Этапность развития малой группы

Возникшей малой группе предстоит дальнейшая жизнь. Каким окажется ее течение, как и посредством чего будет разворачиваться процесс групповой жизнедеятельности, какова его этапность? Эти и иные, подобные им вопросы не могут не интересовать исследователей, пытающихся предложить свои варианты ответа, далеко не во всем, однако, между собой совпадающие. Тем не менее при всем разнообразии имеющихся точек зрения на характер развития малой группы в них, как мы увидим далее, обнаруживается и ряд общих моментов, а главное — в совокупности своей они позволяют составить довольно широкую, хотя и весьма пеструю, картину динамики реально разворачивающегося процесса. Остановимся подробнее на некоторых наиболее интересных подходах к анализу обсуждаемого аспекта группового функционирования.

Модели коллективообразования. Одна из них представлена стра-тометрической концепцией коллектива, разработанной А. В. Петровским [Петровский, 1979]. Им были предложены два критерия построения гипотетической типологии групп:

♦ степень опосредованности межличностных отношений в группе содержанием совместной деятельности;

♦ общественная значимость последней, т.е. уровень ее позитивности—негативности с точки зрения общественного прогресса.

Исходя из предложенных критериев, развитие группы описывается как движение в своеобразном континууме, положительным и отрицательным полюсами которого являются соответственно коллектив (высокие позитивные показатели по обоим критериям) и корпорация (высокий позитивный показатель по первому и высокий негативный показатель по второму критериям). В центральной точке континуума располагается так называемая диффузная группа

(общность, в которой практически отсутствует совместная деятельность), а промежуточное положение между диффузной группой и положительным и отрицательным полюсами континуума занимают соответственно просоциальная и асоциальная ассоциации, т.е. группы с низкой степенью опосредствования межличностных отношений совместной деятельностью.

Позитивной стороной подобной схемы группового развития является отчетливая реализация в ней принципа деятельности, позволяющая вывести анализ проблемы за пределы отдельно взятой малой группы и рассмотреть ее в системе широких социальных детерминантов. Более проблематично, однако, обстоит дело с конкретным приложением обсуждаемой схемы к множеству реально функционирующих групп, поскольку процесс развития представлен в ней в слишком обобщенной форме, минуя многие, возможные этапы и не отражая складывания отдельных компонентов жизнедеятельности группы как составляющих целостного социального организма. И, видимо, в силу трудностей операционализации схемы ее апологеты, проводя дифференциацию групп по уровню развития, как правило, апеллируют к традиционному житейскому критерию: низкий — средний — высокий уровень [Немов, 1984; Петровский, 1979].

Близким к предыдущему и по исходным теоретическим позициям, и по общему абрису динамики группового развития, и, наконец, по ряду выделяемых при этом этапов оказывается параметрический подход к исследованию группы, разработанный Л. И. Уманским. В основу подхода положено представление о социально-психологических параметрах группы — своеобразных критериях ее развития как коллектива. К их числу Л. И. Уманский, в частности, относит: (а) содержание нравственной направленности группы — интегративное единство ее целей, мотивов, ценностных ориентации; (б) организационное единство группы; (в) групповую подготовленность в сфере реализации совместной деятельности; (г) психологическое единство — интеллектуальную, эмоциональную, волевую коммуникативность, характеризующую соответственно процесс межличностного познания и взаимопонимания в группе, межличностные контакты эмоционального характера, стрессоустоичивость и надежность группы в экстремальных ситуациях [Уманский, 1980].

В зависимости от выраженности каждого из параметров группа располагается по степени своего развития в континууме, срединную точку которого занимает группа-конгломерат, т.е. группа, состоящая из незнакомых между собой людей, а полюсами являются

коллектив и антиколлектив. Движение группы к позитивному полюсу — коллективу сопряжено с последовательным прохождением ею двух качественно новых стадий —кооперации и автономиза-ции. Причем между группой-конгломератом и группой-кооперацией возможно появление таких промежуточных уровней, как номинальная группа и группа-ассоциация.

