AEthred mec an Eanred mec agrof

 

«Этрэд мною [владеет], Эанрэд меня сработал»

 

Все было бы очень просто, если бы в надписи не использовалось пять рун: æ, n, a, d, f, которые, будучи раз­бросаны по надписи, и составляют, вероятно, «рабочую» магическую комбинацию.

 

* * *

Традиция изготовления колец с руническими надписями сохра­нялась довольно долго и после повсеместного введения христиан­ства в Западной Европе: позднейшие средневековые рунические кольца, известные нам по данным археологии, датируются XIV веком Как и в более древние времена, среди них встречаются и кольца, относительно нейтральные в магическом отношении (например, blætsa(ð)r se sa ær mik bær — «Благословен будь, кто носит меня», шведское кольцо XIII века), и кольца, явно создавав­шиеся в качестве амулетов. Из числа последних интересно рассмо­треть кольцо из Гординга и так называемое «кольцо Абсалона».

Серебряное кольцо из Гординга (Дания, XIII век) имеет тре­угольный в сечении ободок (плоской стороной к пальцу), на всех трех гранях которого нанесены надписи. Внутренняя поверхность кольца несет собственно руническую надпись:

 

[h?]lomrikmitlrþ

 

Две внешние грани кольца несут круговые надписи, выполнен­ные латиницей:

 

GVTTATERLEGMT и VGTTTTGTTG

 

Ни руническая, ни латинские надписи, прекрасно различимые, переводу не поддаются. Вероятно, все три осмысливались масте­ром, создавшим кольцо, как заклинательные, но вопрос о том, почему одну из них потребовалось выполнить рунами, а две дру­гие — латиницей, скорее всего, так и останется без ответа...

«Кольцом Абсалона» называют довольно известное массив­ное золотое кольцо с крупным сапфиром не очень чистой воды, — называют безосновательно, поскольку к архиепископу датскому Абсалону[120] оно не имеет никакого отношения (да и вообще принадлежит другому столетию). Путаница возникла после того, как при вскрытии гробницы Абсалона в XVI веке в ней было обнаружено другое золотое архиепископское кольцо с сапфиром — разумеется, безо всяких языческих надписей рунами.

«Перепутанное» «кольцо Абсалона» (скорее всего, никогда не принадлежавшее никому из христианских священнослужителей) имеет широкий окружающий камень зубчатый ободок, на кото­рый и нанесена руническая надпись, содержащая 12 знаков — по одному у каждого зубчика. Семь из них — записанное Младшими рунами мужское имя Торгейр, а остальные пять представляют собой не совсем ясные «околорунические» символы, содержащие, в частности, датскую Младшую руну т. Большинство исследовате­лей (в частности, МакЛеод и Мис) считают кольцо магическим артефактом, структура рунической надписи на котором достаточ­но традиционна для защитных и призывающих благо амулетов: имя собственное плюс заклинательная последовательность руни­ческих символов.

В целом же, как не раз уже указывалось, к XIII—XIV векам общее число рунических артефактов, имеющих традиционные магические функции, резко сокращается, — и это относится, раз­умеется, и к руническим кольцам. Этим временем датируется появление своего рода «оксюморонов» — таких, как каменная крестильная купель с рунической надписью из церкви Бурсерюд или золотое кольцо-«амулет» из Ревнинге (Дания).

Руническая надпись на этом кольце процарапана в три строки на тыльной стороне круглой плашки со вставкой; использованы вязаные Младшие руны:

 

ar o ta

ag l a ga l а

Laga

 

 

Читается надпись как «arota aglagala laga»; ее автор явно стре­мился создать руническое заклинание, используя, в частности, известный прием перестановки знаков, однако в качестве основы для своего заклинания использовал не что иное, как иудейское «магическое слово» AGLA, представляющее собой аббревиатуру от известного «Atta gibbor leolam, Adonail»

И это уже совсем другой период в истории европейской магии...

 

Другие типы волшебных предметов

 

Говоря вообще, на протяжении всего периода более или менее широкого использования рун в Европе рунические надписи нано­сились на самые различные предметы: оружие, чаши, гребни, рукояти ножей и других орудий, ювелирные изделия, посохи, веретена, детали саней и повозок, различные элементы строений и т.д. Конечно, абсолютное большинство этих предметов, будучи изготовлены из дерева или кости, не сохранились до наших дней. Однако и то, что находится сегодня в нашем распоряжении, позволяет судить о том, что никаких специальных ограничений в этом отношении не было; а представив себе, насколько малая часть предметов, на которых когда-то были вырезаны руны, дошла до нас, можно сделать вывод о том, насколько широко такие предметы были распространены в прошлом.

