О безошибочности Церкви вообще

 

Мы сняли с понятия папской непогрешимости те наслоения, которыми – по незнанию или по недобросовестности – анти-католики его искажают. Мы узнали, что безошибочность «не есть». Теперь посмотрим, что она есть в действительности.

Прежде чем дать догматическое обоснование разбираемому вопросу, посмотрим на Церковь Христову глазами людей неверующих, – как на один из видов естественных человеческих обществ; закрыв глаза на свет Богооткровения, вооружимся лишь силами природного рассудка, простого здравого смысла.

Всякое человеческое общество предполагает существование верховной власти, – власти высшей, господствующей над прочими, от которой все прочие истекают, подчиняющую, а не подчиненную, судящую, а не судимую.

Без такой власти никакого общества (как юридического лица) представить себе нельзя. Является ли ее органом лицо или коллектив, – дела не меняет: решение ее – решение последнее, обжалованию не подлежит. Веления такой власти абсолютны, подчинение ей требуется беспрекословное; никто не может сказать ей, что она ошиблась: она предполагается безошибочной.

Люди знают, что их «безошибочная» власть ошибается, но так как без такой власти общежитие невозможно, то и уславливаются подчиняться ей, как безошибочной: она практически «непогрешима». Когда противоречие между этой фикцией и действительностью становится чрезмерным, наступает конец: разорение общества торгового, революционное крушение государственного строя.

Нет никакого основания отказывать обществам, именующим себя «церквами», в том, что мы признаем естественным, и даже неизбежным, во всяком обществе. Потому и общество «церковь» не может не обладать властью, почитаемой непогрешимой.

Но тут является отличие «церкви» от всякого иного общества в объекте, на который распространяется безошибочность верховной власти.

Одною из основных целей «церковь» ставит себе сохранение вероучения, которое по ее мнению провозглашено ей с «Небес». Очевидно, что ее верховная власть должна иметь силу охранять это «богооткровенное» вероучение: непогрешимость власти должна в данном случае распространяться на вероучение. Из тысячи толкований, которым свободный ум человеческий может подвергнуть учение, называемое церковью богооткровенным, верховная власть церкви должна выбрать одно и объявить его обязательным, а все прочие объявить заблуждением. Иначе цель общества не будет достигнута.

Так будет рассуждать неверующий и потом спросит себя, кто должен быть органом этой высшей учительской власти? Должен ли он быть единоличен или коллективен?

Наш неверующий юрист ответит на этот вопрос, вероятно, так: Церковь, о которой речь, называет себя католической – вселенской. И справедливо: география, статистика, юридическая связь между ее членами доказывают, что она действительно вселенская. Нет и не было общества столь обширного. История показывает, что целость мировых держав лучше всего обеспечивается единоличною властью. Монархический строй поэтому для католической церкви вполне естественен. Тем более, что, как мы видели, на ее верховной власти лежит долг объединять учение, приводить к одному знаменателю вечно живую, вечно меняющуюся человеческая мысль.

Отрицание признанного вероучения, зарождение новых учений могут появляться ежегодно. Только единоличная власть способна своевременно отзываться на них. Ведь история показала, что то тяжеловесное учреждение, которое «они» называют Вселенскими Соборами, чаще, чем раз в 70 лет, не созовешь. И потому, католическая церковь целесообразно «придумала» облечь верховной учительской властью одно лицо – Папу.

Факты подтверждают мудрость решения: в других церквах нет подлинного единства в учении; только католики обладают им.[6]

Словом, вселенскому обществу, именующему себя «католической церковью», естественно иметь во главе власть единоличную и целесообразно считать ее безошибочною.

Так рассуждает мирской разум и рассуждает, думается, вполне логично.

Верующему нет надобности отказываться от природной логики. Но подчиняясь Божественному откровению, разум находит еще много других оснований признать безошибочность Папы как Верховного учителя.

И прежде всего верующий разум вносит в это рассуждение ту первую поправку, что безошибочность Вселенской Церкви не есть условное и субъективное мнение ее членов, а объективная истина, запечатленная Божественным откровением.

Этой истины не отрицает и Греко-российская церковь. Поэтому мы можем быть кратки. Приведем лишь основные тексты, сюда относящиеся.

Безошибочность Церкви вытекает из обетования Спасителя, что врата адовы ее не одолеют. Самые опасные удары силы зла те, которые угрожают вере, основе христианской жизни. Так как ад не сможет разрушить Церкви, то значит вере ее обещана и обеспечена безопасность. Если бы этого не было, Церковь не была бы «столп и утверждение истины» (1 Тим 3,15) и не могла бы выполнить свое назначение – вести людей ко спасению

Вера Христова должна быть единой и оставаться неизменной во всем мире до конца времен (Мф 28,18-20). Чтобы это могло осуществится, Церковь должна иметь возможность всегда отличать истинное от ложного. Природной мудрости для этого недостаточно, – требуется сверхъестественный дар безошибочности.

Во всяком ином обществе безошибочность носителя высшей власти – фикция; в истинной Церкви она действительность. Такова вторая поправка, которую верующий разум вносит в предшествующее рассуждение.

Если бы в Церкви не было власти, непогрешающей в учении, Церковь не была бы «свята и непорочна», – врата адовы одолели бы ее. Верующий ум принимает факт безошибочности власти без удивления: он знает, что всемогущество Божье безмерно, что дары Духа Святого действуют в условиях природного естества и даже наперекор греховной природе.

