие согласны с католическим учением, что усиление возмездия после суда будет следствием воссоединения души с телом.

Сторонников первого мнения больше, но от времен Фотия и до наших дней не было эпохи, когда бы католический взгляд не имел своих представителей в Греко-российской церкви.

О. Жюжи приводит в виде примеров по несколько цитат для каждого века.[27] Так, в IX в. игумен студитского монастыря пишет о Феодоре Студите, что он «ныне служит Богу более чистый и более светлый, лицом к лицу». От XI в. имеем между прочим канон св. Григорию Назианзину: «... ты уже непосредственно (ἀμέσως) видишь владычную Троицу». В 1274 г. греческие отцы II-го Лионского Вселенского Собора подписали исповедание веры, составленное папой Климентом IV для императора Михаила Палеолога – они признали, что души праведных сейчас же принимаются на Небо, а души грешников сейчас же нисходят в ад. На Флорентийском Вселенском Соборе, после долгого изучения вопроса, греки (9-VI-1439) подписали определение, что души праведных, поскольку души, получают на небесах совершенный венец, а души грешников полное (perfectam) мучение. В «Исповедании Православной веры» Патриарха Досифея в главе 18-ой читаем: «души умерших находятся либо в покое, либо в муках,.. но им еще не дано полное блаженство или полное отвержение.[28] Ибо после общего воскресения, когда душа соединяется с телом, с коим она делала добро или зло, тогда каждый получит совершенное состояние блаженства или наказания». Это опять таки католическое учение.

В XVIII в. большинство греческих авторов относит начало блаженства и мук ко времени после страшного суда. Зато в Киеве и в Москве учат в согласии с католичеством. Так например Стефан Яворский в «Камне веры», опровергая Лютера и Кальвина, возражает и всем отсрочивающим возмездие; он ссылается на Священное Писание и на восточные литургические книги. «Вся Вселенская Восточная Церковь, – говорит он, – в своих церковных книгах благочестиво учит, что души праведных находятся на небеси... Противники говорят: “на небеси они только после второго пришествия Христова”. Мы же спрашиваем: “Где же?” Отвечают различно. Одни утверждают, что они находятся под небесным престолом, другие – в лоне Авраама, иные – в руце Божией...» Все это Стефан Яворский опровергает (что нетрудно).

Сложный материал греко-российского учения о. Жюжи распределяет по параграфам: «О богословах, учащих о немедленном воздаянии»; «О... защищающих отсрочку возмездия или учащих о возмездии, хотя и начавшемся, но не совершенном»; «О... учащих о возмездии неопределенно». Нам незачем проникать в эту чащу мнений, из нее и с католическим компасом не скоро выберешься. Нам достаточно приведенных заглавий: ясно, что в Греко-российской Церкви по вопросу о времени, когда начинается возмездие, мнений много, но единого учения нет.

Заметим, что из этих мнений те, которые совпадают с католическим учением, во всяком случае ничуть не плоше других, и если вы не уверены, которое же мнение истинно, то почему бы вам не принять за истинное – католическое?

Не лучше обстоит дело и с вопросом о «среднем состоянии» душ. Как ни ценна помощь о. Жюжи, она удлиняет изложение. Поэтому мы ограничимся замечаниями о тех противоречиях, которые нам самим бросились в глаза при чтении основных русских материалов по этому вопросу.

У Петра Могилы читаем:

Вопрос 64: «Между умирающими людьми находятся ли такие, которые суть как бы средние между спасаемыми и погибающими? Ответ: Такого разряда нет людей...»

Тут прежде всего неверно поставлен вопрос. Между «спасаемыми» и «погибающими» конечно среднего состояния нет. Но в чистилище и находятся именно «спасаемые», в раю же «спасенные». Мысль Могилы, очевидно, выражена неудачно; он хотел спросить: есть ли средние «между спасенными и погибающими».[29] И тогда единственный возможный ответ был бы: «есть». Дальше начинается противоречие.