 

 

Нет никаких сомнений, что большая часть рунических над­писей не имела прямой магической нагрузки. Указания на вла­дельца предмета, подписи мастеров, памятные надписи — все это примеры сугубо «бытового» использования рун. Однако и среди предметов, на которые руны нанесены с магическими целями, далеко не каждый можно назвать магическим артефак­том в собственном смысле слова. Так, основной функцией греб­ня, — даже после того, как на нем будет вырезано приносящее благо заклятие, — все равно останется расчесывание волос, но не магия как таковая.

 

 

Несомненно, что с точки зрения изучения собственно магиче­ской традиции наибольший интерес представляют рунические артефакты, для которых магия является собственно основной функцией, т.е. амулеты и магические инструменты. Отдельные примеры таких предметов мы уже рассмотрели в данной главе: рунические кольца и брактеаты, некоторые экземпляры холодно­го орркия с руническими заклинаниями. Однако тремя этими категориями все многообразие исторических волшебных пред­метов с рунами отнюдь не ограничивается. Не претендуя на созда­ние абсолютно полной классификации, попытаемся представить здесь и другие — помимо колец, брактеатов и оружия — типы таких артефактов.

Прежде всего, необходимо упомянуть о деревянных рунических стержнях — абсолютно реальном прообразе «волшебных палочек» волшебных сказок и художественной литературы. Сохранившиеся образцы сильно различаются по своим размером: от палочек 15—20 см длиной до полутораметровых и более посохов; однако по своему «устройству» все они близки. Вместе с тем неизвестно ни одной пары подобных артефактов, которые были бы предназначены для выполнения одной и той же функции; следовательно, каждая из таких «волшебных палочек» создавалась для конкретной и уникаль­ной цели[121]. Судя по всему, среди волшебных предметов этого класса могли быть и амулеты (просто распространяющие свои магические свойства на владельца), и собственно магические инструменты (при­менявшиеся для совершения той или иной магии).

 

 

Примеров рунических артефактов этого типа относительно много. Один из них мы уже приводили в последнем разделе главы 3, — это четырехгранный «рунный жезл» из Бергена (XIV век), несущий начертанное Младшими рунами пространное заклинание: «Я вырезал руны помощи; я вырезал руны защиты...» Еще одним примером может послужить обнаруженная в начале 1980-х гг. при раскопках в Лодосе (Швеция) деревянная палочка с рунами, представляющая собой либо «медицинский амулет», либо инструмент мага-целителя (XII—XIII вв., см. рис.). Можно вспомнить и явно магический средневековый небольшой жезл из Роскильде (Дания), четыре грани которого заполнены чередую­щимися рунами Уруз и Турс...

Другим типом волшебных предметов с рунами являются соб­ственно амулеты (металлические, костяные или деревянные), несу­щие те или иные рунические символы и предназначенные для достижения определенной цели магическим образом. Такой талис­ман назывался в Скандинавии таув (др.-исл. taufr) или хлут (др.-исл. hlutr). Различие между терминами таув и хлут заключается в том, что под первым из них, как правило, понимается именно руни­ческий амулет, в то время как словом хлут нередко обозначается амулет или священный предмет вообще, вне зависимости от того, какого рода знаки на него нанесены и нанесены ли вообще. Термином таув назывались также и пластинки с нанесенными на них отдельными рунами Футарка, предназначенные для гадания, а также — и сама магия рунических талисманов.

В свою очередь, амулеты-таувы распадаются на две четко раз­граниченные подгруппы. Вряд ли эти подгруппы различались функционально; разница между ними — в способе построения заклинательной комбинации рун и, как следствие, — в форме самого амулета.

Первая подгруппа — это амулеты, руническая надпись на кото­рых представляет собой некоторую линейную последовательность рун, т.е. рунетейнн [122]. Соответственно сами амулеты такого типа, как правило, оказываются вытянутыми металлическими или костяны­ми пластинками, или деревянными палочками, т.е. предметами, на которые удобно нанести линейное руническое заклинание, а потом повесить на шнурке на шею (большинство подобных амулетов имеют отверстие для продевания шнурка или ремешка).

