Петтенкофер: факторы среды в этиологии инфекций

 

Макс Петтенкофер (1818-1901) – выдающийся немецкий врач, ученый, основоположник социальной гигиены в самом широком смысле. С 1847 г. работал в Мюнхенском университете, в 1864 г. стал его ректором, основал там первую кафедру гигиены. Активно занимался научными исследованиями, создал большую научную школу, основал научный журнал «Archiv für Hygiene».

 

Макс Петтенкофер (1818-1901)

Петтенкоферу принадлежит приоритет в учении об окружающей среде как факторе возникновения и распространения заразных болезней (т.е. того, что впоследствии в рамках «учения» о МПИ получит название эпидемического процесса). Хотя он отрицал многие кажущиеся в то время спорными, еще недоказанные экспериментально положения микробной этиологии инфекций, его дискуссии со сторонниками последней, главным образом, Кохом стали весьма плодотворным, знаменательным этапом в развитии микробиологии и формировании предпосылок для эпидемиологии, поскольку все эпидемиологические проблемы реализовывались тогда именно в рамках созданной им социальной (т.е. популяционной) гигиены. Основным объектом дискуссий служила этиология холеры, эпидемия которой получила распространение в Западной Европе в 1892 г. с чрезвычайными последствиями, – самый актуальный и «вожделенный» (наряду с туберкулезом) объект для всех, кто занимался инфекционными болезнями. Признавая роль заражения как пути распространения инфекции, Петтенкофер считал, что «миазмы» холеры попадают в организм человека исключительно через почву, зависят от уровня грунтовых вод и переносятся ветром, на что имел достаточные основания по результатам наблюдений за течением холеры в Гамбурге в 1892 г.

Отстаиваемая им этиологическая концепция получила название локалистической теории, в противоположность контагионистской (микробной) концепции Коха(в то время до открытия холерного вибриона оставался целый год). Согласно этой теории, возникновение и распространение инфекции имеют тризовую (тройственную) основу – «миазмы» как заразное начало, наличие разнообразных факторов местности (среды) и восприимчивые особи, при этом ведущая роль источника и передатчика принадлежит именно средовым, локальным факторам. [Отметим, что это можно расценивать как первый вариант формулировки эпидемической цепи.] Тогда же он совершил для доказательства своей правоты отважный, хотя и экстравагантный поступок – опыт по заражению «на себе», для чего публично выпил миллионы летальных доз вирулентной культуры (!!!) возбудителя холеры без каких-либо последствий (позже такой опыт и с тем же результатом повторил И.И. Мечников).

Вместе с тем было очевидным, что холера 1892 г. проникла в Западную Европу (Гамбург) с путешественниками из Афганистана через Россию и Украину, распространилась через водный, опять же средовый фактор (речная и питьевая вода). В связи с этим поведение в этой ситуации Петтенкофера с его локалистическими воззрениями некоторые микробиологи стали склонны рассматривать как беспрецедентный пример научного упрямства. Однако, в свете современных представлений учения о сапронозах [многочисленных болезнях, возбудители которых ведут не паразитический, а свободный образ жизни (И.И. Терских, Г.П. Сомов, В.Ю. Литвин, см. выше)] следует признать возможным, что обе спорящие стороны были по-своему и в равной степени правы. Истины в таком споре быть не могло – спор был исходно эклектичен, объекты и аргументы в области этиологии оказались несовместимыми. Из-за ошибок индуктивного мышления, простительных для того времени в условиях недостатка знаний, частное принималось за общее: одни абсолютизировали роль среды, другие – возбудителя. Петтенкофер уповал на собственный «отбойный» эксперимент, Кох же, на основании своего опыта работы с туберкулезом, постулировал, что «инфекционные болезни никогда не возникают ни вследствие голода, бедности, лишений – вообще "социальной нищеты", а исключительно вследствие проникновения своих специфических зародышей, их размножения и распространения».

Принципиальная же сущность этих дискуссий неожиданно приобретает несомненную актуальность в современной инфектологии, эпидемиологии и эпизоотологии. Их суть сводилась не к примитивному несоответствию миазматической и контагионистской теорий о природе инфекции, каждая из которых еще имела в то время многочисленных сторонников. Речь уже не шла о том, что вызывает заболевание – виртуальные «испарения» или материальный живой контагий. Важно, что своей героической демонстрацией Петтенкофер показал, в частности, что возбудитель холеры (патогенный сапрофит и возбудитель сапроноза в современном понимании) в культуре (!) в вирулентной форме не может вызывать заболевание и тем более распространяться горизонтально, по цепи, среди людей. При этом он исходил из того, что возбудитель холеры, если таковой существует, должен пробыть какое-то время во внешней среде («созреть») и только после этого он становится вирулентным (потрясающее предвидение с точки зрения экологии возбудителей сапронозов!!).

В общем же смысле, исходя из учений о сапронозах, о природной очаговости болезней, это означало первое и безусловное доказательство того, что роль возбудителя в эпидемическом и эпизоотическом процессе вне естественной среды его обитания относительна, даже у такого сильного патогена, как возбудитель холеры. В таких случаях возбудитель приобретает «эпидемические свойства» только во внешней, внеорганизменной среде, которая и служит источником инфекции, первой движущей силой эпидемического и эпизоотического процесса (для холерного вибриона – это вода).

Уже одно это ставит Петтенкофера в ряд выдающихся деятелей 19 в. Этот постулат – мощный аргумент против догматизма пресловутого «учения» о МПИ. Он становится базовым в развитии современных эпидемиологических и эпизоотологических доктрин, таких как эмерджентность инфекций и возбудителей, учение о сапронозах, факторная природа основной патологии продуктивных животных и вообще в исследовании роли средовых факторов в инфекционной патологии человека и животных.