Развитие научно-популярных и культурно-просветительных передач

Если учебные передачи создавались в помощь школе и вузам и использовались ими наряду с другими техническими средствами обучения, то научно-популярные и культурно-просветительные программы были рассчитаны на обновление и углубление знаний массовой аудитории в области культуры, искусства, науки и техники.

Между этими двумя направлениями образовательного вещания нет непреодолимого барьера, и не случайно многие урочные и внеурочные рубрики третьей (учебной) программы имели взрослую аудиторию, стремившуюся к расширению своего кругозора, приобщению к ценностям культуры. В первую очередь это относилось к передачам о музыке, живописи, литературе и театре. Мы уже упоминали музыкальные уроки Д. Кабалевского. На том же третьем канале существовал цикл о классической музыке, автором и ведущим которого был пианист М. Кончаловский, в то время как по первой программе С. Виноградова увлеченно вела «Музыкальные вечера для юношества». Многие передачи формально школьного цикла «Драматургия и театр» («Театр Пушкина», «Театр Маяковского», «Искусство режиссера»), которые вела театральный критик Наталья Крымова, сами становились фактом художественной жизни, привлекавшим внимание критики и общественности. В эпоху телевидения первая встреча многих людей с серьезной музыкой, с театром происходила как раз на домашнем экране.

В 70 — 80-е годы на Шаболовке создается поистине золотой фонд передач по литературе. Оценивая их с позиций сегодняшнего дня, мы замечаем отсутствие на экране тех лет имен А. Ахматовой, М. Цветаевой, М. Булгакова, В. Набокова, Б. Пастернака, И. Бродского, А. Солженицына — у телевидения появилась возможность рассказать о них только потом, с отменой тотальной идеологической цензуры. Но и в те годы по ТВ можно было увидеть беседы с выдающимися учеными-литературоведами Д. Лихачевым, В. Лакшиным, А. Аникстом, Ю. Лотманом, С. Гейченко, С. Бонди, не говоря об И. Андроникове. Фильмы В. Шкловского о Льве Толстом поднимали огромные пласты отечественной культуры. Серию «Литературное наследство» вел К. Симонов. Своими мыслями о литературе и жизни с многомиллионной аудиторией делились писатели Г. Бакланов, Б. Васильев, В. Астафьев, В. Распутин, Ч. Айтматов, в непривычном для себя амплуа авторов, рассказчиков и даже драматургов выступали замечательные актеры И. Смоктуновский, И. Ильинский, М. Жаров, Ф. Раневская, Р. Плятт, А. Калягин, М. Козаков, А. Адоскин, режиссеры М. Захаров, Г. Товстоногов, О. Ефремов, А. Эфрос.

Реализуя свою культурно-просветительскую функцию, телевидение учитывало потребности и запросы аудитории, степень ее интереса к той или иной тематике. Лучшие из передач этого направления повторялись и шли по первой программе, охватывавшей практически все население страны, и не покинули эфир вплоть до настоящего времени.
В 1960 году Центральное ТВ впервые пригласило зрителей в увлекательное путешествие по странам мира. «Клуб кинопутешествий» (позднее — «Клуб путешественников»), используя документальные и хроникальные фильмы, знакомил зрителей с такими местами, в которых они не только никогда не бывали, но о которых подчас даже не слышали. И «действительным членом» этого клуба мог стать любой, кто включал телевизор в воскресный вечер. Первым ведущим «Клуба кинопутешествий» был В. Шнейдеров — режиссер популярного фильма «Джульбарс» о собаке на погранзаставе, автор множества географических фильмов, неутомимый путешественник, за немногословием которого угадывалась любовь к природе, странствиям, большой жизненный опыт. Он вел передачу тринадцать лет, и его трудно было заменить. Телевидение, однако, не ошиблось, пригласив на роль ведущего Ю. Сенкевича — молодого врача, которому посчастливилось побывать в удивительных, требовавших мужества и разнообразных практических навыков путешествиях, в том числе морских под руководством прославленного Тура Хейердала. Репутация Сенкевича помогла противостоять сокращению диапазона путешествий по свету до «панорамы СССР», а позднее— сохранить познавательную направленность рубрики, успешно конкурируя с «Непутевыми заметками» Д. Крылова, фильмами-путешествиями популярного певца А. Макаревича и другими передачами постсоветского периода, скрыто или откровенно рекламирующими зарубежный туризм.

