Ищите же прежде царства божия и правды его, и это все приложится вам.

34 Итак не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний [сам] будет заботиться о своем: довольно для [каждого] дня своей заботы.

 

 

Господь зовет нас к небесному и вечному, а богатство к земному и тленному. Поэтому, чтобы избежать такой двойственности, мешающей делу вечного спасения, надо отказаться от чрезмерных, излишних, беспокойных, томительных забот о пище, питье и одежде - таких забот, которые поглощают все наше время и внимание и отвлекают нас от забот о спасении души. Если Бог так заботится о неразумной твари, давая пищу птицам и роскошно одевая полевые цветы, то тем более не оставит Он без всего необходимого для земной жизни человека, созданного по образу Божию и призванного быть наследником Царствия Божия. Вся наша жизнь - в воле Божией и не зависит от наших попечений: разве можем мы сами, заботясь, прибавить себе росту хоть на один локоть? Все это, однако, не значит, что христианин должен отказаться от трудов и предаться праздности, как пробовали некоторые еретики истолковывать это место Нагорной проповеди. Труд заповедан человеку Богом еще в раю, до грехопадения (Быт. 2:15), что подтверждено вновь при изгнании Адама из рая (3:19). Тут осуждается не труд, а чрезмерная гнетущая забота о будущем, о завтрашнем дне, который не в нашей власти и до которого нам еще надо дожить. Здесь лишь указывается иерархия ценностей. Эта часть Нагорной проповеди 6:25-34 представляет нам замечательную картину Промысла Божия, пекущегося о Своей твари.

Неразумно заботиться о завтрашнем дне, потому что завтрашний день вне нашей власти, и мы не знаем, что принесет он с собой: завтрашний день может принести с собой заботы, о которых мы и не думаем.

Не заботьтесь душою о пище. Душа здесь и везде почти = жизнь. Не нужно поставлять целью жизни пищу, как не нужно делать тело вешалкой - выставкой одежды.

Ничтожность такой цели, если бы она кому пришла в голову, обнаруживается из сравнения людских забот о пище и одежде с беззаботностью птиц и роскошью растений. Господь не запрещает забот о пище и одежде и не поощряет празднолюбия и попрошайничества, которое, оставляя все заботы об удовлетворении естественных нужд, ждёт его от помощи близких, или как говорят, от Бога. Но Иисус Христос требует, чтобы главной целью наших забот было приобретение Царства Божия. Ищите прежде Царства Божия и правды его, и сия вся приложатся вам — то есть значение забот о материальных нуждах выяснится само собой из отношения их к решению главного вопроса о достижении Царства Божия. Отсюда же может вытекать и определение забот о завтрашнем дне. По-видимому, оно стоит в противоречии с правилом житейской мудрости, которое требует именно заботы о будущем раньше, чем оно наступило.

Но при ближайшем рассмотрении, правило о беззаботности опять сводится к исканию Царства Божия и к определению цели всякой заботы. Обеспечение своих будущих нужд, указываемое опытом и благоразумным предвидением, достигается не в тот день, когда предъявляются сами нужды, но далеко заранее. Так, земледелец заботится о будущей жатве, задолго приготовляя поле и засевая хлеб. Но его заботы нельзя назвать заботами завтрашнего дня, а того именно времени, когда он пашет и сеет.

Совместимость же забот о достижении Царства Божия с заботами об удовлетворении материальных или, лучше, житейских нужд очень легко объясняется сравнением с занятиями людей учащихся, служащих или отправляющихся в далёкое путешествие.

У одних занятия науками, у других исполнение цели своей поездки — составляют главную и непременную заботу всего учебного и служебного времени или нахождения в пути, но при этом не забываются и сторонняя нужды: обед, отдых, переписка с родными и близкими и даже некоторые развлечения. У усердных учащихся и служащих занятия делом, а у путников неудобства пути заставляют иногда забывать о пище, отдыхе и исполнении других обязанностей, не имеющих прямого отношения к главному предмету забот.

С другой стороны, конечно, бывают случаи, что заботы об удовлетворении сторонних нужд или опасение трудностей пути заставляют иногда забывать о пище, отдыхе и исполнении других обязанностей, не имеющих прямого отношения к главному предмету забот.

С другой стороны, конечно, бывают случаи, что заботы об удовлетворении сторонних нужд или опасение трудностей пути заставляют одних отказываться от учения и службы, а других от путешествия; но сущность дела от того не изменяется. То же должно происходить и у лиц, ищущих Царства Божия и правды его. Заботы о телесных нуждах, о земном, не должны препятствовать достижению Царствия Небесного.

Рассуждение о тленности вещей, о безполезности забот, относящихся к удовлетворению насущных нужд, служит вместе с тем прекрасной картиной Промышления Божия, пекущегося о малейшем в мире, как и о самом важном, и о былинке полевой, как и о владыке всей Земли — Человеке.

От наружных средств Иисус Христос переходит к внутренним, и первым из них поставляет беспристрастие к земным вещам. Тленность и гибельность этих вещей, увлекающее действие их на сердце и помрачающее на ум, невозможность служить богатству и Богу и недоступность для человека, при всех его заботах превзойти своею одеждой красу полевых растений или иметь всегда готовую пищу, как имеют её птицы небесные: всё это доказывает человеку бесплодность его забот о земных нуждах и побуждает его искать прежде всего Царствия Божия.

Четвертый блок Нагорной проповеди:

Здесь содержатся следующие назидания Господа:

1. назидание об осуждении (о вразумлении ближних)

2. назидание о святыне

3. назидание о непрестанном делании (молитве, упражнении, труде)

4. «Золотое правило»

5. назидание о тесном и широком пути

6. назидание о лжепророках (притча о волках в овечьей шкуре)

7. притча о добром и худом дереве

8. назидание о молитве

9. притча о строителе дома