В иноковке восставшие казнили 17 человек, уничтожили книги в исполкоме.

Первые 4 месяца восстания показали, с одной стороны, отсутствие симпатий к советской власти у местных жителей (об этом свидетельствует то, как охотно шли крестьяне к Антонову), с другой - неумение власти организовать борьбу с повстанцами. Местное командование не только недооценило характер и опасность (прежде всего для себя) нарастающего восстания, но хотело убедить и Центр в том, что крестьяне совсем не сочувствуют Антонову. Однако именно лозунг "Долой продразверстку!" нашел самую горячую поддержку у местных жителей. Да и как им было не поддерживать повстанцев, если последние избавляли их от повинностей (трудовой, гужевой, военно-конской), раздавали им вещи и продукты, отобранные у продотрядников. К тому же, в охваченных восстанием районах никто уже не требовал продразверстки. Еще не имея четкой организационной структуры, повстанцы быстро сформировали отряды и при первом появлении продотрядников в деревне вынуждали последних или принять бой или уйти из деревни. Так было в деревне Коптево Хитровской волости Тамбовского уезда. Двухчасовой бой завязался после обстрела крестьянами отряда военизированной охраны. Наутро оставшемуся на ночлег отряду противостояло уже 600-800 крестьян из местных деревень.

В ответ на сопротивление местных жителей власть объявила всему крестьянству Тамбовской губернии войну. Красноармейским отрядам "сплошь и рядом давались задачи занять тот или иной пункт (село, деревню), произвести полную фуражировку, не оставляя ни одной овцы, ни одной курицы в данном пункте, после фуражировки данный пункт сжечь"

Военно-оперативный штаб по подавлению восстания, созданный 21 августа 1920 г., принял решение о проведении полной конфискации имущества граждан мужского пола от 16 до 40 лет и направлении их частично на принудительные работы, а наиболее активных из них - в Военный трибунал. Председатель Военного совета Ф.К. Траскович в разговоре по прямому проводу с губернским руководством в начале сентября заявлял, что банды в районах Кузьминка - Сухотино - Коптево - Елань - Новосельцево разбиты. Последние три села "снесены с лица земли", расстреляно более 200 человек.

Карательную эстафету по подавлению восстания, начатую командующим войсками П.Н. Шикуновым, подхватил назначенный 9 сентября Ю.Ю. Аплок. Мелкие отряды красноармейцев стали сводить в батальоны, а потом и полки. 22 сентября в районе сел Рождественское (40 верст восточнее Тамбова) и Инжавино повстанцам были нанесены ощутимые удары, что незамедлительно позволило советскому руководству губернии сделать вывод о том, что ликвидация восстания - дело ближайших дней. В то время как повстанцы уходили из Тамбовской губернии в Балашовский уезд соседней Саратовской, Аплок констатировал, что восстание "ликвидируется окончательно", при этом он не забыл пригрозить крестьянам, что за действия повстанцев будут отвечать крестьяне, поддавшиеся влиянию "бандитов", а также предупредил, что каждый захваченный с оружием в руках будет расстрелян, села, оказывающие сопротивление власти, будут сожжены, а лица, укрывающие повстанцев, преданы суду, из местностей, проявляющих сочувствие к восставшим, будут взяты заложники.

Неудивительно, что после этого крестьяне целыми деревнями, погрузив свой скарб, женщин и детей, скрывались в лесах, что свыше 80% мужского населения Кирсановского уезда участвовало в восстании, что объявленная Антоновым мобилизация в одной только Абакумовской волости Тамбовского уезда была полностью поддержана всеми мужчинами от 18 до 40 лет.

На первом этапе восстания надежды крестьян на освобождение от советской власти подкреплялись конкретными событиями. 14 ноября 1920 г. в Борисоглебском уезде состоялось собрание командиров партизанских полков. Было решено объединить разрозненные повстанческие отряды в "Партизанскую Армию Тамбовского края ", управление которой должно было исходить из одного центра - Главного оперативного штаба. Начальником штаба стал А.С. Антонов, избранный тайным голосованием. В состав штаба входили, помимо А.С. Антонова, А.В. Богуславский, И.А. Губарев, П.М. Токмаков и Митрофаныч. Командующим армией стал П.М. Токмаков.