Интересной особенностью проведенного Л. И. Уманским и его сотрудниками анализа группообразования являются прослеживание развивающихся в группе процессов и феноменов, фиксация постепенного превращения ее в действительно коллективного субъекта деятельности. Так, если на уровне группы-ассоциации контуры групповой структуры лишь просматриваются, то группа-кооперация уже отличается развитой и успешно действующей организационной структурой, довольно высоким уровнем групповой подготовленности и сотрудничества. А вот для группы-автономии характерными оказываются «синтетические» процессы типа групповой идентификации и эталонизации (монореферентности), группового обособления, внутренней слитности и спаянности, создающие основу для перехода на высший уровень.

Заслуживает также внимания и своеобразие динамики коллек-тивообразования, выявлявшейся, как правило, во временно функционирующих организованных юношеских группах в условиях учебно-оздоровительных лагерей (в прошлом — лагеря комсомольского актива). В частности, был показан неравномерный и пульсирующий характер движения изучавшихся групп от «неколлектива» к коллективу, сопровождавшегося наличием различных динамических форм коллективообразования (по терминологии А. Г. Кирпичника, сотрудника Л. И. Уманского, прямовосходящей, пульсирующе-восходящей, прямого и пульсирующего плато, прямонисходящей и пульсирующе-нисходящей) и разнообразием их сочетания.

Как и представители стратометрической концепции, последователи, опирающиеся на идеи параметрического подхода, выделяют особую стадию развития группы — приобретение ею элементов корпоративности, становление корпорацией. Однако в рамках обсуждаемого подхода корпорация не рассматривается как асоциальное образование. Скорее это группа с гипертрофированными чертами автономизации, ведущими к «групповому эгоизму», изоляции от других групп более крупной социальной общности, противостоянию им. По мнению Л. И. Уманского, своевременное обнаружение и устранение в группе, достигшей стадии

автономии, элементов корпоративности, эффективное включение ее в межгрупповое взаимодействие, коррекция групповой направленности (придание последней подлинно общественного характера) способны вывести группу, хотя бы по наличному состоянию, на уровень коллектива.

Что же касается другой выделяемой в контексте обсуждаемого подхода линии развития группы, а именно — движения ее в направлении отрицательного полюса — антиколлектива, то общности, располагающиеся в этой части континуума, характеризуются Л. И. Уманским как группы, замкнутые извне, но отличающиеся внутригрупповой антипатией, межличностным эгоцентризмом и эгоизмом (интраэгоизмом), активной дезинтеграцией, конфликтностью и агрессивностью, и классифицируются по двум уровням, условно называемым дезинтеграцией и интраэгоизмом. Заметим, однако, что пока путь движения группы в сторону антиколлектива исследователями скорее намечен, нежели обстоятельно изучен.

А вот схема позитивной ветви описанного выше континуума и в теоретическом, и в эмпирическом плане проработана, на наш взгляд, весьма серьезно. Причем исследователям удалось найти разнообразные пути ее операционализации применительно к реально функционирующим группам, в одних случаях опираясь на общепринятые методические средства, а в других, как это отражено, например, в известном варианте параметрической классификации кол-лективообразования, предложенном А. Н. Лутошкиным, прибегая к нетрадиционным образно-символическим приемам. Так, номинальная группа представлена А. Н. Лутошкиным в образе «песчаной россыпи», группа-кооперация — в образе «мерцающего маяка», группа-автономия — в образе «алого паруса» и т.д. [Лутошкин, 1977].

Вместе с тем было бы преждевременным считать резервы совершенствования обсуждаемой схемы исчерпанными. Они видятся нам, во-первых, в дальнейшем уточнении выделяемых этапов кол-лективообразования (а возможно, и расширении их списка), во-вторых, в более дифференцированном поэтапном анализе развития различных сфер жизнедеятельности группы»; в-третьих, в разработке нормативных (в том числе и строго количественных) характеристик различных уровней групповой динамики. И конечно же, нуждается в серьезном изучении заявленная в параметрическом подходе деструктивная линия жизни коллектива.

