От преподобного геннадия Важеозерского

(аритмия в квадрате)

 

Злая вьюга не раз мешала здесь небо с землёй,

Не обещая, кроме скорейшей гибели, ничего.

Он молился, бредя спасительной колеёй,

Ежедневно сходя во гроб, благодаря Его

За каждый прожитый день, за каждый дарованный шаг,

За каждый вложенный в руки покаянья достойный плод,

За пещеру без всех удобств, кроме радости — Им дышать,

Быть, любить...

 

       …За окном зима. Приближается Новый год,

Небо рвётся сотней огней, осыпается тысячей звёзд,

Радость плещется через край, оставляя вкус спирта во рту,

По разрушенным алтарям бродит ряженный Дед Мороз,

Православный люд удручён — не укрыться от бурь в посту...

 

Что реальнее в мире сем — то, что видят глаза, или же

То, что Бог в сердце сеет тебе на молитвенном рубеже?

Он — Единый подлинно Сый, Вседержавный Творец Благой,

Усмиряет вьюжную страсть, чистит небо над головой...

Преподобный Геннадий живёт там, где Новый год — просто смех,

Потому что его календарь знал лишь только Грядущий Век,

Где несть глупость, мелочность, страх, напоённый озерами слёз,

А есть Радость, Мир и Любовь — навсегда и везде Христос.

МЕЖДУСТРОЧЬЕ ПРЕПОДОБНОГО НИКИФОРА

 

Сказанья горят. Память сгореть не может,

Ибо путь угодника Божия верным жизненно важен.

Поэтому сколько-то строчек просочилось в наш век тревожный

О том, как святой Никифор у лесного озера Важе

Жил-поживал, наживал врагов в преисподней,

Созидал Божий храм и десять монашеских келий,

Приумножал вящую славу Господню,

Укреплял в людях веру… В общем, был чужд безделью.

Чем ещё заниматься в лесу дремучем?

Говорят, что молиться, постоянно носить вериги,

Сотворить чудо-другое, коли третье — так ещё лучше,

И затем просочиться в безумно умные книги.

Сколько от нас сокрыто, Боже, Тобой под спудом

Пламенных слов о мучительном преображенье?

Все эти наши «боюсь», «не хочу», «не буду»

Делают необходимым бремя таких лишений.

Чем назидаться не терпящим назиданья?

Зачем распинаться пред теми, кто бежит крестов, не касаясь?

Что можно сказать о боли страшащимся всяких страданий

И забывшим на вкус и нА дух само слово «каюсь»?

Из источников верных молитва одна остаётся,

Чтобы от гиблого сна встрепенуться, быть может, однажды,

Зачерпнуть в междустрочье сказанья весь смысл до конца, до донца –

Что ж там делал святой Никифор у лесного озера Важе…

 

 

ТАКОВА ЖыЗНЬ

1.

В монастырь обычно приезжаешь стреляным воробьём, с чётким планом личного спасения: приложиться, купить, набрать, спросить, посетить, взять, пожертвовать, но… тут же случилась Неделя о слепом, поэтому Господь по милости Своей неисчерпаемой сподобил радости исцеления от слепоты, порожденной эгоцентризмом, о которой вещал с амвона отец Иларион, игумен Важеозерского монастыря. И некоторые, возможно, сподобились с Божией помощью.

В Важеозерском, куда я приехала грудой дров, накануне вечером распиленных в шалмане, где сумасшедшие стихи мерили километрами, и в этом заключалась их главная ценность, было тихо, что не располагало к образцово-показательному унавоживанию почвы для духовного роста. Ну, то есть мне там ничего не надо было. СпасиБо, что пустили на святую землю, и аминь. Потому что:

Снаружи царапает шум,

Внутри саднит беспокойство,

По Вселенной носится ум,

Обретая одно лишь расстройство.

Вот. А когда ты в Важеозерский инвалидом моральным загружаешься, то пластинка меняется:

Снаружи болит тишина,

Изнутри оглушает молчание,

И вливает небес вышина

В сердце Божие величание.

