Каменное строительство в Москве и каменщики

Каменное строительство в Москве, если основываться на письменных источниках, началось с 1326 года, когда был заложен Успенский собор в Кремле Это была «первая церковь камена на Москве на площади, во имя святыя Богородица, честного ея Успениа». Собор строился в течение года. Вслед за этим были воздвигнуты каменные церкви: Ивана Лествичника и Поклонения вериг ап. Петра (1329 г.), собор Спаса на Бору (1330 г.), Архангельский собор (1333 г.). Последняя церковь «единого лета и почата бысть и кончена» ².

Ни одна из этих церквей не сохранилась, ничего не говорится и о том, были ли строителями кремлевских зданий московские или пришлые мастера. Однако своего рода сезонность каменного сторительства в Москве (всего 7 лет) говорит скорее всего о мастерах, приглашенных откуда-то со стороны.

В новейшем исследовании по истории русского искусства проводится мысль о близости московских храмов времени Калиты к собору в Юрьеве Польском. Московский Успенский собор определен как одноглавое здание с тремя притворами с севера, юга и запада и трехапсидным алтарем ³. В действительности же Успенский собор первоначально был построен без приделов. Только в 1329 году, следовательно, спустя 3 года после основания собора, заложили церковь Поклонения вериг апостола Петра, сделавшуюся приделом Успенского собора, но задуманную в виде особой церкви. Вторым приделом сделалась церковь Дмитрия Селунского, в стене которой лежало

стр.83

тело убитого московского князя Юрия Даниловича. Но когда возник этот придел — неизвестно.

О размерах первого Успенского собора можно судить по летописному свидетельству, что новый собор, заложенный митрополитом Филиппом, строился «круг тое церкви», то есть вокруг стен прежнего собора Калиты. Вновь заложенная церковь была размером с Успенский собор во Владимире, но на полторы сажени ее длиннее и шире.

Церковь Спаса на Бору дошла до XIX века в сильно перестроенном виде, окруженная приделами и пристройками. Рисунок ее, сделанный М. Ф. Казаковым в XVIII веке, дает о ней представление как о невысоком сложном строении с облицовкой XVII века. Храм был небольшим, однокупольным, длиною «от царских врат до западных входных дверей 10 аршин и 3 вершка (7,5 м), шириною 10 аршин и 1¹/2 вершка, а вышиною 14 аршин и 12 вершков» (свыше 10 м). Внутри собор казался выше и обширнее, чем снаружи. При постройке Нового дворца около Спаса на Бору найдено было множество человеческих костей от прежнего кладбища, которое было огорожено дубовым частоколом ¹.

Церковь Ивана Лествичника тоже была небольшого размера. Она строилась в течение всего трех с лишним месяцев. Эта церковь имела вид колокольни, судя по ее московскому прозванию «под колоколы».

Наиболее значительной постройкой времени Калиты надо считать собор Архангела Михаила, возведенный в течение одного года. Летописец говорит о «величестве» этой церкви по сравнению с Успенским собором ².

Сезонность работ по возведению первоначальных московских храмов заставляет думать, что их создали пришлые мастера, но отрицать существование своих московских мастеров в первой половине XIV века нет оснований. По не известным для нас причинам летописи молчат о некоторых каменных зданиях, или говорят о них как-то невнятно. Так, Троицкая летопись говорит об окончания каменного придела у церкви Спаса на Бору в 1350 году: «Кончан бысть притвор, придел камен, у церкви святого Спаса на Москве» ³.

Летописи и другие документы обнаруживают существованиевМоскве каменных церквей, о времени построения кото-

стр.84

рых ничего не известно. Такое прежде всего собор Спаса в Андроньевом монастыр е. М. Красовский безоговорочно считает его построенным в 1367 году¹, а в «Истории русского искусства» тот же собор признается сооруженным «около 1427 года». Между тем и в первой и во второй датах можно сомневаться. В 1367 году в Москве велось строительство белокаменного Кремля, его начали делать «безпрестани». Сомнительно, чтобы одновременно в Москве возводилась другая значительная каменная постройка. Обстановка для строительства каменного собора в Андроньевом монастыре была неблагоприятной и в 1427 году. В этом году был большой мор по всем русским городам; судя по описанию, люди умирали от бубонной чумы. В этот год действительно была построена церковь Спаса, но не в Москве, а в Новгороде².

По летописи церковь в Богоявленском монастыре оказывается каменной в 1472 году, но когда она построена неизвестно. Каменной эта церковь названа и в завещании князя Ивана Борисовича около 1503 года³.

В 1493 году каменной оказывается церковь Георгия за Неглинной. Она была построена явно до 1462 года, так как упомянута в завещании Василия Темного: «Да в городе на посаде дворы около святого Егорья каменые церкви» ⁴.

Каменное строительство в Москве получило дальнейшее развитие со второй половины XIV века. Оно целиком связано со временем Дмитрия Донского и митрополита Алексея. С этого времени с полным основанием можно говорить о существовании в Москве постоянных кадров строителей — каменщиков и каменосечцов. С 1365 года по 20-е годы XV века, как указывается в «Истории русского искусства», было построено 15 каменных зданий. Это в достаточной мере опровер-

стр.85

гает замечание И. Е. Забелина а о «столетней бедности города» Москвы в это время¹.

Во второй половине XV века каменное строительство в Москве развивается с особой силой. К этому времени относятся летописные свидетельства, показывающие существование в Москве мастеров-каменщиков. «Мастеры каменьщики» упоминаются в виде объединения в рассказе о перестройке Вознесенского собора в 1467 году. Подрядчиком выступил Василий Ермолин, который «домыслил», придумал с мастерами-каменщиками одеть выгоревшую церковь новым камнем и кирпичом ².

Количество московских каменщиков было, вероятно, значительным. Это была среда относительно образованных людей. Летопись сохранила такое ироническое замечание о первых работах Аристотеля Фиоравенти. Он заложил церковь и начал делать по своему уменью, не как московские мастера, «а делаша наши же мастеры по его указу» ³. Такое замечание вышло из среды, близкой московским строителям.

Возведение каменных построек было комплексным делом, то есть требовало работы архитекторов, каменщиков, резчиков по камню и т. д., а со второй половины XV века, когда в Москве начали делать кирпич, — и рабочих на кирпичном производстве. Таким образом в строительном деле, как видно, было занято большое количество людей. Впоследствии, в XVI — XVII столетиях, каменщики имели особые жалованные грамоты и жили на «белых» местах, освобожденных от повинностей черных людей. «Белые» дворы каменщиков были разбросаны на посадах, среди дворов посадских людей. Отсутствие в Москве древних урочищ с названиями «каменщики», «каменосечцы» и т. д. говорит в пользу того, что и в Москве каменщики не составляли особых слободок. Улицы Малые иБольшие Каменщики явно позднейшего происхождения, так как они находятся далеко за пределами даже земляного города XVI века.

Плотническое дело

Москва в основном была городом деревянным. Это в особенности надо сказать о средневековой Москве XIV — XV веков, когда всякая каменная постройка была своего рода выдаю-

стр.86

щимся явлением, отмечаемым в летописях. Поэтому существование значительной прослойки ремесленников, занимающихся плотничьим и столярным делом, не только вероятно, но и несомненно. В числе холопов князя Ивана Патрикеева упоминается «Куземка Булгаков сын плотников».

В Москве существовало урочище «в Столешниках», оставившее о себе память в названии Столешникова переулка. Столешник, по словарю Даля, это столяр, «столечница (столешница) — плитка, доска столовая».