Одновременно с «Клубом кинопутешествий» вышел в эфир журнал «Здоровье». Он состоял из пяти-, шестиминутных сюжетов, иногда в качестве приложения к журналу выходили более продолжительные передачи, посвященные одной теме. Сюжеты снимались на студии, в больницах, научно-исследовательских институтах. Главными их героями были врачи — от рядовых практиков до академиков, светил мировой медицины. Были в передаче и развлекательно-популяризаторские рубрики. Вот что вспоминает о них одна из первых ведущих А. Мелик-Пашаева:

— С 1961 года в тележурнале «Здоровье» появился «Горчичник». Он щипал нерадивых руководителей общественного питания, директоров тех заводов и фабрик, которые загрязняли воду, воздух, ландшафт отходами производства, высмеивал малоподвижный образ жизни, страсть к алкоголю, курению...
Был в журнале «Здоровье» и свой теневой театр миниатюр. Трогательный бант, девочка лет четырех — Наташа. И Папа хорош — знакомый пляттовский профиль. Папа укладывает дочку спать: ведет чистить зубы, усаживает на горшок, поправляет подушку. Сменяются картинки силуэты из черной бумаги, наклеенные на серый ватман, а за экраном звучат два знаменитых голоса: Р. Плятт (Папа) и Рина Зеленая (Наташа). Из «очень ненарочного диалога» зритель узнает, как прошел у Наташи день, как гуляли и бабушка на каждом углу угощала внучку то булочкой, то пряником, а за обедом девочка не хотела есть и плакала. Мама сначала грозилась поставить Наташу в угол, а потом вместе с бабушкой танцевала и показывала фокусы, чтобы она ела.

Первыми ведущими «Здоровья» были журналисты, но постепенно стало ясно, что циклы научно-популярного характера должны вести специалисты — гиды зрителей, знакомящие их с людьми, фактами, проблемами так, как это делает экскурсовод-профессионал. Многие годы «Здоровье» вела врач Ю. Белянчикова. Уровень доверия к ней со стороны зрителей и участников передачи был очень высок.

В середине 90-х годов ее сменила Е. Малышева. В передаче перестали пропагандировать достижения отечественной медицины, сосредоточившись на конкретных советах относительно здоровья, причем нередко рассказывается о лечении заболеваний, о которых люди «стесняются спрашивать». Передача стала ярче, динамичнее и пошла в ногу со временем.

Программу «В мире животных» — она идет с весны 1968 года — придумал А. Згуриди, режиссер научно-популярных кинофильмов, всю свою жизнь посвятивший изучению животного и растительного мира. Передачу проиллюстрировали удивительно красивой заставкой с летающими обезьянками и грациозно бегущими страусами под сочную волнующую мелодию. Вел ее и журналист В. Песков, который много путешествовал и охотился на зверей и птиц с фотокамерой, автор увлекательных книг о природе. Эстафету постоянного ведущего принял профессиональный биолог, разносторонний и тонкий знаток животного мира Н. Дроздов, который часто выступал как автор отдельных сюжетов, а то и целых передач, комментировал за кадром фильмы о животных, не переставая поражать зрителей своей эрудицией. Он умеет делать материал занимательным без потери его научной ценности и постоянно осознает роль передачи в экологическом просвещении аудитории. «Рассказы о животных по телевидению, — утверждает Дроздов, — могут принести ощутимую пользу. И не только зрителям. Животный мир нуждается в том, чтобы его оберегали. А ведь оберегать можно то, что знаешь и любишь».

