Чапанная война (компиляция), 3 марта – 6 апреля 1919 года

Чапанная война или чапанка (чапанное восстание) явилась одним из самых крупных крестьянских антибольшевистских движений. В марте 1919 г выступления крестьянства против ленинцев происходили на территориях Сызранского, Сенгилеевского, Карсунского уездов Симбирской и Ставропольского и Мелекесского уездов Самарской губерний.

Наименование восстания произошло от названия верхней одежды, имевшей распространение среди восставших, от слова «чапан» (кафтан, поддевка, стеганка) -  длиннополого зимнего армяка из овчины, подпоясываемого кушаком; особого халата, популярного среди крестьян региона во время холодов. - Название подчеркивало крестьянский характер войны.

Крестьяне в чапанах, Чапанное восстание - Историческая Самара

Восстание возглавил Алексей Васильевич Долинин

 Алексей Васильевич Долинин, участник Первой мировой войны, поручик, (1893, Ягодное, Самарская губерния — 5 ноября 1951, Ягодное, Куйбышевская область).

В конце 1918 года события на Восточном фронте складывались удачно для Советского правительства. От белогвардейцев и войск чехословаков были освобождены Среднее Поволжье и часть Южно-Уральского региона. Но в начале 1919 года на только что освобожденных территориях снова развернулись кровопролитные сражения. После осеннего поражения под Симбирском и Самарой белые войска перегруппировали свои силы, создали на востоке страны четыре армии - Сибирскую, Западную, Уральскую и Оренбургскую. Уже в начале лета Колчак рассчитывал соединить свои армии с войсками генерала А.И. Деникина в районе городов Самара и Саратов. С конца февраля по начало мая 1919 года белое воинство заняло Пермь, Уфу, Бугульму, Белебей, Стерлитамак, Бугуруслан. Именно в это время в тылу Красной Армии одно за другим начали вспыхивать восстания крестьян.

А вызваны они были следующим. Из-за блокады Советской России интервентами и из-за ленинской политики «военного коммунизма» в большинстве крупных городов начались перебои с продовольствием. Продукты выдавали только по карточкам, а в деревни направлялись продотряды, поскольку крестьяне отказывались добровольно отдавать хлеб представителям советской власти. Обыденностью стали вооруженные стычки во время изъятия продовольствия.

Весной и летом 1919 года практически все районы Среднего Поволжья, находящиеся под контролем большевистского правительства, оказались охвачены крестьянскими восстаниями. В советской исторической литературе эти выступления крестьянства против коммунистического режима именовались не иначе, как «кулацкими», «контрреволюционными восстаниями» или «эсеровскими мелкобуржуазными мятежами». И лишь открытые в последнее время для исследователей архивные документы того времени со всей определенностью показывают, что большинство из участников этих выступлений (порой до 90 процентов) составляли представители беднейшего класса - простых хлебопашцев.

До топора и вил крестьян тогда довела жесточайшая продовольственная политика большевистского правительства: политическая и продовольственная диктатура, продразвёрстка, грабёж деревни, когда продотряды выметали из крестьянских амбаров весь хлеб до последнего зернышка, ничего не оставляя мужику даже для весенних посевных работ. В начале 1919 г. в деревнях и сёлах Симбирской губернии находилось 3500 рабочих из продотрядов и 1700 продармейцев, присланных из городов центра страны для заготовок хлеба. К февралю 1919 г. у симбирских крестьян было изъято свыше 3 млн пудов хлеба. Между тем в это же время началось взимание чрезвычайного налога, введённого правительством в декабре 1918 г. Складывавшуюся ситуацию и отношение к ней может охарактеризовать следующее сообщение из Тимашева: “Товарищи разоряют нас, берут сено, солому, каждый день три пуда картошки. Теперь мужики стали как мертвые, не знают, что им делать. Говорить ничего нельзя, ничего не признают, теперь хоть с голоду умирать. Скотину у нас берут беспощадно. Нам очень плохо жить”. Среди крестьян сформировалось мнение, что их обрекают на голодную смерть.

