Условная реакция,причинность и преобразование силы

 

Как уже было сказано вначале (с. 254), часто случается, что когнитивные аппараты различных уровней интеграции очевидным образом возникают в ходе приспособления к одной и той же внесубъективной обстановке. Нередко такие аппараты встречаются у животных разного уровня развития; нередко обнаруживается, что они функционируют одновременно, но независимо друг от друга у одного и того же вида. Это справедливо и в рассматриваемых дальше случаях.

Как подчеркнул Э. Ч. Толмен в своей книге "Целенаправленное поведение животных и человека", важнейшая функция способности к образованию условных реакций состоит в том, что она дает организму возможность оценить некоторую комбинацию стимулов, которая сама по себе не имеет биологического значения, как предзнаменование скорого наступления другой, жизненно важной ситуации, и позволяет сделать к ней приготовления.

Наблюдая полудиких коз армянского нагорья, я заметил однажды, как уже при первых отдаленных раскатах грома они отыскивали в скалах подходящие пещеры, целесообразно готовясь к возможному ливню. То же они делали, когда поблизости раздавался грохот взрывов. Я вполне отчетливо помню, что при этом наблюдении я внезапно впервые осознал: в естественных условиях образование условных реакций лишь тогда способствует сохранению вида, когда условный стимул находится в причинной связи с безусловным.

Надежное, регулярное "post hoc",[36][36] 'После этого" (лат.). — Примеч. пер.

 служащее предпосылкой того, что некоторая условная реакция выполняет функцию, способствующую сохранению вида, никогда не встречается в естественных условиях без причинных связей, которые в таком случае легко обнаружить. В принципе они присутствуют и тогда, когда экспериментатор перед кормлением павловской собаки регулярно заставляет звучать "сигнал еды". Правда, причинная детерминированность в поведении самого исследователя пока ускользает от нашего анализа.

Как я полагаю, доказательство телеономности условной реакции бросает важный свет на некоторую ошибку Юмова эмпиризма, которую критикует также Карл Р. Поппер в своей книге "Объективное знание". Как показывает Юм, с точки зрения чистой логики ни из какого числа прецедентов нельзя заключить, что та же последовательность событий должна повториться; нельзя даже заключить, что вероятность такого допущения возрастает с числом повторений. В связи с этим логическим тезисом Юм ставит психологический вопрос, как же это получается, что каждый разумный человек с большой уверенностью ожидает, что завтра снова взойдет солнце, что отпущенный камень упадет на землю и, вообще, что все на свете будет дальше происходить, как до сих пор. Великий эмпирист отвечает на этот вопрос, говоря, что это следствие привычки — "custom of habit", — иными словами, это происходит потому, что многократное повторение приводит в действие некоторый механизм ассоциации идей, без которого мы, по словам Юма, были бы вовсе не способны к жизни.

Противоречие между логикой и человеческим здравым смыслом — "common sense", — как показал Поппер, не только привело многих мыслителей к глубокому сомнению в возможности объективного знания, но заставило и самого Юма принять некоторую нерациональную теорию познания. Поппер говорит о нем: "Его открытие, что из повторения невозможно вывести никакую доказательную аргументацию, хотя оно и господствует в нашей когнитивной жизни и в нашем «понимании», привело его к заключению, что рассудочные основания и разум играют в нашем понимании лишь подчиненную роль. Наше «знание» разоблачается как нечто, чему подобает лишь природа веры, более того, веры, не поддающейся защите с точки зрения разума, — то есть нерационального убеждения" (His result that repetition has no power whatever as an argument, al though it dominates our cognitive life or our «understanding» led him to the conclusion that argument or reason plays only a minor role in our understanding. Our knowledge is unmasked as being not only of the nature of belief, but of rationally indefensible belief — of an irrational faith).[36][36] Немецкий перевод К. Лоренца отличается некоторыми нюансами от английского текста Поппера. Мы перевели это место (и дальнейшее) с немецкого текста Лоренца.

 

Карл Поппер указывает выход из этой апории[36][36] Апория (от греч. α nopia — трудность, безвыходное положение) — противоречие в мышлении, видимая невозможность совместить два тезиса, кажущиеся одинаково правдоподобными.

 ясным рассуждением, из которого я хочу привести лишь два предложения, свидетельствующих, даже вне их контекста, о фундаментальном совпадении между результатами логики и исследования поведения. Поппер пишет: "Я считаю чрезвычайно важным различение между логической и психологической проблемой, вытекающее из трактовки Юмом той и другой. Но я полагаю, что его точка зрения неудовлетворительна в отношении того, что я назвал бы логикой. Он описывает, причем достаточно ясно, процессы правильных заключений; но он рассматривает их как «рациональные» сознательные процессы" (I regard the distinction, implicit in Hume's treatment, between a logical and a psychological problem as of the utmost importance. But I do not think that Hume's view of what I am inclined to call «logic» is satisfactory. He describes, clearly enough, processes of valid inference, but he looks upon these as «rational» mental process).

К методическим принципам Поппера принадлежит перевод всей субъективной терминологии в объективирующую во всех тех случаях, когда входят в рассмотрение логические проблемы. Он говорит попросту следующее: "Что верно в логике, то верно и в психологии" (what is true in logic, is true in psychology). Этот принцип переводимости ("principle of transference"), связывающий субъективное с объективным, в точности соответствует нашему высказанному уже в пролегоменах убеждению в фундаментальной тождественности всех процессов переживания с физиологическими процессами.

Логическое мышление, точно так же как образование условных реакций и бесчисленные иные «психологические» процессы, есть функция человеческого аппарата отображения мира, в целом находящегося в соответствии с условиями внесубъективной действительности, о чем уже неоднократно говорилось выше (с. 249). Горестное заключение Юмова эмпиризма, что все наше знание в действительности есть лишь совершенно неосновательная вера, было бы справедливо лишь в том случае, если бы было верно утверждение: "Nihil est in intellectu quod non antefuerat in sensu" (В нашем разуме нет ничего, чего не было раньше в нашем чувственном восприятии).