Очень радостно, когда помолчать можно. Пусть искалеченным суетой (не зря ж тишина «болит», адекватных-то она исцеляет), не улавливающим то, что нужно, рассеянным, как дезодорант из баллончика, но способным хотя бы на поверхностное восприятие этого бесценного дара. Иеромонах Василий (Росляков) однажды записывал в своём дневнике, пребывая в Оптиной: «Немеет душа от скудости своей, от того, что очи зрят великое, а душа не может его вместить. Благодать затворяет уста, упокоевает сердце, умиротворяет душу». Т. е. понятно, почему он на иконе появится и уже появляется. Чтобы так формулировать, надо жить ради Царствия Небесного, не взирая на курс доллара, обстановку в Сирии, «введение Иисуса Христа в японский бестиарий» и прочие важные штуки, коими пестрят экраны и наполнена атмосфера. Таким образом, не знаю как кто, а я, получается, поехала, чтобы «душа от скудости своей онемела», наконец-то. И она онемела.

2.

Честно скажу, что устала «быть блогером» и транслировать на аудиторию какие-то смыслы, потому что для этого надо стать шибко уверенным в их необходимости. Я же давно ощущаю себя барышней из пушкинских времен. Они там ваяли в своих толстых альбомах «люблю-целую» то в рифму, то в прозе, и так расцвечивали жизнь — себе и подружкам. Ну, вот я примерно с этих позиций пишу. И то, что иногда нет-нет да и промелькнёт нечто непростое, так это ни к чему не обязывает — ни к далеко идущим выводам, ни к фундаментальным, как одержимый революционер, оценкам. Мы ж можем себе позволить размышлять. Мало того, мы должны размышлять, предпринимать усилия мысли, заниматься анализом, чтоб понять сколько внутри грязи, не позволяющей соединиться с Безгрешным. Чтобы начать наконец что-то делать в спасительном направлении.

Об этом нам вчера рассказывал отец N. И звучали его слова как слова власть имеющего. Он вообще изменился. Нормальный человек сказал бы — заболел, постарел, измучился. А Калачёва скажет, что к тому свету ближе стал, на территорию вечности ступил. Не удержусь, замечу — красиво до рези в глазах. И свет этот, точнее, тот проскальзывает искорками в речи, во взгляде, в подборе слов, в реакции. Т. е. фейерверки с восклицательными знаками погасли, остался сухой остаток — малоэмоциональный и доходчивый, как советский букварь. Без разночтений. Он рассуждает о законах жизни на уровне «жи» и «ши» пиши с буквой «и». Не в смысле примитивности, а ясно и доступно, чуть ли ни на пальцах. С нами иначе не прокатывает, потому что памятуя эти «жи-ши», мы с удивлением обнаруживаем вокруг сонмы граждан, которые упорно пишут «жызнь» и отнюдь не из анархических соображений, а потому что просто плевать хотели.

Я обычно слушаю внимательно, причем не только отца N., а любого, исходя из того, что Бог может сказать тебе искомое через кого угодно. И ты не пророк, чтобы чётко определить, кто на день сей станет для тебя Неопалимой Купиной. Может, вон та неказистая бабуся без диплома МДА в кошёлке. А ты проспишь глаголы спасительные только потому, что её внешний облик не вяжется с твоими представлениями о «правильном». В мире вообще «правильного» не густо, ибо мёртвые формы — удел соцреализма, а не живого сердца. А живых, Богу нашему слава, больше, чем мёртвых. Он же всё-таки Бог живых (Мф. 22:32).

 В общем, было что послушать, как всегда.

3.

«Апостол Павел говорит: «Итак, помилование зависит не от желающего и не от подвизающегося, но от Бога милующего» (Рим. 9:16). Мне эта мысль до конца не понятна. О чём он говорит? Скорее всего, о том, что желание — от меня, подвизаться — тоже от меня, но осуществление желаемого в руках Божиих. Т. е. от меня ничего не зависит, остаётся только упование на Бога милующего. И это радость, конечно, что у нас такой Бог, Который принимает покаяние, намерения, помогает нам. Иначе бы мы погибли, во вражде бы взаимной погибли».

 

«Наши основные падения — это осуждение и ропот, особенно ропот на Бога. И ропот на человека — это богоборчество, потому что тебя Бог специально окружает людьми, которые тебе служат ко спасению. А ты ропщешь».

