После письма, в котором ты Впервые рассказал мне о ней, я поняла, что должна перестать отвечать тебе.

— Потому что это причиняло тебе боль?

Мэгги покачала головой.

Потому что это причиняло бы боль ей — видеть, как тебе приходят письма от другой девушки.

Она в своем репертуаре — самая заботливая женщина в мире.

— Мы расстались, — сказал я.

Мэгги бросила на меня вопросительный взгляд, и я почесал свой заросший подбородок.

— Ну, полагаю, это она со мной рассталась. Саша сказала, что ей ненавистно быть третьей в моей жизни.

Третьей?

— Музыка и… ну… — я печально улыбнулся ей, и она ответила мне тем же. Музыка и ты. — Понимаешь, это несправедливо, потому что каждый раз, когда я пытался жить дальше и двигаться вперед, твоя любовь продолжала тянуть меня обратно.

Она передвинулась ко мне и прижалась губами к моим губам. Начав целоваться, мы уже не собирались останавливаться. Это было самое лучшее, что я сделал за последние десять лет — вернулся к ее любви.

В ту ночь мы уснули в объятиях друг друга, и каждый раз, просыпаясь, я притягивал ее ближе к себе. Я не мог даже думать о том, чтобы снова потерять ее. И прежде чем отправиться в тур, мне нужно было, чтобы она знала — я вернусь домой, к ней. Мне нужно, чтобы она знала — у нас все получится, несмотря ни на что.

Мне нужно было, чтобы Мэгги знала — она была и всегда будет моей самой большой мечтой.

Глава 27

Мэгги

 

Когда я проснулась, Брукс уже ушел, но рядом стояла моя доска, на которой был написан текст.

Уехал сидеть с миссис Бун. Вернусь вечером. Я люблю тебя.

Я потянулась стереть написанное с доски, но слова стерлись все, кроме последних трех. Я совсем не возражала.

— Итак, по слухам, миссис Бун пришла в себя примерно полчаса назад, — сказал Келвин, входя в мою спальню.

Мои глаза округлились, и я, протирая их от остатков сна, вскочила с постели.

— Врачи сказали, с ней все в порядке. Они собираются провести несколько обследований, чтобы выяснить, нет ли у нее потери памяти, болезни Альцгеймера, слабоумия или чего-то еще подобного. Я не знаю всех подробностей, но на данный момент она в порядке. Она в сознании, Мэгги.

Серьезно?

— Ага, Брукс всем отправил сообщение. Я так полагаю, ты еще не проверяла свой телефон, иначе я бы уже слышал, как ты молча ликуешь, — он подмигнул мне.

Я закатила глаза и бросила в него подушкой, но он поймал ее и кинул обратно, отчего я чуть не упала с кровати. Через несколько секунд он, запрыгнув на мою кровать, принялся прыгать на ней вверх-вниз. Охватившее меня чувство огромного облегчения было ни с чем не сравнить. Знать, что она в порядке, что она дышит воздухом завтрашнего дня — уже одно это было просто замечательно.

— Так что… в понедельник рано утром мы улетаем обратно в Великобританию. Нас ждет довольно сильный нагоняй от руководства за отмену двух концертов, — сказал Келвин. — Оказывается, к тому, чтобы слетать во время турне домой и проведать больную бабушку, относятся очень неодобрительно. Ну… по крайней мере, мы им сказали, что миссис Бун наша бабушка… и это более или менее правда. Менеджер сильно злится из-за этого. Понимаешь, время — деньги. Ну и ладно. На следующей неделе мы начинаем отыгрывать пропущенные в Бирмингеме концерты.

О, Боже… мне так жаль. Это я виновата.

Келвин закатил глаза.

— Тут никто не виноват. В жизни всякое случается. Заодно и с тобой повидались. Последние несколько лет мы живем просто в безумном ритме, так что нам на самом деле нужен был перерыв. Плюс… у меня есть секрет.

Я выгнула бровь, гадая, что бы это могло быть.

Он усмехнулся.

— Я никому не говорил. Решил, что сначала скажу тебе, потому что ты лучший хранитель секретов из всех возможных, — он провел вдоль губ пальцами, изображая застегнутую «молнию». — Молчунья.

Я улыбнулась.

Он улыбнулся мне в ответ, сунул руку в задний карман и вытащил маленькую коробочку. Я прижала ладони ко рту. Он наконец-то решил сделать Стейси предложение.