Двухмерные модели развития группы. Описанными выше схемами анализ этапности развития группы, однако, не ограничива-

ется. Как можно убедиться из приводившихся ранее материалов, такой анализ во многом зависит от общих представлений исследователя о группе, от его видения картины разворачивающегося группового процесса. В 1.3. мы уже говорили о возможности двухмерного рассмотрения группы, предполагающего выделение двух основных сфер ее жизнедеятельности: деловой (инструментальной) и эмоциональной (экспрессивной). Подобная точка зрения реализована и в ряде подходов к исследованию стадийности группообразова-ния (здесь и далее термин «группообразование» используется как синоним термина «групповое развитие»).

Один из них, получивший широкую известность за рубежом, связан с именем Б. Такмена [Tuckman, 1965]. Предложенная им двухмерная или двухфакторная модель явилась результатом анализа пятидесяти зарубежных публикаций, посвященных изучению стадий временного развития терапевтических, тренинговых, естественных профессиональных и лабораторных групп.

Б. Такмен описывает динамику группового процесса, исходя из учета условий, в которых формируется группа, а именно: наличия двух сфер, или измерений, групповой активности— деловой (решение групповой задачи) и межличностной (развитие групповой структуры), а также положения группы в гипотетической последовательности развития, т.е. в соответствующей стадии. Согласно модели, в каждой из указанных сфер предполагается прохождение группой четырех последовательно сменяющих друг друга этапов (стадий).

В сфере межличностной активности (именно с нее начинает анализ группообразования Б. Такмен) к ним относятся:

♦ стадия «проверки и зависимости», предполагающая ориентировку членов группы в характере действий друг друга и поиск взаимоприемлемого межличностного поведения в группе;

♦ стадия «внутреннего конфликта», основная особенность которой — нарушение взаимодействия и отсутствие единства между членами группы;

♦ стадия «развития групповой сплоченности», достигаемая посредством постепенной гармонизации отношений, исчезновения межличностных конфликтов;

♦ стадия «функционально-ролевой соотнесенности», в основном связанная с образованием ролевой структуры группы, являющейся «своеобразным резонатором», посредством которого «проигрывается» групповая задача» [Tuckman, 1965. Р. 387].

В сфере деловой активности Б. Такмен выделяет:

♦ стадию «ориентировки в задаче», т.е. поиск членами группы оптимального способа решения задачи;

♦ стадию «эмоционального ответа на требования задачи», состоящую в противодействии членов группы требованиям, предъявляемым им содержанием задачи вследствие несовпадения личных намерений индивидов с предписаниями последней;

♦ стадию «открытого обмена релевантными интерпретациями», понимаемую автором как этап групповой жизни, на котором имеет место максимальный информационный обмен, позволяющий партнерам глубже проникнуть в намерения друг друга и предложить альтернативную трактовку информации;

♦ стадию «принятия решений» — этап, характеризующийся конструктивными попытками успешного решения задачи.

Б. Такмен обращает внимание на связь между обеими сферами групповой активности, не раскрывая, к сожалению, конкретно, в чем содержательно состоит эта связь. Не получает конкретизации и другой важный авторский тезис — о взаимовлиянии сфер. По мнению автора, их развитие идет параллельно друг другу: изменение в одной из сфер сопровождается изменением в другой. Но как реально соотносятся обе сферы, какая из них генетически является первичной, основной? Ответ на этот вопрос у Б. Такмена отсутствует.

А между тем указанный вопрос представляется нам достаточно серьезным, поскольку за ним стоит вполне определенное понимание развития группового процесса." либо как совершающегося по каким-то своим внутренним, особым, только данной группе присущим закономерностям, либо как обусловленного более широкими, лежащими за пределами данной группы причинами. Именно последнее понимание отчетливо обнаруживается в работе с организованными естественными группами, в связи с чем сошлемся на данные исследований динамики лидерства [Кричевский, 1980; Кричевский и Рыжак, 1985], базировавшихся как раз на двухмерной трактовке развертывания группового процесса. Заметим, что, исходя из имеющейся литературы [Кричевский и Дубовская, 1991], есть все основания рассматривать развитие структурных компонентов группы, в том числе и лидерства, в качестве одного из показателей ее развития в целом.

