Московское ремесло XIV—XV веков в свете археологических раскопок

Археологические изыскания в разных частях Москвы, которые производились за последние годы под руководством А. В. Арциховского, М. Г. Рабиновича и др., углубили наши представления о ремесленном характере средневековой Москвы.

Прежде всего удалось установить, что на Подоле «великого посада» в районе церкви Николы Мокрого существовало уже в XIII — XIV веках развитое кожевенное и сапожное производство. Кожевенное производство стояло уже на значительной высоте. «Дубление кожи растительными экстрактами производилось очень тщательно». Кожевенная мастерская имела чан для дубления кожи и зольник. Очень своеобразны были способы изготовления обуви, претерпевшие любопытные усовершенствования в XIV — XV столетиях, когда появляются сапоги на каблуках и на толстой воловьей подошве². Таким образом, Подол «великого посада» выступает перед нами как один из ремесленных районов Москвы, где особенно было развито кожевенное и сапожное мастерство.

На Подоле открыт был и двор литейщика — ювелира XIV — XV веков. В нем найдены были остатки плавильной глинобитной печи, небольшие тигли с остатками бронзы и литейная форма для отливки «зерни» — небольших бусин.

На Подоле найдены были также костяные изделия, показывающие широкое распространение костерезного дела. Мастера-костерезы выделывали рукояти ножей, гребни, даже шахматные фигуры. На костяной печати с изображением святого сделана надпись «печать Ивана Карови». По-видимому, согласно московскому аканью «корова превратилась в «карову» ³.

стр.91

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

РЕМЕСЛЕННОЕ НАСЕЛЕНИЕ МОСКВЫ, ЧЕРНЫЕ СОТНИ И СЛОБОДЫ

Черные люди

В жизни такого большого города, каким была Москва, «черные люди» должны были составлять преобладающую часть городского населения. Действительно, «чернь», «черные люди» нередко упоминаются в московских летописях, особенно в связи с внешними бедствиями и нападениями татар. Черные люди поспешно укрепляют городские стены, они мешают бегству из столицы высших кругов населения, они сражаются с неприятелем на стенах Кремля, защищая город, свои дома и семьи. То же самое наблюдалось и в других русских городах. Так, во время татарского набега 1293 года «тверичи целоваша крест, бояре к черным людям, тако же и черныя люди к бояром, что стати с единаго, битися с татары» ¹. Здесь выступают две равноправные стороны: бояре и черные люди. Подобное же деление существовало и в Москве: «боаре и болшие люди, и потом народ и черныя люди» ². Бояре тут отождествляются с большими людьми, народ с черными. Иногда и те и другие покрываются общим именем гражан («горожан») или городских людей как совокупностью городских жителей.

Многочисленные свидетельства летописей и других исторических источников показывают, что «черными людьми» в русских городах XIV — XV веков называлось свободное, но податное население, в отличие от бояр, боярских слуг, «гостей» и духовенства. Особое положение черных людей в городах

стр.92

подчеркивается тем, что уже в XIV веке в договоры великих князей с их удельными родственниками вносилось правило: «А которыи слуги потягли к дворьскому, а черный люди к сотником, тых ны в службу не примати, но блюсти ны их с одного, тако же и численых людий» ¹

Таким образом, слуги великих и удельных князей, то есть их вассалы, несшие военную службу, упомянуты параллельно с черными людьми, вероятно, потому, что в положении тех и других было что-то общее. Этим общим являлось непосредственное подчинение черных людей суду и расправе самого великого князя и его наместников.

История русских городов, теснейшим образом связана с черными людьми. К сожалению, экономическое и общественное

стр.93

положение черных людей в городах, «горожан» или «гражан», как их называют наши источники, освещено в нашей литературе крайне слабо. Даже такой крупный исследователь истории русских городов, как П. П. Смирнов, по существу направляет свое внимание не на историю самих горожан, а изучает «фрагменты городского строя XIV — XV вв., которые мы имеем в жалованных грамотах на городские дворы, с одной стороны, и в известиях об устройстве слобод, с другой»¹.

Таким образом, внимание исследователя переносится на изучение городских владений бояр и духовенства, а не на горожан, составлявших основное население русских городов. Основанием такого усиленного интереса к владельческим правам феодалов обосновано П. П. Смирновым тем, что «внутреннее устройство и отношения раннефеодального или удельного города XIV — XV вв. почти неизвестны». Но это замечание не соответствует действительности. Конечно, архивы горожан и городов исчезли почти целиком, но для ряда городов все-таки имеется достаточно материалов, чтобы отчасти установить внутреннюю историю этих городов. Такая попытка и делается в этой книге на примере Москвы.

Основной недостаток построений П. П. Смирнова заключается в его взгляде на русский город XIV — XV веков как на укрепленный поселок землевладельцев-феодалов — князей, бояр, монастырей и т. п., которые составляли в нем «основной городообразующий элемент населения». Но какая же тогда разница между городом и селом, если в них одинаково «образующим» элементом являются феодалы? Проблема города в середине века при такой постановке в сущности исключается из истории, и всеобъемлющий «феодал» становится центральной фигурой, оттесняющей на второй план горожан и крестьян, а ведь горожане и крестьяне и были главными «образующими» элементами человеческого прогресса.