Концепции консоциативной демократии А. Лиипхарда и корпоративистской демократии Ф. Шмидтера и Г. Лембурка.

Интерес нидерландо-американского политолога Аренда Лейпхарта (род. в 1936 г.) к проблемам консенсуса и его практического обрамления в конституциональном и нормативном дизайне политий вытекает из его исследований теории демократии и демократического правления в многосоставных обществах. Детальное рассмотрение проблемы совмещения демократичеcких принципов с многосоставным характером ряда политий, из сложных структур привели ученого к конструкции самостоятельной теории – концепции консоционализма, достаточно популярной и по сей день в разрешении споров и преодолении разногласий (конфликтов) в многосоставных обществах.

Теория консоционализма Аренда Лейпхарта является полной и самодостаточной концепцией, в рамках которой рассматривается двойной феномен возникновения вертикального сегментирования общества на отдельные группы населения по определенным общим признакам (религия, язык, раса, этнос, идеология) и институционализация переговорного процесса на уровне элит вышеназванных групп. Наиболее полно и оригинально теория консоционализма была изложена А. Лейпхартом в ряде научных публикаций, в том числе и таких классических трудах, как «Разделение, пасификация и умиротворение в нидерландской политике» и «Демократия в многосоставных обществах.. Возникшие на основе критики лейпхартовской теории концепты также составляют теорию, дополняя и укрепляя эволюцию видения Лейпхартом консоционализма.

Кроме Лейпхарта, основателя учения о консоциональной демократии, ряд выдающихся исследователей политической науки внесли свой вклад в становление и дальнейшее развитие теории. В особенности стоит отметить В. Лорвина, Г. Лембрух и других западных политологов.

Интересно, что сама теория сообщественности или консоционализма, как ее назвал Лейпхарт, является результатом сравнения. Концепция о многосоставных обществах возникла и получила развитие именно благодаря сравнительному методу, получившему особую популярность в 60-80-ые гг. прошлого столетия. Сам термин «консоционализм» впервые был использован немецким философом Альтузием в XVII в. («Политика»), а среди современных авторов термин использовался политологом Д. Аптером для обозначения типов власти в Африке. Однако именно Лейпхарт первым использовал этот термин в его современном значении.

Концепция Лейпхарта о многосоставном обществе возникла на пересечении классической, но, по мнению Лейпхарта, несовершенной классификации политических систем Г. Алмонда и желании А. Лейпхарта соотнести сложившуюся в его родных Нидерландах политическую систему с тем или иным типом политий.

Сегментированность общества в той или иной степени всегда была присуща как европейским демократиям, так и государствам «третьего мира». Г. Алмонд в своей знаменитой классификации политических систем разделил страны по признакам соотношения политической культуры и социальной структуры, а также уровня политической стабильности на три основные группы: англо-американская система (однотипность и высокий уровень стабильности), европейско-континентальная (фрагментарность и меньший уровень политической стабильности), а также тип политической системы, куда ученый отнес страны Скандинавии и Нижние земли (Бельгия и Нидерланды). Третьей группе в классификации Алмонда определено место между первыми двумя, и в связи с подробной характеристикой основных типов, данная группа стран подробно не описывается, определяясь как смешанный тип.

Однако, Лейпхарт, при сравнении всех трех типов приходит к выводу, что классификация Алмонда требует некоторого уточнения, согласно которому в классификации должна учитываться роль политических элит в качестве одного из основных критериев. В результате введения вышеназванного критерия, чья роль становится особенно важной в сегментированных обществах, мы получаем несколько иное представление о классификации типов политических систем. Уточнение Лейпхарта сводится к тому, что третий тип должен быть разделен между первым и вторым так, чтобы страны Скандинавии были отнесены в первую группу, в связи с присущей им политической гомогенностью, а Бельгия, Нидерланды, Австрия и Швейцария должны принадлежать второй группе, что подтверждает фрагментарность, характерную для этих политий.

Вместе с тем, Лейпхарт одновременно предлагает и свою собственную классификацию, в которой он переименовывает два основных типа Алмонда в центростремительный и центробежный для избежания нападок в необоснованности использования географического критерия и выделяет ряд малых европейских демократий и государств третьего мира в отдельную категорию – консоциональные демократии. Это было сделано для того, чтобы избежать игнорирования фактора политической стабильности. По мнению Лейпхарта, консоциональные демократии являются фрагментарными как центробежные, но в отличии от них стабильными. Для полного охвата политических систем, к классификации Лейпхарта часто добавляют и четвертый тип – недемократические (деполитизированные) политии.

