Дневники Харидевы и Чайядеви

Харидева

 

День первый

Я начинаю этот дневник в первый день своего пути, который, надеюсь, увенчается личной встречей с Шри Чайтаньей Махапрабху. Я иду в Анантапур, чтобы известить его жителей о том, что Господь Чайтанья, достигнув южной оконечности Индии, возвращается на север, и что, вполне возможно, на обратном пути Он посетит их деревню. Если я буду вести записки о своем путешествии, то потом, возвратившись домой, смогу показать их своей жене Чайядеви.

Я очень счастлив сейчас, в этом нет сомнений. Харинама вдохнула в меня новую жизнь. Но может ли возродиться человек, покрывший себя позором? Чайтанья дас Прабху говорит, что для Господа спасти кого-либо не такая уж сложная задача. Он напомнил мне историю Аджамилы.

Мои прегрешения не так велики, по крайней мере, так говорят преданные. У меня не было возможности подробно обсудить с ними то, как я, храмовый пакка пуджари, уронил свое доброе имя. Но вайшнавам совсем необязательно слушать мою историю, они могут прочитать все на моем лице. И с какой бы ситуацией они не столкнулись, они всегда действуют одинаково: побуждают истинное «я» осознать свои вечные взаимоотношения с Кришной.

Это была удивительная неделя. Я так благодарен Чайтанье дасу и его друзьям. И потому, когда они стали искать кого-нибудь, кто мог бы доставить их сообщение, я тотчас же вызвался сделать это. И все же я не уверен в себе, не уверен, что у меня не будет больше трудностей. Чайядеви знает об этом.

Я отправился в путь один. Я надеюсь добраться до Анантапура за неделю. Во встречных храмах я буду просить немного прасада, а в дороге буду повторять святые имена и размышлять над тем, что со мной случилось. О Господь, прошу Тебя, принеси успокоение моей душе.

Чайядеви

Харидева Прабху отправился сегодня в путь: преданные Господа Чайтаньи послали его в Анантапур с поручением. Сейчас, когда его нет со мной, меня тянет вести дневник, чтобы чувствовать связь с ним. Я буду писать о том, что происходило здесь в его отсутствие, и, когда он вернется, смогу показать ему написанное. И хотя ему, наверное, будет недоставать совместной санкиртаны и лекций, он сможет сам воспевать в пути святые имена.

Я молю Господа Чайтанью о том, чтобы мой муж был счастлив и забыл о своих прошлых ошибках. Господь простит его, даже если люди не простят. Истинные преданные простят его. То, что он сделал, не такой уж страшный грех, однако это влечет за собой бесславие и чувство стыда, жгущего сердце. И еще – подавленность и уныние.

Дорогой Прабху, я с тобой и молюсь здесь за тебя. Кришна в твоем сердце, а значит тебе не о чем печалиться. Иди вперед, не мудрствуя лукаво, и от всего сердца повторяй святые имена, как это делает Шри Чайтанья Махапрабху, идя сквозь джунгли: «Кришна Кришна Кришна хе! О Господь Кришна, пожалуйста, защити меня! О Господь Кришна, пожалуйста, храни меня!»

Тяжесть нашей жизни в эти годы, прошедшие после твоего падения, угнетала нас обоих. Пусть же теперь все будет по-другому. Радуйся в сердце и благополучно возвращайся домой.

Теперь я расскажу тебе, что происходило в деревне этим утром после того, как ты отправился в путь. Мы собрались в доме у Чайтаньи даса. Пришло, наверное, около ста человек: брахманы из храма, пандиты, дети и множество простых деревенских жителей. В нашем храме Лакшми-Нараяны мы никогда не видели такого удивительного смешения каст. Мы пели с необыкновенным воодушевлением, а вайшнавы из Читранагара, да и многие другие, танцевали.

Чайтанья дас прочитал десятую главу «Шримад-Бхагаватам», в которой рассказывается, как матушка Яшода привязала Кришну к деревьям ямала-арджуна, а затем произнес проповедь. При этом присутствовало также несколько пандитов из соседней деревни, настроенных очень благожелательно. Они спросили Чайтанью даса, как он стал последователем Шри Чайтаньи Махапрабху. Чайтанья дас рассказал о том, как Господь Чайтанья пришел в деревню, соседствующую с той, в которой он жил, а затем отправился по ближайшим селам, в каждом устраивая харинаму. И кто бы ни встречал там тех, кто видел Господа Чайтанья, всех охватывала экстатическая любовь к Богу – настолько она заразительна!

««Мы встретили вайшнавов», – говорил Чайтанья дас, – видевших Господа Чайтанью, и наши сердца тоже наполнились таким счастьем, какого мы никогда еще не испытывали. Только выполняя обряды, мы не могли ощутить на себе милость Господа Кришны или узнать о Его занятиях на Кришналоке, после общения же с бхактами Господа Чайтаньи мы почувствовали себя преобразившимися. И теперь мы странствуем и проповедуем людям, хотя у нас нет ни опыта, ни свойств, необходимых для этого».

