В бузулуке восставшие освободили заключенных из тюрьмы, захватили 310 миллионов рублей, распустили местный совет и райпродкомы. Вскоре «армия правды» развила наступление на города уральск и пугачев.

После захвата Бузулука Сапожков еще думал поговорить с командующим Заволжским округом об условиях перемирия и о требованиях восставших. Но командующий округом вовремя не подошел к телефонному аппарату, а атаман Сапожков – запил. Через некоторое время Сапожков решил, что время говорить уже прошло. Пролилась первая кровь. Сапожков выступил на общем митинге восставших и местных жителей Бузулука с программным лозунгом «Долой диктатуру коммунистической партии!».

Действия большевиков

Несмотря на то, что Сапожков заранее (8-13 июля) разговаривал с Авксентьевским и предупреждал того, что его отстранение вызовет недовольство или даже восстание это не было принято во внимание. Авксентьевский 12 или 13 июля говорил подчинённым, что если восстание произойдёт, то Сапожков со всеми своими частями будет немедленно раздавлен, однако никаких мер предпринято не было. Впрочем, в советской историографии этот факт обычно не упоминался, а восстание преподносилось как совершенно неожиданное для командования округом, хотя возможность мятежа была понятна ещё во время пребывания Сапожкова в Самаре, когда для его предотвращения требовалось лишь не допустить возвращения Сапожкова в часть 6 июля.

После открытого восстания вечером 14 июля Самарский губисполком направил для борьбы с повстанцами отряд под командованием тов. Шпильмана, который 15 числа уже вел бои северо-западнее Бузулука. На поддержку ему были также направлены эскадрон запасного кавалерийского дивизиона и рота добровольцев из Самары. В то же время Оренбургский губком РКП(б) выслал отряд численностью свыше 1000 бойцов под командованием тов. Келлера.

Противостоять таким силам в Бузулуке сапожковцы смогли лишь два дня. 16 июля город был взят красными.18 июля их отряды были объединены в Бузулукскую группу войск под командованием В. П. Распопова, общее командование по подавлению мятежа возлагалось на К.А. Авксентьевского.

Всего для подавления восстания было привлечено 12 362 штыков, 1 659 сабель, 89 пулемётов, 46 орудий. То, что армия Сапожкова была вынуждена постоянно передвигаться, а также нехватка информации о крестьянстве отдаленных заволжских степей, затрудняет анализ социальной базы этого движения. Однако известно, что первоначальные силы повстанцев после отступления из Бузулука существенно выросли: в Армию «Правды» вступило около 1300 человек. Многие из новобранцев были дезертирами и красноармейцами из Чапаевской дивизии и Трудовой армии. Власти опасались перехода на сторону восставших всей Трудовой армии, что находилась в Новоузенске, к движению присоединялись и уральские казаки.

Сапожков отступил из города на юго-восток. В связи с этим начальник оперативного отдела Заволжского военного округа Фёдоров докладывал: «Чем дальше он двигается на юг, тем более сочувствия среди населения встречает Сапожков и тем удачнее егомобилизации. Сапожкову здесь радуются, нас боятся и ненавидят. Чем дальше Сапожков будет двигаться, тем труднее будет с ним борьба».

В советской историографии преобладала идея, что повстанцы не пользовались поддержкой со стороны населения. Об этом же говорилось и в официальных сообщениях и докладах в вышестоящие органы. Однако военные донесения свидетельствуют об обратном: «не имея шифра, ответа дать не могу, так как население почти поголовно сочувствует Сапожкову», «местные жители в громадном большинстве на стороне сапожковцев, сбивая с пути наши разъезды», «местные жители ему обо всем сообщали» и т. д. Восстание Сапожкова охватило территорию от Царицына и Саратова до Уфы и Оренбурга, те места, где до этого прокатилось так называемое «вилочное восстание». Руководство Красной Армии было в шоке от сообщения о начале восстания, так как хорошо понимало, что оно могло привести к цепной реакции перманентных восстаний в частях Красной Армии.

