НОЯБРЯ (Самосовершенствование)

Самосовершенствование уже потому свойственно челове­ку, что он никогда, если он правдив, не может быть доволен собою.

Человек должен развивать свои задатки к добру. Провиде­ние не заложило их в человеке вполне готовыми, это только одни задатки. Сделать самого себя лучше — к этому должен стремиться и этого должен достигать человек.

Кант

«Корень зла в незнании истины», сказал Будда.

Из этого же корня вырастает дерево заблуждения со свои­ми плодами страдания, насчитываемыми тысячами.

Против незнания есть только одно средство — знание. Истинное же знание может быть достигнуто только через личное совершенствование. Следовательно, и улучшение об­щественного зла может быть достигнуто только тем, что люди усвоят более высокое миросозерцание и, сделавшись лучше, будут поступать соответственно высшему миросозерцанию.

И потому тщетны все попытки улучшить жизнь мира до тех пор, пока сами люди не станут лучше, улучшение каждого отдельного человека есть вернейшее средство улучшения жизни мира.

Гартман

Тот, кто требует от жизни только улучшения своего суще­ства в смысле внутреннего удовлетворения и религиозной по­корности, менее, чем кто-либо, подвержен опасности не ис­полнить призвания своей жизни.

Амиель

Христианин не может быть только учителем или только учеником, он всегда то и другое вместе, а потому он всегда идет вперед, и нет для него конца совершенствованию.

Считай себя каждый не иначе как школьником и учени­ком. Не думай, чтобы ты был стар, чтобы учиться, что ты дошел до настоящей зрелости и развития и что характер и душа твоя уже таковы, какими должны быть, и не могут быть лучшими. Для христианина нет оконченного курса, он до самого гроба ученик.

По Гоголю

Мыслящий человек испытывает скорбь, которая может, пожалуй, даже повести к порче нравственности и о которой поверхностный человек не имеет понятия именно, когда он задумывается над несчастиями, которые так сильно угнетают человеческий род, и, по-видимому, не имея надежды на что-нибудь лучшее, он испытывает недовольство Провидением, управляющим мировым порядком. Но не осуждать Провиде­ние (хотя бы оно предназначило нам сейчас в нашей земной жизни такой трудный путь) — в высшей степени важно: час­тью для того, чтобы мы не теряли среди тягостен жизни му­жества, частью для того, чтобы мы, сваливая вину на Прови­дение, не упускали из виду нашей собственной вины, кото­рая, может быть, есть единственная причина всех наших зол.

Кант

Как отучаешь себя от дурных привычек, так можно и должно отучать себя от эгоизма. Захочешь увеличить свое удовольствие, захочешь выставить себя, вызвать любовь дру­гих — остановись. Если не хочется ничего делать для дру­гих — не делай, но только не делай для себя ничего, кроме того, что неизбежно нужно.

Первое правило для достижения добродетели то, чтобы ду­мать только о своем самосовершенствовании, а не поступать в виду похвал от людей.

Китайский Ши-Кинг

Тот, чьи злые дела покрываются добрыми, освещает этот мир, как месяц, выходящий из-за туч.

Лучше, чем завладеть всей землей, лучше, чем взойти на небо, лучше, чем властвовать над всем миром, лучше всего этого радость первых шагов к святости.

Дхаммапада

Еще другой сказал: я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими.

Но Иисус сказал ему: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия.

Лк. гл. 9, ст. 61 — 62

Тот, кто положил жизнь свою в совершенствовании, смотрит только вперед. Оглядывается на то, что он сделал, только тот, кто остановился.

————————

 

Недовольство собою есть необходимое условие разумной жизни. Только это недовольство побуждает к работе над со­бой.

НОЯБРЯ (Знание)

Важнее всех других то знание, которое руководит деятель­ностью жизни.

Очень важно знать законы жизни, но знание, ведущее нас к самосовершенствованию, есть знание первейшей важности.

Спенсер

Вредно есть, когда не голоден, и искусственными средст­вами вызывать в себе голод. Еще вреднее предаваться поло­вой похоти без неудержимого влечения и вызывать в себе ее. Вреднее же всего заставлять себя думать, когда нет этой по­требности, и искусственно вызывать в себе умственную дея­тельность, как делают это люди, пользуясь своими умствен­ными способностями для улучшения своего общественного положения.