Ответ: «Такого разряда нет людей. Но что несомненно, что многие из грешников освобождаются от уз ада не покаянием или исповеданием, а молитвами (и пр.) живых».

Здесь средний разряд отрицается, и в то же время указывается на его существование, ибо души, кои освобождаются (следовательно, могут быть освобождены) из ада, очевидно составляют особый разряд от проклятых (коих никакая молитва освободить не может). Значит дело сводится к тому, что Греко-российская церковь называет среднее состояние «адом», тогда как католическая выделяет таковое под именем «чистилища». Это не есть противоположение по существу, а спор о словах.

Еще явственнее противоречит себе в этом вопросе прот. Малиновский, курс которого служил учебником в русских семинариях:[30]

«Православная церковь, – говорит он, – не признает среднего места или состояния между блаженством и мучением – чистилища». А несколькими строками выше он же говорит, что до всеобщего суда состояние умерших, «насколько открыто нам в слове Божием... есть состояние ощущение душами блаженства или мучения, хотя и не полного блаженства и не полного мучения, ибо совершенное блаженство и совершенное мучение каждый получит по общем воскресении» (стр. 272).

Однако «состояние ощущения не полного блаженства» не есть ли состояние среднее между полным блаженством и полным мучением?[31]

В другом месте Малиновский пишет:

«Для надлежащего понимания выражения притчи о грешниках, что они не переходят из места мучений в лоно Авраамово, необходимо еще иметь в виду, что как “на небе обители многи суть” (Ин 14,2), так, без сомнения, и в аду суть различные обители (2 Цар 4,32; 35,41), соответственные неодинаковому нравственному состоянию усопших, и тогда как из одних обителей, где находился и евангельский богач, нет перехода на небо, из других, где находились и ветхозаветные праведники до самого пришествия к ним Христа, где могут находиться и души умерших с верою и покаянием, такой переход возможен» (стр. 283).

Эта выписка окончательно уясняет различие между католическим учением и учением Греко-российской церкви (осторожнее было бы сказать: и учением прот. Малиновского). Для католиков «среднее состояние» – как бы отдельная тюрьма с надписью «Чистилище»; для прот. Малиновского – оно особое отделение в общей тюрьме, носящей надпись «Ад».

Существует, может быть, где-нибудь на свете общая тюрьма и для срочных, и для пожизненных каторжан. Каково бы ни было ее устройство, наказанные на срок составляют по существу особый разряд: молодой парень готов, пожалуй, вырабатывать двойной урок лишь бы его перевели в срочные. Общность тюремного здания – лишь внешнее уравнение; по существу же различие между разрядами огромно.

Различие между загробной карой временной и вечной неизмеримо значительнее различия между двумя разрядами каторжных; оно в буквальном смысле бесконечно. А потому странно отрицать, что состояние временных мук иное, чем вечных. Оно по существу иное: в одном случае души знают, что будут с Богом, в другом, что никогда Бога не увидят. Разве это мелкая подробность?

Бесконечно различному по существу состоянию естественно дать особое имя, даже если оно пребывает в одном месте с другим. Но кто знает, в «одном месте» они или в различных?

Отлично говорит Малиновский о вечном блаженстве: перечислив различные имена для его обозначения он пишет: «...всеми этими наименованиями мест обитания праведников указывается лишь идея близости к Богу и блаженного их единения с Ним, отвлекается мысль от чувственных представлений этого места. Потому произвольны догадки и бесплодны усилия географически описать место покоища усопших и искать его в воздушном или планетных пространствах. Царство Небесное, куда переселяются усопшие, потому называется небесным, что нет видимого вместилища на земле, – то совершенно другой мир, отличный от нашего. “Где Христос, там и небо” (Иоанн Златоуст)» (стр. 274-275).

Вместо того, чтобы упорствовать на отрицании «среднего состояния» и на отрицании наименования его «чистилищем», прот. Малиновский лучше бы сделал, применив к состояниям мук тождественное рассуждение «только с противной стороны».