Командование военного округа действовало весьма нерасторопно. 22 июля Авксентьевский объяснил медлительность в подавлении восстания тем, что повстанцы конные, а посланные для их ликвидации отряды — пешие. Также действиям Красной Армии мешали, по его словам, степная местность, отсутствие связи и хороших дорог.

Такая медлительность не устраивала центральную власть. 28 июля на имя Авксентьевского поступила телеграмма от Л. Троцкого:

«Мятеж Сапожкова должен быть ликвидирован как можно скорее. Виновники сверху донизу должны быть беспощадно покараны. В подведомственном вам районе возможны широкие кулацкие восстания. Предупредить их можно только дав незабываемый урок всем элементам, которые прямо или косвенно поддерживают мятеж Сапожкова. Кара должна быть распространена не только на командный состав, но и на солдат. Если считаете полезным, выезжайте сами в район ликвидации мятежа. Полезно распространение воззваний самолетами в районе восстания. В этих воззваниях вы могли бы сказать, что вами получен приказ расстреливать всякого повстанца, захваченного с оружием в руках. Смягчение участи ожидает только добровольно сдавшихся с оружием. Сообщите состав трибунала и инструкции, данные трибуналу». Были арестованы члены местных организаций анархистов, эсеров, левых эсеров, меньшевиков и «бывшие видные партизаны».

Но телеграмма не возымела эффекта. 29 июля Саратовский губком РКП(б) докладывал в ЦК, что командования фактически нет, из командиров никто не знает общего положения дел, учёт воинских отрядов не ведётся, командующий округом Авксентьевский пьянствует ^[2], доверяя ведение операций неблагонадёжным членам реввоенсовета — спецам, авторитет советских работников в частях, ведущих операции против восставших, сведён на нет. 1 августа в штаб округа пришла ещё одна телеграмма от Троцкого с обвинениями в непозволительном затягивании ликвидации мятежа.

2 августа в адрес руководства штаба по ликвидации восстания пришла телеграмма уже за подписью Ленина, в которой для недопущения бегства Сапожкова предлагались следующие меры:

"1 ) обязать все ревкомы и исполкомы оставаться на местах до последней возможности, энергично ведя агитацию против изменника и всячески препятствуя его агитации среди населения… 5) пресекать в корне всякое проявление сочувствия и тем более содействия местного населения Сапожкову, используя всю полноту революционной власти; в тех случаях, где содействие имело место, потребовать выдачу виновных главарей; от селений, лежащих на пути следования Сапожкова брать заложников, дабы предупредить возможность содействия

Такое давление из центра, наконец, сказалось на действия на местах.
В дополнение к частям Красной Армии для борьбы с восставшими были мобилизованы все коммунисты и комсомольцы Поволжья, из которых были сформированы два коммунистических отряда, Сводный отряд Оренбургского губкома комсомола и команда бронепоезда. Против Сапожкова были также брошены особо надежные части из курсантов Витебских пехотных и Борисоглебских кавалерийских курсов.

Была разработана операция, по которой предполагалось наступление с окружением деревни Таловой (Пугачевский уезд), которая находилась в руках сапожковцев с 26 июля. Однако Сапожков, разбив свою армию на два отряда ускользнул из окружения. 8-й полк Армии «Правды» под командованием Усова и Серова ушёл в сторону Уральска, а Сапожков с 7-м полком ушёл в направлении Новоузенска.

В конце июля «Армия Правды» стремилась взять Уральск, поднять на восстание личный состав 2-й Трудовой армии, пробиться в Киргизские степи, где уже действовали многочисленные отряды повстанцев. Но выполнить повстанцы смогли только последнюю задачу. Уральск был объявлен на осадном положении, в городе прошла мобилизация. Взять город сапожковцам не удалось. 3 августа «Армия Правды» была наголову разбита частями РККА, потеряв до 400 бойцов погибшими и пленными и одно орудие. 6 августа Сапожков попытался атаковать Новоузенск, но усиленный гарнизон устоял, хотя, по докладам чекистов, часть местного населения ждала повстанцев. 9 августа в бою в районе Кон-Так-Кулук отряд Усова был разбит группой Келлера. Сам Усов с небольшой группой человек скрылся и через несколько дней присоединился к Сапожкову. Через три дня Сапожков отважился на повторный штурм Новоузенска, но атака 11 августа также не принесла результатов. Под Новоузенском «сапожковцы» были разбиты, после чего ушли в Уральские степи... Правая рука Сапожкова – атаман Зубрев попал в плен. 12 августа Сапожкова постигло новое поражение, когда против его конницы был выслан «летучий отряд» РККА – броневик и 6 грузовиков с пулеметами и пехотой.