Лучше овладеть с смирением малой долей здравого смыс­ла чем с самодовольством величайшими сокровищами наук. Нет ничего дурного в учености, и всякое знание чего бы то ни было приятно само по себе, но добрая совесть и добродетель­ная жизнь всегда должна быть поставлена впереди знаний.

Фома Кемпийскии

Развитие науки не содействует очищению нравов. У всех народов, жизнь которых мы знаем, развитие наук содейство­вало развращению народов. То, что мы теперь думаем про­тивное, происходит от того, что мы смешиваем наши пустые и обманчивые знания с истинным высшим знанием. Наука, в ее отвлеченном смысле, наука вообще, не может не быть ува­жаема, но теперешняя наука, то, что безумцы называют нау­кой, достойна только насмешки и презрения.

Руссо

От учителя мы ждем, что он сделает из своего слушателя прежде всего рассудительного человека, потом разумного и под конец уже ученого.

Такой прием имеет ту выгоду, что, если ученик и не до­стигнет никогда последней ступени, как то обыкновенно и бывает в действительности, он все-таки выиграет от обучения и станет более подготовленным, если не для школы, то для жизни.

Если же этот прием вывернуть наизнанку, тогда ученик схватывает что-то вроде разума прежде, чем в нем выработа­ется рассудок, и выносит из обучения заимствованную науку, которая только как бы приклеена, но не срослась с ним, при­чем его духовные способности остаются такими же бесплод­ными, как и раньше, но в то же время уже сильно испорчены воображаемой ученостью. В этом причина, почему мы так часто встречаем ученых (вернее, обученных людей), лишен­ных и рассудка и разума, и почему из академий выходит в жизнь больше нелепых голов, чем из какого-нибудь другого общественного класса.

Кант

Только тот истинно учен, кто хорошо поступает.

Индийское Гитопадее

Воля не будет справедлива, пока не исправлены привы­чки ума, так как они больше всего влияют на волю. Привы­чки ума, однако, тогда лишь станут наилучшими, когда будут основаны на вечных законах жизни в ее целом.

Сенека

Внимай речам мудрого человека с вниманием, хотя бы дела его не соответствовали его учению. Человек должен по­учаться, хотя бы поучение было написано на стене.

Саади

————————

В знаниях важно не количество, а правильная расценка им. Важно знать, какие знания самые важные, какие второй важности, третьей и т. д. и какие самой последней.

НОЯБРЯ (Богатство)

Радости богатства обманчивы.

Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа ис­требляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут; ибо, где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.

Мф. гл. 6, ст. 19 — 21

«Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». В какой же ужасной грязи сердце человека, сокровище ко­торого — богатство.

Люди, увидав светлые дома, множество полей, толпы слуг, серебряные сосуды, большое собрание одежд, — всячески стараются иметь еще больше, так что самые богатые бывают причиною этого зла для менее богатых, а эти для еще менее достаточных. Между тем если бы богатые не собирали бо­гатств и не расточали их, то не были бы учителями сребролю­бия для менее богатых и бедных. А пристрастие к богатству хуже всякого тиранства: оно порождает заботы, зависть, ко­варство, ненависть, наговоры и бесчисленные препятствия к добродетели — беспечность, распутство, любостяжание, пьян­ство. А это и свободных делает рабами, и даже хуже рабов: ра­бами не людей, но ужаснейшей из страстей и болезней души. Такой человек решается на многое, что противно и Богу и людям, из опасения, чтобы кто не исторг его из-под этого владычества. Горькое, рабское, дьявольское владычество! В осо­бенности пагубно здесь то, что, находясь в столь несчастном положении, мы лобызаем свои оковы и, обитая в узилище, исполненном тьмы, не желаем выйти на свет, но привязыва­емся к злу и услаждаемся болезнью. Потому-то не можем и освободиться и находимся в худшем положении, чем те, ко­торые работают в рудниках, так как подвергаемся трудам и бедствиям, но не пользуемся плодами. Хуже же всего то, что, если бы кто и захотел избавить нас от этого тяжкого плена, мы не только не позволяем, но еще гневаемся и негодуем, и таким образом являемся ничем не лучше безумных и даже го­раздо несчастнее всех их, потому что не хотим расстаться с своим безумием. Ужели для того родился человеком, чтобы только собирать золото? Не для этого создал тебя Господь по образцу своему: Он создал тебя для того, чтобы ты исполнял его волю.

Иоанн Златоуст

И богатство, и власть, и все то, что с таким старанием уст­раивают и берегут люди, — все это, ежели и стоит чего-ни­будь, то только по тому наслаждению, с которым все это можно бросить.

