Вилочное восстание, 7 февраля - март 1920 года

По материалам публикации Вилочное восстание (Восстание «Черного орла») http://kaminec.livejournal.com/58471.html

Вилочное восстание - это выступление крестьян в Закамье в феврале-марте 1920 года, направленное, в первую очередь, против продотрядов. Название восстания произошло от слова вилы, поскольку главным оружием поднявшихся мужиков были вилы и топоры (огнестрельное оружие у них также имелось, но в очень ограниченном количестве). В эмигрантской литературе Вилочное восстание называют восстанием «Черного орла и земледельца» (по названию эсеровской организации, предположительно участвовавшей в руководстве мятежом (Ильин-Шаховский, К. Крапивин, А. Милованов и М. Никонов)). Повстанцы были разгромлены регулярными частями «героической» и «легендарной» РККА, руководимыми и направляемыми ленинскими комиссарами.

Весь хлеб Советам! - А крестьянину?

Восстание началось 7 февраля 1920 в богатом и сильном русском селе Новая Елань (ныне Альметьевский район Татарстана), где был разогнан продотряд, пытавшийся силой забрать у крестьян 5535 пудов зерна – этот объем реквизиции оказался для сельчан неподъемным. В своем докладе уполномоченный губЧК и губкома И.А. Тучков позже сообщал: «В ходе хлебозаготовок продуполномоченный Пудов угрожал, что если наряд не будет выполнен в 24 часа, то он приедет с продовольственным отрядом «молотить хлеб штыками». На просьбу крестьян объяснить, почему нет нормы, Пудов отвечал: «нормы никакой нет и возьмем до фунта»^[3]. Чтобы вынудить крестьян отдать весь хлеб, Пудов 4-го февраля приказал взять в заложники 20 человек, среди которых были две женщины, запереть их в холодном амбаре и держать там до тех пор, пока их односельчане не соберут требуемого количества зерна. А ведь на дворе стоял февраль и по ночам трещали тридцатиградусные морозы.

Не теряя времени, красноармейцы приступили к проведению продразверстки. Отобранный у крестьян хлеб продотрядники ссыпали во дворе правления прямо на снег, причем рожь, ячмень и пшеницу валили в одну кучу. Всем крестьянам было ясно, что выращенное тяжкими трудами зерно в лучшем случае пойдет на фураж, в худшем — в навоз^[4].

Утром 7-го февраля крестьяне подали Пудову от имени общего собрания прошение об освобождении арестованных и о предъявлении обвинения им - если они виновны, то пусть «назначат им суд за проделки». Хлебный наряд обещали выполнить добросовестно. В случае продолжения удержания односельчан, просили Пудова успокоить их семьи лично; указали, что созданная им обстановка невыносима и пребывать в ней более - невозможно. На это Пудов им ответил: «в другую ночь будете арестованы все и сидеть в холодном помещении или расстреляны»^[3].

Убедившись, что продуполномоченный ни на какие разумные доводы не реагирует, разгневанные мужики вооружились вилами и топорами, двинулись к амбару, разоружили охрану и выпустили за­ложников сами. Во время столкновения прикончили четверых, препятствовавших освобождению, продотрядников; остальным же, в том числе и уполномоченному Пудову, удалось выскользнуть из села и добраться до Чистополя.

Власти попытались урегулировать конфликт мирным путём. 9 февраля в Новую Елань на переговоры прибыли председатель Мензелинской уездной ЧК Михаил Головин и начальник Заинской милиции Корнилов. Однако в ходе дискуссии они оба были тоже убиты. В стычках с крестьянами погибло еще несколько продотрядников, остальные удрали.

Рука эсеров?

Позже власти утверждали, что «вилочное» восстание стало результатом тщательно спланированного заговора подпольной эсеровской организации, пытавшейся вонзить нож в спину молодой советской республике. При этом они апеллировали к эмигрантской литературе, где упоминается восстание «Черного орла и земледельца», которым руководили члены партии социалис­тов-революционеров - Ильин-Шахов­с­кой, К.Крапивин, А.Милованов и другие. Так ли это? Безусловно, в местах, не так давно освобожденных от войск Колчака, действительно были люди, недовольные советской (точнее - большевицкой) властью, находившиеся здесь на полулегальном положении. В частности, в Багряжском лесничестве скрывались бывшие колчаковские офицеры А.Милованов и М.Никонов, не успевшие уйти с войсками белого адмирала за Урал в Сибирь, а в карьерах заброшенных медных рудников прятался от чекистов юнкер Крапивин. И таких, кому с советской властью было не по пути, на территории губернии оставалось немало. Многие из них примкнули к восставшим. При всем том, очевидно, что вряд ли заговорщикам было бы под силу поднять народ против власти самим, одной лишь силой своего убеждения. Да, они возглавили стихийно вспыхнувшее восстание, но не на первом этапе.

Например, бывший фельдфебель царской армии Алексей Милованов взял на себя руководство крестьянами лишь 10 февраля. К нему в деревню Корчажки Заинской волости, ставшую одним из очагов восстания, стекались крестьяне из окрестных сел и деревень. Огнестрельного оружия не хватало, о пулеметах и артиллеристских орудиях не было и речи. Кстати, это еще одно доказательство того, что восстание специально никто не готовил - оно стало ответом на антинародную политику большевиков, акцией стихийного неповиновения, справедливого протеста. Милованов возглавил повстанцев и с тремя тысячами бойцов с ходу взял Заинск. Крестьяне жестоко расправились с комиссарами, не успевшими покинуть город, особенно с продотрядниками.

11 февраля Милованов, Крапивин и Никонов создали в Заинске центральный ШТАБ ВОССТАНИЯ, которое стремительно разрасталось - к 14 февраля восставших насчитывалось уже около 40 тысяч человек.

Пламя восстания охватывало волости одну за другой. Только в Бугульминском уезде волнениями было охвачено 22 волости, в Чистопольском — 12, в Мензелинском — 25. Посте­пенно огонь крестьянской войны ох­ватил все Закамье и перекинулся на башкирские земли — Белебеевский, Уфимский и Бирский уезды^[10].. По данным руководителей восстания, в нем участвовало более 60 тысяч человек. По данным ВЧК — от 25 до 30 тысяч. Несмотря на то, что инициаторами восстания оказались русские крестьяне и его руководители были также русскими (К. Крапивин, А. Милованов, М. Никонов, Ильин-Шаховский), к нему начали примыкать татарские, кряшенские и башкирские сёла^[5]