Сказание о трех царях - аркадии, царе несмеяне гордом и о царе борзосмысле дмитриевиче

В одном великом городе, в Антиохии, царствовал в своем царстве царь по имени Аркадий. Царствовав в Антиохии шестнадцать лет, жил да и преставился, и погребен был в Антиохии Амфилохием, патриархом антиохийским. По кончине же Аркадия собралось во дворце его множество людей греческих, и устроили они совет с патриархом, и послали послов своих в Рим, чтобы призвать к себе властелина из числа римских вельмож. И отправились посланные в Рим, избрали себе одного из правителей, по имени Несмеян Гордый, и умолили его, чтобы пошел в Антиохию царствовать над греками. И тот внял их мольбам, и, прийдя, во­царился над ними. Но по дьявольскому наущению начал царь Несмеян Гордый с пришедшими с ним римлянами город тот весь соблазнять, и своими дея­ниями, и золотом, и серебром, а кого, побуждая к тому и против воли, в свою латинскую веру приводить.

По прошествии многих лет окаянный понуждает перейти в свою латинскую веру насильно не только людей в своем государстве: из иных государств купцы приходили торговать, так он по дьявольскому науще­нию и их завлекал в свою латинскую веру. А если кто не желал от христианской веры отречься, так он, окаянный, по дьявольскому наущению таких купцов в темницы бросает, голодом морит, имущество их себе забирает.

В то же время один купец, очень богатый, по имени Дмитрий, отправлялся из Царьграда, и было с ним много рабов, и был с ним сын его единственный, малый возрастом. Уж плавал он по морю восемь месяцев, как внезапно поднялся сильный ветер и носил корабль по волнам, и увидели вдруг вдалеке город большой, и возрадовались радостию великою, и повернули к не­му, и пристали в гавани корабельной. И увидел купец множество кораблей, подумал про себя, что велик этот город, и богата земля, и купцов много. Сошел купец Дмитрий с корабля своего, пошел в город, и встретили его горожане и спросили: «Откуда ты, господин, и ка­кой веры?» И ответил купец Дмитрий: «Я христианин греческой веры, из преславного града купец греческой веры!» — «О купец, одной ты греческой веры с нами, но только имеем мы за наши прегрешения у себя царем вероотступника, латинской веры, мучает нас, желая склонить к своей латинской вере! Видишь, господин,— приходят купцы со всех сторон, желая тут торго­вать?» — «Вижу!» — «А царь повелел им всем три загадки отгадать, приводя их в свою латинскую веру: кто не может тех загадок отгадать — бросает их в тем­ницы! Был же у нас и учитель, патриарх Амфилохий, но царь окаянный, не ведаем как, и его сослал в за­точение!»

И купец Дмитрий, услышав такие слова от горо­жан, возвратился на свой корабль и решил отплыть от того города, но пришел на корабль свой — а уж на корабле его стоит царская стража, ибо правило было таково у царя: как придет к пристани корабль, какого бы ни было царства, повелевает царь страже своей сте­речь, чтоб не ушел купец прочь.

Дмитрий же купец, возложив все надежды на бога и взяв с собою большие дары, пошел к царю, а имя царя — Несмеян Гордый. И пришел к нему купец Дмитрий, и стал пред царем, и сказал: «Государь царь Несмеян Гордый! Купчишка я, прибыл из Греческой земли из преславного Царьграда, чтобы ты, господин, дары мои принял, а мне, купчишке, в своем царстве разрешил торговать всякими товарами!» И сказал царь: «Завтра приходи ко мне обедать!»