В дополнение к указанному, в Поволжье, являвшемся прифронтовой полосой, приступили к поголовной мобилизации крестьянства в Красную Армию, которой местные жители отчаянно сопротивлялись. В сводках военно-цензурного отде­ления, которое проводило анализ писем солдат и их родных пре­обладали негативные оценки быта и настроения масс. “Меня призывают на военную службу по приказу №343. Этот приказ меня совсем не касается. Здешний комиссариат ничего не разбирается" - писал корреспон­дент из Бугурусланского уезда. Вот каким образом и при каких обстоятельствах начиналось выкристализовывание движущих сил будущего восстания - середняков и дезертиров. Вот что происходило в Самарской и Симбирской губерниях в марте 1919 года, когда здесь разгорелось одно из крупнейших крестьянских восстаний эпохи военного коммунизма, в исторической литературе получившего название «чапанной войны». Тяготы продразверстки, мобилизации в Красную армию, от­сутствие промышленных товаров, продолжающаяся разруха во всех отраслях экономики России привели к закономерному результату.

Даже в официальных советских хрониках иногда можно найти цифру участников тех событий - до 150 тысяч человек. И хотя современные специалисты считают эти данные преуменьшенными по крайней мере в два раза, все равно размах «чапанной войны» не может не поражать. Ведь в знаменитом «антоновском» восстании в Тамбовской губернии участвовало лишь около 50 тысяч крестьян, а в Кронштадском мятеже и того меньше - порядка 30 тысяч солдат и матросов. Но если упоминание о двух последних восстаниях можно найти даже в школьных учебниках истории советского времени, то информация о «чапанной войне» на Средней Волге до 90-х годов замалчивалась. – Слишком уж ярко она свидетельствовала о преступлениях коммунистов, о геноциде совершенном ими против Русского народа, об антинародной сущности партии Ленина, об узурпаторских большевицких советах, о, загонявшей население в рабство, «диктатуре пролетариата» - фиговом листке троцкистско-ленинской русофобской политики.

Ход восстания

Восстание началось 3 марта 1919 года с неповиновения властям жителей богатого волжского села Новодевичье (св. 1 тыс. дворов, нас. 8,5 тыс. человек). Тогда оно относилось к Сенгилеевскому уезду Симбирской губернии, ныне - к Шигонскому району Самарской области. Поводом послужили грубые действия уполномоченных по сбору налога. В ответ на прибытие в село продотряда под руководством комиссара Белова, который собирался начать учет скота и хлеба для их последующего изъятия, сельчане ударили в набат и собрались на многотысячный сход. Это и стало началом восстания.

Почти все выступления на сходе проходили под лозунгом «Советы - без коммунистов». В результате жители Новодевичьего подавляющим большинством голосов приняли решение: не участвовать в большевистской продразверстке, не разрешать властям проводить в селе реквизицию скота, лошадей и принудительную мобилизацию молодежи в Красную Армию, не допускать в село сотрудников ЧК.

Комиссар Белов, которому тоже дали слово, попытался обвинить инициаторов такого решения в антисоветчине и пособничестве Колчаку. Однако закончить свою речь Белов так и не успел - его и других продотрядовцев тут же арестовали. Как потом объяснял на допросе следователю ЧК один из активистов того схода, они, упрятав Белова под замок, в тот момент фактически спасли его и других приезжих от разъяренной толпы сельчан. Жители Новодевичьего арестовали членов волисполкома, коммунистов, уполномоченных, захватили телеграф и разоружили отряд красноармейцев (50 человек).

Уже 4 марта состоялся съезд волости, переизбравший волисполком. Тогда же в Новодевичье на выручку к арестованным коммунистам прибыл отряд под командованием начальника уездного ЧК Казимирова и краскома Павлова. Чекисты с ходу попытались начать штурм здания сельсовета, где в тот момент находились активисты, арестовавшие продотряд /*эдак по большевицки - сначала стрелять, потом разговаривать/. Да не на тех нарвались. Услышав пальбу на центральной площади, (к ней, а не от нее) со всего села сбежалось не менее тысячи мужиков, многие из которых были вооружены не только топорами и кольями, но и охотничьими берданками. В результате полсотни чекистов были либо перебиты, либо убежали. Оставшихся в живых красноармейцы перешли на сторону крестьян, а Казимиров и Павлов были взяты в плен. Несмотря на увещевания активистов сельсовета, чекист В. Казимиров со своим помощником, краском Павлов и, арестованный накануне, инструктор Сенгилеевского упродкома были расстреляны и их тела спустили в волжскую прорубь. Туда же последовали и трупы чекистов, убитых во время штурма здания сельсовета. С рядовыми членами продовольственного и карательного отрядов сельчане поступили «по-божески»: у них отобрали оружие, после чего под свист и улюлюканье толпы, приезжие с позором были изгнаны за пределы восставшего села.