/«Здесь приходится особо разъяснить один важный момент, до сих пор не понятый правильно никем из исследователей истории антоновщины. Дело в том, что Антонов был не начальником штаба повстанческой армии /как это принято считать/ в прямом понимании названия этой должности, а начальником вообще штаба восстания, то есть начальником самого высшего, главного штаба восстания, не совсем правильно названного полуграмотными руководителями мятежа Главоперштабом.» - Владимир Васильевич Самошкин. Хроника Антоновского востания./

Попытки некоторых командиров полков отделить себя от основного ядра повстанцев жестко пресекались. Часть атаманов претендовала на звание главнокомандующего. Так, В. Карась именовал себя "командиром Западной армии", некий Козаков с двумя эскадронами откололся от А.С. Антонова и стал действовать самостоятельно, за что А.С. Антонов приказал его расстрелять

Остановимся немного на личности самого А.С. Антонова. Закономерным для советской власти было применение клеветнических приемов или, по крайней мере, создание мифов и легенд при характеристике своих политических противников. Не избежал этой участи и руководитель тамбовского восстания, чей военно-организаторский талант отмечал и его главный противник М.Н. Тухачевский.

Третий ребенок в небольшой мещанской семье, неизвестно, успевший ли закончить три класса уездного училища или нет, он семнадцатилетним юношей вступил в группу "независимых социалистов-революционеров". В 20 лет ему предъявили обвинение в нанесении ранения должностному лицу, за что сослали на 6 лет на каторжные работы. Через год он был приговорен к смертной казни, замененной бессрочной ссылкой на каторгу. Несколько попыток бежать на волю закончились для него заключением в Шлиссербургскую крепость.

С таким политическим прошлым он оказался в Тамбовской губернии после февраля 1917г. И уже через год он появился на политической арене в качестве командира антисоветских отрядов. Оружие, которое он отбирал у проходивших через станцию Кирсанов чехословацких войск, будучи начальником Кирсановской милиции, он затем умело использовал в борьбе против советской власти.

Готов ли он был всегда встать на защиту обиженных или им двигали какие-то другие цели - сейчас трудно точно дать на это ответ. Одно совершенно очевидно - в крестьянском восстании ни А.С. Антонов, ни предводитель крестьянства на Украине Н.И. Махно не были случайными людьми. В отличие от Антонова, советской власти удалось привлечь Махно на свою сторону, правда, на короткий период. Тамбовские власти упустили возможность сотрудничества с Антоновым. Не позднее 18 февраля 1920 г. А.С. Антонов направил письмо в Кирсановскую уездную милицию. В нем он выразил протест в связи с "очернением" его боевой дружины. Антонов предлагал советской власти совместно вести борьбу с "уголовщиной". Однако представители власти в лице выездной сессии губчека в ответном письме не только отказались от сотрудничества с Антоновым, но и, назвав его авантюристом и преступником, обвинили в преступлениях, которые он не совершал.

Одним из устойчивых мифов советской историографии при описании "антоновщины" было педалирование его так называемого "эсеровско-кулацкого характера". Однако данная позиция вступает в противоречие с действительностью при рассмотрении личностей вождей крестьянской войны в Тамбовской губернии.

Участие в крестьянских восстаниях периода первой русской революции в Тамбовской губернии были первым опытом для П.Г. Плужникова ("Батько"). Политкаторжанином он встретил 1917 г. В повстанческом движении он руководил агитационной и организационной работой в Тамбовском уезде.

Сыном крестьянина был также И.Е. Ишин. После осенних волнений 1918 г. он был арестован, но по пути следования в Кирсанов бежал.

П. Токмаков был крестьянином села Иноковки Кирсановского уезда, в Императорской армии дослужился до чина поручика, после демобилизации работал милиционером.

Одним из руководителей восстания стал брат А.С. Антонова Дмитрий. Вместе с будущим начальником партизанской контрразведки Максимом Юриным, по кличке "Герман", он в 1919-1920 гг. был членом "боевой дружины" Александра.

Активными участниками восстания были Д. Павлов, который занимал должности командира дивизиона, главного интенданта, начальника дивизии, бывший офицер М.Д. Попов, занимавший пост адъютанта, бывший офицер И.А. Губарев - начальник штаба 1-ой партизанской армии.

Стремление организовать сильную, боеспособную действующую армию завершилось объединением всех партизанских отрядов на губернском военном совещании, состоявшемся 15 января 1921 г. На нем же было решено сохранить первую и вторую армии с их штабами. Начальником штаба всего восстания стал А.С. Антонов. На совещании главный штаб принял законченную форму. Во главе его по-прежнему находилось пять человек: Антонов, его заместитель, командующий армией, заместитель командующего армией и начальник разведки.

Тогда же в повстанческой армии были введены знаки различия. Для рядовых - красные банты на головных уборах, для командного состава - у взводного одна красная полоска, командира полка - две, начальника дивизии - три. Все полоски нашивались на рукава.

У эскадронных командиров, командиров полков и дивизий были треугольники углом вниз, у комендантов - треугольники углом вверх, ромбы присваивались командиру дивизии и начальникам штаба армии.