И наутро пришел он к царю обедать. После обеда сказал царь купцу: «Купец, какой ты веры?» Купец же ответил царю: «Я, государь, веры христианской, грече­ской веры!» И сказал царь: «А я думал, что ты одной ве­ры со мною! И хотел тебе дать в моем царстве торговать всякими товарами, и хотел тебя отпустить с дарами и с проводниками — ан ты со мной не одной веры! Так знай же, купец: должен отгадать мне три загадки. Если отгадаешь — разрешу тебе в моем царстве тор­говать всяким товаром, но если не отгадаешь — пе­рейдешь в мою веру, а если не пожелаешь со мною быть в моей вере — повелю отсечь твою голову мечом моим, а товар твой забрать в казну!» И задумался Дмитрий-купец надолго, поникнув головой. А Несмеян-царь сказал: «Почто царю не ответствуешь?» И, по­клонясь, сказал купец царю: «Царь-государь Несмеян Гордый! Дай же мне сроку три дня!»

Пришел Дмитрий на корабль, плачет и рыдает, ожидая себе смерти от царя. А сын его играет на корабле с прутиком: одной рукою прутик держит, а другою ру­кою по прутику бьет и, сев как на коня, скачет по кораб­лю, как обычно дети играют.

Как увидел мальчик отца своего, плачущего и опечаленного, тотчас он, отбросив свою игру, быстро прибежал к отцу своему и сказал: «Вижу, отец, что очень печален ты! Что с тобою случилось в городе этом у царя?» И ответил Дмитрий сыну своему: «Чадо мое милое! Молод еще ты, семи лет, и играешь по-детски, так что не поймешь отцовской печали! И не ведаешь ты, чадо милое, что осудил меня царь на смерть! И тебе, мое чадо, не помочь!» И ответил мальчик от­цу своему: «Отец, скажи мне, на какую тебя смерть обрек царь? И я тебе помогу!» И, вздохнув от всего сердца своего, сказал купец сыну своему: «Как, чадо милое, можешь ты помочь, будучи столь малым? Мне, отцу своему, помочь не сообразишь! Вот я, чадо, отец твой,— муж зрелый, понимаю много и больше тебя,— но не знаю, что царю отвечать,— а ты, малень­кий, хочешь помочь!» И ответил ребенок отцу своему: «Пусть известно тебе, отец, будет: удалой конь по­знается в бою, а верный друг в деле познается! Лишь поведай мне, отец, слово царское! А коли не поведаешь — сам от царя смерть получишь и меня по­губишь!» Услышав от сына своего столь мудрые речи, подивился отец и рыдать перестал, печаль свою в ра­дость превратил, и сказал отец сыну своему: «Оттого у меня печаль и плач, что сказал мне царь, чтобы я перед ним три загадки отгадал. А из-за этих трех загадок множество купцов, чьи здесь корабли, сидит в темницах и терпит великое мучение и скорбь имени ради Христова! И повелел царь даже хлеб на продажу не печь, чтобы голодом мерли, так чтобы тот, кто и не желает, но обратился в его латинскую веру! А я, чадо, гнева царского испугался, попросил сроку три дня, а на четвертый день хочет мне голову он отсечь мечом, товар же мой забрать в свою казну!» И сказал сын отцу своему: «Прости меня, господи, и ты, отец: скор­би, и рыдания, и печаль — удел слабоумных людей, и вот ты, отец, им уподобиться хочешь, сам в себе пе­чаль свою держишь и мне, сыну твоему, ее не пове­даешь! Я же тебе, отец, помогу и загадки царские от­гадаю!» И вернулся мальчик к игре своей и продолжал играть.

И как наступил тот четвертый день, пришел купец к сыну своему и сказал ему: «Сын мой! Четвертый день, о котором царя я просил, наступил. Что скажешь говорить пред царем?» И ответил мальчик: «Пойдем, отец, к царю, возьми с собою одного раба да меня, а в остальном пусть будет воля господня! Как богу угодно, так и поступим!» И подивился купец Дмитрий разуму его и мудрости его, сына своего, ответу, и по­думал про себя: «Что-то будет!» И предстал купец с сыном своим и с рабом перед царем.