Люди в тысячу раз больше хлопочут о наживании себе бо­гатства, нежели об образовании своего ума и сердца; хотя для нашего счастья то, что есть в человеке, несомненно важнее того, что есть у человека.

Шопенгауэр

Когда вы купили для себя модное украшение, вам надо купить еще десять вещей для того, чтобы все на вас отвечало одно другому.

Эмерсон

Зачем человеку быть богатым? Для чего ему нужны дорогие лошади, хорошие одежды, прекрасные комнаты, право на вход в публичные места увеселения? Все это от недостатка мыслей.

Дайте этому человеку внутреннюю работу мысли — и он будет счастливее самых богатых людей.

Эмерсон

Бедный человек смеется чаще и беззаботнее, чем богатый.

Сенека

————————

Для живущих духовной жизнью богатство не только не нужно, но стеснительно: оно препятствует истинной жизни.

16 НОЯБРЯ (Вера)

Вера отвечает на те вопросы, на которые разум не может дать ответа, но которые он же не может не ставить себе.

Христос был великий человек. Он проповедывал истин­ную, всеобщую религию — любви к Богу и к человеку. Но я не сомневаюсь в том, что у Бога в будущем есть еще более ве­ликие люди. Говоря это, я не уменьшаю величие характера Христа, но утверждаю всемогущество Бога. И когда придут такие люди, возобновится прежняя борьба: вновь побьют жи­вого пророка и обоготворят умершего.

Но как бы там ни было, Христос учит нас теперь истинам, совершенно противоположным тем, которым обыкновенно обучают. Если бы Он согласовал Свое учение с тем, что Ему говорили о людях, если бы Он согласовался только с плотью и кровью, Он бы был только бедным евреем и мир потерял бы драгоценнейшее сокровище религиозной жизни, радостную весть единой, всеобщей и истинной религии.

Что, если бы Он, как другие, сказал: никто не может быть выше и вернее Моисея? Он бы был ничто, и Дух Божий поки­нул бы его душу. Но Он общался не с людьми, а с Богом, слу­шался Своих надежд, а не Своих страхов. Он трудился для людей, с людьми и посредством людей, верил в Бога и чис­тый, как Истина, не побоялся ни церкви, ни государства и не смутился, когда Пилат и Ирод подружились только затем, чтобы распять Его. Мне всегда кажется, что я слышу голос этого возвышенного духа, который говорит мне и вам: «Не бойся, бедный брат, и не отчаивайся. Доброта, которая была во Мне, возможна и тебе. Бог так же близок к тебе, как Он близок был тогда ко Мне, и так же богат истиной и так же готов вдохновлять каждого, кто захочет служить Ему».

Паркер

Смерть, безмолвие, бездна — страшные тайны для суще­ства, которое стремится к бессмертию, к благу, к совершенст­ву. Где буду я завтра, через несколько времени, когда я боль­ше не буду дышать? Где будут те, которых я люблю? Куда мы идем? Что мы такое? Вечные загадки постоянно стоят перед нами в их неумолимой торжественности. Тайны со всех сто­рон. Вера — единственная звезда в этом мраке неизвестнос­ти...

Ну, что же? лишь бы мир был произведением блага и лишь бы сознание долга не обмануло нас. Доставлять счастье и делать добро — вот наш закон, наш якорь спасения, наш маяк, смысл нашей жизни. Пусть погибнут все религии, толь­ко бы оставалась эта, у нас будет идеал — и стоит жить.

Амиелъ

Есть только одна истинная религия, хотя может быть много разных вер.

Кант

Только вера порождает те твердые, мощные убеждения, ту энергию и то единство, которыми общество только и может быть исцелено.

Иосиф Мадзчни

Один, только один есть у нас непогрешимый руководи­тель, Всемирный Дух, проникающий нас всех вместе и каж­дого, как единицу, влагающий в каждого стремление к тому, что должно, тот самый Дух, который в дереве велит ему расти к солнцу, в растении велит ему возрастить и бросить семя и в нас, велит нам стремиться к Богу и в этом стремлении все более и более соединяться друг с другом.

————————

Пока человек живет, он верит. Чем ближе его вера к исти­не, тем счастливее его жизнь; чем дальше от истины эта вера, тем человек несчастнее.

Без веры же человек не живет, он умирает естественной смертью или убивает себя.

НОЯБРЯ (Настоящее)

Мы страдаем от прошедшего и портим себе будущее толь­ко потому, что пренебрегаем настоящим. Прошедшее и буду­щее — мечты, настоящее одно действительно есть.