Чайтанья дас говорил с необыкновенным смирением, и все остались довольны его рассказом. Милость Господа Чайтанья сладка и сильна, и только немного послушав о Нем, я уже чувствую себя изменившейся. Слушая Чайтанью даса, я думала о тебе и о том, что ты тоже изменился.

Затем Чайтанья дас сказал, что сейчас Господь Чайтанья странствует по Южной Индии. По его словам, недавно с мыса Кумари пришел один человек, который сообщил, что Господь был в Рамешваре, а теперь возвращается на север. Господь направляется в Джаганнатха-Пури, и, может быть, опять посетит те места, по которым проходил, идя на юг. А это значит, что Он зайдет в Анантапур. Чайтанья дас упомянул и о тебе, Прабху. Он сказал, что ты отправился в путь, чтобы известить жителей, соседствующих с Анантапуром деревень о возвращении Господа и дать им возможность получить Его даршан. Услышав о Господе Чайтанье, преданные захлопали и закричали «Джай!», и я думаю, что, выражая свою радость, они радовались также и за тебя, радовались твоему участию в этом.

Пока тебя нет, я буду повторять больше кругов. Еще я хочу поговорить с женой Чайтаньи даса. Я хотела бы высказать ей все, что у меня на душе, и послушать, что она скажет об этом.

Ты и другие восхваляете меня за то, что я не покинула тебя в трудное время. Это верно, я твоя преданная, любящая служанка. Но я не разделила с тобой ответственность за твое падение, и сейчас мне нужно заглянуть в себя и посмотреть правде в глаза. Я считаю грешником одного тебя, себя же мню замечательной и добродетельной, да еще остающейся верной тебе. Однако, если бы я была хорошей женой, ты, может быть, и не попал в беду. Вот так я сейчас думаю.

Милость Господа Чайтаньи подобна проливному дождю. Она очищает сердце. Но она также и делает более видными остающиеся анартхи, не правда ли, Прабху? Мне кажется, ты тоже это ощущаешь сейчас. Видение своих анартх заставляет нас чувствовать себя ничтожными. Но если мы найдем прибежище в харинаме, полностью отдавшись ей, тогда нам уже не нужно будет бояться, что мы можем вернуться к старым привычкам. Я хочу поговорить об этом с Вишнуприей и узнать от нее, что говорят по этому поводу духовные учителя нашей парампары. Я непрестанно думаю о тебе и хочу быть с тобой. Я молю Господа Говинду о том, чтобы Он защитил тебя в пути, и я смогла бы увидеть тебя через две недели.

Харидева

 

День второй

Последние несколько лет кажутся мне дурным сном. Совершая этот путь, я начинаю видеть свое прошлое в истинном свете. Шастры утверждают, что ничего не нужно бояться. В этом мире людей на каждом шагу подстерегает опасность. Но тем, кто воспевает имена Господа и нашел прибежище у Его стоп, ничто не угрожает. Я верю в это. И хотя мне уже пятьдесят лет, я ощущаю себя ребенком, учащимся ходить.

Когда я иду, в моей памяти встают различные образы. Я вижу себя главным пуджари в храме Лакшми-Нараяны. Я ведаю всем, что связано с поклонением Их Светлостям, и все в деревне относятся ко мне с почтением. Некоторые кланяются мне в ноги. Эти картины, появляющиеся в моем воображении, причиняют мне боль. Почему? Потому что я до сих пор сожалею о том, что потерял уважение своих односельчан. От этого мне хочется плакать, и иногда я и правда плачу. Как сказал Кришна Арджуне, потеря чести хуже смерти. Но это ложная гордость, так зачем предаваться скорби?

Некоторые говорят, что я оказался бессильным противостоять половому влечению, потому что оскорблял вайшнавов. Они утверждают, что причиной случившемуся вайшнава-апарадха. Да, я действительно вел себя иногда оскорбительно: был высокомерен с теми, кто заходил в храм, ругал пуджари, если они с опозданием начинали пуджу или были нечисты, - но, если честно, я не могу сказать, что ясно вижу эту взаимосвязь. То, что мои оскорбления преданных привели к падению, остается для меня пока теоретическим знанием, тем, что я должен осознавать. Вот поэтому я и хочу поговорить откровенно с Чайтаньей Прабху, и я обязательно сделаю это, когда вернусь. А может быть, если мне удастся хотя бы мельком увидеть стопы Господа Чайтаньи, у меня не останется больше никаких вопросов. Подобно тому как свет солнца рассеивает тьму, трансцендентное знание рассеивает тьму невежества, и тогда все становится ясным. Даже сейчас, совершая этот путь в одиночку, я смогу ощутить мир в душе и избавиться от всех сомнений и материальных желаний, если познаю милость Господа, восприняв Его имя как Его Самого.

