Ослабление синтаксической связи

 

Ослабление синтаксической связи проявляется через ослабление падежных функций в рамках предложения, сегментированных и парцеллированных построений. Самостоятельное употребление несогласуемых и неуправляемых словоформ, экспансия именительного падежа, в частности употребление его в зависимой позиции, выражение грамматического значения вне слова как члена предложения, усиление процесса смысловой и позиционной актуализации информационно значимых единиц, увеличение количества несклоняемых имен, отсечение управляемых имен в подчинительных словосочетаниях с обязательными распространителями, - все это так или иначе приводит к ослаблению синтаксической связи, часто к замене сильных связей согласования и управления свободным примыканием, соположением форм. Факты эти еще не устоялись, находятся, так сказать, в процессе внедрения, однако уже заметно меняют облик традиционного классического синтаксиса, во всяком случае, расшатывают представление о незыблемости его нормативности.

 

В связи с этим встает вопрос о природе подчинительной связи как таковой. Почему становится возможным игнорирование, казалось бы, устойчивых правил формально-грамматического соединения словоформ в потоке связной речи? И всегда ли эти отступления от привычных правил являются нарушениями, ошибками при недостаточной грамотности речи? Или это процессы, обеспечивающие движение в языке, процессы, вскрывающие внутренние возможности языка?

 

В какой-то степени свободное поведение словоформ в составе предложения или его сегментов объясняется самой природой подчинительной связи - словесной или предложенческой. Дело в том, что природа сочинительной связи в большинстве случаев не представляет предмета для лингвистических споров - она признается категорией предложенческого уровня [соединение однородных словоформ, как правило, исключается из разряда словосочетаний, кроме небольшого числа объединений семантически обобщенного, фразеологизированного типа - муж и жена (супруги), день и ночь (сутки)]. Сложнее обстоит дело со связью подчинительной: какого она типа - словесного (и значит обнаруживается в словосочетании) или предложенческого (т.е. рождается в предложении). На этот счет до сих пор существует два мнения, хотя преобладает позиция о словесной, точнее частеречной, природе этой связи. Б.Н. Головин, например, отмечает, что виды подчинительной связи, хотя и обслуживают синтаксис, но по природе своей являются морфологическими, ибо и согласуются, и управляются, и примыкают не члены предложения, а части речи.

 

Наиболее наглядным и убедительным материалом для ответа на этот вопрос оказывается рассмотрение словосочетаний со слабоуправляемыми предложно-падежными формами, так как они в составе предложения способны трансформироваться и, таким образом, зависимые словоформы могут либо «уменьшать» свою грамматическую зависимость, либо вообще ее снимать и переходить в другие словосочетания, т.е. обнаруживать двойную синтаксическую зависимость, например: Прошла неделя после знакомства (А. Чехов). Словоформа после знакомства контактирует с именем неделя, возникает определительная функция, но с таким же успехом эта словоформа может быть отнесена и к глаголу (прошла после знакомства). В какое же словосочетание входит эта словоформа - в субстантивное или глагольное? Если возможно и то и другое, то, видимо, эти отношения выходят за рамки частеречных, т.е. морфологических категорий. На базе этого предложения вообще можно построить ряд других и, таким образом, перераспределить все внутренние связи: Неделя после знакомства // прошла; После знакомства // прошла неделя; Неделя прошла, после знакомства; Неделя прошла. После знакомства.

 

Синтаксические связи этой словоформы определяет словорасположение, интонация, диктуемые коммуникативным заданием конкретного предложения. Следовательно, эта связь формируется в предложении и словосочетанию не свойственна. Наличие такой двусторонней связи свидетельствует о ее предложенческой природе, а не частеречной.

 

Еще пример: Пассажиры, с мешками, сундуками и чемоданами, стали выходит из вагонов (В. Панова). Обособление дает возможность подчеркнуть как бы промежуточное положение словоформ с мешками, сундуками и чемоданами. Но возможна и только субстантивная связь, и только глагольная. Конечно, для появления двусторонней связи недостаточно только обособления предложно-падежной формы, т.е. придания ей относительной самостоятельности. Необходима также и чисто лексическая сочетаемость - либо только с именем, либо с глаголом. Без этого двусторонняя связь не обнаружится даже при обособлении: Жарким летом 1914 года, с засухой и полным затмением солнца, я жил на даче (Б. Пастернак). Засуха и затмение солнца связаны семантически только с летом, и потому глагольная связь отпадает. Так что запрет здесь чисто лексико-семантический, а отнюдь не грамматический.

 

При возможности перераспределения связей большую роль, на наш взгляд, играет грамматический контекст. Например, у К. Симонова есть такая строка: Трубка после обеда. Конец трудового дня. Определительные отношения оказываются единственно приемлемыми только потому, что далее идет номинативное предложение (Конец трудового дня). По аналогии и предложение Трубка после обеда воспринимается как номинативное с определительным распространителем. Если же преобразовать это предложение в двусоставное с нулевым сказуемым (Трубка - после обеда), то номинативное предложение (Конец трудового дня) окажется некорректным в данном грамматическом контексте. Но возможным будет иной грамматический контекст: Трубка - после обеда. В конце трудового дня.