 

«Главное служение христианина Богу — не грешить. Дурное дело, грязное слово и даже порочный помысел — всё это мерзость пред Богом. Всех Господь сотворил красивыми. Кто так не считает, тот стоит на пути богоборчества. А мат сказал и превратился в уродца, который отворачивается от Бога, теряет благодать и силы. Отсюда падения. Любящий Бога человек не грешит. А если согрешил, то сразу же кается. Святые пришли в такую меру, что грешить, т. е. оскорблять Бога, для них было смертоубийственно. Как этого добиться?

Пересмотреть свою жизнь. Почему Бог сотворил меня человеком, а я веду себя, как скот. Вокруг много свиней, змей, клопов, кровь пьющих, и другой живности. И это не случайно. Это назидательно. Чтобы мы смотрели и думали о том, как бы на них не походить, а уподобляться Творцу.

За мыслями следить. Нужно уяснить себе, что Бог их видит и слышит. А мы иной раз такое подумаем, что страшно. Нельзя останавливаться на греховных мыслях, обдумывать их.

Надо Бога благодарить постоянно и по-настоящему, учиться этому. Нам жизнь дарована. Кем? Богом. Жизнь и смерть в руках Божиих, и это повод постоянно об этом думать и Бога благодарить. Упал — не опускай руки, понуждай себя к исправлению, вставай — и благодари Бога, что встаешь. Вы вот попробуйте после Причастия первую молитву прочитайте медленно, вдумчиво, осознанно. Полагаю, многие удивятся, о чём она. Потому что благодарения Богу нам не хватает».

 

«Не надо спорить о вопросах веры. Вы понимаете, что получается картина, когда грешник спорит с грешником. И это смешно».

 

«Чтобы привести родственников в храм, надо за них молиться. Говорить об этом вас никто не уполномочил. Почему апостол сказал о том, что женщине надо молчать? Не потому что он женщин презирал, а потому что у них другая функция. Загляните в наши храмы, и вы увидите, что там, в основном, женщины стоят и молятся за своих отцов, мужей, детей, переживают за них. У них функция такая — молиться и воспитывать детей, т. к. мужчины больше варвары, они более жёсткие. У них другое назначение. Поэтому, допустим, преподавание и миссионерство — дела мужские. Да молчать вообще всегда лучше!

Возьмём, например, праведную Монику, мать святого Августина Блаженного. У неё был очень суровый муж. Так вот всех её подружек мужья лупили, они с фонарями под глазами всё время ходили, а она оставалась целой и невредимой. Муж её не бил. И женщины вокруг удивлялись, зная её мужа, как такое может быть. А она постоянно у него прощения просила. Он начнёт ругаться, а она сразу же «Прости меня!», он возмущается, а она «Прости меня!». Поэтому был в семье мир, стоящий на её смирении. Потом она слёзы проливала, молилась за мужа и за сына, который блудил. В результате её сын стал святым Августином.

На женщине лежит большая нравственная ответственность за семью. Если женщина развратится, погибнет весь мир. Поэтому надо скромной быть. Посмотрите на Матерь Божию, почитайте, какой Она была: кроткой, смиренной, молчаливой и всем помогающей. Людей, стремящихся к этому, немного. Посему и сказано в Евангелии про «малое стадо», а не про большое. И надо стремиться примкнуть к этому стаду, к подлинным христианам, быть его достойным». 

 

«У нас единственная в мире вера, православная, которая никакую религию не осуждает, ни с какой религией не воюет. Если кто-то воюет, он чем-то не тем занимается. Мы за всех молимся!»

«Когда готовишься к Причастию, читаешь каноны, то чтобы понять, так ли ты это делаешь, нужно прочитать часть и посмотреть — в душе должно что-то откликнуться на прочитанное. Если ничего не произошло, нет отклика, значит, это формальность, в пустоту читал. Как говорил некий святой: «Одна капля Христа может спасти всю Вселенную» («Самое малейшее страдание Христа в силах загладить всемирный грех; одна капля Его пречистой крови может угасить все пламя вечного мучения; одна смерть, естественная, безболезненная, могла спасти весь человеческий род». Свт. Илия Минятий. — К.). Поэтому готовиться к Таинству нужно внимательно, держать себя в строгости, особенно нравственной. 100% к Причастию не готов никто и никогда. Чтобы нам, грешным, соединиться с Безгрешным — так происходит только по милости и по любви Божией. А жизнь христианина заключается в соединении с Богом. Не в ребенке она, не в муже, не в работе и прочем. В Боге она».