После этого крестьяне ОРГАНИЗОВАЛИ свой СОВЕТ и ШТАБ для руководства восстанием. В тот же день к восстанию присоединились ближайшие к Новодевичьему села: Усолье, Усинское, Ягодное, Мусорка, Старая Бинарадка, Федоровка и другие. Сразу же стали возникать стихийные группы сопротивления продотрядам, которые разоружали учетчиков зерна и скота. Как правило, сигналом к началу восстания служил набатный колокол или пожар.В случае сопротивления продотрядовцев, их убивали на месте, а трупы выбрасывали в Волгу. В освобожденных селах были распущены комитеты бедноты, из советов изгоняли коммунистов, не­редко прибегали к террору.

В подъеме и активизации жителей села Ягодное большую роль сыграла группа повстанцев, прибывшая для поддержки из села Новодевичье. Крестьяне отказались выпол­нить требование уездного продовольственного комиссара Грин­берга об отправке в Ставрополь подвод в порядке исполнения гу­жевой повинности. 5 марта 1919 красноармейский отряд, посланный из Сенгилея против повстанцев, на подъезде к селу Ягодное был внезапно обстрелян крестьянами, окружен и разоружён, а его командир Гринберг расстрелян.Красноармейцы перешли на сторону повстанцев. Принявший активное участие в столкновении с членами продразвёрстки, бывший царский офицер А.В. Долинин, как человек с боевым опытом, вскоре возглавил отряд ягодинцев.

Вслед за победой у Ягодного в действиях повстанцев проявились традицион­ные черты и явления, характерные для массового крестьянского движения дореволюционной эпохи, к числу которых относится заразительность и сила примера - на территориях Симбирской и Самарской губерний, как солома, вспыхнул огонь крестьянской войны. Крестьяне свергали большевистскую власть, в освобождённых сёлах разгоняли комитеты бедноты, уничтожали чекистов и коммунистов. Оружия у восставших было мало - в ход шли самодельные пики, вилы, топоры и даже палки.

Для развития успеха движения, повстанцы СФОРМИРОВАЛИ ШТАБ в селе Ягодном, который возглавил Алексей Бурицкий. Из Ягодного повстанче­ская КРЕСТЬЯНСКАЯ АРМИЯ начала наступление на села Подстёпки, Московку, Никольское, Барковку и далее на город Ставрополь (ныне Тольятти). К вечеру 6 марта стихийная Крестьянская Армия в Сызранском, Сенгилеевском и Ставропольском уездах набирала не менее 50 тысяч человек, руководил ею Алексей Долинин.

К полудню 7 марта Крестьянская Армия уже входила в Ставрополь, который встретил ее хлебом-солью и колокольным звоном на многочисленных церквях. Руководители городского комитета РКП (б) и многие представители исполкома горсовета еще накануне из города сбежали. Перед приходом повстанцев, уже традиционно, прозву­чал набат, загорелась конюшня. Возник переполох, что облегчило вступление "чапанов" в город. Город был занят восставшими практически без боя, без какого-либо сопротивления со стороны официальных властей, без единого выстрела. Вся полнота власти перешла к ИЗ­БРАННЫМ гражданами г. Ставрополя - коменданту Голосову, его первому помощнику Белоусову и второму помощнику Бастрюкову. Новый Исполком Совета немедленно объявил осадное положение в городе и предписал всем гражданам в возрасте от 18 до 40 лет записаться на действительную военную службу. /* Вот как действовать правильно: новый комендант времени понапрасну не терял - порулил всего пол дня, но успел ОРГАНИЗОВАТЬ МОБИЛИЗАЦИЮ. /

Вечером 7 марта в Ставрополе собрались представители большинства окрестных волостей на городской СХОД. Главным на сходе был вопрос о форме власти. Высказывались мнения, что нужно вернуться к добрым старым временам, когда местным самоуправлением командовал городской голова, избираемый городской Думой. Однако, в конце концов, было решено все же сохранить форму власти в виде Советов, но с одной поправкой – «без участия коммунистов» /* лучше бы вообще без партий /. ТУТ ЖЕ был ОБРАЗОВАН Ставропольский СОВЕТ рабочих и крестьянских депутатов и его временный ИСПОЛКОМ, председателем которого избрали Алексея Долинина. На многотысячном митинге Долинина ИЗБРАЛИ КОМЕНДАНТОМ города. Также были избраны его помощники, начальник гарнизона, следственная комиссия. Таким образом, вся полнота власти в городе перешла к избранным горожанами коменданту — Долинину и его помощникам — Белоусову и Бастрюкову. Первым юридическим актом нового органа власти стал декрет об отмене продразверстки и замене ее продналогом. Совет постановил ИЗДАВАТЬ СОБСТВЕННУЮ ГАЗЕТУ под названием «Известия Ставропольского исполкома». Ставропольский исполком через свою газету «Известия» обратился к гражданам с воззванием: «Вся власть трудовому народу! Долой засилие коммунистов!». Воззвание заканчивалось словами: «Товарищи-Граждане, спешите оказать поддержку Народной власти. Жертвуйте, кто что может. Да здравствуют Советы! Да восторжествует Воля Народа!». Вышел всего один номер этой газеты - большего редакция сделать не успела.