Передача «Очевидное — невероятное» началась в 1973 году как кинопанорама научно-популярных фильмов. Возможно, она никогда не вошла бы в пантеон рубрик-долгожителей, если бы ее не возглавил страстный популяризатор науки С. Капица, профессор престижного Московского физико-технического института. Передача «Очевидное — невероятное» — по-настоящему авторская: ее концепцию, тематику, участников определяет сам ведущий, он является объединяющим началом всего, что происходит в кадре. Обсуждаемые проблемы рассматриваются в дискуссионном плане, причем сам ведущий никогда не бывает пассивным собеседником — он вступает в диалог, а нередко в спор с гостями студии, не боясь отойти от темы и найти ассоциативный ход. В передачу приглашаются видные ученые и деятели культуры, философы, которых волнует воздействие науки на нашу культуру, на общественное сознание. Мысли ведущего и его собеседников иллюстрируются видеоматериалами, но главное, чем «Очевидное — невероятное» подкупает зрителя, — это раскованность интеллектуального общения, неповторимая атмосфера, требующая и от участников дискуссии, и от зрителей живой работы мысли и воображения.

— Поначалу, — писал С. Капица, — сложность работы на телевидении заключалась для меня в том, чтобы научиться думать и говорить перед камерой. Это ведь единственная возможность заставить тебе верить. Другой просто нет. Ты, разумеется, заранее знаешь, о чем будешь говорить. Но вот конкретно то, что ты скажешь, можно сказать только камере, только в момент, когда создается передача.

Перед камерой нужно быть честным, нельзя обмануть, особенно когда выступаешь многократно. Возможно, есть какой-то гениальный актер, который способен сыграть знающего ведущего, но я пока такого не встретил. Такой же подлинности ждешь и от собеседника...

Работа в кадре — это колоссальная мера ответственности. В передаче часто идет речь о проблемах, не знакомых широкому зрителю. И я оказываюсь для зрителей как бы доверенным лицом от всего научного сословия... Наука должна отвечать людям на вопросы вечные и острые. И задачу цикла я вижу в том, что бы рассказывать о проблемах науки как части всей культуры в целом.

В предисловии книги «Между очевидным и невероятным», выпущенной С. Капицей в 1985 году в соавторстве с режиссером и редактором программы Л. Николаевым, откуда взята приведенная выше цитата, академик Е. Велихов отмечал, что при создании цикла пришлось преодолеть множество препятствий, в том числе «внушить научной общественности представление о нужности такого рода работы». С годами к этим препятствиям прибавились новые. Прежде всего — снижение интереса к фундаментальной науке. Передача создавалась на волне наших успехов в космосе, в ореоле романтики и всеобщего поклонения, которым были окружены ученые, особенно физики. Но наука была связана с военно-промышленным комплексом. Вслед за А. Сахаровым ученым пришлось задуматься о последствиях своей работы. К тому же многие обещания ученых оказались невыполненными — не удалось приручить термоядерную реакцию, не удалось добиться полной безопасности ядерной энергетики, что кончилось трагедией Чернобыля, ухудшилась экологическая обстановка. Между тем в условиях разгосударствления вещания и ослабления контроля за содержанием его программ отечественные телекомпании в погоне за высоким рейтингом, забыв о своей социальной ответственности, начали предоставлять эфир всякого рода астрологическим прогнозам, сеансам целителей вроде Кашпировского и Чумака, беседам с ясновидящими, рассказам о сверхъестественных явлениях и прочим псевдонаучным темам. Вот почему, касаясь основных научных проблем, которые передача «Очевидное — невероятное» хотела бы донести до зрителя на рубеже веков, С. Капица говорит:

— Я вижу две главные задачи. Во-первых, надо понимать, что наука — это часть современной культуры, она определяет мировоззрение людей во всех областях. Относиться к ней необходимо не с потребительской точки зрения, а именно как к явлению культуры. На смену религиозному мышлению в значительной степени приходит научное, хотя здесь есть свои трудности. Сейчас возник несомненный кризис примитивного рационализма, и нам следует полнее исследовать проблемы человеческой личности, чем это делалось прежде. У человека гораздо более сложная, духовная сущность, которую теперь мы осознаем заново. Поэтому особую значимость приобретает то, как наука и культура могут влиять на общественное сознание. Если эти приоритеты отбрасывать, мы попадем в руки колдунов, шаманов и прочих жрецов, как это было на ранних стадиях развития общества. (Там же).