Еще одно замечание. Малиновский упомянул об аде, куда Спаситель сошел по Воскресении. Это отличное подтверждение того, что в Священном Писании слово «ад» применяется в различном значении. Разве можно предполагать, что выведенные из ада Христом души испытывали там одинаковые муки с проклятыми ветхозаветными грешниками? Душам этих праведников было положено выжидать Освободителя, чтобы войти в Царство Небесное.[32]

Ясно, что смысл этого ада иной, чем ада вечных мук. Его назначение вполне отвечает тому назначению, которое католическое учение приписывает чистилищу.[33]

Изложенное доказывает, что, поскольку учение Греко-российской церкви не совпадает с католическим, оно не отличается последовательностью. В сущности по этим вопросам в Греко-российской церкви нет единого учения – есть лишь мнения отдельных авторов, противоречащих один другому, причем иной из этих авторов противоречит и сам себе.

 

МЫТАРСТВА

 

Нам могут возразить, что мы сделали наш вывод на основании отрывочных данных, подобранных из писаний различных авторов, что учение Греко-российской церкви изложено полно в сказаниях о мытарствах. Присмотримся к этим сказаниям.

Главный источник по этому вопросу – житие св. Василия Нового (IX в.; память 26 марта). У него была служанка Феодора, в молодости жившая в грехе; был у него ученик Григорий. Когда Феодора умерла, Григорий пожелал узнать ее судьбу. По молитве святого, Григорию во сне было видение: Феодора рассказала ему о своем смертном часе, о том, как проходила «воздушные мытарства» и показала ему райские обители и муки ада.[34]

Мытарства это как бы заставы, соответствующие каждая особому греху – гордости, ненависти, пьянству, блуду... Мытари там – злые духи. Они задерживают душу и предъявляют ей обвинение по всем случаям совершения ею данного греха. Тогда ангелы вступают в спор с лукавыми духами, указывая на случаи, когда Феодора воздержалась от этого греха или совершила дело обратное злу. Доводы ангелов пересиливают показания злых духов, и душа возносится к следующей заставе. Феодора прошла их 20.

Иногда добродетели Феодоры не покрывают ее грехов; пропуск достигается лишь тем, что ангелы выплачивают дьяволам «золото» из «ковчежца», где находятся заслуги преп. Василия, пожертвованные им для выкупа Феодориной души. Это случилось на 8-ми мытарствах.

Не было бы ковчежца, дьяволы повлекли бы грешную душу с заставы прямо в свои мрачные обители.

Ангел объясняет Феодоре, что дьявол записывает все грехи, в которых испытываются люди, проходящие мытарства. Только не покаявшиеся перед смертью испытываются так подробно; получившие же прощение и люди, верующие в Святую Троицу и причащающиеся Святых Таин возможно чаще, пропускаются беспрепятственно. Угодники Божии молят о спасении душ таких праведно живших людей; Святой Дух делает записи дьявола невидимыми. Некрещеным младенцам отведено особое место: Господь дарует им «некое малое утешение». Мытарства длятся 40 дней.

Все это не более, как сказания. Их любит простой народ; лубочные иллюстрации способствует их популярности; но видеть в них подлинное учение церкви было бы неразумно. Тут отражаются и правильные верования, но участвует также личная фантазия. 40 дней – одно из библейских чисел; оно уместно, когда дело идет о церковных событиях на земле. Конечно, пока существует время, происходящее в вечности соответствует какому-нибудь мгновению земного времени. Но какая же может быть логическая связь между судьбой души, пребывающей вне времени, и числом оборотов земли вокруг своей оси? Думать, что страдания души длятся всегда 40 дней, столь же странно, как верить некоему католическому писателю, решившему, что срок пребывания в чистилище – 10 лет.

Преп. Макарий Египетский (19 янв. и в суб. сырн.) (†390) говорит, что сказания о загробной жизни лишь «слабое изображение вещей небесных».