В качестве примера такого амулета, несущего последователь­ность рун — рунетейнн — можно привести амулет из Халлбьянса (о. Готланд), представляющий собой медную пластинку, на одной из сторон которой вырезаны две рунические надписи. Первая над­пись идет слева направо от того конца пластинки, в котором про­бито отверстие под шнурок; вторая — перевернутая — от проти­воположного конца.

Первая надпись читается как:

 

Þunurþurus

 

Вторая надпись:

 

Iiihatrnlk

 

Первая надпись явно состоит из двух частей: þunur — от þonar, т.е. бог Тор, вторая — þurus — от «турс», т.е. великан. (Обратите внимание, что искажения в записи двух этих частей неслучайны — они задают и определенную ритмику данного рунетейнна, и аллитерацию в нём.)

 

 

Вторая часть надписи прямой трактовке не поддается, — веро­ятно, это собственно заклинательная комбинация рун.

В целом, предназначение этого амулета, датируемого VIII— IX веками, определить весьма сложно. Однозначно можно гово­рить лишь о том, что амулет связан с использованием очень древ­них и тяжелых магических сил, ассоциировавшихся именно с турсами (образно говоря, с богами «нулевого поколения»); воз­можно, именно для того, чтобы иметь возможность контролиро­вать эти силы, маг, создавший амулет, и обращается к имени Тора. К несколько иному (но схожему) предположению о предназначе­нии амулета приходят авторы данной находки — Густавссон и Бринк, — расплывчато допускающие, что функция амулета — призвать некого демона (турса) и затем его уничтожить...

Вторая подгруппа амулетов-таувов — это амулеты, на поверх­ность которых руны и другие магические символы нанесены про­извольным образом, т.е. не образуют линейной последовательно­сти или рунического сакрального слова. Форма таких предметов может быть любой — плоский диск, шарик, квадратная пластинка и т.д.; изготавливались они также из металла, кости и дерева и, как правило, также подвешивались на шнурке или ремешке.

 

Глава 9

 

Тексты

изаклинания

О текстах и заклинаниях

В

этой книге я не использую — по ряду при­чин — такой замечательный инструмент под­черкивания смысла главы или раздела, как эпиграф. Но данная глава — по большому счёту, одна из самых сложных в книге — столь настоятельно требует эпиграфа, что я не могу ей сопротивляться. Однако было бы несправедливо по отношению к остальным главам наделить эпиграфом лишь главу о рунических текстах и заклинаниях; посему я просто создал специальный — нулевой по счету — раздел в этой главе, именно для того, чтобы разместить в нем цитату, которая так упорно требует себе статус эпиграфа. Итак:

С известным основанием можно утверждать, что вплоть до настоящего времени не удалось истолковать ни одну руническую надпись. В ряде случаев мы в состоя­нии определить текст надписи, но вместе с тем мы должны признать, что данный текст является лишь скорлупой, за которой скрывается неведомое нам ядро...

(К. Марстрандер)

 

Это утверждение авторитетнейшего рунолога я привожу здесь для того, чтобы по возможности максимально чётко обо­значить важнейшее, с моей точки зрения, соображение относи­тельно трактовки, воспроизведения и создания рунических заклятий.

В большинстве случаев мы не можем однозначно восстановить функциональное предназначение того или иного рунического заклинания, ставшего нашим достоянием благодаря труду архео­логов. Более того, во многих случаях, сталкиваясь с артефактным выражением традиционной северной магии, мы вообще не знаем, с чем именно имеем дело — даже если можем полностью прочи­тать руническую надпись как таковую.

Принципиально, что дело здесь не в ограниченности наших знаний (хотя в отношении рунологии в них действительно зияют порой удручающие пробелы). Прежде всего, дело здесь в том, что древний мастер, создававший заклятие, и не ставил перед собой такой цели — сделать руническую надпись удобной для понима­ния рунологами XX—XXI веков; его задача была совершенно иной. Мы же, со своей стороны, в большинстве случаев так и остаемся в неведении относительно того ядра древнего заклинания, о кото­ром говорит Марстрандер.

Я полагаю, что это повод для оптимизма.

Мы лишены возможности слепо копировать работы древ­них мастеров, ибо просто не знаем, для чего точно они были предназначены. Никаких готовых рецептов, какими полны позднесредневековые гримуары; никаких послаблений на Пути. Каждый рунический текст и каждое руническое заклинание уникальны.