Но мы знаем уже, насколько ложно это утверждение, мы знаем, что любое явление приспособления есть когнитивный процесс и что данный нам a priori аппарат, с помощью которого только и возможно индивидуальное приобретение опыта, имеет уже своей предпосылкой огромную массу полученной в ходе эволюции и хранящейся в геноме информации. Этого Юм еще не знал, а бихевиористы не хотят этого знать.

В каждом из нас заложена установка, вынуждающая нас после повторного наступления некоторого события предполагать некоторую непонятную, трудно определимую связь между его отдельными появлениями. Я хорошо помню, как, будучи школьником, долго не мог поверить моему учителю математики, что если шарик рулетки очень много раз остановился на красном, то с увеличением числа таких повторений не возрастает вероятность того, что в следующий раз выпадет черный цвет. Учитель в конце концов убедил меня, сказав: "Подумай, ведь колесо не помнит, что было раньше, каждый следующий запуск в точности таков, как первый, с одинаковой вероятностью красного и черного". Я говорил с очень многими людьми, заметившими у себя этот логически необъяснимый принудительный ход мыслей. Возникает нелегкий, но интересный вопрос, какой же реальный механизм приписывается в этих ожиданиях колесу рулетки. От него как будто ожидают, как от живого существа, что после столь многих повторений оно устанет вести себя одинаково и захочет перейти к чему-то другому.

Гораздо легче ответить на вопрос, почему после многократного переживания некоторой последовательности событий мы склонны рассматривать уже происшедшие как верное предзнаменование дальнейших. Такое принудительное мышление и поведение было бы бессмысленно, если бы внесубъективная действительность была чем-то вроде колеса рулетки и явления в ней столь же случайно следовали бы одно за другим.

Но чисто случайные события, последовательность которых напоминала бы то, что происходит с колесом рулетки, в естественных условиях крайне редки. Напротив, цепи явлений, в которых эффект преобразования силы причинно обусловливает регулярный порядок, не только часто встречаются, но поистине вездесущи. Когда за молнией следует гром или за отдаленным громом следует дождь и когда эти явления хотя бы несколько раз следуют друг за другом в том же порядке, то с подавляющей вероятностью можно предположить, что все три явления связаны между собой причинной зависимостью. Но если одно явление есть причина другого, это всегда предполагает какую-то форму преобразования силы. Точно так же вероятность допущения, что некоторая цепь явлений связана причинной зависимостью, действительно возрастает вместе с числом наблюдаемых случаев. Внесубъективная действительность, которую физик считает удовлетворяющей закону сохранения энергии, — это несомненно та же действительность, которая отражается в форме приспособления по меньшей мере двух различных когнитивных аппаратов: во-первых, в рассматриваемой здесь способности к образованию условных реакций и вообще к образованию ассоциаций и, во-вторых, в человеческой форме мышления, выражающей причинность.

Реакция избегания у туфельки и комплексное центральное представление пространства у самых высших организмов — это приспособления к одной и той же реальной действительности, именно к непроницаемости тел и к их расположению в пространстве. Аналогичным образом образование условных реакций и причинное мышление — приспособления к одной и той же реальности, именно к сохранению и превращениям энергии.

Эмпиристы ошибаются, полагая, что причинное мышление человека возникает лишь вследствие привычки и что наше "propter hoc",[36][36] Вследствие этого (лат.). — Примеч. пер.

 наше "потому что" якобы тождественно с часто переживавшимся и надежным "post hoc", "регулярно за этим". Аксиоматическая природа нашего причинного мышления вряд ли где-нибудь проявляется яснее, чем в предложениях, которыми Джеймс Прескотт Джоуль начинает свою классическую работу об эквиваленте тепла. Он говорит там, столь же наивно, как безапелляционно, что абсурдно предполагать, будто какая-нибудь форма энергии может исчезнуть, не превратившись в некоторую другую, постулируя тем самым то, что в конечном счете доказывает, а потому вовсе не имел бы надобности постулировать. Точно так же априорный характер причинного мышления проявляется у каждого умного ребенка в вечном вопросе "почему?".

Уже неоднократно говорилось, что функция более простых когнитивных аппаратов может контролироваться с точки зрения более сложных и что их сообщения при таком контроле никогда не оказываются ложными, а всегда лишь более бедными информацией, чем сообщения высших механизмов. Вполне очевидно, что такое же отношение существует между условной реакцией и причинным мышлением. Обучение посредством успеха, как и вообще любое образование ассоциаций, использует лишь одну из закономерностей превращения сил, состоящую в том, что причина предшествует во времени своему следствию. Этого достаточно, чтобы организм мог сделать жизненно важные приготовления.

 

7. МОТОРНОЕ ОБУЧЕНИЕ

 

Насколько мне известно, венский зоолог Отто Шторх первый ясно выразил тот важный факт, что адаптивная модификация поведения обнаруживается в рецепторном секторе поведения животного уже на гораздо более низком уровне развития, чем в моторном. За исключением очень простого процесса обучения, моторного прокладывания путей описанного в первом разделе предыдущей главы, все сказанное до сих пор о телеономном изменении поведения посредством обучения относится к рецепторным процессам, к тому, что Шторх называет "рецепторикой приобретения": сенситивизация, привыкание, приучение, травматическая ассоциация поведения бегства с определенными стимулирующими ситуациями, а также усиление избирательности врожденных механизмов запуска — все это процессы, основанные на изменениях рецепторных аппаратов.

