Слово второе о том же великом святителе иоанне, архиепископе великого новгорода, как он за одну ночь попал из новгорода в иерусалим-град и снова возвратился той же ночью в великий новгород

Нельзя забвению предать то, что случилось однаж­ды по божьему изволению со святителем Иоанном. Нередко выпадает и святым испытание попущением божьим, чтобы еще больше прославлялись и просия­ли, как золото искусно выделанное. «Прославляющего меня,— говорит господь,— и я прославлю». Дивен ведь бог святыми своими; сам бог святых своих прославляет. И еще сказал Христос: «Дал я вам власть над духами нечистыми».

Однажды святой по своему обычаю творил ночные молитвы в ложнице своей. Здесь у святого и сосуд с водой стоял, из которого он умывался. И вот, услыхав, что кто-то в сосуде этом в воде плещется, быстро подо­шел святой и догадался, что это бесовское наваждение. И, сотворя молитву, осенил сосуд тот крестным знаме­нием, и заключил в нем беса. Хотел бес постращать святого, но натолкнулся на несокрушимую твердыню и твердыни этой поколебать не смог, а сам лукавый был сокрушен.

И не в силах терпеть ни минуты, начал бес вопить: «О, горе мне лютое! Огонь палит меня, не могу вынести, поскорее освободи меня, праведник божий!» Святой же вопросил: «Кто ты таков и как попал сюда?» Дьявол же ответил: «Я бес лукавый, пришел, чтобы смутить тебя. Ведь надеялся я, что ты, как обычный человек, устра­шишься и молиться перестанешь. Ты же меня, на мое горе, заключил в сосуде этом. И вот как огнем палим я нестерпимо, горе мне, окаянному! Зачем польстился, зачем пришел сюда, не понимаю! Отпусти меня теперь, раб божий, а я больше никогда не приду сюда!»

И сказал святой беспрерывно вопившему бесу: «За дерзость твою повелеваю тебе: сей же ночью отнеси меня на себе из Великого Новгорода в Иерусалим-град, к церкви, где гроб господен, и в сию же ночь из Иеруса­лима-града — назад, в келию мою, в которую ты дерзнул войти. Тогда я выпущу тебя». Бес клятвенно обещал исполнить волю святого, только умолял: «Выпусти меня, раб божий, люто я страдаю!»

Тогда святой, закляв беса, выпустил его, сказав: «Да будешь ты как конь оседланный, стоящий перед кельею моею, а я сяду на тебя и исполню желание свое». Бес черным дымом вышел из сосуда и встал конем перед кельею Иоанна, как нужно было святому. Святой же, выйдя из кельи, перекрестился и сел на него, и очутил­ся той же ночью в Иерусалиме-граде, около церкви святого Воскресения, где гроб господен и часть живо­творящего креста господня.

Беса же заклял святой, чтобы он не мог с места того сойти. И бес стоял, не смея сдвинуться с места, по­куда святой ходил в церковь святого Воскресения.

Подошел Иоанн к дверям церковным и, преклонив колени, помолился, и сами собой открылись двери цер­ковные, и свечи и паникадила в церкви и у гроба господ­ня зажглись. Святой же возблагодарил в молитве бога, прослезился, и поклонился гробу господню, и облобызал его, поклонился он также и животворящему кресту, и всем святым иконам, и местам церковным. Когда вышел он из церкви, осуществив мечту свою, то двери церковные снова сами собой затворились.

И нашел святой беса, стоящего конем оседланным, на том месте, где повелел. Сел на него Иоанн и той же ночью оказался в Великом Новгороде, в келье своей.

Когда уходил бес из кельи святого, то сказал: «Иоанн! Заставил ты меня в одну ночь донести тебя из Великого Новгорода в Иерусалим-град и в ту же ночь из Иерусалима-града в Великий Новгород. Ведь закля­тием твоим, как цепями, был я крепко связан и с трудом это все претерпел. Ты же не рассказывай никому о слу­чившемся со мной. Если же расскажешь, то я тебя окле­вещу. Будешь тогда как блудник осужден, и сильно надругаются над тобой, и на плот тебя посадят, и пустят по реке Волхову». И когда так пустословил лукавый, святой перекрестил его, и исчез бес.

Однажды Иоанн, как это было в его обычае, вел душеспасительную беседу с честными игуменами, и с многоразумными иереями, и с богобоязненными мужами, поучая и рассказывая о жизни святых, для пользы душевной людям. Люди же в сладость слушали поучения святого: не ленился он учить людей. И пове­дал он тогда, как будто о ком-то другом рассказывая, что с ним самим случилось: «Я,— говорил,— знаю такого человека, который за одну ночь успел попасть из Новгорода Великого в Иерусалим-град, поклонился там гробу господню и снова той же ночью вернулся в Великий Новгород». Игумены же, иереи и все люди подивились этому.

