Ограниченность психоаналитического исследования фрейда

Прежде всего, следует отметить пять положений, которые ни Фрейд, ни Брюнсвик не учитывали в процессе исследования данного клинического случая и за новым рассмотрением которых кроется его иная интерпретация, открывающая возможность более эффективных результатов в решении личностных проблем. Есть еще и шестое положение, которое касается оснований, не позволивших ряду психоаналитиков увидеть подлинные причины, обусловившие как различные заболевания Человека-Волка, так и его способ существования на протяжении всей жизни.

1) Если обратить ретроспективный взгляд на события, связанные с детскими годами пациента, и принять во внимание имеющуюся психоаналитическую литературу по данному вопросу, можно прийти к выводу о том, что невроз у Человека-Волка возник и укрепился в результате длительного процесса идентификации с представительницами женского пола, которые принимали участие в воспитании ребенка (мать, сестра, няни, гувернантки, бабушка), и ассимиляции присущих им патологических симптомов. Сновидение с волками точным образом указывает на это губительное воздействие, которому пациент подвергался в детстве.

Вовсе не обязательно связывать фигуры волков с образом отца. Под ними можно подразумевать и других представителей из окружения пациента, влияние которых обусловило возникновение у него чувства тревоги.

Дерево может символизировать самого ребенка, «оккупированного» психологической семантикой, присущей окружавшим его женщинам, что препятствовало спонтанному и нормальному развитию ребенка. Образы сновидения вполне подтверждают такое прочтение: на дереве нет листвы, все происходит ночью, в темноте и в условиях полной неподвижности.

Кого можно было бы предположить на месте семи фигур волков в качестве альтернативы образа отца? Если принять во внимание мать, бабушку по материнской линии, сестру, указанных выше нянюшек и гувернанток, можно с удивлением заметить, что представительниц женского пола, оказавших сильное влияние на пациента в первые годы его жизни, было ровно семь! Столько же волков предстали перед ребенком в получившем широкую известность сновидении.

Три последующих положения затрагивают тот факт, что пациенту удалось получить бесплатное обслуживание со стороны психоаналитиков.

2) В первый раз безвозмездную помощь Человеку-Волку предоставил сам основатель психоанализа. Испытывая чувство вины перед пациентом, которому он ограничил сроки лечения, Фрейд согласился на проведение повторного бесплатного курса, создав таким образом пагубный прецедент для всех последующих бесплатных психоаналитических сеансов, к которым Человек-Волк относился как к должному. Такой подход, весьма далекий от

 

­ Конец страницы 12 ­

¯ Начало страницы 13 ¯

подлинного вклада в дело оздоровления, закрепил у пациента инфантильные претензии на постоянную безвозмездную помощь со стороны представителей психоанализа.

3) Курс лечения, который пациент проходил у Брюнсвик, тоже был бесплатным. Создается неприятное ощущение издевательства со стороны Человека-Волка, пользовавшегося великодушием или, что еще хуже, состраданием, которое испытывали психоаналитики к своему пациенту, потворствуя его инфантильным претензиям и полной безответственности в отношении проблем и превратностей судьбы, с которыми люди часто встречаются в повседневной жизни.

В этой связи возникает также вопрос, почему Брюнсвик допустила шантаж со стороны пациента, направленный в ее адрес и скрывавшийся за его поведенческой ролью страдальца и в то же время наглеца. Если Фрейд чувствовал себя в какой-то мере обязанным Человеку-Волку за его вклад как пациента в подтверждение теории детского невроза, то Брюнсвик могла бы считать себя свободной от какого-либо давления.