Еще одной причиной пересмотра классификации Алмонда было то, что Лейпхарт не мог найти в той классификации места для его родных Нидерландов, в которых сложилась достаточно уникальная политическая система. В послевоенных Нидерландах существовало четыре сообщества – так называемые четыре опоры нидерландского общества (zuilen), разделенных между собой религиозными и идеологическими противоречиями: католики, протестанты, социалисты и либералы. К 50-м гг. ХХ в. система пускает корни до такой степени, что внутри каждого блока создаются отдельные партии, профсоюзы и другие сопутствующие институты, рупором интересов каждой опоры служили свои газеты, радиотелестанции. Различные культурные, спортивные и благотворительные организации вели свою деятельность в рамках каждого отдельного zuil. Политическая социализация, рекрутизация, становление элит и другие схожие политические процессы населения также полностью происходили в рамках определенного блока. Человек с рождения начинал идентифицировать себя с определенным zuil. От принадлежности к той или иной опоре зависели и процессы социализации и получение образования индивидом. Начиная с детского сада и заканчивая университетом, жизнь индивида полностью проходила в рамках одной из опор голландского общества. То же самое касалось и заключения браков. Согласно некоторым источникам, в 60-х гг. почти 95% браков в Нидерландах заключались в рамках одного блока. Таким образом, в лингвистически и этнически гетерогенных Нидерландах возникла уникальная система verzuiling (ферзёйлинг) и прочно вошла в политологический лексикон в качестве непереводимого неологизма. Несомненно, сложившаяся в Нидерландах сложная политическая система, а также схожие процессы в ряде малых демократий Западной Европы (Бельгия, Австрия, Швейцария), требовали усовершенствования классификации политических систем.

Великой заслугой Лейпхарта является то, что он смог подвести теоретическую основу под концепцию консоционализма. Его теория обогащалась постепенно и стала результатом многолетних исследований в сфере сравнительного анализа политических систем самых разных государств мира.

По Лейпхарту, главными признаками консоциональной демократии являются четыре основных фактора: большая коалиция, автономия сегментов, соблюдение принципа пропорциональности и использование права вето в процессе принятия политических решений.

Как отмечает Ф.Шмиттер, либеральной версии демократии предстоит пройти через еще одну революцию, но уже под испытующим взглядом гораздо более образованной и критически настроенной публики. По мнению американского политолога, в подобной ситуации у демократических государств есть три возможности:

1. Повторное утверждение и расширение либерализма («более либеральная демократия»);

2. Возврат к традициям гражданского республиканства («предлиберальная демократия»);

3. Появление новых, в том числе беспрецедентных форм представительства и отчетности («постлиберальная демократия»).

Более либеральная демократия возможна в случае экономических успехов, «которые якобы сопутствуют либерализации производства и распределения».

Переход к предлиберальной демократии предполагает возрождение гражданственности, повышение активности индивидов в государственной сфере, их участие в принятии решений о более равномерном распределении общественных благ.

Постлиберальная демократия не отвергает того, чего добилась либеральная демократия, но стремится приспособить либеральную демократическую практику к расширению и углублению взаимосвязей различных стран, которые ожидают нас в будущем. Здесь неизбежно возникают противоречия между глубоко укоренившимися традициями, по-прежнему представляющими ценность для могущественных групп, и не всем понятными обещаниями, которые еще предстоит понять менее влиятельным группам. При этом политические перемены, предлагаемые постлиберальными реформаторами, должны быть одобрены и осуществлены согласно правилам либеральной демократии.

По обозначенным причинам, полагает Филипп Шмиттер, современную демократию следует рассматривать не как «режим», а как совокупность «частных режимов», каждый из которых институционализирован вокруг своего особого участка общества для представления той или иной социальной группы и разрешения свойственных ей конфликтов. В рамках такого рода частных режимов и происходит конкуренция и объединение партий, ассоциаций, движений и различных клиентел в их борьбе за государственные посты и влияние на политический курс страны. Властные органы, отличающиеся друг от друга по своим функциям и уровням, взаимодействуют с их представителями и имеют законные основания заявлять о своей ответственности перед особыми группами интересов граждан.