В 80-е годы телевидение, помимо «Очевидного — невероятного», имело несколько рубрик, посвященных текущим проблемам науки («Наука сегодня», «Человек. Земля. Вселенная»), занимательным фактам науки («Под знаком пи» Л. Николаева), а также прикладным аспектам научных достижений (дискуссии «Новаторы и консерваторы», конкурсы «Ярмарка идей», разбор проектов и наработок рационализаторов и изобретателей «Это вы можете»). Тогда отечественное ТВ еще не знало конкуренции между каналами, научно-популярные передачи могли рассчитывать на большую и лояльную аудиторию, особенно если их возглавляли яркие интересные ведущие.

С началом реформ в стране научно-популярное вещание потеснили чисто развлекательные передачи, а также зарубежные культурно-просветительные программы, с которыми советский зритель был знаком только понаслышке, в том числе английские «Восхождение человека» и «Цивилизация», выпуски Национального географического общества США. По спутниковому ТВ появилась возможность принимать «Дискавери», «Энимал плэнет» и другие зарубежные образовательные программы. Позиции отечественного культурно-просветительного ТВ сильно сузились после гибели «Российских университетов»; одно время казалось, что ему грозит участь учебных программ. Тенденцию удалось остановить только в 1997 году, когда был создан новый государственный телеканал «Культура».

Спорт — на телеэкране

 

Первые спортивные передачи родились на отечественном телевидении одновременно с телеинформацией и публицистикой. У их истоков стояли лучшие представители спортивной радиожурналистики — В. Синявский, Н. Озеров, Я. Спарре и другие.

Собственно говоря, на первых порах они в основном и представляли спортивное телевидение, были главными фигурами этого раздела вещания. В то время сильны были традиции радиожурналистики, телевизионная техника примитивна, экран маловат, а люди, пришедшие к микрофону, глубже знали спорт и полностью подчиняли себе тех, кто создавал «телевизионную картинку». Стоит вспомнить, как часто из уст комментатора звучали фразы: «Я прошу показать нам скамейку запасных», «Наверное, нам сейчас покажут замедленный повтор этого момента...»

И лишь спустя десятилетия, уже в 70-е годы, все большую роль в организации спортивных зрелищ стал играть режиссер и его творческая бригада. Организуя трансляции с соревнований различных видов спорта, телевидение училось показывать идущую на них порой заочную борьбу не только кадрами трансляций и усилиями комментатора, но и режиссерскими средствами — а это задача весьма сложная, требующая и высокого профессионального мастерства, и самой тщательной предварительной проработки.
Этому во многом способствовал прогресс телевизионной техники: увеличился размер экрана, появились более мощные телеобъективы, дающие возможность показывать крупные планы, видеозапись и возможность быстро монтировать пленку, останавливать кадр, замедлять или ускорять движущееся изображение, повторять показанное — в реальном времени или в замедленном темпе, вводить дополнительное изображение и т. п.

Так, во время телетрансляции с чемпионата мира 1978 года по лыжному спорту из финского города Лахти режиссер применил новинку, которая сейчас уже стала привычной. В нижней части экрана — два электронных секундомера. На левом — время, показанное на данной отметке лидером гонки, на правом — секунды лыжника, подходящего к этой отметке, которого режиссер держал в кадре. Как только цифры на обоих секундомерах сравнивались, на левом возникало время лыжника, имеющего второй результат, затем — третий и т. д. Так что, когда гонщик достигал финиша, можно было мгновенно узнать и его время, и место в гонке, которое он занял.