В чем же состоят простейшие телеономные модификации моторных  функций? Та же функция условной реакции, которая позволяет организму ответить с опережением во времени на условный стимул способствующими сохранению вида приготовлениями к ожидаемому безусловному стимулу, дает ему также возможность выучить ту последовательность, в какой он должен выполнять определенные инстинктивные движения, каждое из которых находится в его распоряжении в форме, полученной им от рождения. Мы уже познакомились с таким процессом обучения на примере постройки гнезда у крыс. Я склонен допустить, что любое моторное обучение основывается на том же принципе, если только речь идет не о простом прокладывании путей, рассмотренном в 5.2, а о подлинных условных реакциях. В самых примитивных случаях соединенные друг с другом формы движения суть целостные инстинктивные движения, легко распознаваемые как таковые, что мы видели в случае движений при постройке крысиного гнезда. Когда же элементы движения, соединенные таким образом, короче продолжительностью и проще, то складывается гораздо более отчетливое впечатление обучения некоторой новой форме движения. Относительно простой пример возникновения целостно действующей таким образом последовательности движений составляет заучивание путевых дрессировок у мышей. Если наблюдать, как мышь научается пробегать высотный лабиринт, то можно уяснить разницу между свободной последовательностью движений, управляемой текущей информацией, и выполнением жестко определенной, заученной последовательности, как это видно, например, в фильмах, заснятых О. Кёлером и В. Динглером в 1952 году. В незнакомой местности мышь продвигается вперед буквально шаг за шагом, ощупывая путь то вправо, то влево чувствительными волосками, расположенными под носом, и время от времени пробегая кусок пути в обратном направлении. Уже при третьем или четвертом повторении пути мышь нередко пробегает короткий отрезок быстрее, но затем сразу же останавливается и возвращается к прежней форме пространственной ориентировки. При дальнейших повторениях возникают новые короткие броски в других местах пути, они умножаются, становятся длиннее и наконец сливаются в общих концах. Путевая дрессировка окончена, когда в конце концов все эти "трудные стыки", сдерживающие быстрый бег, исчезают. Теперь мышь пробегает весь путь в единственной плавной последовательности движений.

Соединение отдельных, уже имеющихся отрезков движений перемещения совершается в действительности вследствие того, что каждая условная реакция сцепляется с другой, ближайшей. Каждое движение производит ожидаемую стимулирующую ситуацию, которая, с одной стороны, говорит организму, что он все еще находится на правильном пути, а с другой стороны, запускает следующий моторный импульс.

В точности этот вид обучения и именно эту форму сенсорного контроля выученного моторного процесса описал Альфред Кюн в своей ставшей классической книге "Ориентирование животных в пространстве" под именем мнемотаксиса и мнемической гомофонии; но он описал их лишь как теоретическую возможность. На это последовали возражения с разных сторон, что если бы эти допущения были верны, то животное вынуждено было бы всегда пробегать один и тот же однажды выученный путь и было бы дезориентировано, если бы хоть на шаг от него отступило. Поскольку Кюн не знал ни одного животного, удовлетворяющего этим требованиям, он опустил при переиздании своей книги главу о мнемотаксисе и мнемической гомофонии — и напрасно, потому что рассматриваемые здесь животные, как, например, водяная землеройка,[36][36] Землеройка — Wasserspitzmaus, Sorex fodiens.

 ведут себя в точности так, как требуется по его теории. Это производит особенно сильное впечатление, когда такое существо в самом деле сбивается с пути или когда в эксперименте нарочно нарушается гомофонное[36][36] Гомофонное — однотонное.

 совпадение между его твердо заученной последовательностью движений и обстоятельствами пути. Когда я удалял с пути моих землероек возвышавшееся препятствие, на которое они привыкли вспрыгивать и пробегать по нему дальше, то они в соответствующем месте подпрыгивали в пустой воздух, а затем, дезориентированные, сидели сначала на земле в том месте, где раньше находился исчезнувший предмет — небольшой деревянный ящичек. Потом они начинали исследовать местность волосками усиков, поворачивали назад и, как можно было заметить, узнавали уже пройденный до препятствия участок пути. Затем, с новым мужеством, они поворачивали, мчались в прежнем направлении — и снова подпрыгивали в пустоту в критическом месте! Они напоминали мне детей, которые, застряв при чтении наизусть стихотворения, начинают снова с какого-нибудь предыдущего места, чтобы пройти трудное место "с налету".

Можно с уверенностью допустить, что обучение более сложным целесообразным формам движения также происходит по только что описанным принципам. Хотя в случае путевых дрессировок речь идет почти исключительно о линейном сочленении отдельных элементов движения, происходящих от наследственных координации перемещения, не видно причин, почему бы интеграция одновременно протекающих частичных движений не могла осуществляться посредством подобных же процессов.

Многие авторы называли "знание наизусть" выученных последовательностей поведения «кинестетическим» знанием. Конечно, обратные сообщения проприоцепторов[36][36] Проприоцепторы — мышечные и скелетные рецепторы.

 играют важную роль в усвоении «заученного» движения (англ. "motor skill"), как показывает уже само греческое слово, составленное из κίυησις (движение) и ασθάνομαι (чувствую). Это выражение удачно также с феноменологической стороны, так как хорошо «заученная» форма движения в самом деле «чувствуется». Но, с другой стороны, этот термин вызывает представление, будто именно проприоцепторные образы наших воспоминаний дают нам возможность точно повторять такую последовательность движений, а это допущение вероятно, неверно. Как давно уже показал Эрих фон Гольст, произвольно составленные координации движений также подчиняются законам магнитного эффекта и центральной координации, что было в последнее время многократно подтверждено. Мы знаем из исследований Дж. Экклса, что орган, где осуществляется координация заученных движений, есть мозжечок.

Как мы еще покажем подробнее в разделе о произвольном движении, обучение движениям даже на самом высоком уровне в принципе не отличается от путевого обучения низших млекопитающих. В распоряжении животного всегда имеются врожденные формы движений с готовыми программами и центральной координацией, посредством обучения лишь интегрируемые в некоторое новое целое. По мере более высокого филетического[36][36] Филетическое развитие — развитие, происходящее вследствие изменения генома.

 развития способности животных к обучению движения эти моторные элементы становятся все меньше. Но даже при подлинных произвольных движениях они все еще намного выше уровня интеграции фибриллярных[36][36] Фибриллярные сокращения — сокращения мышечных волокон.

 сокращений; более того, они, несомненно, охватывают в большинстве случаев еще сокращения нескольких синергических, т. е. действующих в одном направлении, мышц; но они все же достаточно малы, чтобы связываться в почти любые "мелодии движения" как при одновременном действии, так и во временной последовательности.