Будь внимателен к настоящему. Только в настоящем мы познаем вечность.

[По Гёте]

Одно из самых обычных заблуждений то, что настоящий час не есть критический, решающий час. Запиши в своем сердце, что каждый день — самый лучший день всего года.

Эмерсон

Всякое поколение почитай своих выдающихся людей и не говори: «предшественники их были достойнее».

Талмуд

Все не важно, кроме того, что мы делаем в настоящую ми­нуту.

Пользуйся сейчас своим сосудом (своим телом), завтра он может разбиться.

Талмуд

То ли ты делал, что тебе нужно делать, — получает огром­ную важность, потому что единственный смысл жизни твоей только в том, то ли ты делаешь в этот короткий, данный тебе срок жизни, то ли делаешь, чего хочет от тебя тот, кто послал тебя в жизнь?

Талмуд

Нет ни прошлого, ни будущего, потому что кто же когда проникал в эти призрачные царства. Есть только настоящее. Не беспокойся о завтрашнем, потому что нет завтра. Живи в нынешнем и для нынешнего, и если твое нынче хорошо, то оно добро навсегда.

Журнал «Вим»

————————

Когда тебе тяжело, ты страдаешь от воспоминаний о про­шедшем или тревожишься о будущем, вспомни, что жизнь только в настоящем, направь на него все твои силы, и все страдания твои о прошедшем и тревоги о будущем исчезнут, и ты почувствуешь свободу и радость.

НЕДЕЛЬНОЕ ЧТЕНИЕ

ТРЕБОВАНИЯ ЛЮБВИ

Представим себе людей, мужчину и женщину — мужа, жену, брата, сестру, отца, дочь, мать, сына — богатого класса, которые живо поняли грехи жизни роскошной и праздной среди нищеты и задавленности трудом народа и ушли из го­рода, отдали кому-нибудь, так или иначе избавились от свое­го излишка, оставили себе в бумагах, скажем, 150 рублей в год на двоих, даже ничего не оставили, а зарабатывают это каким-либо мастерством — положим, рисование на фарфоре, переводы хороших книг — и живут в деревне, в середине рус­ской деревни, наняв или купив себе избу и своими руками обрабатывая свой огород, сад, ходя за пчелами и вместе с тем подавая помощь сельчанам медицинскую, насколько они знают, и образовательную — учат детей, пишут письма, про­шения и т. п.

Казалось бы, чего лучше такой жизни? Но жизнь эта очень скоро перестанет быть радостной, если люди эти не бу­дут лицемерить, лгать, если они будут искренни. Ведь если люди эти отказались от всех выгод и радостей, украшений жизни, которые им давали город и деньги, то сделали они только потому, что они признают людей братьями, равными перед Отцом, — не равными по способностям, достоинствам, если хотите, но равными в своих правах на жизнь и на все то, что она может дать им.

Если возможно сомнение о равенстве людей, когда мы их рассматриваем взрослыми с отдельным прошедшим каждого, то сомнения этого уже не может быть, когда мы видим детей. Почему этот ребенок будет иметь все заботы, всю помощь знания для своего физического и умственного развития, а этот прелестный ребенок с теми же и еще лучшими задатками сделается рахитиком, вырожденным, полукарликом от недо­статка молока и останется безграмотным, диким, связанным суевериями человеком, — только грубой рабочей силы?

Ведь если люди эти уехали из города и поселились жить, как они живут в деревне, то только потому, что они не на сло­вах, но на деле верят в братство людей и хотят если не осуще­ствить, то осуществлять его в своей жизни. И эта-то попытка осуществления должна, если только они искренни, — должна привести их в ужасное, безвыходное положение.

С своими с детства приобретенными привычками поряд­ка, удобства, главное, чистоты, они переехали в деревню и, наняв или купив избу, очистили ее от насекомых, может быть даже сами оклеили ее обоями, привезли остаток мебели, не роскошной, а нужной: железную кровать, шкап, письменный столик. И вот они живут. Сначала народ дичится их: ожидает, как и от всех богатых, насилием ограждения своих преиму­ществ и потому не приступает к ним с просьбами и требова­ниями. Но вот понемногу настроение новых жителей уясня­ется: сами они вызываются служить безвозмездно, и самые смелые, назойливые люди из народа опытом узнают, что но­вые люди эти не отказывают и можно поживиться около них.