И сказал царь купцу: «Купец! День тот настал, о котором просил ты — отгадывай загадки мои!» И от­ветил сын купца: «Дай мне, царь, медку испить — я тебе загадки твои разгадаю!» И сказал царь ребенку: «Не тебе я загадки загадываю, а этому купцу!» И от­ветил ребенок: «Царь! Я — сын купца, загадки твои вместо отца своего разгадаю!» И царь, налив чашу меду, подает ее ребенку, а ребенок передает отцу своему. Отец же, выпив мед, хотел вернуть чашу, но сказал ребенок отцу своему: «Отец! Не возвращай царского дарения чашу, но спрячь ее поглубже, ибо царевы да­рения не отдаются назад!» И отец спрятал чашу за пазуху. Царь же, налив вторую чашу меду, дал ребенку, и ребенок передал ее рабу своему, приказав выпить и спрятать поглубже. И раб совершил поведенное. Тогда царь, налив третью чашу меду, дал ее ребенку. Ребенок же, выпив, спрятал чашу поглубже. И сказал мальчик: «Царевы дарения не отдаются назад!» И ска­зал царь мальчику: «Мальчик! Тебе говорю, отгадай загадку мою: далеко ли от востока до запада?» Мальчик ответил: «От востока до запада двенадцать часов, от запада до востока двенадцать часов, и всего так, со днем и с ночью, от восхода солнца и до его зака­та,— двадцать четыре часа!» И поразился царь юному его разуму и мудрому его ответу. И, снова налив чашу меда, дал купцу, и сыну его, и рабу их. Те же, выпив чаши, спрятали их за пазухи свои и произнесли: «Ца­ревы дарения не отдаются назад!» И сказал царь отроку: «Мальчик! Вторая загадка: чего десятая часть в мире прибывает, а десятая часть убывает?» И ответил маль­чик царю: «Я твою загадку отгадаю завтра, но ты, царь, поставь престол свой посреди двора своего и сядь на него!»

И наутро пришел тот купец с сыном своим и с рабом, и предстал перед царем, и поклонился ему, и сказал царь: «Отрок младой! Отгадывай мою вторую загадку: чего десятая часть днем в мире убывает, а десятая часть в мире прибывает?» И ответил мальчик царю: «Царь-государь Несмеян Гордый! Это ли твоя мудрая загадка? У нас такие твои загадки маленькие мальчики, мои сверстники, друг другу загадывают и отгадывают! Это ли, о царь, твоя загадка? — Солнце зноем осушает десятую часть воды в море, в реках и в озерах. Но так как ночь приносит с собою сырость и влагу, вносит их в моря, и в реки, и в озера,— то десятая часть в мир возвращается ночью,— вот тебе, царь, вторая загадка!» И удивился царь таковому его разуму и многосмыслен-ному его мудрому ответу, что так он смышлен. И сказал царь: «Мальчик! Отгадывай третью загадку: что нужно сделать, чтобы, проклятые, не смеялись язычники над вами, православными христианами?» И ответил маль­чик царю: «Дай мне сроку пять дней, а за эти пять дней прикажи вестникам твоим по всем площадям и по всему городу объявлять, чтобы шли все к лоб­ному месту; и ты повели тебе построить на лобном месте выше всех прочих место, так чтобы голос твой был слышен всем!» И дал ему царь сроку пять дней, а в эти пять дней по велению его и по приказу все устроили.

