Условиях: абсолютные показатели заболеваемости и тренды

1 - сокращение поголовья КРС и рост заболеваемости лейкозом в России;

2 - рост инцидентности бешенства и численности лисиц как резервуаров лесного бешенства в Московской области.

По вертикали – числовые значения, по горизонтали – годы.

 

В-третьих, с начала 90-х гг., происходил небывалый по масштабам занос, укоренение и широкое распространение на территории страны новых экзотических инфекций. Этот процесс, получивший характер массового явления, обусловлен прежде всего безответственным открытием границ страны, не регулируемым должным образом и слабо контролируемым импортом живого материала (например, цыплят различного направления и предназначения), кормов и премиксов специализированного назначения, иных продуктов и объектов ветеринарного надзора. Таким образом страна стала неблагополучной по таким экономически значимым инфекциям, как репродуктивно-респираторный синдром свиней, инфекционный бурсит (болезнь Гамборо) и авиреовирусная инфекция кур, новые варианты инфекционного бронхита, вирусная анемия цыплят, высокопатогенная форма алеутской болезни норок.

В-четвертых, с этим периодом совпало возникновение и распространение нового, чрезвычайно важного явления в инфекционной патологии – эмерджентности болезней, ставшей в последние годы наиболее актуальной проблемой в глобальной эпизоотологии и эпидемиологии (см. ниже). Эмерджентные инфекции –болезни (и возбудители), возникшие или появившиеся внезапно и этим обусловившие чрезвычайные ситуации, не обошли стороной РФ. Это относится к многочисленным заносным вспышкам ящура экзотических серо- и топотипов, главным образом, на Дальнем Востоке страны (1995 г. и далее), серьезным эпизоотическим вспышкам птичьего гриппа (с 2005 г.), сохраняющейся напряженности в отношении риска заноса новых прионных инфекций (губкообразная энцефалопатия КРС), опасности блютанга (с 2006 г.) и болезни Шмалленберга (2011 г.), возникновению и распространению африканской чумы свиней (с 2007 г.), продолжающемуся беспрецедентному росту эпизоотической активности природно-очагового лисьего бешенства.

В-пятых, отличительной чертой периода является необычно возросшая роль городской ветеринарии. Взаимоотношения человек-животное в городе, их социальное значение, вся связанная с этим ветеринарная и иная инфрастуктура стремительно эволюционируют в современных условиях. Определяющим фактором здесь служит изменение социальной структуры населения России и жизненных стандартов, повышение уровня зоокультуры, социального и иного значения животных-компаньонов (живые транквилизаторы). Факторы специального порядка также играют при этом значительную роль. Искоренение городского бешенства, разработка специальных вакцин и внедрение профилактических прививок животных-компаньонов в практику городской ветеринарии оказали в целом положительное влияние на ситуацию. К этому же относится значительное расширение сети ветеринарного обслуживания, повышение его профессионального уровня, материального оснащения, развитие национального ветеринарного бизнеса и рынка услуг.

Одновременно с этим формируется целый ряд проблем негативного порядка. Количество животных в городах увеличивается до критических уровней и становится серьезной социальной аномалией, главным образом, из-за отсутствия должной культуры и требований в разведении животных, пренебрежения элементарными нормами общественного порядка и городской санитарии. Это обстоятельство, а также масштабы, доступность пищевых отбросов, неумеренная и бесконтрольная благотворительность приводят к увеличению численности брошенных, бродячих, бездомных, одичавших животных в жилых массивах, привлекают синантропных и диких животных к обжитым местам, что может иметь непредсказуемые эпидемиологические и эпизоотологические последствия. Во всем этом очевидна недостаточная ответственность ветеринарных органов, санитарно-эпидемиологической службы и врачей перед обществом за новые проблемы городской ветеринарии, которая выражается прежде всего в том, что последние квалифицируются как псевдопроблемы.

