Повесть о начале царствующего града москвы

(...) Почему бы Московскому государству царством быть и кто то знал, что Москве государством слыть?

Были на этом месте но Москве-реке села красные, хорошие боярина Стефана Ивановича Кучки. И были у Кучки два сына красы удивительной; не было столь красивых юношей по всей Российской земле. И узнал про них князь Даниил Суздальский. И стал просить у боярина Кучки князь Даниил сыновей его к своему двору с большим упорством. И сказал ему: «Если не отдашь мне сыновей своих к моему двору, то я приду на тебя с войском и велю тебя мечу, а села твои красные огню предать». И боярин Стефан Иванович Кучка, ис­пугавшись угроз князя Даниила Александровича, отдал обоих сыновей, своих князю в Суздаль. И те братья кня­зю Даниилу полюбились, и стал их князь Даниил любить и жаловать, одного пожаловал он в стольники, а другого — в чашники. Те же два брата полюбились и жене князя Даниила княгине Улите Юрьевне. И уяз­вил ее враг любовной страстью к тем юношам. Возлю­била она красоту лиц их и, разжигаемая дьяволом, всту­пила с ними в связь. И задумали они с княгинею, как бы им предать князя Даниила смерти. Тогда стали они звать князя Даниила в поле посмотреть на заячью охоту, как то бывает обычно для потехи. И когда был он на охоте и заехал в дебри, напали те Кучковичи на князя, чтобы предать его злой смерти. А князь Даниил ускакал от них на своем коне в чащу лесную, ибо густы были здесь леса. И бежал он от них вдоль Оки-реки, бро­сив коня своего. Злые же убийцы, словно волки лютые, тщетно пытались захватить его. Разъяренные, долго ис­кали они его и не нашли, только набрели на коня его.

Князь же добежал до перевоза, и, не имея, что дать перевозчику, кроме золотого перстня, бывшего у него на руке, обещается он тот перстень отдать за перевоз. А пе­ревозчик говорит ему: «Лихие-де вы, люди, обманчи­вые. Как-де перевезешь вас через реку, так вы, не отдав за перевоз, и уйдете». А перевозчик узнал, что был то князь Даниил Александрович. Князь же обещался, что отдаст перстень золотой перевозчику, если перевезет его через Оку-реку. Перевозчик, с другой стороны Оки-реки подъехав близко к берегу, протянул весло к кня­зю и говорит: «Подай мне перстень на весло вперед за перевоз, и я тебя перевезу через Оку-реку». Князь Даниил, приняв его за человека правдивого, что не об­манет, положил на весло до перевоза перстень свой зо­лотой. А перевозчик, получив на весле от князя перстень, оттолкнулся от берега и переехал на другую сторону Оки-реки, не перевезя князя.

Князь же Даниил побежал вдоль по Оке-реке, стра­шась гнавшихся за ним людей его. И клонился день уже к вечеру. А ночи были тогда уже темные, осенние. И не находил места князь, где бы укрыться в пустын­ной дебри. Случаем набрел лишь князь на стоявший в той дебри небольшой сруб, под которым погребено было в прежние времена некое мертвое тело. Князь забрался в этот сруб и закрылся в нем, позабыв страх перед мертвецом. И проспал там темную осеннюю ночь до утра. А сыновья боярина Стефана Кучки были в боль­шой печали, что упустили из своих рук князя Даниила живым, раненного. И стали они каяться, говоря друг другу: «Лучше бы нам не замышлять и не сотворить над князем такого смертного дела, затем что ушел от нас князь Даниил раненым в город Владимир к брату своему, князю Андрею Александровичу. Придет к нам в злобе князь Андрей с войском, и придется нам принять от них злую смертную казнь, лютую, с разными му­ками. А княгине Улите быть от него повешенной на во­ротах и убитой стрелами или живой в землю по плечи быть ей закопанной за то, что жестоко задумали мы зло против князя неправедное».

