Материалистические теории происхождения

Государства и права

Другое направление теоретического обоснования происхождения государства и права связано с материалистическими представлениями о развитии природы и общества.

Исторический материализм и идеализм возникли вместе с философией как “две ее стороны”, два противостоящих течения: материализм (лат. materialis – вещественный) в объяснениях мироздания исходит из первичности материи (реальности вне сознания и независимой от мышления) и вторичности идеи (гр. idea – понятие, духовный образ); идеализм, наоборот, - из первичности идеи, образом (отражением) которой являются вещи реального мира. Поскольку под идеей (всеобщим разумом или мировым духом) вполне может пониматься Бог – творец всего сущего, включая человека с его сознанием, идеализм легко распространялся на объяснения как природы, так и общества. Материализм же веками был понимаем и принимаем только в воззрениях на природу (вселенную, объективную реальность, физическое бытие человека и окружающую его геосреду). Мощное качественное развитие естественных наук в XVIII и XIX веках, достижения исторической науки и экономической мысли XIX столетия позволили создать единую философию материализма – диалектического и исторического.

Органическая теория

Все теории, объясняющие происхождение государства и права с тех или иных материалистических позиций, в той или иной мере служили своего рода противовесом господствующим до того теологической и естественно-правовой теориям. Появление в XIX столетии дарвинизма (материалистической теории эволюции органического мира) породило попытки механического перенесения биологических закономерностей (межвидовая и внутривидовая борьба за выживание, естественный отбор, биологическая эволюция и др.) на социальные процессы. В социологии это общее направление получило наименование социального дарвинизма.

Заметное место здесь заняла органическая теория происхождения государства и права, исходящая из аналогии общества с развивающимся биологическим организмом. Ее истоки в философском плане мы опять-таки находим в сочинениях некоторых древнегреческих мыслителей, в том числе Платона (IV-III в.в. до н.э.), которые сравнивали государство с живым организмом, а принимаемые государством законы – с процессами человеческой психики.

Крупнейшим представителем органической теории происхождения государства и права в пору ее расцвета был один из родоначальников позитивизма английский философ и социолог Г. Спенсер (1820-1903). Государство, по мнению представителей этой теории, есть произведение сил природы. Оно образуется в ходе многовековой эволюции человека и само подобно человеческому организму. Государственная власть рассматривается как выражение господства целого организма над составляющими его частями (подобно животным организмам, у которых все части подчинены благу целого). Правительство в таком государстве выполняет функции его мозга (головы), право – передаваемых “мозгом” импульсов, армия и полиция – те же “руки”... Низшие классы реализуют внутренние функции государства (обеспечивают его жизнедеятельность как организма) под руководством господствующих классов, которые организуют выполнение внешних государственных функций: обороны, захвата чужих территорий, участие в переделе экономических зон влияния и др. Исторически эта теория выражала интересы уже получившей государственную власть буржуазии.

Наука, однако, убедительно доказывает несовпадение биологических и социальных процессов. Одно то обстоятельство, что человеческое общество по сравнению с сообществами животных имеет такое отличие, как производственная деятельность, делает невозможным перенесение, без соответствующих оговорок, законов животного мира на человеческое общество.

Теория насилия

В XIX в. на Западе получила распространение теория насилия. Наиболее видными ее сторонниками являются немецкий философ и экономист Е. Дюринг (1833-1921), австрийский социолог и государствовед Л. Гумплович (1838-1909), известный “ревизионист марксизма” и один из теоретиков II Интернационала К. Каутский (1854-1938) и др.

Зачатки этой теории можно обнаружить в сочинениях древнегреческих софистов (V-IV в.в. до н.э.). По мнению некоторых из них, в природе государства и права господствует сила, выражающаяся в стремлении к завоеваниям и порабощению сильными племенами более слабых. Подтверждением этого служили завоевательные войны Древней Спарты, а впоследствии и Древнего Рима. В период средневековья подобные взгляды не только оправдывали захватнические войны феодалов, но оппонировали теологическим теориям.

Л. Гумплович, внесший заметный вклад в окончательное формирование основных положений теории насилия на рубеже XIX и XX вв., в своих воззрениях опирался на эволюционную теорию Спенсера и разделял позиции так называемого социального дарвинизма. При этом биологический подход к социальной эволюции сочетался у Гумпловича с психологизацией общественной жизни. В своей фундаментальной работе “Общее учение о государстве” (СПб., 1900) Гумплович писал: “История не предъявляет нам ни одного примера, где бы государство возникало не при помощи акта насилия, а как-нибудь иначе. Кроме того, это всегда являлось насилием одного племени над другим. Оно состоит в том, что конструирует государство как орудие господства сильного над слабым и признает такое отношение властвования данным самою природою.

Таким государство по этой причине и должно признаваться индивидуумом. Последний должен подчиняться ему в силу того соображения, что оно есть неотвратимая сила природы, подобно солнечному теплу, землетрясению, приливу и отливу”. Теория силы, делал вывод автор, материалистическая противоположность теологического учения. Если последнее требует подчинения воле божьей, то теория насилия требует подчинения слепым силам социальной эволюции.    

Теория насилия в конечном итоге сводилась к двум практическим выводам.

1) “Классический вариант” (Л. Гумплович). Исходя из примеров образования ряда государств Европы (раннегерманские, венгерские и др.) и Азии, следует считать, что государство возникает в ходе “естественного отбора” (борьбы с соседними племенами), вследствие завоевания сильными племенами слабых; при этом победители образуют правящий класс, а побежденные и порабощенные – “класс рабочих и служащих”; “вследствие подчинения одного класса людей другому образуется государство”. С этих позиций оправдывается и полагается закономерной всякая система господства и государственного подчинения угнетаемых классов, рас и наций.

2) По К.Каутскому. Поскольку в буржуазном обществе рабочий добровольно заключает договор с капиталистом-предпринимателем, буржуазное государство не принуждает рабочих и трудящихся в целом продавать свою рабочую силу, поэтому такое государство является демократическим, свободным и выражает волю всего народа. Революция, полагал Каутский, закономерна в борьбе против феодального государства, но она не нужна при наличии буржуазного государства.

Анализируя теорию насилия с указанных позиций, известный немецкий государствовед и правовед Г. Еллинек (1851-1911) не без основания утверждал, что она имеет своей целью и предназначается не для объяснения причин и условий возникновения государства и права в прошлом, а для их обоснования в настоящем. Не случайно, что теория насилия была воспринята нацистской Германией в качестве официальной государственно-правовой идеологии.

Характеризуя захватнические войны в историческом плане, следует иметь в виду, что они становятся возможными лишь после того, как общество экономически оказывается в состоянии обеспечить содержание государственного аппарата и, прежде всего, армии. К этому времени должны уже созреть внутренние условия, что имело место при возникновении Древнего Спартанского, германских или венгерских государств. Если этот уровень экономического развития общества не достигнут, то никакие завоевания сами по себе не могут привести к возникновению государства. Насилие, как свидетельствует история, хотя и может сменить владельца имущества, но не может создать частную собственность как таковую.