Необходимо отметить, что у повстанцев была хорошо поставлена разведка, особенно конная. Антоновцы удачно маневрировали, нападали на красноармейцев, а также быстро уходили из-под ударов противника.

При каждой части существовала пулеметная команда, связь, хорошая канцелярия, хозяйственная часть, комиссия по замене лошадей, обоз, полковой суд, специальный палач, политический отдел. Все участники восстания сообщали о крепкой дисциплине в отрядах.Она подкреплялась целой системой наказаний.

"Временный устав наказаний, подсудных армейским судам" – своего рода антоновский уголовный кодекс, который состоял из тридцати семи параграфов-статей, содержавших перечень проступков и преступлений, за которые полагались наказания трех видов: выговор, плети /от 8 до 50/ и расстрел. Наиболее суров "Временный устав наказаний" был к повстанцам и местным жителям, уличенным в шпионаже, пропаганде коммунизма и укрывательстве коммунистов. Из тридцати семи статей шестнадцать содержали в себе такой вид наказания, как расстрел. Он полагался не только за перечисленные выше "военно-политические преступления", но и за некоторые чисто уголовные – грабеж с убийством, бандитизм и т. п.

Общеизвестно, что бичом антоновской, как, впрочем, и Красной армии был самогон. Поэтому неудивительно, что два параграфа "Временного устава наказаний" целиком посвящались борьбе с этим злом. Однако любопытно, что если за распитие самогона повстанцами предусматривался лишь выговор /"убеждение"/ или разжалование в рядовые, то за изготовление самогона с целью дальнейшей его продажи повстанцам наказание было значительно суровее – от 15 плетей и до расстрела.

Беспощадно и только расстрелом каралась "выдача бойцов партизанского движения частными лицами красным". И, наконец, 37-й параграф предусматривал полный "рацион" плетей за грубое обращение с пленными в организованных местностях со стороны жителей и самовольную расправу с ними".

Основной мерой наказания была определена порка (от двух ударов плетьми до двадцати, дальше - по суду), следующая мера - расстрел.

Всех пленных повстанцы разделяли на три основные категории: комиссары-коммунисты, командиры и рядовые бойцы. Особую группу пленных составляли так называемые "интернационалисты". С пленными, относящимися к первой категории, разговор у повстанцев был коротким, а смерть этих людей – мучительной и долгой. С командирами Красной армии все происходило наоборот: разговор /допрос/ – долгий, смерть – быстрая. Отношение же антоновцев к рядовым красноармейцам, как правило, нельзя назвать жестоким или бесчеловечным, хотя, конечно, случались совершенно дикие расправы и над ними. Но обычно в антоновском плену красноармейцы находились не более двух – трех дней. Сначала пленные бойцы попадали на допрос, а затем – на цикл лекций "о внутреннем положении", где опытные антоновские агитаторы-политработники рассказывали им о целях и причинах "всенародного восстания против насильников-коммунистов". После окончания лекций красноармейцам предлагалось добровольно вступать в ряды антоновских армий. Те же из пленных, кто не захотел стать антоновцем, направлялись в штаб повстанческого полка, где им выдавался так называемый "отпуск". Этот "отпуск" представлял из себя маленькую справку, в которой указывалось, что красноармеец такой-то, взятый в плен тогда-то, отпущен из плена такого-то числа, во столько-то часов. Обычно на справке ставился угловой штамп соответствующего повстанческого полка и имелись подписи командира полка, его заместителя и комиссара /"политкома"/. С "отпуском" на руках, красноармеец беспрепятственно возвращался в свою часть и разлагал ее правдой о том, что увидел.

Таким обращением с пленными антоновцы серьезно ослабляли боевую устойчивость и политическую надежность красноармейских частей, внося раскол между командирами, комиссарами и коммунистами, с одной стороны, и беспартийной массой рядовых бойцов, с другой.

"Глазами и ушами" повстанческой армии были СТК - Союзы Трудового Крестьянства. Это массовые беспартийные организации, возникшие после директивы ЦК ПСР от 13 мая 1920 г. Известно, что Тамбовская губерния в течение долгого времени была вотчиной эсеров. И хотя многие эсеровские идеи нашли отражение в программе СТК, тем не менее это не была партия в строгом смысле этого слова. Скорее, создание СТК - это своеобразная попытка практической реализации лозунга "Советы без коммунистов".