Эволюция иммунологии:

От Пастера до Бернета

 

Две специфических категории – инфекция и иммунитет – представляют основные взаимодействующие элементы, как семантические, так и материальные, во всей совокупности инфекционной патологии, отражая соответственно микробиологическую и «макробиологическую» (по П.Ф. Здродовскому, 1969) стороны явления. Поэтому учение об иммунитете зарождалось и развивалось на ранних этапах в тесной связи с учением о патогенных микробах. Его основу составили сведения из эпохи вариоляции, неоценимые по значению работы основоположников Э. Дженнера, Р. Коха, Л. Пастера. Становление иммунологии естественным образом вытекало из золотой эры бактериологии и завершило ее в конце 19–начале 20 вв., когда были сформулированы, а затем объединены фагоцитарная и гуморальная концепции иммунитета (И.И. Мечников, П. Эрлих, Э. Райт) (см. таблицу 5).

Рождение науки об иммунитете как самостоятельной дисциплины справедливо связывается с 1877 г. – началом деятельности великогоПастера на поприще изучения патогенных микроорганизмов. Свои исследования Пастер основывал на двух принципиальных положениях. Во-первых, он отчетливо представлял, что иммунитет как явление связан с большинством инфекционных болезней. Во-вторых, он верил в возможность существования (или создания экспериментальным путем) форм микробов, аналогичных вакцине Дженнера, и в дальнейших опытах свои результаты соотносил именно с вакцинацией. В те годы Пастер (1880) отмечал, что «…ослабленный микроб, не вызывающий гибель животного, является своего рода вакциной по отношению к микробу, убивающему животных, так как, в конечном счете, он вызывает болезнь, которую можно назвать доброкачественной потому, что она не приводит к смерти и потому, что она может предохранять от смертельных заболеваний». Тогда же Пастер сформулировал первое определение иммунитета, относя иммунологические механизмы к метаболизму микробов. В частности, по его мнению «…больная мышца после заживления и восстановления становится неподходящей средой для развития микробов, как будто бы микробы в результате своего предыдущего развития вызвали исчезновение из мышцы некоторых элементов, которые не восстанавливаются и отсутствие которых препятствует развитию этого мельчайшего организма. Это объяснение приобретает общее значение и будет применено ко всем инфекционным заболеваниям».

Однако вскоре, благодаря крупным успехам в области бактериологии и общей патологии, стало ясно, что пастеровская теория истощения неприемлема, и развитие иммунитета обусловливается активным участием макроорганизма. Этому способствовали прежде всего фундаментальные открытия тех лет – фагоцитоза, аллергических реакций, факторов гуморального иммунитета, подтвержденные последующим развитием иммунологии (см. таблицу 5).

Н.Ф. Гамалея (1899) высказывает мысль, что «иммунитет в широком смысле есть невосприимчивость к вредным влияниям. Способность к сопротивлению может обнаруживаться только при наступлении конфликта между макроорганизмом и микробом. Иммунитет существует не сам по себе, а только по отношению к определенному микробу». В этой трактовке уже очевидны защитная сущность иммунитета и роль макроорганизма, но сохраняется примат внешнего фактора (микроба) перед внутренним (макроорганизмом).

Научным определением иммунитета, охватившим новые представления, явилась формулировка И.И. Мечникова (1903). Принципиально изменив понятие об иммунитете, он квалифицировал его как «общую систему явлений, благодаря которой организм может выдерживать нападение болезнетворных микробов». Данная трактовка оказалась весьма удачной и господствовала с незначительными уточнениями более полувека. «Нужно было обладать изумительным даром научного воображения, чтобы из наблюдений над реакцией личинки морской звезды на введенный в неё шип розы построить теорию…», – писал по этому поводу Л.А. 3ильбер (1948). Теоретические построения и экспериментальные разработки И.И. Мечникова, составившие основу его определения иммунитета, остаются фундаментальными для современной иммунологии. В их числе (по Б.Ф. Семенову, 1984):

§ принцип определения иммунитета как способности организма оставаться здоровым (целостным);

§ функционирование специализированных клеток как основа иммунологических реакций и универсальность, неспецифичность фагоцитоза;

§ неоднородность клеток, участвующих в иммунологических реакциях;

§ способность фагоцитов вырабатывать растворимые (гуморальные) факторы иммунитета;

§ уничтожение чужеродных элементов (на примере микробов) как цель иммунитета.

Сюда следует добавить вытекающее из наблюдений по фагоцитозу и внутриклеточному пищеварению его положение о том, что антимикробные защитные функции являются частным случаем реализации общефизиологических механизмов.