 

4. Пока отца N. слушала, вспомнила одну очень простую пожилую женщину, которая усердно шла к вере после многолетнего безбожия. Так вот она говорила: «И стала я православные книги покупать и читать. А до этого ничегошеньки не понимала! Только батюшку Василия любила сильно (Рослякова) и по Причастию умирала как голодная». И она устояла, невзирая на то, что условия для спасения были неблагоприятные, с нашей точки зрения, конечно. Т. е. людей, живущих во времена, когда Евангелие только из утюга не читают, а разнокалиберные по образованию и духовному опыту отцы от зари до зари плавят «все экраны страны» лекциями, передачами, ответами на вопросы и трансляциями. И вот в этом месте — слава Богу, потому что это райский бонус, ни за что данный.

Ну а что? Такова жЫзнь. Или жИзнь. Каждый выберет сам.

 

 

ТАК ПОСТУПАЮТ НЕИСТОВЫЕ БЕЗУМЦЫ…

Сегодня неделя о Закхее-мытаре случилась. Упала, как снег на голову. Сравнение напросилось неслучайно, потому как пока в Петрозаводске под ногами то лёд, то грязь, в Важеозерском, куда нас Господь сегодня пустил чистым молитвенным воздухом подышать, сугробы по пояс. Белизна такая, что режет глаз даже под хмурым небом. «День новомучеников и исповедников Церкви Русской — это праздник верности Христу!» — звонким музыкальным гласом увещевал нас там отец N.

Вот так и призадумаешься: с одной стороны, презренный налоговик аж на дерево залез, чтоб Христа узреть, с другой, — миллионы и миллионы лучших людей России, новомученики и исповедники, за Христа же жизни свои полагают. К Ногам Его пречистым. На, дескать, Господи, не жалко. Для Тебя — хоть самое дорогое. С радостью, пусть и, как в песне поётся, со слезами на глазах. То есть все и вся — к Нему, к Нему, к Нему… А мы куда? Ну и мы к Нему. А зачем в Важеозерский-то ехать? Воду святую из колодца потреблять и хлеб с забытым вкусом хлеба жевать? Мелко как-то… Иная у нас жажда и алчба, слава Богу. Случается хоть по праздникам.

Всё. Официальная часть окончена. Дальше сугубо о своём, о девичьем. В формате возраста дожития. И это не всем нужно и полезно читать. Абсолютно точно.

Люблю я Важеозерский за тишину. Вот как лет двадцать тому назад врата (а были ли тогда те врата? не помню уже) пересекла, так сразу же и поняла: тихо. Правда. Куда бы ни шёл, на что бы ни смотрел, с кем бы ни говорил, а внутри — молитва идёт. Знаешь ты о ней или не знаешь, учили тебя этому или нет, добивался ты того или не бился ни разу — без разницы. Типа данность. Наверное, главное здесь — захотеть. С Богом поговорить, Бога послушать, с Богом помолчать… Как вот у Закхея: дайте мне на Него посмотреть! На Него!!!

«Закхей бежит впереди толпы, обгоняет народ и лезет на дерево, чтобы хоть так рассмотреть Учителя. Солидный и известный человек, которого, может, не уважают, но уж точно – боятся – сидит на дереве. Люди лезут на деревья от страха, дети – от безделья и любопытства. Что делает на дереве солидный, взрослый и богатый мужчина? Почему он ведет себя, как ребёнок? Так поступают только неистовые безумцы. Это ведь просто неприлично – взобраться на дерево на глазах у всего города! Мало ему позора мытаря, он захотел себе титул местного шута, юродивого?» Это архимандрит Савва (Мажуко) пишет, будучи точен в словах, как снайпер.