А злая княгиня Улита, в сердце коей вложил дьявол злые замыслы против мужа ее, князя Даниила Алек­сандровича, стала словно лютая змея ядовитая оттого, что распалил ее сатана вожделением страстной той по­хоти, оттого, что полюбила она, окаянная, недобрых наложников тех, детей Кучки, а своих любовников, и передала она им все тайны мужа своего. Сказала она им: «Есть-де у мужа моего пес-выжлец. И как-де он, князь Даниил, ездит против врагов своих на грозные побоища, на татар или на крымских людей, приказывает мне, выезжая на брань: «Если буду я татарами или крымскими людьми убит, или от иного какого случая придет мне смерть безвестная, или на поле боя средь трупов человеческих невозможно будет сыскать и опо­знать меня, иль живым в плен буду взят я татарами или крымскими людьми, и каким бы путем, в какую бы землю ни увели меня, ты пошли разыскивать меня дво­рян моих с тем псом и вели им пустить его тайно впе­реди себя без привязи, а самим ехать за ним. И где бы я, живой, ни оказался, дойдет тот пес дорогою до меня, а коли на поле буду мертв лежать безвестно или в бою убитый среди многих трупов человеческих, и вид мой от кровавых ран переменится, и не узнают меня, то пес найдет меня без ошибки, и начнет радоваться мне, мерт­вому, и тело мое начнет лизать он радостно».

И наутро та окаянная княгиня Улита, тайно дав своим любовникам пса, жестоко приказывает им: «Где вы его с этим псом ни найдете, там его немедля и смер­ти предайте без милости». А злые убийцы, исполнив­шись злой волей злодейки-княгини Улиты, взяли по­спешно пса и приехали на место, где князя Даниила ранили. И от того места пустили вперед себя пса. А пес побежал перед ними. Они же за ним поехали. И бежал быстро тот пес по берегу Оки-реки и набежал на сруб, где укрылся князь Даниил. Увидев князя Даниила, начал он хвостом своим махать, обрадовавшись ему. А убийцы, искавшие его, увидев, что пес радуется и ма­шет хвостом, быстро соскочили с коней и, разобрав крышу сруба, нашли тут князя Даниила Александро­вича. И поспешно предали князя они смерти лютой. Мечами и копьями пронзили грудь его, отсекли голову ему и опять в сруб спрятали тело его.

Благоверный тот князь Даниил стал четвертым но­вым мучеником, приняв мученическую смерть от пре­любодеев жены своей. Первыми же мучениками были Борис и Глеб, убитые братом своим, окаянным Святопол-ком, названным Поганополком. Дети же Кучки, приехав в город Суздаль, привезли одежду окровавленную вели­кого князя Даниила Александровича и отдали ее княги­не Улите, жене князя Даниила. И стали жить с нею убий­цы в том же любострастном беззаконии по-прежнему.

Многое же время спустя доходит во Владимир-город весть к князю Андрею Александровичу, что соверши­лось такое убийство брата его князя Даниила Александ­ровича. Сын его, Иоанн Данилович, внук Александра Невского, остался после него ребенком, только пяти лет и трех месяцев от рождения. Охранял его и уберег вер­ный раб отца его Давыд Тярдемив.

По смерти Даниила прошло уже два месяца. И сжа­лился тот верный слуга Давыд над княжеским сыном Иоанном Даниловичем: взял его тайно в ночь, вскочил на коня и помчался быстро с ним к городу Владимиру, к князю Андрею Александровичу, дяде его. И рассказал тому подробно слуга Давыд, как совершилось в городе Суздале над братом его князем Даниилом злое убийство.

Князь же Андрей опечалился о брате своем, как князь Ярослав Владимирович по братьям своим Бори­су и Глебу, и ожесточился против убийцы, как тот про­тив окаянного злого Святополка, нареченного Погано-полком. Собрав войско из новгородцев и призвав бога в помощь себе, пошел ратью Ярослав мстить за кровь праведных братьев своих Бориса и Глеба и победил окаянного Святополка. Так и теперь, новый Ярослав, великий князь Андрей Александрович прослезился горько о брате своем князе Данииле Суздальском и, воздев руки свои к небу, сказал со слезами: «Господи, владыка и творец всего, создатель наш, ты помог князю Ярославу отмстить окаянному Святополку за кровь праведных Бориса и Глеба. Так отмсти теперь, господи и владыка, за кровь неповинную брата моего князя Да­ниила этим развратникам и наложникам блудницы, оскверненным грязною похотью ненасытного разврата и приверженным по закону сатанинскому к делу, бесам угодному. Святополк окаянный затем братоубийство совершил, что очи злые его прельстились, ненасытные, на приобретение во множестве серебра и золота, чтобы властью и царством на этом свете в один день насла­диться, а от царствия небесного навеки отпасть и на дне адском вечное мучение приобрести. Так и эта сквер­ная ненасытная блудница, княгиня Улита, не могла на­сытиться похотливой скверною разврата. На один час на­сладилась она в скверне своей и не только небесного цар­ства лишилась, но отвергла и земную власть, и золото, и серебро, и одежды драгоценные, возлюбив скверну злой развратной похоти и готовясь стать невестой дьявола».