Новоизбранный комендант, Алексей Долинин обратился к населению со следующим воззванием:

"К православным гражданам России. Граждане! Настало время, православная Русь проснулась. Восстали крестьяне, мужики. Православные граждане, призываю к всеобщему восстанию, наш враг, который надругался над нашей православной верой, бежит. Откликнитесь и восставайте. С нами Бог. …Вы, крестьяне, сильны сейчас своим желанием умереть, идя на борьбу с голыми руками против засилья темных личностей из партии коммунистов, но помните, что у вас есть ещё советы. Советы — плоть и кровь наша, где отбивались от петли рабства. Прежние защитники Учредительного собрания также признают, что только власть Советов, беднейших крестьян и рабочих закрепит наши завоевания. Граждане, найдите возможность разъяснить ближайшему центру — Самаре, цель нашей борьбы. Товарищи интеллигенты, разъясните крестьянам их движение, направляйте его в нужное русло. Примыкайте к народу и помогите ему в трудном деле. Скажите себе: долой сиденье между стульев, долой третью позицию /*позицию стороннего наблюдателя/, ибо её уничтожит сама жизнь, и вы её не найдете. Если постараетесь сыскать, забудьте тогда о «единой трудовой школе» /*равенстве, равном для всех образовании/. Не допускайте, чтобы вам кинули в упрек мужички, спрашивая: «Где вы были и что мы от вас слышали? Товарищи! В это трудное время нет места равнодушию, приложим все усилия, чтобы найти путь к скорейшему и безболезненному разрешению создавшегося положения»".

К противникам он тоже обратился с призывам:

«Товарищи братья красноармейцы!.. Мы, восставшие труженики, кормильцы всего населения России крестьяне, обращаемся к вам и заявляем, что мы восстали не против Советской Власти, но восстали против диктатуры, засилия коммунистов — тиранов и грабителей. Мы объявляем, что Советская Власть остается на местах. Советы не уничтожаются, но в Советах должны быть выборные от населения лица, известные народу данной местности. Мы ни на шаг не отступаем от Конституции РСФСР и руководствуемся ею. Призываем вас, братья красноармейцы, примкнуть к нам, восставшим за справедливое дело…»^[1]  /* Долинину следовало говорить еще конкретнее: «МЫ ЗА НАРОДОВЛАСТИЕ, ЗА ОТКРЫТОЕ, ПРЯМОЕ ИЗБРАНИЕ НАРОДОМ ВСЕХ ОРГАНОВ НАРОДНОЙ ВЛАСТИ СНИЗУ-ДОВЕРХУ БЕЗ ПАРТИЙНОГО РАЗДЕЛЕНИЯ. ВЛАСТЬ НЕ ПАРТИЯМ, А НАРОДУ!»

Также Долинин отдал ряд распоряжений и объявлений в таком же стиле: «Большевиками было приказано убрать из присутственных мест иконы. Немедленно приступить к восстановлению икон, так как религия православных крестьян не может без помощи Бога идти вперед», «Довожу до сведения граждан, что поступающим на имя коменданта анонимкам никакого движения дано не будет», «Довожу до сведения жен и семейств красноармейцев и коммунистов: обо всех поруганиях и насилии со стороны крестьянской армии доносите мне, не стесняясь. Виновные в бесчинствах будут предаваться суду».

В ходе своего пребывания на посту коменданта он приложил ряд усилий по наведению в городе порядка, в том числе распорядился о возобновлении работы всех учреждений Ставрополя.