Неистовое безумство… Мы сегодня имели честь понаблюдать это в действии, потому как другого определения для пост-литургического вещания отца N. мне не подобрать. Собрались люди, сели тёплым кругом, расслабились, захотели о духовном послушать — о Царствии Небесном, небесных кренделях и небесных птицах, а им чуть ли ни вопль погорельца: «Какое Царство Небесное?!! Вы Евангелие читали?!! Заповеди знаете?!! Вы ж как иностранцы в большинстве своем на службе стоите — азов не разбираете! Для вас же тут как на иностранном языке всё!!!» Ну и дальше столь же утешительно. То ли банан с горя съесть (ладно б хоть не раздавить:))), то ли… на смоковницу залезть в безумии своём. Чтобы Христа увидеть. Предварительно уши к голове прижав:)

Ладно. Шучу я. Прикол в другом. Просто мы привыкли, что нас в храме начинают гладить по голове, когда мы ещё заплакать не успели. Ну, чтоб не обиделись, не повернулись спиной к церкви, не ушли в бурный мир навсегда и не погибли в его опаснейшей пучине. Поэтому отцы с амвона все уговаривают-уговаривают, увещевают-увещевают, то вареньем, то печеньем, то мороженым с пирожным завлекают, а тут — бац! — и промывание мозгов.

О грехе, который убивает. Да-да-да, тебя, дорогая! На красивой освященной машине, с мужем непьющим и детьми-олимпиадниками. В ад пойдешь, точнее, въедешь на всех скоростях, коли Христос тебе не нужен. Свечка нужна, икона красивая, фото на фоне часовни, а Он нет! О своём мнении приоритетном, которое суть грех, потому что основывается в 99,9 процентах из 100 на внутренней нечистоте. И вообще, «всё знать — это болезнь падшего ума». Это который в гордости погряз и в курсе ответа, даже когда ещё вопрос не закончили задавать. О том, что надо непрестанно молиться, а мы непрестанно «гоняем» в голове. И даже попыток не делаем, чтобы хоть как-то с этим справиться. Не проблема это, понимаете? То, что в голове адская помойка, насущной проблемой для большинства не является. Ну и т. д., и т. п. Послушать надо. Если надо, конечно. На любителя арт-обстрел. Праздничный.

Тихо в Важеозерском. Сугробы. Белые-белые. По ним скачет маленький трехмесячный самоед Снежинка, весело взметая в воздух хлопья снега и приумножая радость в мире. Мы бродим меж убеленных деревьев, тихонько примеряясь, а не слабо ль залезть, чтоб Христа грядущего углядеть. Метафорически, конечно. Но метафора суть скрытое сравнение.

И ведь есть с чем сравнить, да?

Как в школе, помнится, ума вкладывали, хоть и на другую тему. Мытареву безумству поем мы славу… Мудрость жизни… Угу.

 

СУХОЕ ДРЕВО И ПЛОДЫ ПОСТА

С утра рассылка пришла с одного из православных сайтов: «Как сухая земля, не получая влаги, не приносит плода, так и мы, бывшие прежде иссохшим деревом, никогда не могли бы приносить плодов жизни без благодатного дождя свыше... Потому нам необходима роса Божия, чтобы мы не сгорели и не сделались бесплодными. Святитель Ириней Лионский». Роса Божия… Что бы это могло быть? Может, Великий пост? Он вполне подходит на эту терапевтическую роль. Или реанимационную. С учётом того, что древо иссохшее, но потенциально плодоносное.

«Плоды поста» — самое устойчивое словосочетание, употребляемое в отношении этого значимого для христиан периода. А иначе зачем это всё? Терзания с постными сортами майонеза и штурмом Небес с молитвой прп. Ефрема Сирина на устах?

— Великий пост — великое время! Не упустите его! Христос сейчас, как никогда близко, и Он обращается к тебе: «Вот Я, всегда рядом с тобой. А ты? Где ты? Почему ты от Меня бегаешь?» Почему? Задумаемся!

Героическая риторика боевого офицера при воинстве Господа нашего Иисуса Христа.