На шестой день сел царь на высоком помосте, на престоле своем. И собрались все жители города того. Царь же, сидя на лобном месте, держал в своей руке меч, а в другой руке жезл, собираясь отсечь голову и купцу, и сыну его, и рабу их. И пришел купец с сыном своим, и с рабом их, и предстал перед царем, и покло­нился ему до земли. И сказал царь ребенку: «Ну, смышленый маленький мальчик, отгадывай мою третью загадку: так что нужно сделать, чтобы язычники не смеялись над вами, православными христианами?» И ответил мальчик: «Ты, царь велик ведь, и сидишь на высоком месте, и голос твой расходится так, что все люди его слышат; я же — маленький мальчик, и вот я стою на земле так низко, что отгадки моей никто не услышит; сойди же ты, царь, с высокого своего места и пусти меня, и дай мне одежду твою, и жезл твой, и меч,— и вот тогда отгадаю я загадку твою!» И услышал царь, что попы, и воины, князья и бояре, и все люди кричат: «Царь-государь! Мальчик ведь мал, что он может сде­лать?» И сошел царь с высокого места своего, и дал мальчику одеяние свое, и жезл, и меч свой. Мальчик же взошел на высокое место. Царь же подумал про себя: «Что будет?» — а того не знает, что бог позво­ляет царствовать, кому пожелает, и делает так. И начал­ся средь народа страшный шум: каждый желает увидеть, что случится. И сказал мальчик: «Повели, царь, мол­чать!» И настала тишина великая. И крикнул тогда мальчик громким голосом: «Попы и воины, князья и бояре, и все люди, мужчины и женщины! В какую веру хотите веровать? В святую ли троицу: Отца, и Сына, и святого Духа,— или в проклятую языческую веру?» И вскричали все люди единогласно: «Хотим, господин, веровать в святую троицу: в Отца, и Сына, и святого Ду­ха!» И мальчик извлек меч, и отсек царю голову, и ска­зал про себя: «Вот и третья твоя загадка отгадана! Не смейся, поганый, над нами, православными хри­стианами!»

И поднялся на площади шум великий, но сказал мальчик: «Мир вам, православным христианам!» — и все смолкли. И снова сказал мальчик: «Изберите себе царя православной веры!» И вскричали все люди еди­ногласно, так говоря: «Ты нас избавил от языческой веры и от злого мучителя — ты нам и будь царем!» И сказал мальчик: «Коли есть на то воля божья, быть мне у вас царем! Царем же зовется слуга по божией милости, и царство ему дается по божьей воле, мы же возвеличим господа и прославим мать его за то, что избавил господь отца моего, и меня, и раба нашего от латинского этого мучения и от безвременной такой смер­ти. И вас милостью своею посетил бог, не отринул вас от православной веры, и подобает вам прославлять троицу святую: Отца, и Сына, и святого Духа. Все это я совершил божьим повелением, а не своим желанием: если бог с нами — кто против нас!» И воскликнули все люди единогласно, будто одними устами говорили: «О, по божьей мудрости владыке многие лета, государю нашему, царю Борзосмыслу Дмитриевичу!»

Но вопросил царь народ свой: «Был ли у вас патриарх вселенский, и священники, и дьяконы, или мо­нахи, то есть чернецы?» И те ответили ему: «Новый государь, царь Борзосмысл Дмитриевич! Патриарха на­шего тот окаянный богоотступник, Несмеян Гордый, не знаем даже куда, сослал в заточение». И повелел царь Борзосмысл Дмитриевич разнести приказ его глав­ный по всем областям Антиохийского царства: если кто отыщет патриарха, или священников, или дьяконов, или черноризцев, то есть монахов,— чтобы вели их в го­род Антиохию к новому царю Борзосмыслу Дмитрие­вичу. И многих попов и дьяконов сыскали — иные из них в миру утаились, а черноризцев нашли в пустынях, и в лесах, и в пещерах. И призвал он их в город Антиохию, и рассказали им о новом царе Борзосмысле Дмитриевиче, христианине по вере. А патриарха нигде не нашли. И печалился царь о патриархе. Тогда пришел один овечий пастух и поведал царю: «Видел я патриар­ха, в горах живущего, в пещере, питается быльем, а вместо воды росу слизывает!» В радости послал царь к патриарху князей, и бояр, и множество людей, и пасту­хов, повелел его умолить, чтобы шел в Антиохию и сел бы на свой престол, как и прежде, и учил людей хри­стианской вере,— как подобает жить православным христианам и заповеди божий блюсти, «и меня бы бла­гословил на царство сесть!». И пришли, и сказали ему, и принял он просьбы их, и вернулся в город Антиохию. И пришел он к царю, и поклонился ему до земли. Царь же, поднявшись, ему поклонился, и ниже его, и благословение принял на царство сесть, и проводил его с честью, повелев сесть на патриарший престол, как и прежде, и просил учить людей вере христианской и жить, как и жили. Аминь.