Об элементах движения, составляющих перемещения, мы знаем довольно достоверно, что в основе их лежат эндогенная[36][36] Эндогенная — исходящая изнутри организма.

 стимуляция и центральная координация. Я полагаю, что физиологические явления этого рода вообще не могут быть адаптивно изменены обучением или другими влияниями; меняться может лишь многообразие тех процессов, которые мы назвали выше (с. 295) мантией рефлексов, составляющих, налегая друг на друга, слой между этими явлениями и требованиями внешней среды. В пользу этого допущения говорит также то уже известное нам обстоятельство, что в случаях, когда посредническая функция мантии рефлексов оказывается недостаточной, лежащая в основе наследственная координация не просто «размягчается» и подчиняется таксисам, а распадается на малые куски, сами по себе столь же «твердые», как прыжок доброго коня, скачущего галопом, но как раз благодаря своей краткости более пригодные к легкому и многостороннему использованию в соответствии с пониманием пространства.

Несомненно, особое значение отработанного, «заученного» движения для сохранения вида состоит прежде всего в том, что оно может быть выполнено без промедления, происходящего от задержки реакций.  Когда пытаются поймать таких территориальных животных, как ящерицы или коралловые рыбы, на их свободно проложенных путях, то можно заметить, насколько заученная наизусть последовательность движений отличается своей целеустремленностью и быстротой от последовательности, управляемой шаг за шагом механизмами ориентации. Пока животное движется в согласии с заученной путевой дрессировкой, оно перемещается так быстро и целеустремленно, что вряд ли можно рассчитывать захватить его внезапным рывком или наброшенной сетью. Но если удается внезапной атакой вызвать у намеченной жертвы столь сильную панику, чтобы заставить ее покинуть область, охваченную путевыми дрессировками, то большей частью ее можно поймать. Я полагаю, что преимущества, доставляемые таким образом путевыми дрессировками, составили главную часть селекционного давления, выработавшего у видов указанного экологического типа территориальное поведение.

Никто еще не пытался применить к заученным, отработанным последовательностям движений животных те методы исследования, которые Эрих фон Гольст использовал в свое время, чтобы показать, что центрально координированные движения независимы от афферентных процессов. Конечно, предпринятая Эрихом фон Гольстом операция «дезафференции», выключение всех подводящих нервов, означает тяжелое общее повреждение организма, так что, если бы дезафференцированное животное не владело больше некоторым выученным до операции движением, это бы мало что доказало. У людей, болеющих Tabes dorsalis,[36][36] Сухотка спинного мозга (лат.). — Примеч. пер.

 у которых вследствие болезни не функционируют окончания нервов, сообщающих о положении наших членов — так называемые проприоцепторы положения, — как известно, существенно нарушается координация движений. Но надо принять во внимание, что человек, в некотором роде, чемпион мира по усвоенным, сознательно управляемым произвольным движениям, и потому у него вполне могут афферентно контролироваться формы движения, эквиваленты которых у животных такого контроля не допускают.

Я не решаю вопроса, все ли выученные движения у животных и людей имеют одинаковую физиологическую природу; я говорю здесь лишь о том типе выработанных, отшлифованных тысячекратным повторением движений, о которых наш обиходный язык создал в своем естественном развитии такие выражения, как "знать что-нибудь наизусть", "вошло в плоть и кровь", "стало второй натурой" или, наконец, "совершенно автоматически". В отношении таких последовательностей движений я все же склонен допустить, что их физиологические механизмы те же, на которых основываются уже описанные путевые дрессировки мелких млекопитающих. Вопрос об этих механизмах представляет интерес по той причине, что соответствующие последовательности движений в ряде отношений поразительно напоминают наследственные координации, то есть инстинктивные движения.

Во-первых, координация выработанных движений, как показал уже Эрих фон Гольст, подчиняется ряду законов, совпадающих с законами центральной координации врожденных форм движения. Например, в обоих случаях ритмы различных включенных в общую координацию элементарных движений влияют друг на друга одинаковым образом. Явления "относительной координации" и "магнитного эффекта", по поводу которых я отсылаю к работам фон Гольста, осуществляют в буквальном смысле гармоническое созвучие отдельных ритмов, стремясь привести их в фазовое отношение, выражающееся в небольших целых числах. Чем совершеннее это получается, тем устойчивее координация ритмов. Формы движения, сопротивляющиеся описанным тенденциям процесса центральной координации, остаются неустойчивыми, т. е. их трудно сохранить, как знает каждый пианист, которому приходится играть одной рукой триоли, а другой — восьмые. Именно эти функции относительной координации и магнитного эффекта сообщают каждому хорошо усвоенному заученному движению, так же как независимому от процессов обучения инстинктивному движению, ту экономную и изящную форму, которая столь соответствует нашему чувству прекрасного.

Второе свойство заученного движения, которым оно напоминает врожденные наследственные координации, состоит в сильной резистентности по отношению к попыткам его изменить. Как имел обыкновение говорить Карл Бюлер, характерное свойство выученного состоит в том, что оно может быть снова забыто. Конечно, это утверждение было высказано как афоризм, но оно имеет более глубокий смысл, потому что, как я полагаю, оно справедливо лишь в отношении «настоящего» обучения, но не того процесса, из которого возникают заученные координации движений. По моим впечатлениям, эти координации вообще никогда не забываются до конца, так что изменения и приспособления внешнего выполнения движения достигаются скорее наложением на него вновь приобретенных добавочных движений, чем исчезновением давно вошедшего в привычку. В пользу этого мнения говорят, например, наблюдения за водителями автомобилей в каждом случае, когда они меняют тип машины. Если какие-нибудь движения заслуживают таких оценок, как «отработанные», "выученные наизусть", то это движения подлинно хорошего водителя. Если такой водитель долгое время ездит на одной и той же машине, а затем вынужден переменить ее, то жесткость этих движений проявляется весьма отчетливо. Когда моя жена перешла от машины с рычажным переключением к другой, с переключателем на рулевой колонке, она долго еще хватала рукой пустоту в поиске отсутствующего рычага и лишь затем переводила руку вверх, к рукоятке на руле. Это обходное движение постепенно превратилось в колебательное, дугообразное движение руки, производившее впечатление аффектации на всякого не посвященного в его историю, и оно еще не совсем исчезло, когда машина с рулевой рукояткой пришла в негодность и была заменена новой, опять с рычажным переключением. Моя жена, более пяти лет все время ругавшая переключение с руля и сожалевшая о рычажном, оказалась неспособной просто устранить координацию движений, связанную с рулевым переключением. Предоставляю читателю сообразить, по какому пути ее рука отклонялась теперь к рукоятке; как можно понять из всего сказанного, дама делала это весьма элегантно. Упорство, с которым заученные движения сопротивляются всякой попытке их устранить, хорошо известно преподавателям спорта. Им вовсе не нравится, когда ученик, желающий выучиться, например, игре в теннис или спортивному плаванию, перед этим уже приобрел самоучкой некоторый навык в соответствующем виде спорта: как можно понять из сказанного выше, это не помогает, а составляет труднопреодолимое препятствие в усвоении оптимальных координации, необходимых для участия в соревнованиях.