Это мы тут «во время оно» на Неделю свт. Григория Паламы в монастырь мотались, вкус жизни почувствовать посредством шоковой терапии в исполнении отца N., чтоб ему Бог жизни отмерил до тех пор, пока мы не вразумимся. Т. е. априори — долгой. Он умеет сказать. Не потому что искусству ораторскому обучался, а просто Бог так даёт — как писал святой Исаак Сирин, по силе жития. Красиво заговорить-то не очень сложно — обучают вон за 10 сеансов и нескромную сумму. А вот до сердца доставать… Здесь дипломированные тренеры по краснобайству бессильны.

 Вертелись мы на этот раз в словесной лавине про Великий пост. И настолько она оказалась душеполезной, что я застенографировала речь отца-проповедника. Кто его знает, может, лет через много, если народ читать и понимать прочитанное не разучится — а все тенденции к этому, хоть в школах и обучают смысловому чтению:)))) — будут всплывать то тут, то там эти «Слова» душе на пользу как образчик проповеди XXI века. Мы ж интересуемся, что там святитель Иоанн Златоуст после себя оставил (хотя он ничего особо не оставлял, это скорописцы за ним фиксировали), почему наши потомки-богоискатели не смогут задаться вопросом — а как вы, ребята, спасались? И что нам им ответить? Не знаю. Быть может, просто процитировать что-нибудь «из отца N».

 

ЧЕЛОВЕК КАК ВЕСЫ

«Что мы перед началом беседы пели? Какие слова? «И очисти ны от всякия скверны». Вот чего я вам искренне пожелаю. Осознать наступившее время Великого поста и направить очи не вовне, а вовнутрь, посмотреть, что там… Мы — весы, которые балансируют между Светом и тьмой, спасением и гибелью. Каждый день мы выбираем, искушаемся. Так пусть эти весы наконец остановятся — это программа минимум, которую мы обязаны выполнить. Максимум — это отклониться к Свету. Это важно. Если они отклонятся во тьму, и вы в этом состоянии умрёте, то пойдёте во тьму вечную. Поэтому думайте о своих весах. Например, если увидели грешника, не осуждайте, а подражайте Спасителю, Который будучи прибитым ко Кресту, говорил: «Прости им, Отче, ибо не ведают, что творят». Не обзывал их, а молился за них, а мы что делаем?»

В ПЛЕНУ ЗАВИРАЛЬНЫХ ИДЕЙ

«Пост — хорошее время, чтобы проснуться, увидеть состояние своей души, все эти завиральные идеи, с которыми мы носимся. Случилась с человеком неприятность пустяковая, а сатана берёт и эту тьму в нём раздувает, как мыльный пузырь, и бедняга начинает жить этой ничтожной проблемой, она ему горизонт застит. Мы не должны давать шанса силам тьмы затащить нас во тьму. Ты маловерен? Тогда исполняй заповеди Господни, даже насильно, потому что когда в твоей жизни есть Христос, то никакие проблемы — ушедшие жёны, болезни, чёрствые мужья, начальники-самодуры — на тебя не влияют и тем более не выбивают тебя из колеи. Ты в Свете. Ищите Христа! В каждой встрече с ближним не дебила перед собой нужно видеть, а Христа. Не католика, не буддиста, а человека. Мы, православные, ни с кем не боремся, мы за всех молимся. И всё принимаем с любовью и благодарностью, как из рук Господа. Тебе дали по роже, а ты «Слава Тебе, Боже!»

КАК ВСТРЕТИТЬСЯ СО ХРИСТОМ

Если мы не повстречаемся со Христом, то в Царство Небесное мы не войдём. Как Его встретить? Сделать своим жизненным лозунгом слова «Да будет воля Твоя!» и каждого человека, которого тебе Бог послал, выслушать, пожалеть, утешить. Каждого. А мы вместо этого дрыхнем. Мы, люди, — венец творения. Похожи? Нет. Мы свой потенциал не раскрыли, мы находимся в зародышевом состоянии, потому что в нас нет решимости, которая была у преподобного Серафима Саровского или святителя Николая Чудотворца. И ещё мы не должны жить иллюзиями. Смотрите, человек, который ничего не желает, преодолел свои «хотелки», живёт здесь и сейчас. И это настоящая жизнь. Прошлое прошло, а будущее ещё не наступило. Так как же можно жить воспоминаниями или мечтами?»