Исследования проводились во временных, образованных из незнакомых между собой ранее людей группах продолжительностью

функционирования до 30 дней. В одном случае объектом изучения являлись отряды молодежных активистов Всероссийского лагеря «Орленок», в другом — группы спортсменов-альпинистов. Специфика деятельности названных объединений в соответствии с профилем и задачами социальных организаций типа лагеря «Орленок» и альплагеря, ячейками которых они являлись, носила выраженный целевой характер, предполагавший четко организованное включение входивших в них индивидов в процессы инструментальной активности. Различные виды эмоциональной активности членов изучавшихся групп с самого начального момента возникновения последних выступали как соподчиненные.

В результате обнаружилось, что развитие межличностных отношений (их упорядоченность, структурированность) в сфере деловой активности изучавшихся групп намного опережало аналогичный процесс в эмоциональной сфере. Причем указанные «ножницы», хотя и в более сглаженном виде, наблюдались и в конце лагерной смены, по достижении группами поставленных перед ними целей, когда интенсивность так называемого свободного, эмоционального общения значительно возрастала^Таким образом, специфика социально задаваемых целей оказывает, по-видимому, решающее влияние на темпы развития и как следствие на соподчиненность сфер активности организованных малых групп.

Учитывая имеющийся у нас некоторый опыт работы с двухмерной схемой группового процесса, к сказанному выше добавим следующее. Важным условием развития и соотношения сфер внутригруппо-вой активности является, на наш взгляд, способ организации участников в процессе реализации конкретной групповой деятельности, обусловленный требованиями, предъявляемыми самим содержанием деятельности, определенными ее характеристиками.

Так, в одном случае деятельность может ставить участников ее осуществления в отношения взаимозависимости, когда действия одного из членов группы будут обусловливать действия другого ее члена и наоборот (типичный образец взаимодействующей группы). В другом случае реализация групповой деятельности осуществляется членами группы независимо друг от друга (типичный образец содействующей группы). Поэтому резонно предположить, что специфика организации членов группы способна известным образом влиять на развитие внутригрупповых отношений в той или иной сфере, приводя на определенном этапе к преобладанию одной из них.

Вместе с тем мы полагаем, что учет отношений, складывающихся только в двух указанных сферах, не является еще достаточным

для характеристики уровня группового развития. Необходимо введение дополнительного параметра, дающего представление о связи конкретной малой группы с другими малыми группами и той социальной организацией, в которую все эти группы включены. Иными словами, речь должна идти о выявлении показателя развития межгрупповых отношений как индикатора включенности малой группы в систему целей более крупного социального организма, что позволит отдифференцировать элементы корпоративности (в понимании Л. И. Уманского) от подлинно коллективистических проявлений.

Но вернемся непосредственно к обсуждавшейся выше модели Б. Такмена. Спустя более чем десятилетие после ее публикации автор совместно с другим ученым — М. Йенсеном [Tuckman & Jensen, 1977] продолжил анализ современных ему исследований группового развития. Он пришел к заключению о справедливости (в целом) предложенной ранее схемы, дополнив ее еще одной (пятой по счету) стадией, получившей название — прекращение деятельности: речь идет о свертывании отношений в обеих сферах групповой активности, расформировании самой группы.

Модель Б. Такмена весьма популярна в зарубежной социальной и организационной психологии. Ее, как правило, используют при анализе формирования команд исследователи менеджмента (см., например, Бодди и Пэйтон, 1999). Правда, при этом стадии командо-образования получают несколько иное, более обобщенное (безотносительно к конкретной сфере) название, а именно: 1) формирование, 2) возмущение (или смятение, конфликт), 3) упорядочение (или нормирование), 4) выполнение (или решение задачи) и 5) прекращение деятельности (или расформирование группы). А сам термин «команда» предполагает, как уже говорилось в 1.1., качественно особый, наивысший уровень функционирования малой группы.