И вот с того времени попущением божиим начал бес клевету возводить на святого. Жители того города неоднократно видели, будто блудница выходила из кельи святого: это бес преображался в женщину. Горожане же, не зная, что это бесовское наваждение, были увере­ны, что это на самом деле блудница, и впадали в сомне­ние. Случалось также, что начальствующие города этого, приходя в келью святого для благословения, видели там мониста девичьи, и обувь женскую, и одежду, и него­довали на это, не зная, что и сказать. А все это бес наваждением своим показывал им, чтобы восстали на святого, неправедно осудили его и изгнали.

Посоветовавшись с начальствующими своими, горожане порешили между собой: «Не подобает такому святителю, блуднику, быть на апостольском престоле: идем и изгоним его!» Ведь это о таких людях Давид ска­зал: «Пусть онемеют уста льстивые, в гордыне изрекаю­щие ложь о праведнике»,— потому что поверили они бесовскому наваждению, как некогда еврейский народ.

Но возвратимся к нашему рассказу.

Когда пришел народ к келье святого, то бес перед гла­зами всех людей побежал в образе девицы, будто из кельи святого. Люди же закричали, чтобы схватить ее. Но хоть и долго гнались, не смогли поймать.

Святой же, услышав говор людской у кельи своей, вышел к народу и спросил: «Что случилось, дети мои?» Они же рассказали все, что видели, и, не внимая оправ­даниям святого, осудили его как блудника. И схватили его насильно, и надругались над ним, и, не зная, что еще сделать с ним, надумали так: «Посадим его на плот на реке Волхове — пусть выплывет из нашего города вниз по реке».

И вывели святого и целомудренного великого святи теля божьего Иоанна на Великий мост, что на реке Волхове, и, опустив святого с моста, на плот посадили. Так сбылось предсказание лукавого дьявола. Дьявол же этому возрадовался, но божья благодать, и вера святого в бога, и молитвы пересилили.

Когда посадили божьего святителя Иоанна на плот на реке Волхове, то поплыл плот, на котором сидел святой, вверх по реке, никем не подталкиваемый, против самой быстрины, которая как раз у Великого моста, к монастырю святого Георгия. Святой же молился о нов­городцах, говоря: «Господи! Не вмени им это во грех: ведь сами не ведают, что творят!» Дьявол же, видев это, посрамился и возрыдал.

Люди же, узрев такое чудо, стали рвать одежды на себе и пошли, говоря: «Согрешили мы, неправедно поступили — овцы осудили пастыря. Теперь-то видим, что бесовским наваждением все произошло!» И побежа­ли в храм великой Премудрости божией и велели свя­щенному собору — иереям и дьяконам — идти с креста­ми вверх по берегу реки Волхова к монастырю свято­го Георгия, и молить святого, чтобы возвратился на пре­стол свой. Священники поспешно взяли честной крест и икону святой Богородицы, как подобает, и пошли по берегу реки Волхова вослед за святым, умоляя его, чтобы возвратился на престол свой.

Так же и те люди, которые прежде на святого клевету возводили, шли по берегу реки Волхова к мона­стырю святого Георгия, с мольбой восклицали, говоря: «Возвратись, честный отче, великий святитель Иоанн, на престол свой, не оставь чад своих осиротевшими, не поминай наше согрешение перед тобой!» И, обогнав святого и крестный ход, остановились за полпоприща до монастыря святого Георгия, и, кланяясь до земли и проливая слезы, умоляли святого, повторяя: «Возвра­тись, честный отче, пастырь наш, на престол свой! Пусть грех наш падет на нас — прельстились кознями лука­вого дьявола и согрешили перед тобой. За дерзость свою прощения просим, не лиши нас благословения своего!» И многое другое говорили, умоляя святого.

Тихо плыл Иоанн на плоте своем против сильного течения, как будто некоей божественной силой несло его благоговейно и торжественно, чтобы не обогнать крестного хода,— наравне с несущими честные кресты иереями и дьяконами плыл он. И когда священный со­бор с честными крестами подошел к тому месту, где стоял народ, то все вместе стали еще горячее молить святого, чтобы возвратился он на престол свой.

Святой же, вняв мольбе их, словно по воздуху несо­мый, подплыл к берегу и, поднявшись с плота, сошел на землю. Люди же, видевшие все это, радовались, что умолили святого возвратиться, и плакали о своем согре­шении перед ним, прощения прося."

Он же, беззлобная душа, простил их всех. Многие из них в ноги падали ему, слезами обливая ноги его, другие же прикладывались к ризам святого. И, попросту сказать, теснились и толкали друг друга, чтобы хоть уви­деть святого. Святой же благословлял их. И пошел чудотворец-архиерей божий Иоанн с крестным ходом в монастырь святого Георгия, совершая молитвенные пения со священным собором. И множество народа следовало за ними, восклицая: «Господи, помилуй!»

Архимандрит же и иноки того монастыря не знали, что архиерей божий Иоанн грядет в их монастырь. А в те времена в монастыре святого Георгия жил некий человек, юродивый, получивший от бога благодать про­зорливости. Сей человек быстро пришел к архимандри­ту монастыря и, постучав в дверь его кельи, сказал: «Иди, встречай великого святителя божьего Иоанна, архиепископа Великого Новгорода,— грядет он к нам в монастырь!» Архимандрит же не поверил и послал посмотреть. Посланные же отправились, и узнали от людей, там бывших, о всем случившемся со святым, и, быстро вернувшись, рассказали архимандриту. Архи­мандрит же повелел в большие колокола звонить.