«ЕШЬТЕ» СВЯТЫХ ОТЦОВ

«Как сказал в одной из проповедей о посте протоиерей Андрей Ткачёв, хватит уже жрать зелень, «ешьте» Евангелие, Святых Отцов, т. е. возьмите их книги в руки, читайте и исполняйте то, что там написано, а иначе зачем читать? Нужно ж очищать со своей души грязь, исповедоваться. Ведь большинство приходит и просто перечисляет грехи, потому что «так положено». А исправляться не хотят. Вот давайте хоть в пост начнём в себе что-то исправлять! Вот я на всех огрызаюсь, а в пост не буду. Или хотя бы вид сделаю такой, чтобы человека не огорчать. Это подвиг. Потому что это тяжело, и надо преодолевать свою раздражительность. Но без подвига ты ни холоден, ни горяч. Ты таким Богу не нужен, бесполезен абсолютно. Вот женщины признаются, что матерятся, курят, а бросать не хотят. Женщины! Если вы развратитесь, то мир погибнет! Слышите? Может, вас хоть гибель мира остановит или наплевать уже?»

ВЕЛИКИЙ ПОСТ ПЕРЕВОРАЧИВАЕТ ДУШУ

«Итак, всю Святую Четыредесятницу мы идём навстречу Христу, а Страстной Седмицей Он выходит нам навстречу. И чем ближе Он подходит, тем тщательнее мы проверяем себя, какие плоды дал нам пост. Вот в Великий Понедельник мы будем вспоминать бесплодную смоковницу. Случайно, что ли? Нет, чтобы мы сравнили себя с ней и посмотрели, какие плоды покаяния нам удалось принести. Церковь даёт нам для него все средства. В середине поста мы будем читать житие святой Марии Египетской. Оно способно перевернуть душу человеческую, потому что такое не придумаешь! Поглядите, какова наша вера! Из такой грязи с помощью Божией она достигла таких высот! Потому что поняла, что такое грех и мужественно с ним боролась. А что такое грех? Это когда я с молотком и гвоздями в руках прибиваю Христа ко Кресту. И вот он выбор — делать так или не делать?»

P. S.

«Мир сошёл с ума. Молодые ходят с лицами стариков, равнодушные, окаменелые, им ничего не нужно, ничего не интересно, всё надоело. Зато старики теперь в шорты нарядятся и скачут, как полоумные юноши. Где там мудрость? Мы ж ученики на этой земле. И школа заканчивается закрытием крышки гроба. Поэтому нужно думать об этом, готовиться к экзамену. Это каждодневный подвиг, труд. Ленивые маловеры в Православии не задерживаются».

СЕЛЕНЬЕ АРХАНГЕЛЬСКОЕ

 

 

Томится душа средь земного —

Ей райские песни нужны,

И чистое горнее слово,

Звучащее средь тишины.

Мятётся она, удручаясь

От звуков чужих и пустых,

Беспечно весами качаясь

В решенье вопросов простых.

В местах отдалённых и смутных

Покоя ей вряд ли сыскать,

Промеж дней, звучащих так нудно,

Ей участь одна — иссыхать…

Зима. Я стою в летнем храме.

Архангелы на потолке.

И небо в оконных спит рамах,

И тучки плывут налегке…

Тихо. Такая радость,

Как будто вернулся с войны.

Нам потребна лишь малая малость —

Зачерпнуть и испить тишины

В окруженье архангелов светлых,

В высь зовущих, в святую даль,

Где Господь, где Отчизна заветная,

Где несть страх, нелюбовь и печаль…

 

 

«ВПУСТИТЕ ХРИСТА В СВОЮ ЖИЗНЬ

 И БУДЬТЕ СЧАСТЛИВЫ!»

Праздники бывают разными. Мои никогда не совпадают с календарём, потому что связаны с вещами, не вписывающимися в систему традиционных общественных торжеств. Вот всмотрелся, бывает, в старого знакомого, которого до гайки знаешь, и увидел вдруг то, что тебя неожиданно потрясло, какой-то яркий луч души его — и праздник. Идёшь по железнодорожному мосту в промозглый ноябрьский день, смотришь вниз на покосившиеся халупы — мама дорогая! — цвета, как на брейгелевских полотнах, красота-то какая, слава Тебе, Боже! — опять праздник. Но бывают и исключения. Как, например, в День памяти новомучеников и исповедников Российских, воскресенье. По-любому праздник.