 

Наблюдения над использованием двойной синтаксической связи приводят к выводу, что связи проявляются в контексте предложения и именно поэтому оказываются относительно свободными, т.е. они не диктуются только морфологическими свойствами слов. Морфологические свойства - это лишь базовый потенциал, которым можно воспользоваться, исходя из требований контекста. Жесткие односторонние связи - это тоже не столько морфологические категории (по Головину), сколько ограниченные грамматическим контекстом категории синтаксические.

 

Свободное функционирование в составе предложения некоторых предложно-падежных форм свидетельствует о том, что связи и отношения этих форм с другими строятся в структуре предложения. Особенно сложны синтаксические связи при наличии двух (и более) зависимых словоформ, например: Мать Куприна устроилась во вдовий дом в Москве, на Кудринской площади (К. Паустовский); Из корпуса Куприн перешел в Александровское училище в Москве (К. Паустовский). В первом примере сочетание вдовий дом в Москве можно рассматривать как вдовий дом, находящийся в Москве, но, наряду с этим, можно усмотреть и другую зависимость: Устроилась во вдовий дом; устроилась в Москве; значит, словоформа в Москве проявляет двойную зависимость - и субстантивную и глагольную. Во втором примере - Перешел в юнкерское училище в Москве - в Москве включается только в субстантивное сочетание, так как имеется грамматический запрет на вторую возможность - перешел в Москве некорректно. Как видим, ощущается влияние грамматического контекста.

 

В примере С потухшими глазами, с пугливой синью губ, упал он на колени, обняв холодный труп (С. Есенин) усматривается отношение обособленного определения к местоимению и к глаголу.

 

Наличие двусторонней связи объясняет многие синтаксические явления, довольно спорные с точки зрения их лингвистической квалификации. Например, только двусторонней связью можно объяснить объединения при помощи союза и морфологически разных членов предложения типа: Усталый и ни на кого не глядя, он вышел из комнаты; Довольный, но чуть-чуть робея, в гвардейский полк приедет он (С. Щипачев); Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиною этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее (Л. Толстой). Сложное переплетение синтаксических связей привело к такой контаминации, кстати, объединяющей оказалась синтаксическая функция, а не морфологическая форма слова. Еще пример (без союза и): Петр сидел на троне молча, угрюмый (А. Толстой).

 

Двусторонняя синтаксическая связь проливает свет и на предложения, построенные по схеме «имя в им. п. + предложно-падежная форма» типа: Корпуса над морем; Присяга у обелиска; Зима в Ялте; Снег на Яйле. Известно, что не только в исследовательских изысканиях, но и в учебной литературе такие предложения трактуются по-разному: то как номинативные предложения, то как двусоставные эллиптические, понимается предложно-падежная словоформа либо как определение, либо как обстоятельство. Решающую роль здесь выполняет грамматический контекст, то, в какую грамматическую среду попадет эта словоформа, способная проявить двойную синтаксическую зависимость. Кстати, перестановка слов в подобных конструкциях ломает эту двойственность восприятия - лишает структуру возможности предстать в виде номинативного предложения, ср.: В Ялте - зима, На Яйле - снег.

 

Двусторонняя связь может быть обнаружена не только при сопоставлении субстантивной зависимости и глагольной, но и в других случаях, например при сочетании определений (черная с проседью борода; черная с проседью и борода с проседью; получим: черная борода с проседью).

 

Итак, наличие двусторонней синтаксической связи приводит к выводу, что подчинительная связь - это все-таки категория синтаксическая, именно предложенческая, а не морфологическая (словосочетание распадается под влиянием грамматического контекста). Потенциально она заложена в морфологии, но проявляется в синтаксисе. Двусторонняя синтаксическая связь объясняет ряд синтаксических явлений современного русского языка: 1) появление некоторых типов номинативных предложений с обстоятельственными распространителями, а не только определительными (Зима в Ялте; Ягоды в лукошке); 2) возможную сочетаемость формально разнородных (морфологически разнородных) членов предложения (Усталый и ни на кого не глядя); 3) синтаксическую гибкость слабого управления; управление легко переходит в свободное примыкание, если предложно-падежная форма оказывается рядом с именем, и утрачивается вовсе как связь зависимости от отдельного слова, если появляется детерминант (В Ялте - зима).

 

Таким образом, в предложении формируются «свои» синтаксические связи, подчас разрывающие связи компонентов словосочетания. Предложение - это та сфера, где обретает жизнь и словосочетание, если имеется односторонняя синтаксическая связь, и отдельная словоформа, если это словосочетание распадается под воздействием грамматического контекста. Благодаря тому, что предложенческая связь может быть достаточно свободна, и возникает возможность приспособления словоформ к нуждам целенаправленного общения. На базе этой свободы и рождаются новые синтаксические построения, делающие современную речь в структурном плане более актуализированной и экспрессивной. Ср., например, уже рассмотренные неуправляемые свободные словоформы в косвенных падежах: У обелиска; В гостях у журналистов; Без права на ошибку.