Я должен воспринимать это путешествие не как то, что лишает меня блага общения с преданными Господа Чайтаньи, а как служение им. Так я смогу понять, чего хочет мое сердце. Дорогая Чайя, ради твоего блага, так же, как и ради своего, я твердо решил не совершать больше дурных поступков. Будем верны друг другу и Господу. Сейчас, когда наши дети выросли и зажили каждый своим домом, наш долг – предаться Господу Чайтанье и Его преданным и стать Его «детьми». И я, и ты прежде были не очень хорошими вайшнавами, но сейчас наши души преисполнены новым, неизведанным блаженством; до сего дня мы даже и не предполагали, что можно испытывать такое блаженство. Все это так ново для нас. С одной стороны, я жалею, что мне пришлось уйти так скоро, не успев развить в себе более сильного пристрастия к совместному киртану и слушанию повествований о Радхе и Кришне. Однако милость преданных вливает в меня силы, помогает совершать этот путь, и по их милости я смогу всем встречным говорить: «Господь Чайтанья идет сюда!» Их милость придаст мне силы также тогда, когда я буду возвращаться к себе в деревню. Ты в ней сейчас словно мой представитель, и, когда я вернусь, ты поделишься со мной нектаром, который я из-за своего отсутствия не смогу вкушать. Я молюсь за тебя, и ты тоже, пожалуйста, молись за меня. Порой меня вновь охватывают стыд и раскаяние, но такова моя участь, и я должен просто терпеть. Я твердо верю, что очищусь от грехов. Это путешествие будет благотворно для меня, но лучше путешествия будет возвращение.

Чайядеви

Я только что вернулась после разговора с Вишнуприей. Мы разговаривали, сидя во дворе дома, в котором они сейчас живут. Как это замечательно, что она и ее муж, покинув свою деревню, странствуют по Индии и рассказывают всем о величии Господа Чайтаньи. Дорогой Харидева, быть может, когда-нибудь мы с тобой тоже будем странствовать, как они. Их, кажется, совсем не волнует, что они будут есть и где они будут спать. Люди, к которым они приходят, почти всегда дают им все необходимое. Вишнуприйя имеет лишь два сари и ни о чем не беспокоится.

Она рассказала мне, что они с детства поклонялись Господу Рамачандре, хотя иногда поклонялись и Кришне как одному из воплощений Вишну. Как и у всех, у них был семейный гуру. Как-то в их деревню пришел преданный, который затопил все их селение кришна-премой. Этот преданный видел Господа Чайтанью только один день. Господь Чайтанья приходил в его деревню, где устроил большую харинаму.

Ты, наверное, уже знаешь все это, но мне было так приятно сидеть и слушать эту историю из ее собственных уст.

Я рассказала Вишнуприйе о твоем положении. (Я только сейчас осознала, мой дорогой муж, что, делая записи в своем дневнике, обращаюсь непосредственно к тебе. Когда я начинала вести дневник, у меня и в мыслях не было писать, как бы говоря с тобой, но сейчас это получается как-то, само собой. Пожалуйста, прими это как доказательство моей преданности тебе и желания всегда быть с тобой. Я считаю, что от тебя зависит мое духовное освобождение. Вряд ли я смогла бы обрести милость Господа Чайтаньи сама, независимо от тебя.)

Я написала, что рассказала Вишнуприйе о «твоем» положении. На самом деле то, о чем я ей говорила, это наше положение. Так она мне сказала. По ее словам, я не должна думать, что у тебя была жестокая схватка с майей, а у меня нет. Муж и жена – одна плоть, и, если ты пал, это значит, пали мы оба. Я не сумела вселить в тебя уверенность, достаточную для того, чтобы ты доверился мне и поведал о своих трудностях. Я не смогла оказать тебе моральную поддержку. Вишнуприйя и ее муж видели, что наши деревенские брахманы сторонятся тебя, и заметили, что ты ходишь как в воду опущенный. Они оценили то, что ты вверился им и тотчас же начал повторять мантру Харе Кришна. Поэтому я решила, что ничего плохого не будет, если я доверюсь Вишнуприйе и расскажу ей о том, что мы пережили за прошедший год.