И вот начинаются заявления всякого рода требований, которые становятся все больше и больше.

Начинаются не только выпрашивания, но и естественные требования поделиться тем, что есть лишнего против других, и не только требования, но сами поселившиеся в деревне люди, всегда в близком общении с народом, чувствуют неиз­бежную необходимость отдавать свой излишек там, где есть крайняя нужда. Но мало того, что они чувствуют необходи­мость отдавать свой излишек до тех пор, пока у них останется то, что должно быть у всех, т. е. у среднего — определения этого среднего, того, что должно быть у всех, — нет никакого, и они не могут остановиться, потому что всегда вокруг них есть вопиющая нужда, а у них излишек против этой нужды; казалось бы, нужно удержать себе стакан молока, но у Матре­ны двое детей: грудной, не находящий молока в груди матери, и двухлетний, начинающий чахнуть. Казалось, подушку и одеяло можно удержать, чтобы заснуть в привычных условиях после трудового дня, но больной лежит на вшивом кафтане и зябнег ночью, покрываясь дерюжкой. Казалось, можно бы удержать чай, пишу, но ее пришлось отдать странникам, ос­лабевшим и старым. Казалось, можно бы удержать хоть чис­тоту в доме, но пришли нищие мальчики, и их оставили ноче­вать, и они напустили вшей.

Нельзя остановиться, и где остановиться?

Только те, которые не знают совсем того чувства созна­ния братства людей, вследствие которого эти люди приехали в деревню, или которые так привыкли лгать, что и не замеча­ют разницы лжи от истины, скажут, что есть предел, на кото­ром можно и должно остановиться. В том-то и дело, что пре­дела этого нет, что то чувство, во имя которого делается это дело, таково, что предела ему нет, что если ему есть предел, то это значит только то, что этого чувства совсем не было, а было одно лицемерие.

Продолжаю себе представлять этих людей. Они целый день работали, вернулись домой, кровати у них уже нет, по­душки нет, они спят на соломе, которую достали, и вот, поев хлеба, легли спать, осень, идет дождь со снегом. К ним сту­чатся. Могут ли не отпереть? Входит человек мокрый и в жару. Что делать? Пустить ли его на сухую солому? Сухой больше нет. И вот приходится или прогнать больного, или положить его, мокрого, на пол, или отдать свою солому, и самому, потому что надо где-нибудь спать, лечь с ним. Но и этого мало: приходит человек, которого вы знаете за пьяницу и развратника, которому вы несколько раз помогали.и кото­рый всякий раз пропивал то, что вы ему давали, — приходит теперь с дрожащими челюстями и просит дать ему 3 рубля, которые он украл и пропил и за которые, если он не отдаст их, его посадят в тюрьму. Вы говорите, что у вас только и есть 4 рубля и они вам необходимы завтра для уплаты. Тогда при­шедший говорит: «Да, это значит только разговоры, а когда дело до дела, то вы так же как и все: пускай погибает тот, кого мы на словах называем братом, только бы мы были целы».

Как тут поступить? Что сделать? Положить лихорадочно­го больного на сыром полу, а самому лечь на сухое, — еще хуже не заснешь. Положить его на свою постель и лечь с ним — заразишься и вшами и тифом. Дать просящему пос­ледние три рубля значит остаться завтра без хлеба. Не дать — значит, как он и говорит, отречься от того, во имя чего жи­вешь. Если можно остановиться здесь, то почему не остано­виться было раньше? Почему было помогать людям? Зачем отдавать состояние, ходить из города? Где предел? Если есть предел тому делу, которое ты делаешь, то все дело не имеет смысла или имеет только один ужасный смысл лицемерия.

Как же тут быть? Что делать? Не остановиться — значит погубить свою жизнь, завшиветь, зачахнуть, умереть, и без пользы как будто.

Остановиться — значит отречься от всего того, во имя чего делалось то, что делалось, во имя чего делалось что-либо доброе. И отречься нельзя, потому что ведь это не выдумано мною или Христом, что мы братья и должны служить друг другу, ведь это так, и нельзя вырвать это сознание из сердца человека, когда оно вошло в него. Как же быть? Нет ли еще какого выхода?

И вот представим себе, что люди эти, не испугавшись того положения, в которое их ставила необходимость жертвы, приводящей к неизбежной смерти, решили, что их положе­ние происходит от того, что средства, с которыми они при­шли на помощь народу, слишком малы, и что этого не было бы и они принесли бы большую пользу, если бы у них было много денег. Представим себе, что люди эти нашли источни­ки помощи, собрали большие, огромные суммы денег и стали помогать. И не прошло бы недели, как случилось бы то же самое. Очень скоро все средства, как бы велики они ни были, разлились бы в те углубления, которые образовала бедность, и положение осталось бы то же.

