Развитие сравнительных методов исследования политики.

Сравнительный анализ стал широко использоваться в социальных и гуманитарных науках уже в конце XIX в. Под влиянием исторических школ США стала рассматриваться методология сравнительной политики. Одним из ее зачинателей считается американский исследователь Э. Фримен, который в своей книге “Сравнительная политика” (1873 г.) сформулировал известный тезис: “история – это политика прошлом, политика – это история в настоящем”. Используя методы сравнительной филологии и политики для изучения истории конституционных учреждений, Э. Фримен пытался выявить сходные черты у разных народов и государств, различных исторических эпох и объяснить это происхождением от какого-нибудь одного корня.

Особую популярность методология сравнительной политики получила в США. Однако она существенно отличалась от методологии и методов современной политологии и использовала в большей мере “историко- сравнительный” метод. При рассмотрении политических наук в наше время необходимо отметить, что их проблематика первоначально давала пищу для размышления философам, а в XIX в. политика попала в поле зрения новой науки – социологии. Обособление политологии как академической дисциплины произошло на рубеже XIX и XX столетий в США, где она стала использоваться для обслуживания политической практики и управления обществом.

Как составная часть науки о политике, сравнительная политология возникла во второй половине XX века. Несмотря на относительную молодость, сравнительная политология прошла достаточно сложный путь своего становления. Сравнительная политология (компаративистика) дала возможность американским исследователям на первых порах доказать, что демократия в США является лучшей и наиболее прогрессивной формой правления, к которой неизбежно придут все народы. По сравнению с другими формами правления она была характерна для большинства стран мира в начале XX в. Это позволило ученым из США включить в сферу сравнительного анализа большую группу стран Азии, Африки и Латинской Америки. В конце 50-х гг. образовалась целая группа исследователей, выступающих за перестройку политологии на структурно-функциональных основах, которые вместе с бихевиористским методом пришли в науку о политике из социологии.

Сравнительная политология как самостоятельный крупный раздел политической науки выделилась лишь в 50-х годах. В XX в., особенно после Второй мировой войны, произошли существенные социальные и политические изменения. Это — введение действительного всеобщего права голоса, беспрецедентное расширение круга участников политического процесса, развитие и институционализация политических партий и заинтересованных групп, возникновение множества общественных организаций, всеобщей системы образования, восхождение средств массовой информации и т.д. Эти широкомасштабные изменения, естественно, требовали соответствующего концептуального, методологического и методического инструментария. Поэтому были разработаны и стали использоваться концепции политической системы, политических ролей и функций, политической структуры, политической культуры, политической социализации и т.д. Соответственно все большую популярность в политологии приобретали антропологические, социально-психологические, культурологические концепции, теории и методы исторической социологии и социологии в собственном смысле слова. Сравнительная политология как раз и была призвана интегрировать эти новые явления, тенденции и достижения и поднять политическую науку на качественно новую ступень развития.

На современном этапе предмет сравнительной политологии (компаративистики) как на Западе, так и на Востоке является наиболее молодой политической наукой. Многие западные политологи вынуждены признать, что на сегодня фундаментальных академических исследований по сравнительной политологии очень мало. Современный этап в развитии современной политологии начался после второй мировой войны и был связан с общим процессом развития политических наук в целом. Большой вклад в становлении сравнительной политологии, как определенного научного направления и метода политических наук, внесли, прежде всего, западные исследователи: Г. Алмонд, С. Верба, Д. Истон, Р. Макридис, Р. Арон, М. Дюверже, Ч. Рэгин, М. Шугарт, Д. Кэрн, А. Лейпхарт, С. Хантингтон, П. Шаран и ряд других ученых.

 

Особенности «школы развития» («developmentalism») в сравнительной политике.

В течение сорока последних лет доминирующие позиции в политической компаративистике, как подчеркивает Вярда, занимала парадигма развития (Developmentalism). Данное направление появилось в 50–60-е гг. прошлого века под влиянием таких факторов, как:

1) развитие бихэвиоральных методов в политических и социальных исследованиях, с помощью которых некоторые ученые стремились превратить общественные науки в разновидность относительно точных; 2) деколонизация и появления большого количества новых независимых государств; 3) стремление Запада, и особенно США, обеспечить их демократизацию.

Парадигма развития носит ярко выраженный междисциплинарный характер. Она объединила вокруг себя таких выдающихся экономистов, как У. Ростоу и Р. Хейлбронер, социологов: К. Дойча, М. Леви и С. Липсета, политологов Л. Пая, Д. Аптера, М. Вейнера и др. Но признанным главой этой школы является Г. Алмонд, который первым в книге Политика развивающихся регионов (1960) предложил применить структурно-функциональный подход к анализу развивающихся государств.

Главная идея парадигмы развития заключается в том, что социально-экономическая модернизация и политическое развитие идут рука об руку, а последнее является следствием первого. Из этого вывода следовали конкретные политические рекомендации: страны Запада должны всемерно наращивать свою экономическую помощь развивающимся странам, чтобы гарантировать их демократизацию. С самого начала парадигма развития была подвергнута серьезной критике. Алмонда, в частности, обвинили в не учете серьезных политико-культурных различий между Западом и Востоком, без чего его анализ напоминал сравнение “яблок и апельсинов”. Другими словами, попытка рассматривать слишком отличающиеся между собой в культурном плане системы в рамках одной познавательной модели является ошибочной. Кроме того, данному подходу ставили в упрек преобладание европоцентризма; не учет серьезных различий в стадиях модернизации на Западе и на Востоке; игнорирование разницы факторов внешнего окружения при осуществлении модернизации в прошлом и в настоящее время; недооценку роли традиционных институтов и переоценку роли современных в этом процессе; идеологизацию.

Наиболее удачной попыткой ревизии классического подхода Г. Алмонда стала концепция политического развития, сформулированная С. Хантингтоном в его работе Политический порядок в меняющихся обществах (1968). В ней автор доказал, что экономическое развитие в третьем мире ведет к социальной мобилизации и политическому участию новых социальных сил. В случае если политическое участие обгоняет политическую институциализацию, это приводит к дестабилизации ситуации, взрывам недовольства, революциям, переворотам и т.п. Политическое развитие, по мнению Хантингтона, является относительно самостоятельным феноменом, а не следствием экономического роста. Оно непосредственно связано с уровнем политической институциализации. Другими словами, негативные последствия чрезмерного участия масс можно погасить хорошо развитой системой организаций и процедур, в которой возможности к адаптации превосходят тенденции к ригидности; сложность структуры доминирует над ее простотой; автономия субсистем превалирует над жестким подчинением центру; внутренняя сплоченность преобладает над раздробленностью.