Третье и самое замечательное совпадение между отработанным движением и наследственной координацией состоит в том, что после длительного неупотребления в обоих случаях заметно отчетливое аппетентное поведение, направленное на выполнение движения. Один из сильнейших мотивов, побуждающих человека танцевать, бегать на коньках или заниматься другими видами спорта, — это аппетенция, направленная на вполне определенное, хорошо отработанное движение, интенсивность которой возрастает со степенью усвоения движения и с его трудностью.

Такую же аппетенцию к выполнению трудных заученных движений продемонстрировал Г. Харлоу на макаках, повторяющих выученные манипуляции снова и снова без дальнейшего вознаграждения, "для собственного удовольствия", "функциональное удовольствие", как удачно назвал это явление Карл Бюлер, очевидным образом играет важную роль в возникновении хорошо выработанных заученных последовательностей поведения. Мы знаем о самих себе, что каждое усовершенствование, каждое сглаживание еще имеющейся «неловкости» доставляет человеку отчетливо заметное удовольствие. Усовершенствование движения само себя вознаграждает, и в моей книге "Эволюция и модификация поведения" я говорил о "perfection-reinforcing mechanism".[36][36] "Механизм подкрепления совершенствованием" (англ.. — Примеч. пер

 

[37] …представление о кинестезии его выполнения — о телесных ощущениях при движении.

 

[38] В подлиннике сопоставляются глаголы greifen (хватать) и begreifen (понимать, постигать); от последнего происходит существительное Begriff (понятие). Таким образом, в немецком языке непосредственно отразилась связь между схватыванием предметов и образованием понятий. Впрочем, в русском языке «схватывать» также употребляется в значении «понимать», да и само слово «понять» происходит от «ять», означающего "взять".

 

[39] пифеномен (от греч. επί — над, сверх, при. после и φαινόμενον — являющееся) — побочное, сопровождающее явление.

 

[40] Гомологичными называют органы, имеющие общее происхождение в процессе эволюции, хотя, возможно, и получившие разные функции.

 

[41] Ткачиковых (Estrildini и Ploceini). — В подлиннике Prachtfinken, подсемейство Estrildinae, и Webervögel, семейство Ploceidae — птицы, похожие на зяблика.

 

[42] Своего рода, своеобразная (.шт.). — Примеч. пер.

 

[43] Реафференции — сообщения центральной нервной системе, выполнен ли на периферии (например, мышцами) полученный по нервам "приказ".

 

[44] …сложных процессов обработки. — В оригинале Verrechnung-svorgängen, буквально: процессы расчета.

 

[45] Приблизительно: "сравнение шаблонов" (англ.). Труднопереводимое английское слово «pattern» означает обычное, часто встречающееся сочетание признаков и передается русскими словами «шаблон», «образец», или просто «паттерн». — Примеч. пер.

 

[46] Ретина — сетчатка.

 

[47] Неврит — аксиальная (осевая) часть нервного волокна, исходящая в виде конуса из нервной клетки.

 

[48] Употребление глаголов «выделять» (herausheben) и «абстрагировать» (abstrahieren) во взаимосвязанных значениях обусловлено тем, что одно из первоначальных значений латинского слова abstrahere — отделять, отрывать.

 

[49] "Методом исключения" (лит.). — Примеч. пер.

 

[50] Параллаксом называется угол между направлениями на один и тот же предмет, исходящими из разных мест.

 

[51] Пеленгация — в оригинале морской термин Anpeilen, означающий «засечение» положения объекта.

 

[52] Как конвергенция глазных осей… — в оригинале «сходимость»; имеется в виду угол между глазными осями, когда оба глаза фиксируют один и тот же предмет.

 

[53] Субстрат перемещения — среда, в которой совершается перемещение.

 

[54] Литораль — прибрежная полоса морского или речного дна.

 

[55] "0ни меньше всех рыб связаны своей рыбьей природой" (англ.). Fishiness означает не только "рыбью природу", но и «тусклость», «невыразительность». — Примеч. пер.

 

[56] Нем. Schlammspringer. — Примеч. пер.

 

[57] Hornhechte, макрелещуковые. — Примеч. пер.

 

[58] Нем. Lungenqualle. — Примеч. пер.

 

[59] …требования к точности пространственного понимания. — В оригинале Einsicht, что вообще означает «понимание», «постижение» и переводится как «понимание»; но надо иметь в виду, что это слово происходит от sehen — "видеть".

 

[60] Поведение отключения (англ). — Примеч. пер.

 

[61] …перед Рождеством и после… — немецкое nach еще лучше русского «после» выражает расположение за чем-то.

 

[62] …на протяжении двух лет. — По-немецки еще выразительнее: innerhalb eines Zeitraums von zwei Jahren, буквально: "внутри временного пространства в два года".

 

[63] …о глубинах… — ср. "уровни интеграции" в этой книге; слово, переведенное нами как «уровень», у Лоренца — Ebene — "плоскость".