Но, может быть, есть еще третий выход? И есть люди, ко­торые говорят, что он есть и состоит в том, чтобы содействовать просвещению людей, и тогда уничтожится это неравен­ство.

Но выход этот слишком очевидно лицемерный, нельзя просвещать население, которое всякую минуту находится на краю погибели от голода. А главное, неискренность людей, проповедующих этот выход, видна уже по тому, что не может человек, стремящийся к установлению равенства, хотя бы через науку, поддерживать это неравенство всей своей жизнью.

Но есть еще четвертый выход — тот, чтобы содействовать уничтожению тех причин, которые производят неравенст­во — содействовать уничтожению насилия, производящего его.

И выход этот не может не прийти в голову тем искренним людям, которые будут пытаться в жизни своей осуществлять свое сознание братства людей.

«Если мы не можем жить здесь, среди этих людей, в де­ревне, — должны будут сказать те люди, которых я представ­ляю себе, — если мы поставлены в такое ужасное положение, что мы неизбежно должны зачахнуть, завшиветь и умереть медленной смертью или отказаться от единственной нравст­венной основы нашей жизни, то это происходит от того, что одни богаты, а другие нищие, неравенство же это происходит от насилия, и потому, так как основа всего — насилие, то надо бороться против него». Только уничтожение этого наси­лия и вытекающего из него рабства может сделать возмож­ным такое служение людям, при котором не было бы неиз­бежности жертвы своей жизнью.

Но как уничтожить это насилие? Где оно? Оно в солдате, в полицейском, в старосте, в замке, который запирает мою дверь. Как же мне бороться с этим насилием? Где, в чем?

Так ли, как борются люди, живущие насилием и борю­щиеся с насилием насилием же?

Но для человека искреннего это невозможно. Насилием бороться с насилием значит ставить новое насилие на место старого. Помогать просвещением, основанным на насилии, значит делать то же самое. Собрать деньги, приобретенные насилием, и употреблять их на помощь людям, обделенным насилием, значит насилием лечить раны, произведенные на­силием.

Если же и бороться с насилием не насилием, а пропове­дью ненасилия, обличением насилия и, главное, примером ненасилия и жертвы, то все-таки для человека, живущего христианской жизнью среди жизни насилия, нет другого вы­хода, как жертва, — и жертва до конца.

Человек может не найти в себе силы броситься в эту про­пасть, но человеку искреннему, желающему исполнить со­знанный им закон Бога, нельзя не видеть свою обязанность. Можно не идти на эту жертву, но если хочешь следовать тре­бованиям любви, то надо так и знать и говорить, считать себя виноватым, если не отдал всего и всю свою жизнь, а не обма­нывать себя.

И так ли страшна жертва до конца, как это кажется. Ведь дно нужды не глубоко, и мы часто, — как тот мальчик, кото­рый с ужасом провисел целую ночь на руках в колодце, в ко­торый он упал, боясь воображаемой глубины, а под мальчи­ком на пол-аршина было сухое дно.

Л. Н. Толстой

НОЯБРЯ (Добро)

Добро нельзя измерять ни нуждой получающего, ни жер­твою дающего, а только тем общением в Боге, которое уста­навливается между дающим и получающим.

Жизнь не всегда благо. Благо только хорошая жизнь.

Сенека

Природа устроила так, что обиды помнятся больше, чем добрые поступки. Добро забывается, а обиды упорно держат­ся в памяти.

Сенека

Это не добродетель, а только обманчивый слепок и подо­бие ее, когда мы приведены к исполнению долга ожиданием награды.

Цицерон

Не клевещи, чтобы клевета и бесчестие не обратились на тебя самого, ибо всякий злой дух нападает спереди, клевета же всегда сзади.

Не поддавайся гневу, потому что человек, поддавшийся гневу, забывает свои обязанности и упускает свои добрые дела.

Берегись сладострастия, потому что его плодами будут хворь и раскаяние.

Не держи зависти в сердце, чтобы не отравить своего су­ществования.

Не впадай в грех из стыда.

Будь прилежен и молчалив, живи своим трудом и откла­дывай из своего заработка для неимущих. Этот обычай будет самым достойным делом в твоей деятельности.