Имеют место также попытки приложения модели Б. Такмена к анализу развития такой малой группы, как школьный класс. В этом смысле интерес представляет работа Г. Стенфорда и А. Роарка, детально описавших динамику жизни ученического класса и выделивших семь стадий группообразования [Stanford & Roark, 1974]. Краткое их описание приводится в главе 6.

Стадийность развития группы в экстремальных условиях. Обращение к этому, казалось бы второстепенному, в целом малоизученному аспекту проблемы позволяет, на наш взгляд, получить Ряд интересных дополнительных данных о динамике группообразования. Напомним, что отличительные признаки экстремальности

(такого рода условия отдельные исследователи, как уже говорилась в 1.2.1, называют «экзотическими» [Harrison & Connors, 1984]) — ограниченность индивидуальных и групповых перемещений, стресс, изоляция от внешнего мира. Хотя для подавляющего большинства малых групп подобные условия жизнедеятельности не являются типичными, тем не менее в последние десятилетия интерес к ним заметно возрос.

Космические полеты, работа антарктических станций, подводные и надводные морские и океанические экспедиции и т.п. потребовали изучения широкого круга социально-психологических вопросов, частично рассматриваемых нами в последующих главах. Среди этих вопросов определенное внимание исследователями [Новиков, 1981] было уделено стадийности развития малых групп, функционирующих в так называемых замкнутых системах обитания, какими являются, например, антарктическая станция «Восток» или папирусная лодка «Ра» во время трансатлантического рейса. Поясним, что замкнутость подобного рода систем определяется, по мнению специалистов [Новиков, 1981], степенью их социальной изоляции, возможностью поддержания связи и использования транспортных средств.

Опираясь на материалы собственных наблюдений и данные, полученные известным путешественником Ю. А. Сенкевичем во время плавания на папирусной лодке «Ра-1», М. А. Новиков пришел к выводу, что особенностью общения в замкнутых системах обитания является практическая обязательность трех основных стадий: ознакомления, дискуссий и ролевых ориентации. Причем эта стадийность максимально выражена в тех случаях, когда члены группы до вхождения в нее недостаточно хорошо знают друг друга. Так, согласно материалам Ю. А. Сенкевича, все вышеназванные стадии отчетливо наблюдались в экспедиции под руководством знаменитого норвежского путешественника и ученого Т. Хейердала на лодке «Ра-1».

Считается, что первая из выделенных стадий — ознакомление — представляет собой относительно короткий отрезок времени, даже в случае интернационального состава группы он длится всего несколько дней и характеризуется развитием ориентировочных и исследовательских реакций ее членов. Последние в этот период, как наблюдалось, например, на «Ра-1», проявляют значительный интерес друг к другу, ведут себя сдержанно и корректно.

Бульшую продолжительность имеет следующий этап — стадия дискуссий, длящаяся от нескольких дней до двух-трех недель. Члены группы интенсивно общаются, пытаясь выяснить взгляды друг

друга по многим жизненным вопросам. Причем общительность индивидов обусловлена не только стремлением лучше познакомиться и составить определенное представление о другом, но и их личностными особенностями, степенью повышения уровня бдительности, опытом пребывания в подобных ситуациях и т.д. Результатом дискуссий является возникновение структурного контура группы с признаками функционально-ролевой дифференциации и элементами коалиционирования.

Что же касается стадии ролевых ориентации, последнего из выделяемых М.А.Новиковым этапов группового функционирования в замкнутых системах, то для нее характерно, с одной стороны, складывание группы в некую целостную систему, обладающую соответствующей, социально-психологической атрибутикой. Причем при длительном (более нескольких месяцев) пребывании в условиях социальной изоляции первоначальная структура группы порой существенно меняется, на смену некоторым старым коалициям приходят новые. С другой стороны, в то же самое время в группах нередко развиваются деструктивные процессы, и, согласно данным М. А. Новикова, наиболее сплоченные группы часто выглядят более эмоциональными и даже астенизированными, чем недостаточно сплоченные. Правда, возникающие в группах конфликты, переходя иногда в открытые столкновения, носят, как правило, в силу специфичности условий непродолжительный характер.