 

[64] Наряду — по-немецки буквально "около, рядом" (neben).

 

[65] За — по-немецки буквально «сзади» (hinter).

 

[66] Р. Майер открыл в 1842 г. первый принцип термодинамики, т. е. закон сохранения энергии; второй принцип был сформулирован Р. Клаузиусом (1850) и В. Томсоном (1851).

 

[67] Нативный — первичный, естественный.

 

[68] Секрет — здесь — выделение.

 

[69] Локомоторный — связанный с переменой места.

 

[70] "Полная остановка" (англ.). — Примеч. пер.

 

[71] Кинематографическая энциклопедия (лат.). — Примеч. пер.

 

[72] Губановые рыбы — также зеленушковые (Labridae).

 

[73] "Отделимый минимум" (лат.). — Примеч. пер.

 

[74] Эквиды — лошадиные.

 

[75] …не способен. — Здесь в командах непереводимые диалектные особенности.

 

[76] Турецкая утка. — В оригинале Türkenente — наименование, отсутствующее в словарях. Предположительно имеется в виду мускусная утка, Cairina moschata.

 

[77] Каролинская утка — нем. Brautente, Aix sponsa (L.).

 

[78] Вильгельм Буш (1832–1908) — немецкий сатирик и карикатурист.

 

[79] Слово wirklich происходит от глагола wirken, означающего «действовать», «влиять», «работать». Прилагательное wirklich переводится как "действительный, реальный, настоящий, истинный, существующий, фактический". Таким образом, это прилагательное, выражающее «истинность», в то же время происходит от «действия». Точно так же русское прилагательное «действительный» происходит от глагола "действовать".

Английское прилагательное actual означает "существующее в действии или в факте; реальное; существующее в данный момент, текущее; действительное в данное время" (Webster's Encyclopaedic Dictionary). (Слово это происходит от позднелатинского actualis, в свою очередь происшедшего от латинского глагола ago — "действую".)

 

[80] "0перантное кондиционирование" (англ.).

 

[81] …с угрожающим хищником — в оригинале Freßfeind, что означает "пожирающий враг".

 

[82] "К делу" (лит.), здесь: для дальнейшего использования. — Примеч. пер.

 

[83] Серая крыса — нем. Wanderratte, серая крыса, или пасюк, Mus decumanus или Rattus norvegicus.

 

[84] Таксономия — классификация по определенным признакам; здесь — систематическая классификация животных.

 

[85] Так в подлиннике (Eisbär).

 

[86] Здесь имеется в виду изречение, приписываемое Протагору: "Человек — мера всех вещей".

 

[87] …а его знание о существенных свойствах схваченной вещи стало понятием. — В подлиннике здесь непереводимая словесная параллель: немецкое Jreifen (схватывание) того же корня, что и Begreifen (образование понятия), и оба слова происходят от глагола greifen (хватать), точно так же, как слово Begriff (понятие).

 

[88] "0безьянничание". — Примеч. пер.

 

[89] Акустический шаблон. — В оригинале Muster (образец, пример, модель, шаблон); дальше Лоренц замечает, что немецкое слово Schabion, точно отвечающее русскому слову «шаблон», является наилучшим переводом английского template.

 

[90] Вальтер Ульбрихт (1893–1973) — один из лидеров Германской Демократической Республики.

 

[91] …восприятие образов. — В оригинале Gestaltwahrnehmung — "восприятие гештальтов".

 

[92] Корвиды — семейство вороновых (Corvidae, нем. Rabenvögel), включающее галок, ворон, сорок, соек, воронов и др.

 

[93] "Doch red' ich in die Lüfte, denn das Wort bemüht sich nur umsonst, Gestalten schöpf risch aufzubauen". — В подлиннике стихи приведены без разбиения на строки. «Образы» — неточный перевод нем. Gestalten; ср. термин «гештальт», объясненный выше. В русской поэзии ту же идею выразил Ф. И. Тютчев: "Мысль изреченная есть ложь".

 

[94] Коррелят (от позднелат. correlatio — соотношение) — явление или понятие, определенным образом соответствующее данному или соотнесенное с ним.

 

[95] Наименьшая величина, которая может быть от чего-нибудь отделена —Примеч. пер.

 

[96] "Любознательность". — В данном случае русское слово выражает этот смысл точнее, чем соответствующее немецкое Neugier (буквально: "жажда нового").

 

[97] Ретардация. — задержка.

 

[98] Дизъюнктивные — взаимоисключающие.

 

[99] По аналогии (лат.). — Примеч. пер.

 

[100] Теория приспособления. — В подлиннике "Das Theorem der Anpassung", "теорема о приспособлении".

 

[101] Континуум — непрерывная последовательность.

 

[102] …духовную жизнь. — В подлиннике geistiges Leben. Geistig — прилагательное, происходящее от существительного Geist, означающего не только «дух», но и «ум», и вообще психическую сторону жизни человека. "Духовная жизнь" понимается здесь в таком общем смысле, как это видно из употребления слова Geist в разных местах книги.

 

[103] Недостаточное существо. — В оригинале Mängelwesen, от Mangel (нем.) — «недостаток», «нехватка», "дефицит".

 

[104] Совместный — один из возможных переводов технического термина gekoppelt, использованного здесь Лоренцем и означающего также «спаренный», «сдвоенный», «сцепленный» (в применении к частям машины). «Сила» (Macht) означает, как часто у Лоренца, энергию (см. примечание к с. 254), а «знание» (Wissen) — информацию.

 

[105] Филетический — происходящий наследственным путем.

 

[106] Прививка (фр.). — Примеч. пер.

 

[107] Поль Валери (1871–1945) — французский поэт.

 

[108] Доместикация (от лат. domesticus — домашний) — процесс превращения диких животных в домашних вследствие условий их содержания, а также осуществляемого человеком отбора. Лоренц открыл аналогичные процессы, происходящие в современном человечестве, и описал их в своей книге "Восемь смертных грехов цивилизованного человечества"

 

[109] Аффекты (от лат. affectus — душевное волнение, страсть) — сильные психические переживания, эмоции.