В репортажах с чемпионатов мира и страны отечественное спортивное телевидение показывало образцы мирового уровня, например, в телевизионной разработке эпизодов «забитый гол», «удаление хоккеиста». Даже так называемый «третий повтор голевой ситуации» возникал на экране постоянно. Обычно сразу же после забитого гола эта ситуация повторялась телевидением в записи дважды с различных точек. Эти повторения носят скорее эмоциональный характер, поскольку следуют непосредственно за голом, и рассмотреть нюансы телезритель, возбужденный удачей или неудачей своей команды, не всегда может. Поэтому еще одно повторение, которое следовало через некоторое время, помогало проанализировать возникшую ситуацию более спокойно, точно определить, чья ошибка или неточность стали причиной удачи или неудачи. Спортивное телевидение стало помогать зрителю в анализе увиденного.

В 70-е годы росло число и продолжительность спортивных передач. Так, если в 1966 году в общем объеме телевидения они составляли 1,8 процента, то к 1975 году увеличились до 5,8 процента (при росте самого объема вещания).

Долгие годы практически единственным жанром спортивной тележурналистики были прямые репортажи с соревнований, но постепенно возникали и другие.

Одним из новых жанров стали спортивные телепереклички, которые появились на отечественном телевидении в 1973 году, когда в Москве проводилась Универсиада — международные студенческие соревнования. Тогда телекамеры, установленные на разных стадионах, вели одновременный репортаж, а комментаторы и режиссеры включали для передачи в эфир наиболее интересные моменты тех или иных соревнований.

Подобные приемы стали применяться и во время прямых репортажей, когда, например, в них стали включаться кратковременные видеозаписи о важных спортивных событиях, происходящих одновременно на других стадионах и в других городах. Часто во время репортажей новости о параллельно идущих соревнованиях стали сообщаться бегущей строкой.

Появились в эфире и так называемые итоговые передачи, особенно по тем видам спорта, соревнования в которых невозможно показать полностью, поскольку они длятся по многу часов, а иногда и не один день. Такие передачи состоят из отобранных комментатором и режиссером записанных на пленку эпизодов репортажей о состязаниях, где зафиксировано самое значительное, что произошло на этих соревнованиях. В итоговых передачах событие не просто фиксируется, а делается попытка осмыслить его развитие, оценить отдельные эпизоды, подвести итоги.

Все это привело к тому, что на телеэкране регулярно стали появляться не только футбол и хоккей, как было в предыдущие годы, или фигурное катание, ставшее благодаря телетрансляциям 70-х годов необычайно популярным в стране, но и другие виды спорта. А ведь многие из них долгое время считались «не телевизионными» — такие как борьба, прыжки в воду, лыжи, фехтование. Например, полет прыгуна в воду продолжается мгновения, рассмотреть фигуры, которые он при этом выполняет, оценить его технику на телеэкране способен далеко не каждый. Но это становится возможным при замедленном повторе прыжка, который сопровождается квалифицированным комментарием тележурналиста или специалиста. Вот почему в комментаторской кабине рядом с ее «хозяином» на таких соревнованиях все чаще стали появляться знатоки того или иного вида спорта — тренеры, спортсмены высокого класса.

Более совершенная телевизионная техника позволила превратить спортивные репортажи в эмоциональное зрелище. Благодаря крупным планам телезритель получил возможность видеть, скажем, лицо спортсмена в минуту, когда он настраивается на победу перед стартом или когда устанавливает рекорд, видеть, как он реагирует на успех или неудачу. В результате на первый план в спортивном телевидении стала выходить личность спортсмена, его эмоции и переживания, а не только голы, очки, секунды, как было раньше.