И, собрав в городе Владимире пять тысяч войска своего, пошел князь Андрей к городу Суздалю. И услышали в Суздале дети боярина Стефана Кучки, что идет на них из Владимира-города князь Андрей Александро­вич с войском своим для отмщения за неповинную кровь брата своего, великого князя Даниила Александровича. И объял тех убийц страх и ужас, что жестоко пролили они кровь неповинную, убили господина своего князя Даниила. И не смогли противостоять они в ратном поле князю Андрею и побежали к отцу своему, боярину Стефану Кучке. Князь Андрей с войском своим вошел в Суздаль-город. Горожане же суздальские ни в чем кня­зю Андрею не противились, покорились, говоря ему, государю: «Князь Андрей Александрович! Мы тем убий­цам советчиками не были на смерть брата твоего, а на­шего государя, великого князя Даниила Александрови­ча. И не причастны сговору их. Но знаем мы, что злую ту смерть задумала ему жена с любовниками своими Кучковичами. И мы тебе, государь, будем помогать про­тив тех злых изменников, в отмщение великого госу­даря князя Даниила».

Князь же Андрей повелел княгиню Улиту взять и мучить ее разными муками лютыми, а затем предал ее злой смерти, ибо совершила она, злая княгиня Улита, бесстыдное дело и не устрашилась бога и создателя, вельмож и знатных людей не постеснялась, добрых жен укора и насмешки не устыдилась, мужа своего, велико­го князя Даниила, злой смерти предала. Зато и сама окаянная княгиня лютую смерть приняла.

И собралось войску великого князя Андрея на по­мощь из суздальских граждан 3000. И пошел князь Андрей со всем своим войском на боярина Стефана Кучку и на убийц. А у боярина Стефана Кучки не бы­ло вокруг сел его красных ни ограды каменной, ни частокола деревянного, и не смог боярин Кучка против князя Андрея боем биться. И вскоре князь Андрей со всей своею силою захватывает приступом села и сло­боды красные. И самого боярина Стефана Кучку с деть­ми его в плен взял. И повелел князь Андрей заковать их в оковы крепкие, а потом приказал его, боярина Стефана, казнить, а детей его замучить лютыми разны­ми муками. И тут боярин Кучка и сыновья его злейшую кончину приняли.

Так в 6790 (1282) году в семнадцатый день марта месяца князь Андрей Александрович отмстил за кровь неповинную брата своего, великого князя Даниила Александровича Суздальского, победил боярина Стефана Кучку, а злых убийц, детей Стефана, замучил разны­ми муками и все имение их, золото, серебро и прочее богатство, разграбив, отослал к себе; села же и слободы красные не велел разорять. И воздал он хвалу Христу-богу, и богородице, и всем святым за то, что помог ему бог победить и отмстить за кровь брата своего боярину Кучке и детям его, убийцам и развратникам, и опочил тут. А наутро, встав, осмотрел красные села и слободы. И, по божьему внушению, полюбились князю Андрею эти красные села и слободы. Осмотрев их, подумал он, как бы бог помог ему еще и в том, чтобы город стал на том месте. И, вздохнув от глубины сердца своего, воз­дев руки к небу, молился он богу со слезами, говоря: «Боже вседержитель, творец всего и создатель! Про­славь, господи, место это и помоги; исполни желание мое, чтобы устроить в этом месте город и поставить святую церковь». И с тех пор князь Андрей остался в тех красных селах и слободах жить, в городе же Суздале и во Владимире посадил править сына своего Георгия Андреевича, а племянника своего Иоанна Да­нииловича, сына брата, к себе взял и воспитал его до совершеннолетия его, добру наставляя.

И воздвиг благоверный князь Андрей Александро­вич церковь небольшую деревянную, во имя пречистой Богородицы, честного и славного ее благовещения, при­зывая на помощь себе в том бога и пречистую Богома­терь. Также повелел он и город основать около тех крас­ных сел по Москве-реке, и помогали ему и суздальцы, и владимирцы, и ростовцы, и окрестные села. И так по­строил он город помощию бога, Богородицы и всех свя­тых, закончив градостроительство в 6791 году в седьмой день июля. И с тех пор стал именоваться новосозданный город Москвою.