 

[110] …разделение психики. — В подлиннике Geist, что означает также "дух".

 

[111] Вокабулы — отдельные слова.

 

[112] Кукла (англ.).

 

[113] Кружка (англ.).

 

[114] Молоко (англ.).

 

[115] Пить (англ.).

 

[116] Вода (англ.). — Примеч. пер.

 

[117] Учительница (ингг.). — Примеч. пер.

 

[118] Младенец (анг1.). — Примеч. пер.

 

[119] "Бэби есть нет" (англ.). — Примеч. пер.

 

[120] "Бэби зубы нет, бэби есть нет" (англ.). — Примеч. пер

 

[121] "Бэби собака" (англ.). — Примеч. пер.

 

[122] "Глаза закрыты, спать нет" (англ.). — Примеч. пер.

 

[123] Очень" (англ.). — Примеч. пер.

 

[124] "Бэби маленький, щенок очень маленький" (англ.). — Примеч. пер.

 

[125] Щенок (англ.). — Примеч. пер.

 

[126] "Камень маленький — камень очень маленький" (англ.). — Примеч. пер.

 

[127] Алфавит Брайля — азбука для слепых.

 

[128] "Бэби свинья росла в яйце? Где много скорлуп?" (англ.). — Примеч. пер.

 

[129] Буквенный перевод "Имперское животное" (англ.); впрочем, imperial имеет еще значения «властное», «повелительное». — Примеч. пер.

 

[130] Дивергенцией (от позднелат. divergentia — расхождение) называется расхождение форм вследствие эволюционного развития, приводящее в случае форм животных к образованию видов.

 

[131] В подлиннике Meeren; Meer может означать либо море, либо большое озеро.

 

[132] "гибридизируются". — В подлиннике verbastardieren, от Bastard (помесь, гибрид).

 

[133] Три вида уток; немецкие и латинские названия их в том же порядке: Krickente (Anas crecca L.), Löffelente (Anas clipeata L.), Stockente (Anas platyrhyncha L.).

 

[134] К сожалению, второй том этой книги не вышел, и переводчику неизвестно, что успел написать К. Лоренц об этих основных проблемах современной общественной жизни.

 

[135] Имеется в виду книга К. Лоренца "Так называемое зло"

 

[136] Шотландская гимназия и гимназия Ваза. — Две гимназии в Вене, существовавшие в начале нашего столетия.

 

[137] Генофонд (англ.); англ. pool означает "общий фонд"; словом «хранилище» переводим нем. Sammeltopf, означающее "сборный котел". — Примеч. пер.

 

[138] Разрушаться — в подлиннике abgebaut werden, буквально «разбираться», "демонтироваться".

 

[139] Gernhaben означает "предпочтение, радостное одобрение" (Der Sprachbrockhaus). — Примеч. пер.

 

[140] Внушающее содрогание, трепет (лат). — Примеч. пер.

 

[141] …прийти к единственной неопровержимой теории. — Эта фраза представляет собой ироническое изложение точки зрения К. Поппера, подчеркивающего, что ученый стремится не подтвердить свое предположение (поскольку никакое число подтверждений не доказывает его безусловную верность), а опровергнуть его (to falsify; у Лоренца нем. falsifizieren), для чего достаточно одного противоречащего факта. Впрочем, изложение это неточно. Поппер не считает, что исследователь должен "прийти к единственной неопровержимой теории": напротив, никакая научная теория, согласно Попперу, в принципе не может быть неопровержимой. В действительности содержание следующего абзаца хорошо согласуется с тем, как Поппер представляет себе ход научного исследования.

 

[142] Здесь К. Лоренц отождествляет "хорошую способность к распознаванию образов" с «интуицией». Поскольку явление, называемое интуицией, весьма загадочно, это попутное замечание заслуживает внимания.

 

[143] В подлиннике Gestaltwahrnehmung, "распознавание образов".

 

[144] В подлиннике непереводимая игра слов: unterstellen означает и «подвергать», и "ставить что-либо под чем-либо".

 

[145] Немецкое Identität несет здесь функции трудного для перевода, очень важного английского термина identity, означающего, кроме простого тождества, принадлежность к некоторой группе, отождествление себя с этой группой и определение себя через эту принадлежность, составляющее самосознание индивида.

 

[146] Проблема принадлежности, идентичности. — Примеч. пер.

 

[147] Аутизм (от греч. αυτός — сам) — мышление, управляемое личными нуждами и иллюзиями; погружение в собственные мысли и фантазии.

 

[148] Большая поганка — или чомга (нем. Haudentaucher), Podiceps cristatus L.

 

[149] Буквальный перевод: "движения перепрыгивания" (нем.).

 

[150] Вегетативные явления — в данном контексте: явления, не поддающиеся нервному контролю.

 

[151] Полорогие — нем. Horntiere (Bovidae).

 

[152] Бородатковые — нем. Bartvögel, семейство Capitonidae.

 

[153] Олуши — нем. Baßtölpel (Sula bassana).

 

[154] …наше биологически заданное поведение. — В подлиннике kreatürliches — свойственное живым существам.

 

[155] В русском тексте смешение вряд ли возможно, так как в соответствующем разделе слово Gegenstand переводится как «предмет».

 

[156] Импонированием называют способы поведения, вызывающие определенное впечатление у особей того же вида, например, у конкурентов или сексуальных партнеров.

 

[157] 'Tenue (фр.), здесь — внешний вид, осанка, манера держаться, выправка; также одежда, мундир. — Примеч. пер.

 

[158] "Придворный". — Примеч. пер.

 

[159] Приличие и порядочность. — Оба слова (Anstand и Anständigkeit) происходят в немецком языке от одного корня.

 

[160] В подлиннике Michel Gradaus — "Михель, выкладывающий все без церемоний".

 

[161] Fairness (англ.), здесь — честная игра, игра по правилам. Автор пишет вместо «ss» немецкое "ß", согласно австрийскому написанию этого заимствованного слова. — Примеч. пер.