Разговаривая с ней, я вдруг поняла, что немного властно держу себя с тобой. Я пользуюсь твоей мягкостью, а это не очень хорошо. Я знаю, что ты сильный человек и что именно ты – лидер в нашей семье. Ты бросил свое торговое дело ради того, чтобы стать пуджари Лакшми-Нараяны, посвятить всего себя служению Им, и ты всегда устремляешься к духовной деятельности. А моя властность, стремление командовать, – это анартха, коренящаяся во мне, и то, что я властно обращаюсь с тобой, тебе не особенно помогает. Быть может, как раз поэтому ты иногда и избегаешь более близкого общения со мной, и именно поэтому не стал открывать мне душу, испытывая трудности. Вишнуприйя дала мне несколько хороших наставлений, объяснив, как жена вайшнава должна вести себя. Сама она всячески поддерживает своего мужа и помогает ему во всех его делах, и благодаря этому в нем выявляется все самое лучшее.

Когда ты вернешься, я постараюсь изменить себя. Возможно, ты решишь, что все это праздные мечты, поскольку я всегда была такой, с самого детства. Я остра на язык и считаю себя умнее других, умнее даже, чем я есть на самом деле. И я держу себя так не только с тобой, но и с теми женщинами, с которыми общаюсь, мне уже не раз говорили об этом. Я думаю, что мой характер – это моя карма, но мы можем изменить свою карму, поднявшись на трансцендентный уровень. Сейчас же я хочу, чтобы ты знал: я искренне сожалею обо всем.

Хочу еще рассказать тебе, какие чувства и мысли пробуждают во мне киртаны.

Мы по-прежнему устраиваем их по утрам у кого-нибудь в доме, но теперь многие преданные проводят и нагар-санкиртан, проходя по всей деревне. В иной день на него собирается до сотни преданных. Собравшиеся перемешиваются друг с другом, не разбирая, кто к какой касте принадлежит. И тогда можно увидеть, как храмовый брахман с тилакой, аккуратно нанесенной на тело в двенадцати местах, шагает рядом с бедными пастухами или подметальщиками улиц. Мы устраиваем харинамы каждый день. Один из храмовых брахманов как-то заметил, что до этого мы проводили киртан только тогда, когда кто-нибудь умирал. Но теперь мы понимаем, что воспевание имен Господа Кришны – душа религиозной жизни. А быть религиозным значит быть счастливым и чувствовать себя свободным.

Хоть мы и прожили здесь всю свою жизнь, и все вокруг такое родное и знакомое, однако, когда мы воспеваем святые имена, все видится по-новому: и холмы, и деревья, и трава под ногами кажутся полными жизни и красок. Даже простой полевой цветок видишь совсем по-другому, когда проходишь мимо с группой харинамы. Все, даже те, кто никогда и не задумывается над религиозными вопросами, радуются, встречая нас, и начинают подпевать нам (быть может, наполовину и шутки ради, но также и выражая тем самым сочувствие). Мы проходим и мимо мусульманских домов, и делаем это без боязни и без всякого вызова. Видя это, мусульмане выходят на улицу и начинают подбадривать нас, а некоторые даже присоединяются к пению.

Харинама рождает переворот в жизни людей. Я никогда ее не пропускаю и могу часами идти, не жалуясь на свой артрит. Я также продолжаю делать гирлянды для певцов и еще помогаю готовить прасад и убираться. Я долгое время не могла делать это и очень соскучилась по этим занятиям. Однако теперь я опять могу заниматься всем этим в свое удовольствие.

А сейчас я хочу написать об одном не очень приятном эпизоде. Вчера вовремя нагар-санкиртаны я вдруг обнаружила, что иду рядом с Рамачандрой Махараджем. Обычно я не осмеливаюсь заговаривать с кем-либо, но в тот день создалась такая теплая, дружеская атмосфера, что, когда Рамачандра Махарадж поклонился мне и сказал: «Намаскар», я, ответив на его приветствие, вдруг неожиданно для себя самой начала говорить о тебе. Я сказала ему, что ты, мой дорогой муж, присоединившись к преданным Господа Чайтаньи, воспрянул духом и вновь чувствуешь себя счастливым. В ответ он покивал головой. Затем я спросила: «Как Вы думаете, может ли мой муж вновь посещать храм, ведь он очистился от своих грехов благодаря харинаме и служению вайшнавам?» Он ответил, что это должен решить совет храма. Тогда я попросила: «Спросите, пожалуйста, еще совет храма, не могли бы мы с моим мужем служить Божествам». Он строго на меня посмотрел и сказал: «Но в подобных делах нельзя ожидать таких легких и быстрых изменений. Сегодня человек может испытывать радость от харинамы, а что будет завтра?» Я не стала больше ничего говорить, но меня взяла такая досада. Может, мне не стоило рассказывать тебе об этом, чтобы не расстраивать тебя, но я хочу быть откровенной с тобой. Ничего, пусть они и чувствуют недоброжелательность, мы с тобой убеждены, что ни Шри Чайтанья Махапрабху, ни Его преданные не будут испытывать неприязнь к тому, кто искренне повторяет Харе Кришна и сожалеет о своих прошлых ошибках, а это самое важное. Я уверена, что все со временем образуется, но мне было немного грустно видеть в брахманах нашего храма такую ограниченность. Не знаю, чего они еще ожидают от тебя. Как ты должен им доказать, что с тобой опять все в порядке?