Келвин открыл футляр, и у меня перехватило дыхание, а глаза наполнились слезами. Он легонько подтолкнул меня.

— Да ладно, сестренка. Не плачь.

Я взяла коробочку из его рук, чтобы рассмотреть потрясающее кольцо с бриллиантами. Ошеломительно красивое.

— Как думаешь, ей понравится?

Я театрально закатила глаза, и он усмехнулся.

Она будет в восторге.

— Я покажу его маме и папе, а потом поеду в отель встречаться со Стейси. Знаешь, я никогда в жизни так не нервничал. Такое ощущение, что сердце просто выпрыгнет из груди, — он забрал у меня кольцо и уставился на него с таким видом, словно переживал, что Стейси может ответить отказом на его предложение. Никаких шансов. Им, как никому другому, самой судьбой предназначено быть вместе. Даже когда много лет назад Келвину посчастливилось ухватить удачу за хвост, это не расстроило их отношений, а даже, скорее, укрепило их. Черт побери, да они с восьмого класса носят кольца с инициалами друг друга. Стейси и мой брат просто созданы для счастливой совместной жизни. Это их предназначение.

Я сжала его колено, и Келвин, оторвав взгляд от кольца, повернулся ко мне. Я улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, хотя во взгляде все еще был намек на страх.

— Спасибо, Мэгги. Пойду, покажу маме с папой, — вскочив с моей кровати, он вышел из комнаты, но ровно через секунду его голова снова показалась в дверном проеме. — И, Мэгги? Я люблю тебя. Сомневаюсь, должен ли брат об этом говорить. Не знаю. Но в свете того, что случилось с миссис Бун, я просто задумался: жизнь так непредсказуема, поэтому обязательно надо говорить людям, которых любишь, о своих чувствах. Понимаешь?

Мой брат — музыкант с тонкой душевной организацией. Я подняла доску, на которой уже было написано Я люблю тебя и добавила слово тоже.

Не прошло из двух минут, как из маминой спальни раздались радостные возгласы:

— О, мой Бог! Мой сын женится!

— Успокойся, мама! Я еще не спросил ее, — ответил Келвин.

— Обожемой, обожемой, о, БОЖЕ!!! Так много надо сделать, столько всего распланировать! — не унималась она. — Я ждала этого дня всю свою жизнь!

Я улыбнулась, прекрасно зная, что она не шутит. А еще улыбнулась потому, что уже много лет ее голос не звучал так счастливо.

 

***

 

— Ты в порядке сегодня, Магнит?

Мои любимые слова.

В тот же вечер Брукс вошел в мою комнату с сумкой в руке и пристроился на кровати рядом со мной.

— Итак, ходят слухи, что скоро будет свадьба. Полагаю, девочка любит мальчика и, приняв кольцо, сказала «да». Я был на торжественном ужине вместе с группой, и мне так хотелось, чтобы ты тоже была там — просто думать не мог ни о чем другом. Поэтому ушел раньше и принес тебе ужин.

Я наклонилась и поцеловала его. Мы объедались картошкой-фри и набивали рты гигантскими бургерами в таком количестве, что нормальному человеку стало бы плохо.

— Ты когда-нибудь думала о замужестве, Мэгги Мэй?

Да.

— А думала когда-нибудь о том, чтобы выйти замуж за кого-то вроде меня?

Я взяла его руку и, дважды сжав ее, прильнула к его телу. Брукс обнял меня и прижал к своей груди.

— Я хочу, чтобы когда-нибудь ты стала моей женой, Мэгги Мэй. Мы поженимся и будем самыми счастливыми людьми на земле. Потом у нас появятся малыши с пухлыми щечками, и они будут все время улыбаться, копируя наши улыбки. У нас будет собака по кличке Скиппи и кот по кличке Джем. Мы купим большой дом, а за ним для тебя будет большой сад, куда можно сбежать, чтобы выпить бокал вина, когда ты захочешь отдохнуть от детей. И беседка. Ты воплотишь в жизнь свою мечту — какой бы ни была эта мечта — и мы будем счастливы, Магнит. Я очень ясно представляю себе это — нашу жизнь. Мы будем счастливы всегда.

Мне нравились его слова, его надежды, его планы. Это были и мои планы тоже. Все, чего он хотел, я сама, наверное, желала еще сильнее. И тоже верила, что все это сбудется. Мы заслуживаем этого. Он и я. Как мой брат и Стейси, мы с Бруксом тоже заслуживаем счастья. Отныне и навсегда.