...«Хочешь накормить голодного — не дай ему рыбы, но дай снасти для рыбной ловли». По большому счету в этой главе рас­сматриваются и описываются не рунические заклятья, но — тех­нологии их создания. Это — то единственное (и то единственно значимое), что мы можем вынести из анализа древних рунических текстов.

Магия начертанных рун. Одиночные руны

Руническое Искусство многогранно — не только в силу разноо­бразия приёмов и методов, созданных за века развития традиции применения рун, но и как результат многогранности самого его субъекта, носителя действующей силы — рун. В самой первой главе этой книги мы определяли руны как «знаки Силы» — как в отношении их происхождения (вспомним др.-сев. reginn — «Сила», но во мн. ч. — rogn — «боги»), так и в отношении того магического действия, которое руны, в представлении наших предков, способны оказывать на мир. Но это — всего лишь обо­значение; для того, чтобы понимать, как именно действует, будучи начертанным, руническое заклинание (как бы оно ни выглядело), необходимо понимать и сущность рун как субъекта магии.

Так что же такое руны?

Знак

Разумеется, каждая руна — это священный графический сим­вол, происхождение которого в большинстве случаев можно про­следить сквозь тысячелетия.

Дюжину лет тому назад мне показалось любопытным прове­сти такой анализ для какой-либо руны Футарка; выбрав руну Ингуз, я обнаружил ее прообразы — древние символы плодоро­дия и жизненной силы, иногда именуемые в литературе «символа­ми ряда "ромба с крючками"», — на протяжении последних восьми тысячелетий и на расстояниях от Атлантики до Тихого океана[123]. Конечно, подобные разыскания по большому счету — лишь игра ума, но они хорошо иллюстрируют сакральность и семантическую устойчивость многих древних графем.

...Итак, первый аспект магии начертанных рун связан с тем, что каждая из них — древний священный знак, история которого насчитывает тысячелетия. Но, принимая это как факт, задумаемся: даже в классический период развития рунического Искусства (до VII—X вв.) графика рунических знаков не была чем-то раз и навсегда зафиксированным.

 

Для той же руны Ингуз нам известно как минимум три существенно различающихся варианта начерта­ния; а для руны Соул, например, их много больше (см. рис.), при­чем некоторые из этих вариантов вообще не имеют между собой ничего общего.

 

 

Противоречие? И да, и нет. Да — в контексте того аспекта магии рун, который мы рассматриваем. Нет — подразумевая, что он не единственен.

Смысл / связанная Сила

С точки зрения феноменологии магии Младшие рунические ряды представляют собой своего рода нонсенс — особенно это явно для самых поздних вариаций, в которых от изначальной гра­фики Футарка не осталось уже почти ничего. Многие современные авторы (и автор этой книги в их числе) полагают, что Младшие руны серьезно уступают Старшим в качестве магического инстру­мента. Однако это никоим образом не отменяет того факта, что с помощью Младших рун создавались и амулеты, и инструменты для волшебства; более того, таких артефактов сохранилось больше, чем аналогичных, но созданных с помощью Футарка...

Что же происходит, когда мастер-маг вместо классического зигзага руны Соул наносит на кость, дерево или металл короткий вертикальный штрих сверху, передающий звук s в поздних руни­ческих алфавитах? Полагаю - то же самое, что происходило тысячелетием раньше, когда другой маг вырезал исходный вари­ант этой руны. Вероятно, древние мастера рассматривали сам акт начертания руны как фиксацию на материальном носителе того сакрального образа и той Силы, которые — внутри их собственно­го магического пространства — связаны с данной руной. И в этом отношении действительно всё равно, какой именно графический вариант будет использован мастером.

Священное письмо

Наконец, есть ещё и третий аспект магии начертанных рун. До сих пор мы говорили о рунах как об отдельных волшебных знаках, но не будем забывать и о том, что эти знаки — литеры сакрально­го письма. Сегодня нам сложно представить себе, как восприни­мал европеец первых веков нашей эры саму возможность излить произнесённое слово в металл, дерево или камень — поймать его и зафиксировать, связав с той или иной материальной основой. Это было чистой воды магией — высшей магией в его представле­нии, — и ничего не изменилось с тех пор. Не случайно многие рунические заклинательные надписи определенным образом ритмически структурированы, а иногда и просто являют собой одну или несколько поэтических строк — вещь, бессмысленная с точки зрения графики как таковой.

Записанный заклинательный текст во многом перенимает функции заклинательного текста произнесенного, но добавляет и собственную магию; ek erilaR runo fahido, я — эриль — вырезаю руны о том, что я вырезаю руны; круг замыкается; runo fahi ragina kudo, начертал руны, восходящие к богам; «вырезаю руны» тождественно «творю магию»...