Не воруй чужого добра и не упускай своей собственной работы, ибо кто не кормится собственной работой, а застав­ляет других прокармливать себя, тот людоед.

С человеком лукавым не затягивайся в спор и лучше ос­тавь его совсем в покое.

С человеком жадным не вступай в союз и не доверяйся его руководству.

Не вступай в объяснения с глупцом, от злодея не бери денег и с клеветником не имей дела.

Восточная мудрость

Когда спрашивают, что же такое, собственно, чистая нрав­ственность, которою, как пробным камнем, мы должны ис­пытать нравственное содержание каждого поступка, то я дол­жен сознаться, что только философы могли сделать решение этого вопроса сомнительным, ибо для здравого человеческо­го смысла этот вопрос давно уже решен, правда, не с помо­щью отвлеченных общих рассуждений, а посредством разли­чия совершаемых добрых и злых поступков, которые мы раз­личаем так же несомненно, как правую и левую руку.

Кант

Твори добро друзьям своим, чтобы они еще более любили тебя, твори его своим врагам, чтобы они сделались когда-ни­будь твоими друзьями.

Когда ты говоришь о враге твоем, помни, что может прийти День, когда он станет твоим другом.

Клеовуд

Все люди более или менее приближаются к одному из двух противоположных пределов: один — жизнь только для себя, другой — только для Бога.

Приставлять одно доброе дело к другому так, чтобы меж­ду ними не было промежутка, — вот что я называю счастли­вой жизнью.

Марк Аврелий

————————

Добро истинное совершатся нами только тогда, когда мы не замечаем его, а выходим из себя, чтобы жить в другом.

НОЯБРЯ (Зло)

Вещественное зло, совершенное человеком, может в этом мире не вернуться на того, кто совершил его, но то злое чув­ство, которое вызвало дурной поступок, наверное оставит свой след в душе человека и так или иначе заставит его стра­дать.

Решение безгрешного состоит в том, чтобы не причинять печали другим, хотя бы он мог через это и получить великую выгоду.

Решение безгрешного в том, чтобы не делать зла тем, кто сделал ему зло.

Если человек заставит страдать даже тех, которые без причины ненавидят его, он в конце концов будет иметь не­устранимую печаль.

Наказание делающим зло состоит в том, чтобы сделан­ным им великим добром заставить их устыдиться своих дел.

Какая польза в учености того, кто не старается избавить от страданий своего ближнего столько же, как и самого себя.

Если человек поутру хочет сделать зло другому, ввечеру зло посетит его.

Индийский Курал

Так же, как времена года сами собой достигают своих свойственных каждому времени признаков, так и поступки всех существ — сами собою приводят эти существа в свойст­венные им положения.

Обиженный может сладко спать и радостно просыпаться и радостно жить, но обидчик погибает.

Пусть никто не бывает гневлив, хотя бы он и страдал, пусть не оскорбляет никого ни делом, ни мыслью, пусть не произносит такого слова, которое может быть неприятно кому-нибудь, потому что все это препятствует достижению блага.

Индийское Ману

Мы не должны бежать из этой жизни потому, что зло ока­зывается связанным с ней. Зло есть наше дело, следствие на­шего незнания истинного закона. Незнание истинного зако­на делает нас несчастными в этой жизни, и оно будет делать нас несчастными всюду. Начнем же с того, что освободимся от нашего незнания, и наши несчастия прекратятся сами собою.

Люси Малори

Злой человек вредит самому себе прежде, чем повредит другим. Августин

Человек может избежать несчастий, ниспосылаемых Не­бом, но от тех несчастий, которые он сам навлекает на себя, нет спасения.

Восточная пословица

Есть люди, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни для того, чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда спешно и упорно заняты. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза свою мрачную, упорную деятельность. Люди эти очень не­счастны, но они должны понять, что они одни виновники свое­го несчастия.

Тот, кто не делает добро, когда имеет возможность делать его, будет страдать.

Саади

Пусть каждый человек сделает себя таким, каким он учит быть других. Кто победил себя, тот победит и других. Труднее всего победить себя.

Каждый властен только сам над собою. Зло, сделанное самим собою, самим собою воспитанное, губит человека, как алмаз разбивает камень. Сам делаешь зло — сам от себя стра­даешь, сам уничтожаешь зло — сам очищаешься от зла.

Пусть никто не забывает своего долга из угождения друго­му, кто бы он ни был.

Дхаммапада

————————

Никакое вещественное благо не может возместить того ущерба души, которое производит совершенное зло.