В этот раз я написала больше, чем предполагала. У меня устала рука, да и уже почти смерклось. Я молюсь о том, чтобы у тебя все было благополучно, и чтобы Господь Нрисимхадева защитил тебя в пути. Я очень боюсь, что преданные Господа Чайтаньи уйдут отсюда раньше, чем ты вернешься, – ходят такие разговоры.

Харидева

 

День третий

Я растянул лодыжку и из-за этого вынужден сделать остановку. Мне придется ждать до завтра, пока я не смогу ходить. Зато эти два дня пути были просто замечательными. Я пишу это, сидя в одной из комнат дхармашалы, где я остановился на ночлег.

В пути хорошо думается, но, с другой стороны, путешествия по-своему опасны. Я хотел бы сейчас находиться в обществе преданных Господа Чайтаньи. Быть может, я встречу кого-нибудь из них в дороге. Вчера я повстречал джайна, и мы заговорили с ним о движении Господа Чайтаньи. Его, кажется, озадачило и удивило мое воодушевление, как будто человек моего возраста не может воспарить на новой волне духовной жизни. По моему внешнему виду и названию деревни он распознал во мне преданного Лакшми-Нараяны. Я, должно быть, выгляжу глупо – пятидесятилетний человек, только-только начавший изучать философию и то и дело повторяющий: «Я точно не знаю ответа на этот вопрос, я должен спросить у бхакт».

Почему я пал? Как случилось, что я поддался искушению? Я не рассказываю об этом людям, которых встречаю. Но думаю я об этом почти непрестанно. Те, с кем я встречаюсь, не знают, что я – тот самый пуджари из Читранагара, который пал, вступив в связь с проституткой, и которому запретили служить Божествам в храме. Однако, если бы я все им рассказал, им стало бы понятно, почему я чувствую себя таким счастливым, присоединившись к санкиртане Господа Чайтаньи.

Я не перестаю задавать себе вопрос, должен ли я что-то сделать для искупления своего греха. Преданные уверяют меня, что в сознании Кришны нет необходимости в прайяшчитте, но я не уверен в этом. А может, то, что происходит сейчас со мной: это путешествие и растяжение лодыжки, - и есть прайяшчитта? И, быть может, задержка эта нужна для того, чтобы я не продолжал путь, пока голова моя еще полна мыслями о прошлом…

Мне далеко до великих преданных Господа Чайтаньи, которые каждому встречному рассказывают о Кришне, живущем во Вриндаване. Я бы непременно присоединился к киртану, если бы он проходил где-нибудь поблизости, но я ни за что не смог бы начать его самостоятельно.

В комнате, в которой я поселился, живут еще шесть человек. Четверо – юноши лет девятнадцати, которые либо сбежали из дома, либо просто на каникулах; они курят биди и самодельные трубки. Один пожилой человек занимается здесь йогой. Другой тоже курит этот отвратительный биди. Может, мне лучше было бы спать на улице под деревом, но ночью может пойти дождь, да и это невозможно из-за насекомых и животных.

Дорогая Чайядеви, я думаю о тебе с надеждой. Я уверен, что ты счастлива сейчас в обществе преданных и ограждена от любых опасностей. У меня все хорошо. Каждый день, устремляясь к своей цели, я прохожу несколько миль. Однако ты знаешь, что в моей голове роится множество мыслей, и из-за этого мне недостает решительности. Я нуждаюсь в обществе преданных и в общении с тобой и очень хочу находиться среди вас. Я не санньяси. Сердце и тело этого старого глупца еще не свободно от материальных желаний. Но хватит об этом, буду лучше думать о Господе.

Его называют Шьямасундарой, и Он играет на флейте. Он смотрит на меня и улыбается; Он хочет, чтобы я просто вручил себя Его заботам и обрел покой. Я поклоняюсь Ему также в облике Господа Чайтаньи, который является посреди множества танцующих преданных вовремя маха-киртана святых имен Господа. Я поклоняюсь этим именам и повторяю их в пути. Пусть же Господь Чайтанья прольет на всех нас Свою милость и пусть Он дарует мне, если пожелает, возможность увидеть Его, хотя бы мельком, хотя бы издали… увидеть Его танцующим с поднятыми руками.