Знакомство с содержанием выделяемых М. А. Новиковым стадий динамики малой группы, функционирующей в особых («экзотических») условиях, обнаруживает несомненное их сходство с некоторыми фазами модели Б. Такмена. Как показывает проведенный исследователем анализ, фактор экстремальности оказывает исключительно высокое влияние на эмоциональный фон развития внутригрупповых отношений, не позволяя зачастую раздиф-ференцировать инструментальные и экспрессивные их компоненты и резко повышая удельный вес последних в процессе групповой жизнедеятельности. Кроме того, полученные в столь своеобразных условиях данные лишний раз свидетельствуют о сложности группового процесса, который даже на стадии значительного развития характеризуется определенными, порой весьма острыми, противоречиями (в виде всевозможных внутригрупповых конфликтов), обычно достаточно затушеванными в ситуациях так называемой «нормальной» групповой жизни.

Частные модели группообразования. Рисуемая нами на основании анализа соответствующих подходов и разработок картина

группообразования может быть еще несколько расширена за счет включения в нее материалов исследований отдельных частных аспектов обсуждаемого процесса. Подобного рода исследования не претендуют, конечно, на глобальный охват проблемы, последняя затрагивается в них лишь с какой-то одной своей стороны, т.е. берется весьма усеченно. Тем не менее получаемая в этом случае информация представляет, на наш взгляд, определенный интерес как в плане прироста некоторого знания по изучаемой проблеме, так и с точки зрения учета этого знания при построении в будущем более совершенных моделей динамики группового процесса. Выше уже говорилось о возможности рассматривать развитие структуры малой группы в качестве одного из критериев группообразования в целом. Одним из полезных в этом отношении компонентов структуры является, например, лидерство. Наряду с ним отдельные исследователи обращают внимание на нормативно-ролевой аспект групповой структуры, относя нормы и роли к числу базовых характеристик малой группы. Так, изучение Н. Обером [Ober, 1977] формирования нормативно-ролевой системы в инструментальной и экспрессивной сферах групповой активности позволило ему сконструировать модель процесса развития малой группы, предполагающую следующие четыре стадии группообразования:

1) формирование экспрессивных норм и разностатусных ролей — по мнению автора, это период «апатично-иерархического» состояния группы;

2) возмущение — разрушение наличной ролевой структуры вследствие возникающих внутригрупповых разногласий;

3) формирование инструментальных норм — ему сопутствует растущая гармонизация отношений партнеров по группе;

4) выполнение — этап образования функциональных ролей, установления гибкой взаимозависимости отношений.

Совершенно очевидно, что обсуждаемая модель испытывает сильное влияние такменовского подхода.

Вместе с тем о динамике группообразования допустимо судить и по изменениям, имеющим место в одной отдельно взятой сфере групповой активности: либо только в инструментальной, либо только в экспрессивной. В качестве одного из примеров подобного рода одномерного подхода приведем предложенную Е. Мабри [Mabry, 1975] модель развития малой группы, ориентированной на решение задач инструментального типа. Модель предполагает следующие четыре фазы инструментального движения группы в «поле» решения задачи:

1) латентную — этап ознакомления с задачей;

2) адаптационную — соотнесение возможностей членов группы с требованиями задачи и их фукциональное соподчинение в зависимости от этого;

3) интегративную — этап объединения общих усилий, координации индивидуальной и групповой стратегии действий;

4) фазу достижения требуемого решения.

Еще более инструментализированный характер носит разработанная Л. Хоффманом и Р. Штейном [Hoffman & Stein, 1983] пошаговая схема развертывания группового решения проблем, описываемая в 4.4 (правда, она ориентирована не столько на активность развивающейся группы, сколько имеет целью своего приложения процесс функционирования сложившегося социального организма).