НОЯБРЯ (Мужество)

Если добрая жизнь людей вызывает не любовь, а гонение среди людей, живущих злою жизнью, то это не только не ко­леблет уверенности в правильности такой жизни, но, напро­тив, самым несомненным признаком подтверждает ее.

Остерегайтесь же людей: ибо они будут отдавать вас в су­дилища и в синагогах своих будут бить вас, и поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства перед ними и язычниками. Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как и что сказать: ибо в тот час дано будет вам что сказать; ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас.

Мф.гл. 10. ст. 17—20

Даже смерть не в силах уничтожить торжество того, кто изо всех сил борется за правое дело. Борись же, непреклон­ное, верное сердце, иди вперед, невзирая на счастье и несчастье и будь уверено, что правое дело, за которое ты борешься, победит. Погибнет только все несправедливое, правое же де­ло не может быть побеждено, потому что оно совершается не по твоей воле, а по вечным законам бога.

Карлейль

Препятствие на пути добра, преодоленное напряжением духа, придает мне новые силы; то, что грозило быть прегра­дой к достижению добра, само становится добром, и светлый путь открывается внезапно там, где не видно было исхода.

Марк Аврелии

«Претерпевший до конца спасен будет».

Как часто человек отчаивается и останавливается или даже поворачивает назад тогда, когда нужно было только не­большое усилие для того, чтобы достигнуть цели.

Гонения, если только они переносятся с христианской кротостью, производят действие, обратное тому, к которому стремятся гонители. Люди хотят скрыть показавшийся в лесу огонь и, чтобы затушить его, прижимают его к земле всем тем, что у них есть под рукой: листом, травой, хворостом, дровами, и огонь разгорается все больше и больше, и свет его распространяется все дальше и дальше.

Гонения и потому страдания — необходимое условие ис­полнения христианского закона. Степень страдания внешне­го показывает степень нашего следования Христу, как трение показывает степень напряжения всякой работы.

Гонения драгоценны тем, что они подламывают всякие искусственные подпорки и вызывают наружу ту настоящую веру, которой живет человек.

В гонениях опасны не страдания, а соблазн сожаления к се­бе и возникающего из него недоброго отношения к гонителям.

————————

Не ищи любви людей и не смущайся их нелюбовью. Часто любят за дурное и не любят за хорошее. Старайся угождать не людям, а Богу.

НОЯБРЯ (Служение)

Нет того особенного подвига, который бы мы могли со­вершить в этой жизни. Вся жизнь наша должна быть этим подвигом.

При каждом пробуждении задавайся вопросом: что бы доброго совершить сегодня? и думай: ведь солнце, закатясь, унесет с собой частицу предназначенной мне жизни.

Индийское изречение

Добродетель человека измеряется не его необыкновенными усилиями, а его ежедневным поведением.

Паскаль

Выгода служения Богу перед служением людям в том, что перед людьми невольно хочешь выказаться в лучшем свете и огорчаешься, когда тебя выставляют в дурном; перед Богом же ничего этого нет. Он знает тебя, каков ты, и перед Ним никто тебя оклеветать не может, так что тебе не нужно ста­раться казаться, а нужно только действительно быть лучше.

Да будет каждая утренняя заря для вас как бы началом жизни, а каждый закат солнца как бы концом ее, и пусть каж­дая из этих коротких жизней оставляет по себе след любовно­го дела, совершенного для других, и доброго усилия над со­бой.

Джон Рёскин

Я — орудие, которым работает Бог. Мое благо истинное в том, чтобы участвовать в его работе. Участвовать же в его ра­боте я могу только тем, чтобы держать в порядке, чистоте, остроте, правильности то орудие, которое дано мне: мою душу.

Всякое дело, самое сложное и запутанное, становится просто и ясно, если удастся поставить его независимо от лю­дей перед судом одного Бога.

Смысл жизни в том, чтобы наилучшим образом делать то дело, которое от нас требует та сила, которая послала нас в мир. Знать же, делаешь или не делаешь это дело, всегда можно: совесть есть указатель этого. Надо только слушать ее и стараться делать ее все более и более чуткой.

————————

По отношению к служению Богу все наши поступки — те, которые считаются важными, и те, которые считаются ни­чтожными, — одинаково значительны или одинаково незна­чительны. Мы не знаем, какое будет сделано из них употреб­ление, но знаем то, что мы должны делать.

НОЯБРЯ (Устройство жизни)