В то же время предпринимались и другие меры, предложенные Лениным и Троцким: в Пугачёвском уезде велась информационная агитация о «гнусностях Сапожкова», листовки с соответствующим содержанием разбрасывались с самолета. Особому отделу было отдано распоряжение арестовать в качестве заложников семьи и родственников лидеров восставших. 8 августа была взята в плен восемнадцатилетняя Дарья Степановна Сапожкова, жена бывшего командира дивизии, с момента восстания следовавшая за мужем. 2 сентября ревтрибуналом она была приговорена к расстрелу по обвинению в государственной измене. Однако 3 сентября исполнение приговора было отложено, поскольку «сохранение жизни осужденной Сапожковой как лица, имеющего значение для Сапожкова, является желательным именно в данный момент напряженного преследования главного мятежника, в целях его обуздания, дабы создать положение компенсации на случай, если бы кто из преследующих его доблестных героев Красной Армии, случайно оказался плененным мятежниками ».

22 сентября, уже после гибели Сапожкова, В.П. Распопов, командующий войсками по подавлению мятежа, в письме во ВЦИК предлагал пощадить жизнь Дарьи Сапожковой, которая, по его словам, была машинисткой комдива, а затем «случайно оказалась на положении жены главного бунтовщика». Дальнейшая судьба её неизвестна.

Конец атамана

Весь август продолжались бои между силами Армии «Правды» и преследующими их частями Красной Армии. Силы сапожковцев таяли и они были вынуждены отступить в заволжские степи к озеру Бак-Баул в районе Ханской ставки (Астраханская губерния). К тому времени во 2-й бригаде – основе армии Сапожкова оставалось всего около 150 человек, 8 пулеметов и одно орудие.

6 сентября состоялся решающий бой. Отряд красноармейцев Тимашева настиг сапожковцев в районе аула Койм. В ходе последней атаки Сапожков лично руководил ей, находясь впереди своего отряда. Курсант борисоглебских кавалерийских курсов Шевцов с тремя другими всадниками бросились к нему наперерез. Сапожков, однако, заметил манёвр и сам бросился на преследующих, но был окружён. Выстрелом была убита лошадь под ним, которая падая придавила всадника. На помощь Сапожкову бросились командир батареи Землянский и его помощник Будыкин. Шевцов, видя, что живым взять Сапожкова не удастся, выстрелил в упор. Сапожков был убит. Тело его обезглавили, а голову доставили в штаб дивизии...

С обозом повстанцев красные захватили 22 млн. 781 тыс. 380 рублей, деньги впоследствии сдали в Киргизское казначейство. Остатки мятежников, разделившись на несколько групп по 10-15 человек, рассеялись в южном и юго-западным направлениях.

Суды и приговоры

С 7 по 14 августа 1920 г. в Самаре проходили открытые судебные заседания ревтрибунала Заволжского военного округа по делу о вооружённом контрреволюционном мятеже 9-й кавалерийской дивизии под руководством бывшего начдива Сапожкова. Из 150 человек, представших перед судом, 52 были приговорены к расстрелу, в том числе бывший начальник особого отдела дивизии Василий Масляков (29 лет), начальник активной части особого отдела дивизии Георгий Дворецкий (20 лет), председатель полевой комиссии по борьбе с дезертирством Андрей Осипов (25 лет), комбриг Фёдор Зубарев (37 лет).

На местах работали выездные сессии ревтрибунала, разобравшие дела более 2 тысяч человек. К расстрелу было приговорено как минимум 117 человек.

Из командного состава 9-й кавалерийской дивизии удалось скрыться Серову, Усову и Долматову.