Примером схемы, отражающей собственно эмоциональную динамику группообразования, является последовательность фаз развития межличностного контакта, намеченная И. П. Волковым [Волков, 1978]. Основываясь на материалах работ в области межличностного общения, социальной перцепции и групповых отношений, он выделяет:

1) фазу первичного восприятия и опознания, имеющую результатом формирование первого впечатления о партнере;

2) фазу сближения, направленную на формирование оценки и самооценки, развитие рефлексивных отношений, актуализацию установки на совместное действие;

3) фазу совместного действия, ведущую к принятию межличностных ролей и определению статуса в общении;

4) фазу сцепления, характеризующуюся укреплением чувства общности «МЫ», формированием норм общения и включением механизмов взаимовлияния.

Заметим, что сравнительно с другими приводившимися схемами группообразования схема, предложенная И. П. Волковым, содержит, пожалуй, наиболее подробный, детальный анализ развития эмоциональных отношений в малой группе.

Критически оценивая изложенные выше своего рода мини-модели динамики группового процесса, нельзя, конечно, не усмотреть в них целый ряд пробелов, связанных как с ограниченностью проводимого авторами рассмотрения проблемы, так и в отдельных случаях (например, модель Е. Мабри) с довольно формальным описанием изучаемого феномена. Собственно об этом мы уже говорили ранее. Если же, однако, попытаться конструктивно подойти к только что представленным материалам, становится совершенно очевидным, что, акцентируя внимание на некоторых важных компонентах структуры, элементах инструментальной и эмоциональной динамики и т.д., они содержат ряд полезных ориентиров для дальнейшей работы по созданию подходов, более полно и адекватно моделирующих развитие группового процесса.

Завершая анализ, хотелось бы подчеркнуть следующее. Конечно, в понимании различными исследователями причинной детерминации, этапности и содержания группообразования имеются несовпадающие моменты. Читатель без труда найдет их, сопоставив соответствующие модели и схемы, равно как и авторские комментарии к ним. Однако наряду с этим можно констатировать (и это представляется нам заслуживающим внимания обстоятельством) несомненное сходство по целому ряду аспектов, казалось бы, достаточно далеко отстоящих друг от друга подходов. В качестве примера укажем на имеющие место элементы совпадения в моделях Л. И. Уманского, с одной стороны, и Б. Такмена, а также (забегая вперед), Г. Стенфорда и А. Роарка — с другой.

Так, анализируя материалы работ Л. И. Уманского и его сотрудников, нетрудно выделить в них элементы собственно инструментальной и собственно экспрессивной (эта сторона групповой динамики особенно хорошо показана экспериментами А.Н.Лутошкина) активности контактной группы. В параметрической схеме коллективообразования обнаруживаются и признаки неравномерности развития основных сфер жизнедеятельности группы: например, для группы-кооперации характерно преобладающее развитие системы деловых отношений, тогда как в группе-автономии динамические процессы в обеих сферах жизнедеятельности, по-видимому, достаточно сбалансированы [Уманский, 1980].

С другой стороны, как сможет убедиться читатель, обратившись к материалам главы 6 (здесь мы вынужденно, но, думается, вполне оправданно забегаем вперед), четвертая — пятая стадии группообразования в схеме Г. Стенфорда и А. Роарка содержательно во многом соответствуют уровню группы-кооперации, а шестая—седьмая стадии — уровню группы-автономии. И эти совпадения, несомненно, способствуя интеграции разрозненных элементов научного знания, являются, на наш взгляд, важным условием создания в будущем более адекватных моделей реального группового процесса.

Социализационный аспект группового развития. Впрочем, — и об этом мы поговорим в заключительной части параграфа — не менее важным условием построения будущих моделей группообразования может явиться и некоторое смещение традиционного ракурса анализа проблемы. Что конкретно имеется в виду?