На деле Человек-Волк воспользовался желанием Брюнсвик довести до счастливого конца случай, исследование которого начал ни больше ни меньше, как Фрейд, основатель психоанализа. Тем более что этот случай уже тогда получил среди психоаналитиков широкую известность. Войти в историю в качестве продолжателя Фрейда в вопросе решения начатой им важной конкретной проблематики было большим искушением для Брюнсвик, которая не хотела замечать ни проявлений трансферта, ни стратегии шантажа со стороны пациента в течение всего периода психоаналитической работы. Брюнсвик писала, что поведенческие «ловушки» Человека-Волка не остались без ее внимания, однако последующие исследователи утверждали, что она безусловно оказалась вовлеченной в трансферт.

4) В то же самое время Брюнсвик почти сразу обнаружила наличие шантажа и необоснованных претензий пациента по отношению к Фрейду. Пациент считал, что материальная поддержка, которую он получал от Фрейда, была резонной, поскольку:

а) Фрейд воспользовался его клиническим случаем для победы в научной полемике с Юнгом и Адлером;

б) Фрейд применил связанные с ним данные для того, чтобы доказать наличие детской сексуальности;

в) Фрейд привел его к финансовому краху, воспрепятствовав возвращению в Россию в тот момент, когда пациенту это казалось необходимым (действительно, Фрейд не советовал Человеку-Волку возвращаться на родину, с полным основанием беспокоясь за его жизнь);

г) Фрейд относился к нему скорее, как к «другу» и «сподвижнику», нежели как к пациенту, которому требовалось лечение.

Брюнсвик удалось раскрыть лживую суть всех обвинений, направленных в адрес Фрейда, обратив особое внимание пациента на его сопротивление и инфантилизм, что привело Человека-Волка в полное отчаяние.

5) В процессе психоаналитической работы между психотерапевтом и пациентом устанавливается связь, основанная на «взаимном обольщении». Работа «Мои воспоминания о Зигмунде Фрейде», написанная Человеком-Волком, вполне подтверждает наличие такой связи. Фрейд не только не исключал контртрансферта, но и использовал его в качестве ключевого подхода в работе.

Некоторые исследователи утверждают, что Человек-Волк был привилегированным пациентом в системе психоанализа, в связи с чем можно объяснить возникновение «взаимного обольщения» между психоаналитиком и пациентом, преобладавшее над обычным контактом терапевта с больным. Но негативные аспекты трансферта, присущие Человеку-Волку, в период лечения у Брюнсвик дали о себе знать в полной мере, когда пациент оказался во власти страстного желания убить своего предыдущего психоаналитика, то есть Фрейда.

Человек-Волк пытался избежать окончания психоаналитической работы и это ему удалось. Но его приверженность психоанализу носила чисто внешний характер. Можно сказать, что он паразитировал как на Фрейде, так и на психоаналитическом движении.

6) Человек-Волк сумел пережить всех своих психоаналитиков, но так и не смог избавиться от невроза.

Он был отнюдь не жертвой, а соратником собственной психопатологии, не пожелавшим окончательно разрешить проблему своих психических страданий.

Человек-Волк в течение всей жизни цеплялся за психоанализ в надежде на какое-то время облегчить свои душевные мучения подобно зависящему от наркотика токсикоману. В психоанализе Человек-Волк нашел свое верное пристанище. Он лечился у Фрейда, ему пытались помочь Брюнсвик и Гардинер, с ним терпеливо и с позиции здравого смысла проводил беседы друг Гардинер. Однако для пациента не имело ни малейшего значения, «кто» его выслушивал и давал советы. Он испытывал постоянную потребность в том, чтобы кто-нибудь непременно оказывал ему внимание и исполнял роль психоаналитика.

Человек-Волк вовсе не ставил перед собой цели безусловного выздоровления и не планировал со своей стороны искренних усилий, направленных на то, чтобы измениться и таким образом устранить проблему патологии. Ему нужна была отдушина в качестве психоаналитика или того, кто мог бы выступить в этой роли, чтобы справляться с проблематикой повседневной жизни.