 

[162] Жалкий плебс (лат.). — Примеч. пер.

 

[163] Разрушение — в подлиннике Abbau, буквально «разборка», "демонтаж".

 

[164] Буквально: "страстно жаждущий нового" (лат.). В политическом контексте это означало "стремящийся к переменам" (res novae — новшество, перемены, переворот). — Примеч. пер.

 

[165] Здесь: гармонии между силами равной величины.

 

[166] В подлиннике lausbubenhafte Seele, от южнонемецкого Lausbub — «мальчишка», «озорник», «пострел»; также — «мошенник», «шут», «бездельник», «повеса». Второй ряд значений, несомненно, означает здесь отношение к традиции.

 

[167] Белолобый гусь — нем. BIeßgans, Anser albifrons.

 

[168] Положительная валентность — здесь в биологическом смысле: значение, оценка.

 

[169] Экзогамия (от греч. έξω — вне, снаружи и γάμος — брак) — брак вне семьи.

 

[170] В подлиннике употреблено слово adoptiert, означающее также "усыновляет".

 

[171] Буквально: "падение в любовь" (англ.). — Примеч. пер.

 

[172] Это легко следует из того, что концентрация вещества в воздухе убывает обратно пропорционально квадрату расстояния от источника запаха.

 

[173] В старой русской литературе эта фамилия (как и фамилия его внука Джулиана Хаксли) писалась "Гексли".

 

[174] …последователей — в подлиннике противопоставляются слова Schüler и Jünger.

 

[175] "Приведение к нелепости" (шт.), прием, часто применяемый в математических доказательствах — Примеч. пер.

 

[176] Физиологическое рассмотрение. — В оригинале Einsicht, что означает также "проницательность, понимание, постижение".

 

[177] Согласно латинско-русскому словарю И. X. Дворецкого (изд. 3-е, 1986), cogitare означает "мыслить, думать, рассуждать; придерживаться мнения, быть расположенным; представлять себе, воображать; задумывать, замышлять, затевать; намереваться прибыть, рассчитывать отправиться". Примеры из латинских классиков не содержат оттенка сомнения. По-видимому, Лоренц исходит из общего смысла текста, содержащего эти слова. Так как речь идет о решающем моменте, знаменующем начало новой европейской философии, приведем соответствующий отрывок из перевода декартовского "Рассуждения о методе" (ч. IV):

 

"Доводы, доказывающие существование Бога и человеческой души, или Основание метафизики.

Не знаю, следует ли мне знакомить вас с моими первыми тамошними размышлениями; они столь метафизичны и столь необычны, что, пожалуй, не всем придутся по вкусу. И, однако, чтобы можно было судить, достаточно ли тверды заложенные мною там основы, я некоторым образом вынужден говорить о них. Я давно уже замечал, что в повседневной жизни необходимо иногда следовать мнениям, заведомо недостоверным, совершенно так, как если бы они не вызывали сомнений, о чем уже сказано выше; но желая заниматься только поисками истины, я считал, что в данном случае надо делать противоположное и отбросить как абсолютно ложное все, в чем я мог сколько-нибудь усомниться, чтобы видеть, не останется ли после этого в моем представлении чего-либо такого, что было бы совершенно несомненным. Так как чувства нас иногда обманывают, то я готов был предположить, что нет ни единой вещи, которая была бы такова, какою они нам ее изображают. И так как имеются люди, которые ошибаются в рассуждениях, относящихся даже к простейшим предметам геометрии, и делают здесь паралогизмы [ложные выводы], то, полагая, что я способен ошибаться так же, как и любой другой, я отбросил как ложные все доводы, принятые мною раньше за доказательства. Наконец, принимая во внимание, что те же мысли, какие мы имеем, когда бодрствуем, могут появиться у нас и во сне, причем ни одна из них не является в тот момент истиною, я решил вообразить, что все когда-либо приходившее мне на ум не более истинно, чем обманчивые сновидения. Но тотчас же вслед за тем я обратил внимание на то, что, в то время как я готов мыслить, что все ложно, необходимо, чтобы я, который это мыслит, был чем-нибудь. Заметив, что истина: я мыслю, следовательно, я существую, столь прочна и столь достоверна, что самые причудливые предположения скептиков неспособны ее поколебать, я рассудил, что могу без опасения принять ее за первый искомый мною принцип философии. Затем, исследуя со вниманием, что я такое, и видя, что я могу вообразить, будто у меня нет тела и нет никакого мира, где бы я находился, но что я никак не могу вообразить, что я не существую, а напротив, из самого факта, что я намеревался сомневаться в подлинности других вещей, вытекает весьма очевидно и достоверно, что я существую; если же я перестал только мыслить, то, хотя бы все существовавшее когда-либо в моем воображении и оказалось истинным, я не имел бы никакого основания считать себя существующим"

Декарт Р. Избранные произведения. М., 1950. Перевод В. В. Соколова

 

 

[178] "Я есмь сомневающийся" (лат.). — Примеч. пер.

 

[179] "Первое данное" (лат.). — Примеч. пер.

 

[180] Солипсизм — философская позиция, согласно которой нам может быть известно лишь наше собственное существование.

 

[181] "Если бы глаз не был подобен солнцу, как могли бы мы увидеть свет?" (нем.). — Примеч. пер.

 

[182] "Вечно деятельная, благотворная сила" (нем.): фраза из «Фауста». — Примеч. пер.

 

[183] "Если я не меняюсь, я раб" (нем.). — Примеч. пер.

 

[184] Имманентен — здесь: внутренне присущ.

 

[185] Живое существо — не подобие. — Намек на финал «Фауста»: "Alles Vergängliche ist nur ein Gleichnis" ("Все преходящее есть лишь подобие").

 

[186] Творение (нем.). — Примеч. пер.

 

[187] Творить (нем., шт.). — Примеч. пер.

 

[188] Черпать, собирать, заимствовать, поглощать (нем., лат.). — Примеч. игр

 

[189] Вызывать, быть причиной (нем.). — Примеч. пер.

 

[190] Создавать, творить (нем.). — Примеч. пер.