Традиционно (представленные выше материалы — тому свидетельство) групповое развитие рассматривается специалистами главным образом со стороны изменений группового характера, т.е. изучается процесс прохождения группой определенных этапов, стадий и т.п., и обретения ею при этом соответствующих характеристик, свойств «совокупного субъекта», становления некоторым (в терминах Д. Макгрета и И. Альтмена) «системным уровнем». Что же касается анализа индивидуальных форм поведения, то им в контексте исследования динамики группообразования уделяется, как правило, крайне мало внимания. В результате ключевой элемент группового процесса, его непосредственный участник и творец — отдельный индивид (член группы) остается по сути дела вне поля зрения исследователей. Отойти от сложившегося подхода к изучению группового развития, акцентируя внимание на выяснении роли индивидуального поведения в этом процессе, попытались уже знакомые нам (см. 1.2.1.) современные исследователи малых групп — Д. Ливайн и Р. Морленд.

Основываясь на материалах большого числа исследований разнообразных (естественных и лабораторных) групп, преимущественно малых по объему, ученые разработали модель социализации личности в малой группе [Moreland & Levine, 1982], позднее переименованную ими в теорию групповой социализации [Moreland & Levine, 1988; Levine & Moreland, 1994], и соотнесли процесс социализации с динамикой группового развития. Остановимся несколько подробнее на существе обсуждаемого подхода. Причем заметим: в литературе на русском языке его описание пока что отсутствует.

Итак, прежде всего о самом понятии «групповая социализация». Им авторы обозначают аффективные, когнитивные и поведенческие изменения, являющиеся результатом обоюдного влияния индивида и группы на протяжении всего «временного пространства» взаимодействия. В ходе взаимодействия разворачиваются три психологических процесса: оценивание, принятие обязательств и ролевое перемещение. Причем каждый из них может быть подвергнут анализу под углом зрения как группы, так и отдельного ее члена.

Оценивание отражает усилия, прилагаемые группой и индивидом с целью определения и, если необходимо, изменения уровня вознаграждений, которые стороны способны предоставить друг дру-

гу. Этот уровень получил название вознаграждаемости отношений. Для обеих сторон вознаграждаемость отношений основывается на степени удовлетворения ими нормативных ожиданий друг друга, т.е. ожиданий относительно следования совместно вырабатываемым групповым нормам.

Хотя оценивание, как правило, фокусируется на текущих отношениях между индивидом и группой, оно тем не менее может затрагивать их прошлое и будущее. И, кроме того, группа и индивид могут оценивать прошлую, настоящую и будущую вознаграждаемость своих альтернативных отношений, т.е. отношений, имевших, имеющих или могущих иметь место с другими группами и индивидами.

От исхода процесса оценивания зависит принятие обязательств. Имеются в виду взаимные обязательства, которые могут брать на себя друг перед другом индивид и группа. Причем принятие обязательств теснейшим образом связано с вознаграждаемостью отношений, развертывающихся между группой и отдельным индивидом.

В частности, когда стороны воспринимают вознаграждаемость своих прошлых, текущих и будущих непосредственных отношений как возрастающую, они в большей степени склонны связывать себя взаимными обязательствами. Напротив, когда стороны в качестве возрастающей рассматривают вознаграждаемость своих прошлых, текущих и будущих альтернативных отношений, они в меньшей степени склонны связывать себя взаимными обязательствами. Эти обязательства могут касаться, например, достижения как групповых, так и индивидуальных целей. Группы берут на себя большие обязательства относительно тех индивидов, которые помогают им достигать поставленных целей. В свою очередь индивиды чувствуют себя обязанными группам, способствующим удовлетворению ими своих личных нужд.

Что же касается ролевого перемещения, то его возникновение вызывается изменениями с течением времени в обязательствах групп и индивидов друг перед другом. Подобные изменения — продукт динамики отношений в системе «индивид — группа», вследствие чего стороны могут вносить коррективы в свои обязательства. Чтобы зафиксировать возникшие изменения в принятых обязательствах, авторы подхода вводят некий гипотетический оценочный критерий, названный ими критерием решения. Он базируетс