Чайядеви

Мой дорогой муж, все мы здесь по-прежнему полны самых светлых надежд. Преданные Господа Чайтаньи собираются скоро уходить отсюда, однако мы уверены, что то, что они дали нам, не исчезнет вместе с ними. Мы будем продолжать проводить харинамы и устраивать бхаджаны. Некоторые преданные предлагают идти в другие места и рассказывать людям о Господе Чайтанье. Я же больше хочу не странствовать (по крайней мере, сейчас), а дождаться твоего возвращения и вместе с тобой целиком отдаться духовным занятиям, помогающим развивать сознание Кришны. У нас здесь сейчас много сторонников, и в любом случае, возьмут ли тебя обратно в храм или нет, они примут тебя в свое общество как человека, обретшего милость Господа Чайтаньи.

Приехали Дайянанда с Тирупати. Они тоже повторяют ежедневно около тридцати двух кругов. И их жены повторяют святые имена, и даже – дети. Ты можешь быть доволен, что твои сыновья искренне пытаются обрести сознание Кришны. Они верят тебе и любят тебя. Они очень рады, что ты вернулся к активной духовной жизни и вновь нашел в ней удовлетворение.

Дайянанда сказал, что, если тебе не разрешат занять прежнюю должность, то ты сможешь работать у него (у них с Шармой свое торговое дело). Но я на это сказала, что ты подумываешь удалиться от дел и посвятить все свое время изучению шастр и бхаджане. Я не ошиблась?

Сейчас немного потеплело, и ночью воздух уже не такой холодный. Я молюсь о том, чтобы у тебя было все хорошо. Быть может, мне нужно было отправиться в путь вместе с тобой, хоть мне и тяжеловато ходить пешком. Ты ушел так внезапно. Некоторые спрашивают, почему вместо тебя не пошел более молодой человек, но ты сам захотел отправиться в это путешествие. Я очень рада, что это оказалось тебе под силу.

Я слышала еще несколько рассказов о странствии Господа Чайтаньи. Когда Он был в Курмакшетре, Он встретил одного брахмана и остановился на ночь у него в доме. Этот брахман решил оставить свою семью и отправиться утром вместе с Господом Чайтаньей. Но Господь сказал: «Нет, оставайся дома. Повторяй неустанно Харе Кришна и всем, кого встретишь, рассказывай о Кришне. Так ты станешь гуру и принесешь освобождение людям этого края. И тогда Я всегда буду с тобой».

Подобных случаев было уже немало: люди очень хотят идти вместе с Ним. Но Он, странствуя, старается не собирать огромной толпы. В Джаганнатха Пури и Бенгалии Он всегда окружен множеством преданных, но, отправляясь проповедовать в Южную Индию, Он хочет идти в одиночку, как и подобает санньяси. Когда Он приходит в какое-то место и начинает киртан, там тотчас же собираются толпы людей, и все собравшиеся исполняются кришна-премы. После Его ухода они ничего не предают забвению. Они продолжают воспевать святые имена и поклоняться Кришне и наставляют других, повторяя те указания, которые получили от Него.

Господь Чайтанья также излечил прокаженного по имени Васудева; это случилось вскоре после того, как Он покинул Курмакшетру. Прокаженный, который очень хотел увидеть Его, узнал, что Он скоро будет в Курмакшетре. Но он пришел туда слишком поздно: Господь Чайтанья уже ушел. От горя прокаженный упал без сознания. Будучи всеведущим Господом Кришной, Господь Чайтанья увидел его преданность и предстал перед ним. Васудева был великим преданным. Он никогда не сетовал на донимавшую его болезнь; единственное, о чем он мечтал, так это получить даршан Господа. И Господь Чайтанья даровал ему Свое благословение и сделал его тело молодым и прекрасным, после чего велел ему непрестанно повторять Харе Кришна.

Мы слышали много рассказов о посещении Господом различных селений и Его встречах с людьми. Он побывал, наверное, всюду, не пропустив ни одной тиртхи. Но Он не любит, когда собирается много людей, и порой просто исчезает из какого-либо места; и тогда никто не знает, куда Он направился, так как Он не следует по какому-то определенному маршруту.

Мы очень надеемся, что Он окажется где-нибудь поблизости, и мы сможем увидеть Его киртан. Я же очень рада, что с появлением в нашей деревне Его преданных волны Его милости докатились и до нас.

Харидева

 

День четвертый

Я все еще сижу в дхармашале. Нога распухла, и я совсем не могу ходить. Я чувствую себя так неловко, ведь я сам вызвался доставить сообщение о приходе Господа Чайтаньи. Но что толку проклинать судьбу? Лучше трезво взглянуть на ситуацию и решить, что делать.

Почему я так стремился отправиться в путь с этим поручением? Потому что видел в этом нечто вроде искупления? Да. Преданные говорили, что мне нет нужды искупать свои грехи, но мне очень хотелось показать себя, взявшись за любую скромную работу. Я хотел принести хоть какую-то жертву. Я нуждаюсь в очищении. Не хочу притворяться, я не знаю, чего Кришна хочет от меня и поможет ли мне эта небольшая аскеза. По крайней мере, аскеза благотворна для духовной жизни.