По ряду сведений, во время правления Долинина в Ставрополе развернулись активные репрессии против коммунистов и беспартийных активистов. Известен список из 117 пострадавших от мятежников. Некоторых убивали, даже не доставляя к коменданту. По воспоминаниям одного из участников событий, крестьянина Будылкина: «Долинин в каждом красноармейце видел коммуниста, подвергал аресту. Для того чтобы добыть признание, прибегал к различным способам пыток, вплоть до обливания ледяной водой и запирания в холодный амбар. Не добившись ничего, опускали в зимние воды Волги, которая скрывала тайну долининских „подвигов“». ^[2]

К 10 марта «чапанное» восстание достигло своего наивысшего размаха, охватив всё Среднее Поволжье. Из большинства окрестных сел в Ставрополь направлялись обозы с продовольственной помощью новой антибольшевистской власти. А в селе Усинском стал формироваться даже специальный отряд для похода на Сызрань. /* По нормальному, после наведения порядка в собственном доме, повстанцам следовало не почивать на лаврах, а с армией взявшей Ставрополь сразу же идти на Сызрань и Самару. Кроме того, набирать в армию мужиков со всех контролируемых территорий и направлять укомплектованные отряды на разгром штабов противника, на захват городов и деревень, складов, арсеналов, дорог и переправ по всей округе – расширять ресурсную базу, брать под контроль центры логистики и коммуникации. / Восставшие намеревались захватить Сызрань, Самару и выйти на соединение с наступавшей с востока армией Колчака. Предполагалось, что Сызрань при приближении восставших падет также легко, как и Ставрополь.

Однако правление Долинина было недолгим, до 13 марта, когда части Красной армии и отряды ЧОН, направленные на подавление восстания, подошли к Ставрополю. /* Таки дождались - потому что сидели на месте, вместо того, чтобы сразу после взятия Ставрополя двигаться на Сызрань и Самару. Кстати, вот точно так же облажались и казаки, которые, разобравшись с большевиками в границах своих Казачьих Войск, не пошли восстанавливать Русский порядок: общинно-государственное устроение, народовластие, самоуправление при верховенстве закона Божьего, общинную и общенародную собственность на земли, недра, предприятия, СМИ, недвижимость, богатства… по всей стране. Точно такую же ошибку совершили и ополченцы Донбасса в 2014 не совершив бросок через Новороссию и на Киев, увязнув в «мирных» договоренностях. – Оружие берут в руки для того, чтобы защищать жизнь по правде и Божественной справедливости, а с сатанистами договариваться, кроме как о сдаче, не о чем. /

А ведь после взятия Народно-крестьянской армией Ставрополя (7 марта) восстание уже перекидывалось на левый берег Волги, тогда под угрозой оказалась не только Сызрань, но и Самара.

В той же Сызрани складывалась очень непростая ситуация. В начале марта тут началось брожение во 2-м Сызранском запасном батальоне, кото­рый состоял из мобилизованных крестьян Сызранского и сосед­них с ним уездов. Они накануне призыва в Красную армию были обложены революционным единовременным налогом. Получая из дома письма, в которых содержались жалобы родных на тяжесть реквизиций и произвол со стороны местных властей, красноар­мейцы начали агитировать против коммунистов и были готовы поддержать восставших крестьян. Но 7 марта в Сызрань прибыл начальник Самарской ЧК Куземский с двумя ротами Самарского Рабочего полка. 2-й батальон был разоружен, а агитаторы аресто­ваны. Ситуация в городе стабилизировалась, а для борьбы с крестьянским восстанием уездный исполком образовал чрезвы­чайный орган - военно-революционный комитет, фактически пе­редав ему всю полноту власти. Сызранский ревком обратился в Пензу, Кузнецк и Самару, которые прислали на помощь свои вооруженные отряды ¹⁸¹. /*Наличие большой ресурсной базы позволило красным собрать по крохам и сконцентрировать необходимые силы в нужное время и в нужном месте./

Тем временем и в Самарском губисполкоме осознали всю серьезность угрозы, исходящей из Ставропольского и Сенгилеевского уездов. 7 марта прези­диум Самарского губисполкома во главе с В.В. Куйбышевым обра­зовал революционный полевой штаб “для подавления кулацкого мятежа в Ставропольском районе”. В него вошли член губисполкома В.А. Тронин, командовавший “всеми военными силами, дей­ствующими против мятежников”, помощник командира Самар­ского рабочего полка Шевердин и член Самарской губернской чрезвычайной комиссии Нагибин¹⁸⁴.