Взгляды И.И. Мечникова на сущность иммунитета получили дальнейшее развитие в работах отечественных иммунологов. Элементы обобщающего экологического характера внес Ш.Д. Мошковский (1937, 1943), считавший иммунитет «совокупностью свойств макроорганизма, определяющих его взаимоотношение с данным паразитом, болезнетворным возбудителем». Л.А. Зильбер (1948) уточнил и дополнил понятие об иммунитете как «совокупности всех тех наследственно полученных и индивидуально приобретенных организмом приспособлений, которые препятствуют проникновению и размножению микробов, вирусов и других патогенных агентов и действию выделяемых ими продуктов».

В перечисленных трактовках, исчерпывающим образом отражающих представления об иммунитете до начала 50-х гг. 20 в., очевиден его противоинфекционный смысл и общее инфекционное влияние на воззрения в данной области. Это вполне понятно, если учитывать своеобразие бактериологического (точнее серологического) периода в развитии учения об иммунитете, обусловленного специализацией ученых-бактериологов, историческим фактором, общим уровнем развития науки тех лет, отсутствием знаний по многим направлениям, ставшим впоследствии прерогативой иммунологии. Иммунным механизмам и факторам отводилась экологическая роль – обеспечение инфекционно-иммунологических отношений и взаимодействий, главным образом, борьбы макроорганизма-хозяина с патогенными микробами окружающей среды; понятия об анатомически выраженной иммунологической системе еще не существовало.

Бактериологический период иммунологии закончился в первой четверти 20 в. формированием фагоцитарной и гуморальной теорий иммунитета, открытием и внедрением в науку и практику (это, пожалуй, самое существенное) важнейших реакций иммунитета – серологических, гиперчувствительности замедленного типа, а также широким развертыванием коммерческого «биопромышленного» производства сывороточных препаратов с целью применения их в медицинской практике. Этот период ознаменован именами лауреатов Нобелевской премии Беринга и Китазато, Рише, Борде, И.И. Мечникова, Эрлиха и Коха, а также их многочисленных сподвижников. Высокая оценка их достижений безусловно свидетельствовала о громадном социальном значении иммунологии и реальных результатов в этой области уже с самого начала ее становления (см. таблицу 5).

Однако впоследствии становилось ясным, что противоинфекционная защита – вовсе не главное в иммунитете. Долгое время оставались невыясненными субстратно-анатомическая и физиологическая роль лимфоцитов, тканевая несовместимость, нечто неопределенное под названием «ретикуло-эндотелиальная система». Потребовалось значительное время, чтобы иммунология получила дальнейшее развитие. Через 25-30 лет побудительным импульсом стали открытия и формулировки иммунологической толерантности (П. Медавар, М. Гашек, 1954), селекционно-клональной теории образования антител, Т-лимфоцитов (Френк Бёрнет, 1958-1960) и идиотипической сетевой организации иммунной системы (Нильс Ерне, 1974).

С этими открытиями, а позднее – с формированием представлений об иммунной системе организма животных как самостоятельной системе органов, понятие об иммунитете и его исключительно экологическом назначении пересмотрено окончательно. Исходя из общепризнанных в настоящее время концепций, основоположником которых по праву считается выдающийся австралийский иммунолог Френк Бернет, иммунная система выполняет прежде всего физиологические функции, осуществляя иммунологический надзор за целостностью организма путем распознавания и сохранения за счет толерантности «своего» (self) в самом широком смысле (ткани, клетки, белки-антигены), а также распознавания и уничтожения «не своего» (nonself). К последней категории относятся как постоянно возникающие в организме спонтанные генетически отличающиеся клетки-мутанты (эндогенные антигены), так и чужеродные агенты, поступающие извне, то есть патогенные микроорганизмы и трансплантаты (э кзогенные антигены).

 

Френк Макфарлейн Бернет (1899-1985),

выдающийся вирусолог и иммунололог, основоположник современной иммунологии, автор селекционно-клональной теории иммунитета

 

Принципиальная схема двуединой функции иммунитета представляется в таблице 3.

Таблица 3

Принципиальная схема иммунного ответа

в зависимости от природы антигена

Иммунитет