Когда я был пуджари, я каждый день вставал с зарей и несмотря на холод зимой совершал омовение и шел в алтарь будить Их Светлостей Лакшми-Нараяну. Я не надевал даже рубашку, хотя остальные преданные, пришедшие получить даршан, были закутаны в чадары. Пуджари вынужден делать это. У каждого своя тапасья. Только не нужно подвергать себя ей искусственно, вот и все.

Мне кажется, что в духовном отношении для меня было бы лучше, если бы я остался в деревне и целиком отдался санкиртане. Каждый день, проведенный в обществе преданных, бесценен, и я нуждаюсь в общении с ними. Чайтанья Прабху понимал это, однако по доброте душевной он не стал возражать, когда я заявил, что смогу преодолеть все трудности пути и доставлю его сообщение. С преданными я был бы в большей безопасности, а сейчас я могу только молить Господа Кришну принять то, что я делаю, как служение Ему. Надеюсь, что по Его милости все будет благополучно, и я наверстаю потерянное время.

Дхармашала, естественно, не уютный дом. Я тоскую по своей комнате и по заботам жены о моем удобстве. Забавно, что, думая о доме, я вспоминаю только то, что было до моего падения, когда я еще был главным пуджари. У меня был тогда строгий режим дня. Я делал все точно по расписанию, согласовавшемуся со временем проведения пудж в храме. Так прошли долгие годы, и все эти годы я был всецело поглощен своим делом, зная его до тонкости. А затем мой домашний мир развалился. Дом теперь для меня – это место, где я прятался, чтобы, укрывшись от чужих глаз, напиться пьяным, и откуда не выходил порой по нескольку дней… яма, в которую я угодил и где мало-помалу загнивал.

Люди, которые были здесь вчера, уже уехали. В комнату вселились другие приезжие – семья, направляющаяся в Варанаси. Они едят чеснок, и вся комната пропахла им.

Я разговаривал с главой семьи, отцом двух сыновей, о «Бхагавад-гите». Он сказал, что Кришна пребывает только внутри нас. Это верно, но он имеет в виду, что Кришна находится только внутри нас и не существует вне нас. Он верит в безличный дух. Когда же я пересказал то, что слышал об учении Господа Чайтаньи, он неожиданно очень оскорбительно отозвался о Нем. Я был потрясен. Я никогда не слышал, чтобы кто-то говорил что-либо подобное о Господе Чайтанье. Я стал защищать Его и сказал, что из-за вайшнавапарадхи человек может пасть. Я заметил, что, куда бы ни пришел Господь Чайтанья, Он во всех пробуждает кришна-прему, а это доказывает, что Он – Сам Кришна. Я был неудовлетворен тем, что сказал, но, по крайней мере, я сказал это твердо и решительно. Он перестал поносить Господа и даже извинился, но у меня все равно больше нет никакого желания находиться с ними в одной комнате. Я знаю, что Шри Чайтанья Махапрабху постоянно сталкивается с такими людьми, но Он способен изменить их сознание силой Своих доводов и покоряя их ослепительным сиянием, исходящим от Него. Шастры гласят, что, если вы не в силах опровергнуть доводы богохульника, следует прекратить говорить с ним и немедленно уйти.

Хромая, я вышел из комнаты и очутился на крыльце дхармашалы. «Ну и отлично, - подумал я, - буду повторять мантру в тишине и спокойствии». Я сел на ступеньках и стал перебирать четки, наблюдая за жизнью улицы в сумерках. Мимо проезжали повозки, люди шли с работы домой, несколько чандал сидели на земле и потягивали вино из бутылей. На другой стороне улицы я заметил молодую женщину, стоящую в дверях дома. Ее волосы были распущены, а в ушах покачивались большие серьги. Я поймал себя на том, что внимательно разглядываю ее. Она вошла в дом, а затем опять вышла. Наши глаза встретились, и я почувствовал половое влечение. Я тут же встал и заковылял обратно в дхармашалу, однако от моего спокойствия не осталось и следа. Когда же эта страница моей жизни будет перевернута?

Все было так же, как и тогда, когда я пал. Я возвращался в тот день из храма домой и вдруг увидел девушку, на которую раньше никогда не обращал внимания. Это была всего-навсего дочь одного лавочника. Когда мы в первый раз заговорили друг с другом? Если я спрошу: «Почему такое случается?», - то самым верным и точным ответом на этот вопрос будут слова Кришны: «О Арджуна, эта сила не что иное, как вожделение… всепожирающий, греховный враг всего сущего». Я никогда не думал, что со мной может произойти что-либо подобное.