После обсуждения плана действий против крестьян секретарь губкома РКП (б) В.В. Куйбышев и М.В. Фрунзе - командующий Южной группы Восточного фронта, штаб которого находился в Самаре, создали Военно-Революционный Комитет. Общее руководство штабом возложили на членов исполкома Ю. Милонова (городской Совет), Л. Сокольского (губисполком), Х. Гинтера (губернский военком), председателя губернской ЧК К. Левитина и Рутицкого (комисса­риат путей сообщения округа). Этим органам были подчинены группы агитаторов и все воинские части. Военно-революционные комитеты и штабы как чрезвычайные органы для борьбы с крестьянскими восстаниями создавались в городах, волостях и селах Самарской губернии. /*Не сделаешь ты – сделают тебе!/

Военно-революционный комитет и революционный полевой штаб разработали план наступления на очаги восстания. Предполагалось, не ввязываясь в локальные бои с многочисленными крестьянскими отрядами, нанести удар основными силами по штабу бунтовщиков в Ставрополе, обезглавить восстание, устранить централизованное управление, рассечь мятежную территорию на сектора, а затем раздолбать повстанцев по частям.

Сформированный в Симбирске штаб внутреннего фронта направил против восставших карательные части, состоявшие в основном из продотрядников, резервистов и чекистов. Но этих сил для подавления восстания оказалось недостаточно, повстанцам удалось разбить несколько отрядов карателей. Пришлось привлекать регулярные части Красной армии и отряды ЧОН (части особого назначения), составленные из мадьяр и австрийцев. /* Ай-яй-яй и после этого большевики будут что-то блеять про порочность и безнравственность обращения белых к интервентам для оказания помощи в разрешении гражданского конфликта?, в то время как сами направляли вооруженных инородцев даже не против частей и армий своих политических противников, а против безоружного Русского народа!, против народовластия!, в защиту интересов своей сатанистской партии! для обеспечения власти над народом своим картавым кровожадным партайгеноссе /

10 марта по приказу Фрунзе для подавления восстания в Ставрополь направляется карательный отряд численностью 1200 человек - регулярные части Красной армии с пулемётами и артиллерией и другие воинские подразделения. В состав войскового соединения, которое вело боевые действия против повстанцев Ставропольского уезда вошли 1-й Самарский рабочий полк и 2-я интернациональная рота, в которой были мадьяры с пушками и пулеметами /*кто-кто, а иностранные наемники лили русскую кровь немерено – не своя, не жалко/. Всего в распоряжении командира этой группировки Шевердина насчитыва­лось 400 человек пехоты и эскадрон кавалерии (75 человек). В этот день большевики повели решительное наступление на центр восстания г. Ставрополь с двух сторон — от Сызрани и Самары.

Однако в селах Старая Бинарадка и Еремкино карательная экспедиция натолкнулась на неожиданно ожесточенное и непреодолимое сопротивле­ние. Здесь повстанцами командовала Ирина Филичкина, об отваге которой слагались легенды. “Она лихо скакала на серой кобыле по Еремкинскому фронту и плетью гнала в бой отставших или трусивших мятежников”. Поэтому 10-го же марта Шевердин получил под­крепление "численностью 600 человек пехоты и 60 человек кавалеристов при пяти пулеметах и двух трехдюймовых орудиях”. - Плохо организованные и слабо вооруженные крестьянские отряды, несмотря на отчаянное сопротивление (каждое село на пути к Ставрополю красноармейцам приходилось брать штурмом), не смогли сдержать натиск регулярных войск.

Разгром и поражение крестьян явились следствием того, что после первых успехов они успокоились и расселись, перестали наступать, а ведь победу в обороне не завоюешь. – Не надо было дожидаться прихода красных в своих домах, но опередить их и атаковать самим, брать штабы, Сызрань и Самару, тем более, что в тот период там было на кого опереться. В письме В. И. Ленину командую­щий IV армией М.В. Фрунзе сообщал: ”В ночь с 10 на 11 марта была произведена попытка поднять таковое же [восстание - авт.] в самой Самаре. Взбунтовался 175 полк и, разбив артиллерий­ские склады и разобрав бывшие там берданки, пытался поднять и другие части, и в первую очередь инженерный батальон моей (IV) армии. Призыв успеха не имел и к 3 часам утра дело было ликвидировано”¹⁸⁵. Изначально мятежники не были вооружены, потеряли время, захватывая городской цейхгауз. Военно-революционный комитет, мобилизовав ночью коммунистов с помощью Самарского рабочего полка и содействия других воинских частей, разоружил полк; было аресто­вано около 250 красноармейцев.

Бой за Ставрополь