В программе повстанческого Союза были сформулированы его стратегические цели. Это политическое равенство без разделения на классы, прекращение гражданской войны. Был намечен созыв Учредительного собрания по принципу равного, всеобщего, прямого и тайного голосования. Провозглашались свобода слова, печати, союзов и собраний. Экономическая программа включала проведение в жизнь закона о социализации земли. При помощи кооперативов предполагалось обеспечить население предметами первой необходимости, в первую очередь, продовольствием. Выдвигались также задачи регулирования цен на труд и продукты производства, частичной денационализации фабрик и заводов, рабочего контроля над производством, допущения русского и иностранного капиталов.

В Уставе СТК, принятом зимой 1921 г., определялись правила вступления в эту организацию. Все, кто разделял ее программу и задачи, могли стать членами союза. Исключения были лишь для лиц, состоящих в коммунистической и монархических партиях.

Деятельность комитетов, с одной стороны, была направлена на защиту интересов крестьянства, с другой, они являлись органами власти, которые должны были заменить Советы.

Командиры полков предписывали сельским комитетам их действия на текущий момент. Так, в документе за январь 1921 г. им вменялось в обязанность выбрать представителей для участия в районных съездах, составить списки на весь имеющийся скот, на всех граждан возраста от 19 до 40 лет.

Первые СТК в Тамбовской губернии стали появляться осенью и зимой 1920 г. В Калугинской волости Кирсановского уезда комитеты появились в декабре 1920 г. Районный комитет СТК возглавил брат А.С. Антонова Дмитрий.

Было создано до 900 сельских комитетов, избранных сходами. Были уездные и губернские СТК. Их деятельность отвечала надеждам крестьян на освобождение от большевизма, поэтому при разгроме восстания крестьяне старались не выдавать членов СТК.

Комитеты были правой рукой повстанческой армии. В их обязанности входили: организация пополнения добровольцами, проводение мобилизаций. Они же налаживали сбор денежных, продовольственных и вещевых средств для партизан, обеспечивали медицинскую помощь. В их ведении была замена лошадей, организация связи и разведки.

В селах для поддержания порядка создавалась милиция. Она должна была следить за исполнением всех приказаний как военного, так и гражданского характера, нести ночные и дневные дежурства, следить за партизанами, прибывшими в отпуск, за всеми подозрительными лицами. Не допускать замены одного партизана другим, вывоза хлеба из местности, где не действуют комитеты, бороться с самовольными обысками и расправами.

Ряды повстанцев пополнялись молодежью, и в этом тоже определенную роль сыграли СТК, которые уделяли агитационной работе немалую роль. В Мучкапском районе из 33 человек, числившихся в отряде, 29 были в возрасте от 16 до 30 лет.

В основном деятельность СТК носила военный характер, но при этом они решали и хозяйственные вопросы об удовлетворении семей партизан нуждающихся в хлебе, обеспечении их лошадьми, распределении имущества.

/*По нашему мнению обращение к ПСР и СТК было ошибкой – разумнее было сразу вводить прямое беспартийное народовластие, с избранием всех органов народной власти, снизу доверху, народом на беспартийной основе: советов, правлений, глав, народных судей, стражи… - в общем всех. – Это выбило бы почву из под ног у большевиков. Перевело бы спор из плоскости большевицкие Советы против ПСР и СТК в плоскость большевицкие Советы против Советов избранных народом – против народовластия, народа. Таким образом, можно было бы перенацелить восстание от решения экономического вопроса (продразверстки, которую большевики сами убрали) на принципиальный вопрос установления народовластия и Русского порядка. /

К зиме 1920-1921 гг. восстанием было охвачено 1,5 млн. человек из пяти уездов губернии - Козловского, Моршанского, Борисоглебского, Кирсановского и Тамбовского.

Командование красной армии не могло с точностью определиться с силами повстанцев. В одних сводках называлось число свыше 16 тысяч повстанцев, 10 пулеметов и одно орудие, в других число их колебалось от 35 до 39 тысяч.

Немало было и потерь в рядах восставших. До января 1921 г. они составили от семи до восьми тысяч, в том числе убитыми - 5 тысяч.

За первые три месяца 1921 г. потери повстанцев, по оперативным данным советского командования, превысили 5100 человек.

К середине февраля 1921 г. численность красноармейцев, действовавших против Антонова, составляла свыше 30 тысяч штыков, 8 тысяч сабель, 369 пулеметов, 63 орудия.

К весне 1921 г. произошло разделение партизанской армии Тамбовского края на две самостоятельные армии. В состав первой, под командованием Е.Я. Егорычева, вошли 10 полков, в состав второй, во главе с командармом П.М. Токмаковым - 3 полка. Главный оперативный штаб, созданный в январе, приобрел вполне законченное оформление. Место его расквартирования менялось в течение всего восстания. В основном это были села Тамбовского уезда. Полки сводились в бригады.