Кто верит, что грешный священник может отпустить грехи, хотя бы кающийся стоял нравственно выше его; кто верует, что грешный священник немощною мыслью и волею и недостойными устами может пресуществить хлеб в Пречистое Тело, тому ясно, что Господь в силах оградить немощных, и даже грешных, носителей власти от ошибочного толкования открытой нам Христом истины. Ему ясно, что безошибочность истинной Церкви не фикция, и что расхождение ее верховной власти с истиною не может вызвать ее крушения, ибо это расхождение не возможно. Всякое другое общество смертно, но истинная Церковь бессмертна. Такова третья поправка разума верующего.

И еще четвертую поправку надлежит сделать, чтобы избежать упрека богословов.

Неверующий юрист подметил, что целесообразнее всего присвоить безошибочность одному лицу. Мы, католики, тоже видим, что она во все века была фактически сосредоточена в лице Папы и мы веруем, что так будет и впредь до скончания времен. Но было бы неправильно утверждать безусловную необходимость единоличной безошибочности для всей Церкви. Всемогущество Господне безгранично, и Бог мог бы даровать Своей Церкви непогрешимость и иным каким-либо путем. Однако Спаситель пожелал сказать Петру: «ты еси Петр...» и «утверди братьев...», а, при наличии этого условия, безошибочность Церкви действительно может быть обеспечена только безошибочностью римского епископа.

Безошибочность Церкви вытекает также из обязанности, возложенной Христом, веровать Его учению.

Посылая апостолов на проповедь, Господь сказал им, что кто принимает их, тот принимает Его и пославшего Его (Мф 10,40); кто не слушает их, отвергает Его (Лк 10,16); сказал, что не послушавшим слов их грозит участь худшая, чем участь Содома и Гоморры (Мф 10,14-15); что кто не уверует их проповеди будет осужден (Мк 16,15-16).

Мог ли Спаситель осудить людей за неверие, если бы то, во что надлежит веровать, не было истиной?

Мало того, Господь «хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим 2,4). Значит, Он обеспечил нам и возможность исполнить Его волю, возможность познать Его истину. Это предполагает, что Он обеспечил Своей Церкви безошибочность учения во спасение, а каждому человеку – возможность найти Его истину в той мере, какая необходима для его личного спасения.[7]

Господь не может допустить, чтобы Его верные не знали, в чем истина и были, лишь в силу невозможности знать ее, прельщены лжепророками (Мк 13,21-22) и лжеучителями (2 Петр 2,1), учащими иному благовествованию (Гал 1,6-9).

Итак, требуя от нас познания истины, Христос не мог не обеспечить нам возможности ее познания: истина всегда должна быть налицо в Его Церкви, ибо Бог не может ни ошибаться, ни нас вводить в заблуждение.

Для человека, верующего в воплотившегося Сына Божия, наличие безошибочности в учении Церкви не может подлежать сомнению. Истина одна, потому и истинное учение может быть только одно. Если, например, существуют вечные муки, то только учение, признающее их, – учение истинное; учения, их отрицающие, тем самым ложные. И наоборот. Точно также нельзя примирить учение о Непорочном зачатии Пресвятой Богородицы с признанием, что первородный грех ее коснулся. Надо выбирать, ибо истина может быть или только тут, или только там. Люди, признающие, что и православие право, и католичество, и протестантство («да и буддизм не плох»), доказывают вовсе не душевную широту: их эклектизм лишь признак маловерия. Если одна из этих церквей истинная Церковь Христова, то учение других может быть истинно только поскольку оно совпадает с ее учением.

Теперь и мы (подобно нашему воображаемому собеседнику-юристу) спросим, где тот орган, которым Церковь выражает свою безошибочную учительскую власть?

Только мы выразим вопрос несколько иначе и спросим: Кто же в Церкви орган ее необходимой, неизбежной, несомненной безошибочности? Кто носитель этой воистину безошибочной власти?

Для многострадальных и лучезарных младенческих лет Церкви ответ ясен.

Спаситель обещал апостолам (вместо Себя) другого Утешителя, «Духа истины», который в них будет (Ин 14,16-17) и наставит их на всякую истину (Ин 16,13; 14,26).

Перед Вознесением, Господь торжественно повторил ранее обещанное. «Дана мне всякая власть... Итак идите научите...» (Мф 28,18-19). Здесь из полноты Своей власти Господь выделяет полноту учительной власти апостолам.

Из совокупности этих и некоторых других[8] текстов следует, что на апостолов возложена Иисусом Христом власть учительства и что именно делу учительства их обещано Божественное содействие. Не земному благополучию апостолов обещано это содействие, ибо Сам Христос предрек им преследования (Мф 5,11; 10,16; 23,34; Ин 15,21; 16,2). Содействие даровано апостольской должности, их учительству. Обещание содействия включало в себе обещание безошибочности. Иначе и быть не могло. Правда, когда апостолы действовали совместно, выступала особая роль ап. Петра, обусловливавшая единство и тем самым безошибочность учения.[9] Но апостолы бывали разобщенными друг от друга по несколько лет; каждый из них одним ошибочным словом посеял бы семя ереси. Только сверхъестественная помощь могла даровать им невозможность ошибиться и сделать каждого из них верным свидетелем Христова учения и непогрешимым его толкователем.

Сами апостолы признавали за собою безошибочность в учении. Послание к Галатам пишет «Павел Апостол, избранный не человеками и не чрез человека, но Иисусом Христом и Богом Отцом...»; в силу чего апостол и проповедует Евангелие, которое «принял» и коему «научился не от человека, но чрез Иисуса Христа» (1,12); «если бы даже (говорит св. Павел) мы, или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема» (1,8). Подобных свидетельств о сверхъестественности апостольского учения у ап. Павла немало.[10] Находим их и у других апостолов (1 Петр 1,12; 1 Ин 1,3; 4,6; Деян 15,23.).