Антропология техники: значение техники в становлении и истории человека.

Сегодня вопросы, занимавшие умы специалистов в области философии техники, вышли в сферу не только междисциплинарных исследований, но и затрагивают интересы всего человечества в целом. К наиболее важным проблемам данной отрасли можно отнести следующие: воздействия технического прогресса на общество, культуру, индивидов; этические проблемы и особенности современной техногенной цивилизации; формирование системы ценностей в постиндустриальном обществе; техническое образование и воспитание и т.д. Причины масштабности проблем кроются не только в необратимых изменениях природной среды, но и как следствие, в изменении самого человека, его сознания, восприятии мира, его ценностных ориентаций и т.д.

Под влиянием вышеперечисленных тенденций в философии техники формируется «антропологическое» направление. Термин «антропология техники» был впервые введен немецким ученым А. Хунингом. Антропология техники изучает вопросы технического образования и воспитания, формирования системы ценностей, сочетания интеллектуальных и нравственных начал в человеке, роли человека в развитии техники, ее использовании, распространении технических знаний и рациональном осмыслении пределов технического роста.

Техника как продукт человеческой цивилизации предполагает рассмотрение ее во всемирно-историческом масштабе. Именно такой ракурс вопросов на технический прогресс был характерен для О. Шпенглера, Л. Мамфорда. К. Ясперса, М. Хайдеггера, Г. Маркузе, Э. Блоха и других мыслителей XX века.

Немецкий философ Освальд Шпенглер (1880 – 1936) в работе «Человек и техника» (1932) представил и обобщил некоторые тенденции, которые впервые из его уст демонстрировали планетарный масштаб проблем, связанных с техникой. В отличие от предшествующих взглядов на технику как нейтрального явления, Шпенглер настаивает на универсальном характере техники, пронизывающем все живое (волюнтаристский мотив)[14]. Так решившись исследовать технику в истории, он отказался от своей предшествовавшей концепции неповторимости культур, встав именно в аналитике техники на методологию единого антропо – социогенеза.

Несколько тезисов О. Шпенглера о технике. 1) Тезисы, характеризующие технику европейской культуры: стремление использовать природу себе во благо; идея perpetuum mobile – автоматизации техники; безразличие наук к приложению ее открытий.

2) Тезис о ложном понимании техники как «целесообразности» действий. Данный посыл оценивается Шпенглером как обман, заблуждение, ибо из подъема техники не следует экономии труда («роскошь машины превосходит все другие виды роскоши…»).

3) Тезис об имманентной логике вещей, который лег в основу следующего тезиса.

4)Тезис о закономерностях развития техники.

5)Тезис о приближении «времени последних катастроф»: механизация современного мира вытесняет из мира все живое, заменяя его искусственным.

Но, несмотря на драматический тон суждений, сам автор преисполнен веры в творческий гений человека, который, как надеется философ, будет изыскивать дополнительные возможности для компенсации недостатка природных ресурсов.

В противоположность Э. Каппу и О. Шпенглеру, которые пытались понять технику как орудие человеческой деятельности, в это же время появляются мнения о том, что техника, ее развитие определяется божьим промыслом, что человек в процессе своего технического промысла реализует замысел Бога. Такие мысли развивал, в частности, неотомист Фридрих Дессауэр. Согласно мыслителю, техника – реализация человеком преднаходимой божественной идеи, но реализация активная, личностная, с ярко выраженным творческим началом.

В 1915 г. русский философ-экзистенциалист Н.А. Бердяев (1874 – 1948) в статье «Дух и машина» предпринял свою первую попытку сформулировать проблему соотношения человека и техники. В ней Н.А. Бердяев рассматривает технику как освобождающее «дух человека» начало. В начале 20-х гг. в книге «Смысл истории» он вновь возвращается к этой теме, и пишет о поворотном значении техники в судьбе человека. Техника, утверждает он, покоряет не только природу, но и человека. Наконец, в 1933 г. Н.А. Бердяев пишет статью «Человек и машина»^[15], в которой трезво оценивает кризис человека и человечества, вызванный бурным развитием техники, рассматривает технику как фактор, определяющий жизнедеятельность человека. Но способен ли человек ограничить власть техники? На этот вопрос Н.А. Бердяев не дает ответа.

Наиболее значительную попытку анализа феномена техники с точки зрения экзистенциализма дает классик этой философской традиции Мартин Хайдеггер. Отвергая пессимистические суждения, М. Хайдеггер писал, что существующий ныне пессимизм пройдет на путях всеобщего стихийного возникновения новой духовной атмосферы. Чтобы понять технику, утверждал он, нужно обратиться к человеку, создать «человеческое измерение» технического прогресса. Техника - это не просто совокупность средств, инструмент, которым нужно овладеть. Сущность техники - это способ, каким человек рассматривает возможности, заложенные в природе.

Таким образом, технический прогресс, с точки зрения философов техники, оказывает губительное воздействие не только на окружающую среду, но и на то, как человек воспринимает этот мир.

Превращаясь в самостоятельную, целостную среду обитания, преобразуя наше восприятие мира, техника вторгается даже в область искусства. «Искусство, - пишет Ж. Эллюль [16], - по-настоящему укоренено в этой новой среде, которая со своей стороны вполне реальна и требовательна. И совершившегося перехода от старой, традиционной среды к этой технической среде достаточно для объяснения всех особенностей современного искусства. Все творчество сосредоточивается в области техники и миллионы технических средств выступают свидетельством этого творческого размаха, намного более поразительного, чем все то, что смог произвести художник. Художник уже не может оставаться творцом перед реальностью этого колоссального продуцирования вещей, материалов, товаров, потребностей, символов, выбрасываемых ежедневно техническим производством. Теперешнее искусство – отражение технической реальности»^[17]. Возможно, французский ученый чрезмерно сгущает краски, ведь искусство продолжает существовать и развиваться и в ХХ, и в XXI веке, появляются новые имена, создаются прекрасные произведения. Однако то чистое, поэтизированное восприятие мира, природы, человеческого существования, которое было свойственно романтическому искусству, действительно утрачивается. Как бы предчувствуя грядущую глобальную технизацию, предсказывая ее экспансию, один из мыслителей русского религиозного ренессанса - В.В. Розанов – писал в начале ХХ в.: «Техника, присоединившись к душе, дала ей всемогущество. Но она же ее и раздавила. Появилась «техническая душа»... И вдохновение умерло»^[18]. Эти слова, написанные в начале ХХ в., во многом перекликаются с идеями гуманитарно-антропологического направления современной философии техники. Последнее сформировалось под влиянием некоторых представлений философии жизни, философской антропологии и экзистенциализма. Оно исходило из весьма специфичного понимания техники, при котором та трактовалась как форма существования человека в качестве «самого себя сознающего животного» (Л. Мамфорд) или как способ «освобождения человека» в качестве животного существа от подчинения природы (К. Ясперс) или же как преобразование человеком той природы, которая делает его «нуждающимся, обездоленным» (Х. Ортега-и-Гассет).