И собрались иноки этой великой лавры, взяли чест­ные кресты, и пошли из монастыря навстречу святи­телю божьему Иоанну. Святой же, увидев их, благосло­вил каждого и, придя в монастырь, вошел в церковь святого Христова великомученика Георгия с архи­мандритом монастыря того, со всем священным собо­ром и с иноками, и со всем множеством народа. И, совер­шив молебен, с великой честью вернулся на престол свой в Великий Новгород.

Все это о себе поведал он сам священному собору и другим людям: как его бес хотел устрашить, как он побывал за одну ночь в Иерусалиме-граде и вернулся назад в Новгород, и все, что случилось с ним, по порядку рассказал, как об этом выше повествовалось. И поучал их святой, говоря: «Дети мои! Каждое дело творите, сначала проверив все, чтобы не оказаться прельщенны­ми дьяволом. А то может случиться, что с добродетелью зло переплетется, тогда виновны будете перед божьим судом: ведь страшно впасть в руки бога живого!»

Но об этом пока многого говорить не будем.

Князь же и начальствующие города того, посовето­вавшись со всем народом, поставили крест каменный на том месте на берегу, куда приплыл святой. Крест этот и ныне стоит во свидетельство преславного чуда этого святого и в назидание всем новгородцам, чтобы не дерзали сгоряча и необдуманно осуждать и изго­нять святителя.

Ведь сказал Христос о святых своих: «Блаженны изгнанные правды ради, потому что им принадлежит царство небесное!» А те, которые изгоняют святых несправедливо, что скажут в ответ?»

НАСТАВЛЕНИЕ ОТЦА К СЫНУ

Сын мой, когда на рать с князем едешь, то езди с храбрыми впереди — и роду своему честь добудешь, и себе доброе имя. Что может лучше быть, если перед князем умереть доведется! Слуг же твоих, сопровождаю­щих тебя в пути, чадо, почитай и люби.

Сын мой, если хочешь достичь многого в глазах бо­га и людей, то будь ко всем почтителен и добр ко всяко­му человеку, и за глаза и в глаза. Если над кем-нибудь смеются, ты похвали его и полюби, и от бога получишь вознаграждение, и от людей похвалу, и от защищенного тобой — почитание.

Конь познается на поле боя, другу же в беде добрый друг поможет. Верному другу цены нет, ничто на земле не может сравниться с дружбой его.

Друг верный — защита надежная и царство укреп­ленное; друг верный — сокровище духовное; друг вер­ный — дороже золота и каменья драгоценного; друг вер­ный — ограда запертая, источник укрытый, в нужное время можно открыть и напиться; друг верный — при­бежище и утешение.

Все новое хорошо, но старое — всего лучше и крепче.

Тот, кто о душе своей не заботится, а только о смерт­ной плоти печется, подобен тому, кто рабыню кормит, а госпожу отвергает. Тот, кто ищет земных благ, забывая о небесных, подобен человеку, который хочет пахаря иметь на стене изображенного, а не в поле пашущего.

Мудрый муж — мудрым и разумным друг, а друг убогим людям — бог; муж мудрый, если и беден, то премудростью владеет вместо богатства; богатство пра­ведников — мир бога ко всем людям; великое богат­ство — хороший разум.

Мудрый муж, имеющий страх божий, даже если он раб и нищий, — лучше царя. Тот же, у кого богатства много, но страха божия нет — тот без ума; но если ста­рается постичь закон божий,— спасение получит; тот же, кто не имеет страха божия,— спасения будет лишен.

Богатый муж, истине не наученный и не разумный, подобен ослу, взнузданному золотою уздою. Бедные и богобоязненные — лучше их.

Жизнь скупых и сребролюбцев подобна поминаль­ной трапезе: все вокруг плачут и нет веселящегося.

Грешник хуже горбатого: горбатый за собой носит уродство, а этот — в себе.

Ленивый хуже больного: больной хоть и лежит, да не ест, а ленивый — и лежит, и ест.

Скупого дом — как облачная ночь, закрывающая звезды и свет от очей многих.

Молчаливый муж подобен закрытой корчаге: не из­вестно, имеет ли что внутри.

Часто поминай бога: если же редко поминаешь — то думаешь и вспоминаешь о греховном.

Потупляй взор свой долу от нечистых взглядов, и то­гда тебя направит око духовное на мысли о вечном.

Волк волка не губит, змея змею не ест, а человек че­ловека погубит.

Старого учить — словно мертвого лечить; старость и нищета — две язвы не заживающие.

Кораблю пристанище — гавань, жизни же челове­ческой — беспечалие, без печали весело жить.

Человече, если ты не знаешь, как спастись, и книг не умеешь читать, то не делай другому того, что самому не любо, и спасешься.