До тех пор пока мастер, наносящий на тот или иной предмет руны, воспринимает это как волшебный акт превращения слова в знаки, руническое письмо само по себе остается магическим инструментом, а любая фраза, записанная рунами, становится в рамках данной культуры действующим заклинанием. Именно так простая металлическая пластинка, на которой рунами начертано — «изнутри» Традиции — всего лишь auja, «Удачи!» — пре­вращается в приносящий Удачу амулет...

 

* * *

Все три эти компоненты — священный знак, образ и связанная с ним Сила, магия записанного слова — участвуют в формировании рунических заклинаний, с которыми мы знакомы по археологиче­ским данным. И все же древнейший их тип — это именно исполь­зование рун как сакральных графем. С указанием на применение магии отдельных рун мы сталкиваемся уже в Старшей Эдде:

 

Руны победы,

коль ты к ней стремишься,

вырежи их на меча рукояти

и дважды пометь имен

именем Тюра!

 

Руны пива

познай, чтоб обман

тебе не был страшен!

Нанеси их на рог,

на руке начертай,

— руну Науд — на ногте.

Речи Сшрдривы, 6 —7

Под «именем Тюра» здесь подразумевается руна Тейваз; выше, там, где мы говорили о руни­ческих надписях на холодном оружии, мы приво­дили примеры исторических мечей, на деталях рукоятей которых действительно начертана эта руна. Ещё более древние подобные памятники были обнаружены при раскопках в Нидамском болоте, где были погребены четыре корабля. На борту одного из них было найдено более сотни обоюдоострых мечей с деревянными рукоятями, покрытыми серебром, бронзой или костью. Там же было найдено около полутысячи наконечников копий и стрел, древки многих из которых несли руны Тейваз и Альгиз. Захоронение датируется примерно рубежом III и IV веков.

Разумеется, применение отдельных рунических знаков как сакральных графем не ограничивается теми регионами, где эти знаки использовались как литеры алфавитного письма. Пример тому — довольно многочисленные древние кельтские и славянские амулеты, на которых начертаны рунические или близкие к ним символы. Это не может вызвать удивления, если вспомнить о том, что сами по себе знаки, вошедшие в раннесредневековые рунические алфавиты, на несколько тысячелетий старше любой известной системы письма

Последовательности рун

Одной из основных форм рунических заклинаний является линейная последовательность рун. Собственно говоря, это даже не просто «одна из основных форм», а важнейший способ структури­рования рунической магии, который находит применение как на специально под данную руническую последовательность созданных амулетах -таувах, так и на произвольных предметах, которым с помощью нанесения рун придаются волшебные свойства. Довольно часто такая последовательность рун имеет «целевой» характер, представляя собой объединение заклинательной формулы и имени собственного; несколько примеров таких надписей мы рассматри­вали в предыдущей главе, когда говорили о рунических кольцах.

Магическое слово, составленное из нескольких рун, иногда называется рунетейнн. Слово это состоит из двух основ: руна и тейнн (др.-исл. teinn — «палочка» или «священное слово»). Термин рунетейнн является современным нововведением, одна­ко самое слово teinn действительно употреблялось в древней Скандинавии для обозначения имеющей магическое или сакраль­ное значение комбинации алфавитных символов.

Отметим, что сочетание в одном слове teinn значений «палоч­ка» и «слово» далеко не случайно, но связано с тем, что некогда руны — будь то магическое заклинание или простое письмо, — вырезались на специальных палочках или жезлах. Именно поэто­му руническое слово, в том числе заклинательное, мы и называем «рунической палочкой», рунетейнном.

В качестве одного из древнейших примеров использования рунетейннов, линейных последовательностей рун, не имеющих иного, кроме магического, предназначения, можно привести над­пись Vimose III — две комбинации рун, вырезанные на бронзовой пряжке III—V веков из Вимосе, остров Фюн:

Aadagasu

Laasauwija

 

Скандинавские маги, владевшие искусством составления и применения заклинательных рунических слов, называли себя эрилями. Это слово (само по себе магическое в записи рунами) мы нередко встречаем на древних брактеатах и иных ювелирных изделиях, некогда принадлежавших самим магам. Таков, напри­мер, известный костяной амулет из Линдхольмена (Швеция, VI век), руническая надпись на котором гласит: