Древняя Богиня и руна посвящения

Текст приводится по изданию: Платов А.В. Баба-Яга и руна посвящения// Мифы, и магия индоевропейцев, вып. 10. М., 2002.

Имя одной из самых таинственных и действенных рун сканди­навского Старшею Футарка — Перт — до сих пор не имеет одно­значной трактовки. В русскоязычной литературе ныне принято следующее озвучение имени этой руны — Перт или Пеорт [164], при­чем в большинстве своем авторы современных работ дают это имя без перевода. Руна Перт трактуется как руна магического посвящения — прохождения через состояние смерти для возрождения в новом качестве. Символом внутреннего содержания этой руны считается Феникс, т.е. огненное возрождение из пепла. Пред­полагается также, что руна Перт может также означать нечто скрытое, тайну или врата в сокровенное или в новое[165].

Здесь мне хочется высказать некоторые предположения относи­тельно происхождения имени этой руны, прямо связанные с самим инициатическим характером нордической сакральной Традиции.

Итак, в скандинавской реконструкции имя этой руны звучит как Perth (Perþ), что действительно не допускает прямого пере­вода с германских языков. В более поздних Нортумбрийских (англосаксонских) рунических рядах это имя сохраняется факти­чески без изменений — Peorth, что, опять-таки, не допускает перевода. В викингских Младших рунических рядах эта руна, как и большинство других, сугубо магических рун (Ингуз, Эйваз, Йер и т.д.) отсутствует. Некоторый ключ дает лишь готское имя руны — Painthra, — допускающее весьма условную трактовку «То-что-скрыто»[166].

Однако мне представляется небезынтересным рассмотреть параллель, образуемую именем этой руны и именем довольно извест­ного германского мифологического персонажа — фрау Берты (Frau Bertha). В немецком фольклоре (в том числе современном) фрау Берта наказывает девушек и женщин, решившихся заниматься домашними работами — шитьем и прядением — в святой день чет­верга[167]. За современным именем Берта мы видим здесь архаический персонаж—богиню судьбы и прядения, аналог славянской Макоши[168] или скандинавской Фригг. Точно так же, как и фрау Берта, славянская Макошь под именем Параскевы Пятницы наказывает в русских поверьях хозяек, осмеливающихся заниматься шитьем или прядени­ем в посвящённый ей день — в пятницу. Смещение в немецком фольклоре «запретного» дня с характерной для всей Европы пятницы на четверг вполне можно объяснить широко распространенным в германском регионе почитанием богов-громовников (Тора, Донара), чьим днем всегда почитался именно четверг, ставший к Новому Времени своего рода европейским «святым днем».

Итак, фрау Берта явно представляет собой позднее осмысление древнего образа Богини-Матери — богини, спрядающей судьбы всего живого, — или одной из ее ипостасей. Для нас здесь крайне важно, что и самое имя этого персонажа — Берта — также является позд­ним (современным) озвучиванием несколько более древнего, полуза­бытого имени — Perahta, Perhta или Pertha. Мы видим здесь пря­мое совпадение с именем рассматриваемой нами руны. Может ли здесь иметь место простая случайность? На наш взгляд нет.

Действительно, руна Перт, как было нами обозначено выше, — руна посвящений, в том числе посвящений магических. Как извест­но, любая инициация (магическая тем более) мыслится в Традиции как переход через состояние смерти, когда старое умирает, чтобы освободить место новому[169]. Но Дорога Мертвых, которой следует инициируемый в своем поиске, «контролируется» именно Богиней-Матерью, определяющей и рождение, и смерть всего живого, а в случае смерти инициатической — той ипостасью Богини, которую именуют иногда Черной Матерью. В русском фольклоре, например, этот образ Богини, стерегущей дорогу инициации, сохранился в виде сказочной Бабы-Яги, встречающей инициируемого на границе обжитого пространства и Темного Леса, что суть архетипическое иносказание границы между Миром Живых и Миром Мертвых[170]. Немецкая Фрау Берта, выступающая, как и русская Баба-Яга, одной из ипостасей или одним из многочисленных образов Великой Богини, оказывается, с этой точки зрения, самым прямым образом связанной с магией руны Перт — руны посвящений.

С другой стороны, и сама интересующая нас здесь руна имеет, как не раз отмечалось исследователями[171], отчетливо женский («инь-ский», если пользоваться общеизвестной восточной терминологи­ей) характер. Руну Перт связывают с богиней Фригг — скандинав­ской Богиней-Матерью — богиней судьбы, знания и могущества, супругой Одина. Известный британский исследователь Бернард Кинг, как это ни парадоксально, связывает самое имя руны с архаическим русским «матерным» термином, имеющим значение vulva[172], т. е, опять-таки, со смертью и возрождением (рождением).

Итак, подведем итог сказанному. Мы имеем имя руны посвяще­ний Perth, допускающее лишь условную этимологизацию, и совпа­дающее с ним — Pertha, Perhta — немецкое имя Богини, прототи­па фрау Берты. Мне представляется логичным признать, что два эти имени суть одно, и сделать вывод, хотя бы предположительный, что именно такое имя носила в континентально-германской ветви нор­дической Традиции та ипостась Богини-Матери, что прямо связана древними инициатическими технологиями.

Приложение 6

Путь и три ступени посвящения в Северо-Западной Традиции

Текст приводится по изданию: Платов А.В. Путь и три сту­пени посвящения в Северо-Западной Традиции/ /Мифы и магия индоевропейцев, вып. 7. М., 1998.

Введение

Необходимость данной работы продиктована не столько стремлением поделиться результатами работы, совершаемой нами и нашими коллегами, сколько желанием расставить, нако­нец, точки над «i», обозначить наше место в современном тради­ционалистском возрождении в России и наше отношение к про­чим течениям и движениям. Таким образом, данная публикация носит программный характер и является своего рода манифестом нашего отношения к Традиции.

Мы считаем необходимым отметить, что мы отнюдь не пре­тендуем на единственность нашего пути и, напротив, полагаем естественным и необходимым существование многих путей в рамках одной Традиции. Однако мы надеемся, что в данной рабо­те нам удалось отразить представления, свойственные не одному лишь нашему пути, но всем ревнителям истинного возрождения Традиции в России и в северо-западном мире в целом. Мы полага­ем единой древнюю нордическую (северо-западную) Традицию, ветви которой оформились некогда как язычество славян, сканди­навов, балтов, кельтов, и надеемся выразить общие концепции этой исходной Традиции, иллюстрируя их понятиями и символа­ми нашего конкретного пути.

Огромное значение в этом отношении играет методология возрождения Традиции, являющаяся камнем преткновения для различных направлений современного нам традиционализма Мы абсолютно согласны с мнением многих исследователей XX века о необходимости использования опыта восточных Традиций (пре­жде всего индуистской, как наиболее близкой к славянской), и вместе с тем отрицаем позицию школы Рене Генона о невозмож­ности реставрации «западной традиции» или о невозможности таковой вне Христианства. Более того, признавая огромные заслу­ги Генона в деле традиционализма, мы полагаем, что сам он, высказывая такую мысль, опускается до профанического (пользу­ясь его собственной терминологией) уровня, о чём будет сказано несколько слов ниже.

Большинство традиционалистов сходится во мнении, что в настоящий момент мы переживаем «Сумерки Богов» или нахо­димся непосредственно на их пороге. Скандинавская Старшая Эдда так характеризует это время:

 

Братья начнут

биться друг с другом,

родичи близкие

в распрях погибнут;

тягостно в мире,

великий блуд,

век мечей и секир...

Прорицание Вёльвы, 45

Однако именно в «век мечей и секир», во время «Сумерек Богов», должна произойти реставрация Традиции, возвращение к тому, что школа Генона называет «Золотым Веком»:

 

Заколосятся

хлеба без посева,

зло станет благом...

Прорицание Вёльвы, 62

Эти три строки Старшей Эдды мы должны, вероятно, считать наиболее важным пророчеством древних северных текстов. Зло станет благом — отрицание Традиции дойдет до абсурда и, уни­чтожив себя самоё, освободит место для истинного Возрождения. Заколосятся хлеба без посева — подобно Фениксу, северо­западная языческая Традиция возродится из собственного пепла, в котором Генон и его школа отчаялись увидеть что-либо обнадёживающее.

Именно здесь мы сталкиваемся с принципиальным вопросом, становящимся основным предметом разногласий между разными школами: как может быть реставрирована древняя Традиция? Сам Рене Генон ввёл понятия профанического и традиционного мировоззрений, отличительной чертой последнего из которых является признание существенной роли магической интуиции и прямого знания. И сам же Генон занимает чисто профаническую позицию, постулируя невозможность реставрации Западной Традиции и игнорируя роль собственно магических технологий[173].

Мы, напротив, полагаем таковую реставрацию не только воз­можной, но и неизбежной и видим путь реконструирования нор­дической Традиции в совокупном использовании трёх взаимодо­полняющих компонент:

1) древние тексты; исторический, археологический и этногра­фический материал, который, вопреки распространенному обыва­тельскому мнению, огромен;

2) концепции и опыт индуизма как одной из очень немногих ветвей изначальной Традиции, сохранившихся до сих пор в непре­рывной передаче из поколения в поколение;

3) магическая интуиция и магические технологии прямого знания, составлявшие некогда — и продолжающие составлять ныне — сердце тела Традиции.

Мы полностью отдаём себе отчет в том, что многие исследо­ватели, считающие себя традиционалистами, предъявят нам обвинения едва ли не в «ревизионизме», в отступлении от догм и канонов Традиции. На это мы ответим, что Традиция не есть мертвая буква догмы, но - живой Дух, предвечный и неуничто­жимый. Мы ответим, что истинное Знание не может ни погиб­нуть, ни быть утраченным; утраченным может оказаться лишь знание и понимание Традиции человеком. И, напротив, мнение о том, что исследование и восстановление традиционного Учения должно вестись только строго научными методами, является по терминологии самого Генона профаническим и профанирует самую Традицию.

И, переходя к основной части данной работы, мы добавим к сказанному выше, что Северо-Западная Традиция была и остается инициатической. Следовательно, исследование и реставрация Традиции являются делом людей, достигших определенной степе­ни продвижения по тому или иному традиционному пути.

Два круга магии

Стандартное видение подразумевает деление Традиции на две части, определяемые в большинстве случаев как религия и магия. Одни исследователи считают первенствующей частью религию, пола­гая магию вторичной частью, практическим приложением; другие, напротив, именно магию называют высшей частью Традиции, остав­ляя собственно религии роль «предварительной подготовки». Мы же склоняемся к мысли, что обе эти позиции неверны, что в рамках одной Традиции не может существовать отдельной магии и отдель­ной религии. Действительно, исторические и этнографические дан­ные равно свидетельствуют о том, что, как обращение к богам было естественной частью языческой магии, так и чисто магические прак­тики играли немалую роль в практике религиозной. Таким образом, мы не видим возможности различения в рамках Традиции магии и религии как обособленных компонент, однако полагаем, что сама по себе Традиция действительно дуальна и состоит из двух четко раз­граниченных половинок, смутное понимание чего и приводит к попыткам дифференциации магии и религии.

Этими «половинками» являются учение экзотерическое (Знание-для-всех) и учение эзотерическое (Знание-для-посвящённых)[174]. Необходимо отметить, что в данном случае под терми­ном «посвящённый» мы отнюдь не понимаем нечто конспирологическое, т.е. лицо, посвящённое в ту или иную тайную организа­цию, но — человека, переступившего определенный порог в соб­ственном развитии. Вероятно, следует даже говорить не столько о различии между экзо- и эзотерическими учениями, сколько о раз­личиях между всеми и человеком, прошедшим определенное посвящение и видящим то, что не видно всем.

Это принципиальное различие между всеми и посвящёнными связано с представлением о двух кругах магии, внешнем и внутрен­нем, которое было введено нами как вербализация существующе­го в древней европейской магии представления о делении на две большие группы всех магических событий и действий[175]. Мы неод­нократно описывали данную концепцию, полагая её одним из фундаментальных принципов древней Традиции Северо-Запада; здесь же мы ограничимся указанием, что пара внешний — вну­тренний круги магии параллельна кастанедовской паре тональ — нагуаль, а связанное с традиционным посвящением проникнове­ние во внутренний магический круг представляет собой обрете­ние способности непосредственного ощущения дхармы, если пользоваться санскритскими терминами, и прямое осознание реальности Шуддха-таттвы, сверхсознательной области.

Это весьма туманное определение мы можем проиллюстриро­вать на простом примере. Если читающий эти строки не абсолют­но далек от магии в любых ее проявлениях, пусть он задаст себе вопрос — что побуждает его практиковать то, что он практикует? Любой ответ типа «стремления к самосовершенствованию» (или к могуществу, к самоутверждению, к самореализации, к счастью) будет всего лишь ментальной установкой, на которой базируется искусственная вера и соответствующая ей виртуальная реальность внутренней игры, — игры с самим собой[176]. Единственный честный ответ, который может быть дан, это: «Внутри меня есть нечто, что побуждает меня следовать этому пути». Разница очевидна, и «нечто», существующее, но не допускающее анализа, и есть то, что находится во внутреннем круге магии.

Древо Рун

Прежде чем мы перейдем к дальнейшему рассмотрению базо­вых концепций древней Традиции, нам будет необходимо сказать несколько слов о символьной базе одного из её путей — о рунах. Многими авторами неоднократно отмечалось существование в Мире неких инвариантов, проявляющихся в самых разных областях жизни, в разные эпохи и у разных народов. В области психологии такими инвариантами являются введенные Юнгом архетипы, в исто­рии — определённые повторяющиеся схемы развития событий (не зря говорят, что история развивается «по спирали»), в филологии это «бродячие» сказочные сюжеты (например, типа сказок о злой маче­хе, о Золушке и т.д. Ещё одним классом мировых инвариантов мы полагаем инварианты графические — определённые магические символы, известные в разное время разным народам и, более того, нередко ассоциировавшиеся с одними и теми же принципами.

Древние маги Северо-Запада видели в исходном скандинав­ском руническом строе — в классическом Футарке — не набор случайных знаков, но систему — систему инвариантных священ­ных символов. Действительно, знаки Футарка почти не менялись со времен финикийцев и этрусков до нашего времени, и совпада­ют, кроме того, с, независимо от них развившимися, «тюркскими рунами» и рунообразными знаками насечной древнекитайской письменности. На наш взгляд, абсолютное большинство священ­ных знаков исходного Футарка можно было бы при желании отыскать в традиционных системах священных символов самых разных народов — от Австралии и Африки до Европейского Севера. Однако такое исследование могло бы стать темой отдель­ной книги, а инвариантность рунических знаков не раз уже была проиллюстрирована нами на конкретных примерах[177].

Сегодня значимость рун для древней магии Северо-Запада Европы во многом забыта. Мы нередко видим в рунах лишь набор магических знаков, а они между тем образовывали некогда осно­вание, каркас магической традиции. Исходный скандинавский рунический строй — классический Футарк — виделся как Мировое Древо магии, на каждом из листов которого начертана руна.