Каждый человек должен на определенном этапе выйти на уровень личностной зрелости, если он хочет, чтобы его существование было адекватным и здоровым. То есть речь идет об осознании и активизации личной ответственности. Анализ жизненных обстоятельств пациента показывает, что Человек-Волк, не справляясь с решением рядовых проблем, выдвигал инфантильные требования в оказании ему в любое время и по любому поводу как бы должной и непременно бесплатной помощи. Ни Фрейд, ни Брюнсвик, ни Гардинер не обратили внимания на эту линию поведения пациента. Каждый из перечисленных психоаналитиков отмечал сопротивление со стороны Человека-Волка, но никто не сумел увидеть целостную картину способа его существования.

Многие исследователи отмечают, что Фрейд испытывал чувство вины из-за истории с ограничением сроков лечения пациента, а также проявил определенный расчет не без элементов нарцисизма, доказав,

­ Конец страницы 13 ­

¯ Начало страницы 14 ¯

благодаря этому случаю, свою гипотезу о существовании детского невроза, который является причиной возникновения патологии в зрелом возрасте. Человек-Волк, считая себя «ключевой фигурой», использованной в психоаналитической теории, прибег к тактике шантажа, осудив чувство вины самого Фрейда. Естественно, что это происходило не на рациональном уровне, а посредством, как учит психоанализ, подспудных и бессознательных уловок взаимного обольщения и терапевтического соглашательства.

Надлом произошел в то время, когда Фрейд предложил второй курс лечения на безвозмездной основе. Фрейд прекрасно знал, насколько важен элемент оплаты для достижения позитивных результатов лечения, а также во избежание нежелательных ситуаций, которые могли возникнуть в связи с трансфертом и контртрансфертом. Тем не менее, Фрейд позволил себе обеспокоиться финансовым состоянием Человека-Волка, что было вызвано, как уже говорилось выше, некоторым чувством вины Фрейда.

Далее эта уступка контртрансфертного характера усугубилась решением Фрейда об оказании ежегодной материальной помощи пациенту за счет пожертвований участников психоаналитического движения, что продолжалось в течение шести лет. Таким образом Фрейд стал сообщником инфантильного комплекса своего бывшего пациента и тем самым утвердил убежденность Человека-Волка в том, что он не способен самостоятельно разрешать собственные проблемы и ему всегда и во всем должна быть гарантирована поддержка.

Если тактика шантажа Человека-Волка в отношении Фрейда была очевидной и прозрачной, его образ действий при прохождении курса лечения у Брюнсвик носил скрытый характер. В самом начале психоаналитической работы с Человеком-Волком Брюнсвик обнаружила у пациента остаточные явления трансферта и выбрала подходящий момент, чтобы устранить его сопротивление по отношению к Фрейду.

Тем не менее, следует отметить слабые стороны у Брюнсвик, не позволившие ей осуществить точного прочтения данного случая. Во-первых, как уже отмечалось выше, она оказалась во власти искушения завершить конкретную работу, начатую основателем психоанализа и получившую столь широкую огласку среди специалистов. Во-вторых, пациенту коварным образом удалось навязать Брюнсвик роль матери. Что касается первого аспекта, он, конечно, более очевиден, поскольку Брюнсвик привлекала значимость данного клинического случая для дальнейшего развития психоаналитической терапии. Но, отдав предпочтение научной стороне в этом вопросе, она автоматически отступила от принципов психоаналитической терапии. Прежде всего, это касается предоставления бесплатного обслуживания и помощи в любой форме, а также в любое время. В отношении второго аспекта следует сказать, что он затрагивает проблематику, которая остается открытой и в настоящее время. Речь идет о том, что во время психотерапевтического сеанса оказываются задействованными взаимоотношения типа «мать-ребенок». Пациенту нужно было навязать Брюнсвик роль матери, чтобы всецело сохранить собственную инфантильность и вменить ей в обязанность решение всех проблем, которые ставил перед ним внешний мир.