Нам важно отметить в повествовании Феодоры: 1) что души, не принесшие полного покаяния, до достижения блаженства проходят через мучения; 2) что на 8-ми мытарствах Феодора спаслась только заслугами преп. Василия. Правильно замечает С. Вилинский (см. предыдущее примечание), что это очень близко к католическому учению о «сверхдолжных делах»; точнее было бы сказать, что спасение Феодоры в силу заслуг преп. Василия отвечает этому учению вполне (см. выше стр. 392).

В этом сказании можно найти элементы учения о чистилище. Нам думается, однако, что было бы ошибкой рассматривать сказание о мытарствах как начатки этого учения. Не будет ли правильнее предположить, что мытарства – вариации на тему частного суда. То просветление, которое каждый из нас получит относительно нанесенных им Богу оскорблений и содеянного им добра, и которое, быть может, произойдет мгновенно, представляется здесь разложенным на составные части и длящимся 40 дней и ночей.

Сказания о мытарствах нашего вывода об отсутствии в Греко-российской церкви определенного учения о загробной жизни опровергнуть не могут.

 

ТЕРМИНОЛОГИЯ

 

Ветхозаветные евреи обозначали будущую жизнь обыкновенно словом «шеол»; значение его было неясно: это дом всех умерших. Греки пользовались словом ἅδης; по неясности оно отвечало названию «шеол»: у Гомера ἅδης означает царство теней (преисподнюю) не определяя, блаженствуют или страдают в нем души. Понятно поэтому, что 70 толковников перевели «шеол» словом ἅδης.[35] В Новом Завете «ад» говорится о состоянии душ, не обладающих небесным блаженством, – наказуемых.

С таким, не вполне ясным, значением слово «ад» вошло в писания свв. отцов; лишь постепенно, с развитием богословской мысли, получило оно точный смысл. Ныне в католическом учении наименования рай, чистилище (purgatorium) и ад (infernum) соответствуют вполне точным понятиям. В греко-российском богословии состояния мук временных и мук вечных не имеют отдельных названий: здесь «ад» до сих пор сохраняет значение неясное, – все из-за упорного нежелания откровенно сознаться в существовании «среднего состояния».

При помощи указателей параллельных мест Св. Писания[36] мы выписали свыше 70 текстов со словом ἅδης или infernum. Из них мы выбрали 54, в коих во всех имеются три названия: infernum (или прилаг. infernus) и шеол, причем в русской Библии значится ад или преисподняя (изредка: могила, гроб).

И вот, если вчитаться в эти 54 текста (сопоставить их с контекстом), то будет ясно, что то же слово употреблено в Свящ. Писании в весьма различном значении. Приведем несколько примеров разных значений слов «шеол» и ἅδης.

1-ое значение: смерть, физический факт смерти:

«Я сказал в себе (молится смертельно заболевший царь Езекия): в преполовение дней моих должен я идти во врата преисподней; я лишен остатка лет моих» (Ис 38,10).

См. еще Псалмы: 29, ст. 3, 4; 85, ст. 13; 87, ст. 4; 88, ст. 49.

Встречаются тексты, где на трех языках остаются приведенные нами слова, а на четвертом стоит слово «смерть»: например, в русской Библии вместо «ад» сказано смерть в Екк 9,10; в латинской вместо «infernum» стоит «mors» в Ос 13,14. Текст Пс 17,5: «Объяли меня муки смертные» (ἅδου) – по-латыни переведен через «mors».

2-е значение: место тления, могила, гроб:

Иаков говорит: «если случится с ним (Иосифом) несчастье на пути, в который вы пойдете, то сведете вы седину мою с печалью во гроб» (Быт 42,38).

Иов говорит: «В преисподнюю сойдет она (надежда моя) и будет покоиться со мною в прахе» (Иов 17,16).

См. еще: Быт 42,38; 44,31; 3 Цар 2,6.9; Тов 3,10; Иов 7,9; 17,13; 21,13; Пс 30,18; 48,15; Ион 2,3.