Разумеется, это усложнило работу тележурналистов и режиссеров, потребовав от них глубокого знания отдельных видов спорта и психологии атлетов, что вело к развитию специализации. Более того, у руководства спортивным телевидением возобладало мнение, что лучше всего на роль комментаторов подходят бывшие спортсмены, и в редакции появилась целая плеяда известных всей стране имен, включая чемпионов мира и Олимпийских игр. Некоторые из них — Е. Майоров, Н. Еремина, В. Маслаченко, В. Перетурин — стали впоследствии маститыми комментаторами, другие так и не прижились на телевидении, им явно недоставало необходимых для этой работы качеств.

К сожалению, и до сих пор отсутствует четкий критерий приглашения на работу молодых людей в спортивные редакции. В результате к микрофону порой садятся совершенно неподготовленные «говорящие головы». Создается впечатление, что на отечественном ТВ никогда не работали ни Вадим Синявский, ни Николай Озеров, ни другие профессионалы, к мнению которых прислушивались миллионы болельщиков. А ведь Синявский и Озеров были отличными наставниками молодых комментаторов. Они считали, что успех в их профессии зависит от трех основных слагаемых: журналистского образования, речевой подготовки и неподдельной любви к спорту. Но даже обладающие перечисленными качествами комментаторы обязаны учиться всю жизнь. После ухода Озерова из эфира (Синявский покинул его гораздо раньше) некоторые традиции оказались прочно забыты.

Кульминацией развития спортивного телевидения в стране стали Олимпийские игры 1980 года в Москве. К ним оно подошло хорошо подготовленным — как в творческом, так и в техническом отношении. К этому времени рядом с телецентром в Останкине был сооружен Олимпийский телерадиокомплекс (ОТРК). Он был способен обеспечить подготовку и выдачу в эфир 20 телепрограмм и 100 одновременных комментариев к ним.

Международное изображение на стадионах создавалось 255 стационарными и 27 ручными телевизионными камерами (международным принято называть телевизионное изображение спортивных соревнований, которое показывает преимущественно не спортсменов какой-либо страны или группы стран, а ориентируется на чисто спортивные результаты). Кроме того, американская компания Эн-би-си располагала дополнительно 23 стационарными и пятью переносными камерами. Подавляющее большинство стационарных телекамер, работавших на стадионах и в Олимпийском центре, были разработаны советскими конструкторами и изготовлены отечественной промышленностью. Широкое применение нашли здесь функционально новые устройства: электронная рирпроекция, электронные часы, телесуфлер, блоки буквопечати в изображение, электрическое раскрашивание фона, то есть аппаратура, которая обеспечивала уровень технологии подготовки программ, отвечающей самым высоким требованиям.

Олимпийские игры стали полигоном, где широко испытывались новейшие аппараты и системы вещательной техники, которые затем вошли в повседневную практику телевидения. Разработка и внедрение в серийное производство комплекса новой телеаппаратуры были связаны с общими программами модернизации отечественной техники телевещания. Олимпийские игры, где эта аппаратура выдержала строгий экзамен, ускорили темпы их разработки и внедрения.

По количеству создаваемых программ, объему использования, новизне оборудования и другим параметрам московский телерадиоцентр значительно превосходил подобные комплексы, использованные на предыдущих Олимпиадах.

Главной отличительной чертой олимпийских телепередач из Москвы явился не объем программ, сам по себе рекордный, не количество и разнообразие использованных технических средств, далеко превосходящее предыдущие Олимпиады, и даже не уникальная, близкая к абсолютно возможной стабильность работы. В Москве удалось создать крупнейший телекомплекс, функционировавший как единая большая система. Именно это обстоятельство обеспечило гибкость работы, дало возможность различным телеорганизациям дать единый по замыслу и максимально широкий по охвату событий портрет московской Олимпиады, максимально учесть интересы зрителей.

Только в Советском Союзе передачи из олимпийской Москвы ежедневно смотрели 180 млн. человек. Общая ежедневная зрительская аудитория Олимпиады-80 превысила 1,5 млрд. человек. По подсчетам специалистов, XXII Олимпиада за 16 дней собрала к голубым экранам почти 25 млрд. человек.