 

ГРОБЕШНИК ТЕБЯ ЖДЁТ! (лирика)

Сначала анекдот. Едет хмурый человек в автобусе и думает: «Жена сварливая, дети непослушные, начальник — кретин…» Рядом невидимый Ангел Хранитель стоит с блокнотом, записывает и думает: «Каждый день одно и то же. И зачем ему сварливая жена, непослушные дети, начальник-кретин? Ну, если просит — придется исполнять». Так наше сознание определяет бытие.

5 февраля в День памяти новомучеников и исповедников Российских оказалась в Важеозерском монастыре, поэтому тянет поговорить на высокие темы. Например, о счастье. Прямо как в песне Д. Кабалевского, О. Высотской: «Счастье, ты где, счастье, ты где? В дальних путях, в дружном труде? Ищут его тысячи глаз — счастье, ты где? Счастье, счастье, счастье, ты где? В сердце у нас!». Для православного счастье тождественно Царствию Небесному, которое по идее, внутрь нас есть (Лк. 17: 21), только раскрывается оно в разной степени. И мне думается, «степень» здесь зависит от желания человека этого Царствия, т. к. Бог не насильник. Звучит тривиальнейше, но почему-то именно это качество чаще всего приписывается Творцу в нашем сумасшедшем мире. От края и до края планеты несутся нескончаемыми волнами вопли жаждущих справедливости: «Почему Ты войну не остановил? Убийц не испепелил, а? Да что Ты Себе позволяешь?!!» Так если вам, вопиющие в пустынях мегаполисов, Царство Божие нужно, как зайцу стоп-сигнал, то welcome в Град земной с Вавилонской телебашней по центру, с законами зверинца, со всеми его уродствами и бесконечными «хотелками». Бог приходит по зову, от сердца, а не по вашей «инструкции пользователя».

Когда я впервые услышала отца N. из Важеозерского монастыря, он рассказывал именно об этом безумном метании человека меж миллиона «хочу». Первый раз, к радости, не стал последним, т. к. проповедник отец N. весьма неожиданный и конкретный. Он мне напоминает молотобойца, у которого в руках соответствующий инструмент и долото. И вот он долбит тебе по сердцу, отбивая все самостоятельно вылепленные тобой (иногда и с любовью) греховные наросты. «Гробешник тебя ждет! Чего ты мечешься?!» — восклицает он, вселяя надежду на то, что есть ещё стабильные категории в нестабильном обществе. Или: «Надо поставить себя на место Иуды. Да! И мы предаём! Грешим и распинаем тем самым Христа!». No comments. Ну и тут дело твоё — хочешь, открывайся «этой операции», а хочешь — ставь заслонку и живи, как будто это не тебе сказали. Свобода — дар Божий. «Я просто передатчик. Евангелисты писали, святые Отцы писали, монахи афонские писали, а я вам передаю», — обозначает свою позицию проповедник.

 

Речь отца N. по подаче напоминает «Христову революцию» святителя Николая Сербского, когда все привычные забетонированные представления сметаются, и на руинах восходит Христова Истина. Взламывание схем — благодатное дело в отношении рассудочных людей, оперирующих структурами, готовыми шаблонами до фарисейства. Но тяжкое. «Я вот сто раз говорил об осуждении. И чего? Внял, что ли, кто?!» — без намека на раздражение говорит оратор. Т. е. не осуждая. Или например, однажды отец N. сказал, что надо биться за Царство Божие внутри себя каждый день (тогда день даром не пропадет), гасить в себе агрессию на ближнего, исполнять прежде заповеди, а про желания свои эгоистичные забыть, как про хлам. Слова просты, как таблица умножения, и малоподъемны, как камень из пирамиды Хеопса. Ведь «хочется» же — всего, сразу, и течение дня не по одному разу! Но если ты Бога любишь (а это главная заповедь, иначе какой ты христианин?), исполнить выше сказанное возможно. Иго-то Божье и то — во благо. Если нет, то и влачись себе на построение рая земного. Только имей в виду, что все предыдущие постройки заканчивались концлагерем. Зачем нам ещё один?