3-е значение: посмертное состояние, неопределенное:

«С печалью сойду к сыну моему в преисподнюю» (Быт 37,35).

См. еще: Пс 140,17; Притч 27,20).

4-е значение: посмертное состояние кары:

«И он не знает, что мертвецы там, и что в глубине преисподней зазванные ею (порочною женщиною)» (Притч 9,18).

«Если Господь сотворит необычайное, и земля разверзет уста свои и поглотит их... и они живые сойдут в преисподнюю, то знайте, что люди сии презрели Господа» (Числ 16,30).

См. еще: Числ 16,33; 1 Цар 2,6; Пс 9,18; 30,18; 48,16; 54,16; Притч 5,5; 15,24; Ис 5,14; 14,9.11.15; Иез 31,16-17; 32,27.

5-ое значение: царство смерти:

«Хотя бы они зарылись в преисподнюю, и оттуда рука Моя возьмет их» (Ам 9,2).

См. еще: Втор 32,22; Иов 11,8; 14,13; Ис 28,18; Пс 138,8; Притч 27,20; 30,16.

6-ое значение: тяжкие страдания в этой жизни:

«Объяли меня болезни смертные, муки адские постигли меня» (Пс 114,3).

См. еще: Пс 17,6; Песн 8,6.

Быть может, один-другой текст мы понимаем не так, как он разъяснен авторитетными толкователями; тогда пришлось бы перенести его в другую группу. Ход нашего доказательства от этого не изменился бы. Мы хотим лишь доказать, что слово «ад» имеет в разных текстах значение различное и что поэтому, если сказано «ад», это еще не значит, что говорится о месте вечных мук и о душах проклятых.

И не только можно установить факт различия в значении слова «ад», но и подметить развитие этого значения – постепенное его уточнение.

а) В Пятикнижии «ад» – общий дом для всех, причем различается могила[37] и преисподняя.[38] То же представление в книгах Судей и Царств.

б) В нравоучительных книгах ад предполагается в глубине земли.[39] Различие между судьбой злых и добрых столь же туманно, как в предыдущий период; но сильнее выражена, особенно у Иова и Давида, надежда на Освободителя[40] и желание вырваться из ада.

в) Пророки настаивают на наказании нечестивых в шеоле, но они еще предполагаются там вместе с добрыми.[41] Исаия уже говорит о вечном пламени, поражающем грешников (33,14) и об огне не угасающем (66,24).

Книги новоканоничные повторяют мысли пророков, угрожают нечестивым муками огня и червя (Екк 7,19), но души святые получают награду уже в шеоле (Екк 1,13; Прем 4,7.17).

Постепенное изменение значения слова «ад» признают православные богословы, например, прот. Светлов.[42]

Спаситель многократно свидетельствует о существовании ада, но применяет это слово лишь дважды (Мф 11,23; Лк 10,15 и Лк 16,23). Обычно Спаситель пользуется словом «геенна»,[43] появившимся в конце Ветхозаветного периода, или описательными выражениями: «тьма кромешная»,[44] «плач и скрежет зубов»,[45] «огонь вечный»,[46] «неугасимый».[47] У апостолов слово «ад» встречается редко (Откр 20,14); в послании ап Иакова сказано «геенна» (3,6); ап. Павел применяет описательные выражения, как и ап. Петр (2 Петр 2,17).

Естественно, что и в писания свв. отцов слово «ад» перешло в значении неопределенном. Отсюда следует, что значение его надо устанавливать в каждом отдельном случае особо, толкуя текст не по букве, а в связи с контекстом и в духе всего учения о загробной жизни.

Выше (стр. 387) толкуя молитвы св. Василия Великого за умерших, мы пришли к выводу, что под словом «ад» св. отец подразумевал здесь «среднее состояние» (чистилище). Полагаем, что читатель, прочтя этот скучный параграф, признает в нашем толковании молитв св. Василия не пустой полемический прием, а вполне обоснованное суждение.