Гардинер также оказалась вовлеченной в процесс «взаимного обольщения». Со своей стороны ей хотелось в качестве психоаналитика заменить ушедших из жизни Фрейда и Брюнсвик, а пациенту нужно было сохранить статус индивида, нуждавшегося в поддержке, заботе и поощрении.

Вызывает удивление близорукость Гардинер, которая оставила без внимания тот факт, что Человеку-Волку была оказана чрезмерная помощь со стороны его психоаналитиков, врачей (стоматологов, дерматологов), случайных друзей и т. д. У Человека-Волка всегда был дежурный помощник, способный вытащить его из очередной ямы, в которую пациент непременно должен был попасть. Основная проблема пациента состояла в том, что он не умел привлечь собственные силы и взять на себя ответственность в решении задач повседневной жизни.

Гардинер отмечала, что ее поразила собственная излишняя активность, когда она оказала помощь Человеку-Волку в получении визы экспатрианта, в то время как в такой визе нуждались люди, находившиеся в более тяжелом положении.

Но эта рациональная и объективная мысль посетила ее только потому, что пациент не пришел в указанное время на встречу.

Это означает, что имела место какая-то психологическая составляющая, которая оказывала влияние на Гардинер и которую Человек-Волк использовал в своих корыстных целях. Гардинер испытывала чувство сострадания к пациенту, а также была поражена его воображаемыми умственными способностями. Фрейд, Брюнсвик и Гардинер восхищала видимость глубокой культуры, которую Человеку-Волку удавалось создавать. Признанием мнимых интеллектуальных способностей пациента психоаналитики содействовали усилению его невроза и психоза. Вместо того, чтобы подвести пациента к необходимости стать независимым и обрести психическое здоровье, они закрепляли в нем механизмы патологического способа существования и препятствовали его серьезному поиску пути оздоровления.

Почему у Человека-Волка была постоянная потребность в поддержке со стороны других людей и почему для получения помощи он использовал патологию? На основании анамнеза пациента известно, что патология как соматическая, так и психическая сопровождала его практически на протяжении всей жизни. В то же время пациент заявлял, что его мать уделяла внимание детям, только когда они заболевали. С целью приблизить к себе мать, добиться ее внимания Человек-Волк прибегнул к тактике патологии, которая выражалась в желании болеть. Модель поведения, в основе которой лежала болезнь, патология, гарантировала пациенту материнскую любовь. В результате пациент обучился получать любовь и поощрение посредством собственной болезни, патологии и предлагал свой поведенческий шаблон Фрейду, Брюнсвик, Гардинер и всем, кого встречал на своем пути.

Почему Фрейд не сумел добраться до сути способа существования пациента? Дело в том, что ни Фрейд, ни другие психоаналитики не придавали значения важной роли матери в жизни пациента. Анализировалась личность отца, разбирались причины любви и ненависти ребенка к отцу, в то время как фигура матери оставалась незапятнанной, нетронутой, почти

­ Конец страницы 14 ­

¯ Начало страницы 15 ¯

«святой». Тем не менее, известно, что мать пациента страдала ипохондрией и обладала большой способностью передавать сыну свои патологические симптомы, оказав, таким образом, кардинальное влияние на формирование личности пациента.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что психоаналитики, проводившие лечение Человека-Волка, не смогли вскрыть подлинной сути данной проблемы по двум причинам:

1) они восхищались его умственными способностями;

2) они оставили без должного внимания взаимосвязь «мать-сын».

Известно, что при проведении самоанализа Фрейд также полностью пренебрег этой областью отношений. Он отмечал различные нюансы своей любви к отцу и ее последствия, обнаружившиеся в дальнейшем, но не проанализировал материнского влияния на формирование собственных личностных качеств, так как из-за огромной любви и уважения к матери Фрейд никогда не отваживался обсуждать ее личность. Вследствие этого Фрейд всегда проявлял недальновидность, когда дело касалось материнского комплекса, скрытого внутри причин, которые обусловили возникновение психопатологии у его пациентов.