Воскрешение в памяти всех этих картин небезобидно. Хоть я уже пожилой человек, в моем теле мгновенно пробуждается сексуальное желание, и я должен обуздывать его, призывая на помощь все свое здравомыслие и убеждая себя: «Ты не тело. Не губи себя вновь». Это, так сказать, моя джапа святых имен. Если бы я был сейчас не в четырех днях пути от своей деревни, а лишь в одном, я немедля вернулся бы обратно и честно признался преданным: «Я не настолько силен духовно, чтобы странствовать в одиночку. Я духовный калека. Я нуждаюсь в вашем покровительстве, о Вайшнавы Тхакуры. Пожалуйста, будьте добры ко мне и считайте меня своим псом».

День пятый

Дорогая Чайя Прабху!

Хочу написать тебе письмо, хоть отправить его нет никакой возможности. Растяжение лодыжки задержало меня на два дня, которые я провел в местной дхармашале. Я чувствовал себя здесь очень неуютно, однако вчера вечером здесь появилась группа преданных Господа Чайтаньи, возглавляемая санньяси по имени Гаура-Кришна Махарадж. Они очень похожи на преданных из группы Чайтанья Прабху – такие же сияющие, знающие и безраздельно преданные Шри Чайтанье Махапрабху. Какое счастье! Едва завидя их, я тотчас же пал перед ними ниц. Мне хотелось плакать. Они отнеслись ко мне, как к другу, и мы вместе пошли в холл дхармашалы, чтобы устроить киртан. До их появления это место было мрачным и неприветливым, а моим сознанием (с горечью признаюсь в этом) вновь завладели похотливые мысли. Однако с их появлением, когда раздались звуки мриданги и каратал и послышались громкие возгласы: «Джая Шачинандана! Харе Кришна! Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе», - это место преобразилось в мгновение ока.

Их шесть человек, и они направляются из Рангакшетры в Джаганнатха-Пури. Они видели Господа Чайтанью Махапрабху, когда Он жил вовремя чатурмасьи в Рангакшетре. Санньяси, возглавляющий группу, был некогда свами в Шри-сампрадайе, теперь же он – последователь Господа Чайтаньи и Радхи-Кришны. Преданные попросили его совершать харинаму и встретиться с Господом Чайтаньей и Его последователями в Джаганнатха-Пури, когда Господь вернется туда.

Сегодня вечером я слушал рассказы Гаура-Кришны Махараджа об удивительном учении и играх Господа Чайтаньи; о некоторых из этих игр я никогда не слышал от Чайтаньи Прабху. Мне очень хочется поделиться услышанным с тобой, ибо ты – моя спутница жизни и самый близкий друг и желаешь мне только добра. Но здесь важны не только подробности тех игр, о которых он рассказывает (ты, может быть, и сама уже слышала о них), важен живой пример этого санньяси и его спутников. Они так счастливы и свободны! Мне очень нравится, как они ведут себя. То, что они повествуют упоительную кришна-катху столь естественно, без какого бы то ни было лицемерия и искусственности, и что они строго следуют садхане, очень воодушевляет меня.

Гаура-Кришна Махарадж примерно моего возраста, а может, и старше. У него седые волосы, он довольно худой, но очень крепкий и подвижный. Рядом с ним я кажусь вялым стариком, страдающим и сетующим на жизнь. Он смотрит на меня с ласковой улыбкой, но без малейшей слащавости. У меня такое впечатление, что он знает, что меня печалит, и я вижу, что он очень хочет мне помочь. Он относится ко мне с большим почтением, словно я важная персона, которой следует оказывать почтение. Но, как ты знаешь, преданные Господа Чайтаньи относятся почтительно даже к букашкам. Он видит, что я брахман, мне же всем, кого я встречаю, хочется открыто говорить, что я бывший брахман и пьяница.

Я рассказал ему, что прежде служил Божествам в мандире Лакшми-Нараяны. Он сказал, что знает наш мандир и что Божества там очень красивые. Они очень рады, что встретили меня и что я иду в Анантапур, чтобы известить его жителей о прибытии Господа Чайтаньи. Не прошло и нескольких минут, как мы почувствовали себя такими близкими друг другу и начали делиться друг с другом прасадом: я угостил их приготовленными тобой паратхами и маха-прасадом от Лакшми-Нараяны и принял маха-прасад от них.

Мне хочется все рассказать им о себе. И в моей голове уже мелькает мысль: может быть, кто-то другой доставит сообщение в Анантапур, а я отправлюсь с этим санньяси и его группой. Я знаю, Господь Чайтанья предупреждает семейных людей, чтобы они не надеялись обрести сознание Кришны посредством ложного отречения, однако все мое сердце стремится к ним.

Я пишу это поздней ночью. Хочу рассказать тебе кое-что из того, что услышал от них о Шри Чайтанье Махапрабху.