Социально-классовые предпосылки социологии

Рождение социологии было также связано с определенным социальным заказом. Подобно тому как социальная философия просветителей отражала процесс разрушения феодальных порядков и зарождения нового, буржуазного общества, которое она во многом предвосхищала, социология возникает как отражение внутренних антагонизмов капиталистического общества и порожденной ими общественно-политической борьбы.

Начало XIX в. — период не только бурного роста капитализма, но и первого явного проявления его противоречий. Рост промышленности и городов сопровождался массовым разорением крестьян, ремесленников, мелких собственников. Исключительно тяжелые условия фабричного труда и быта рабочих резко контрастировали с ростом богатства буржуазии, вызывая обострение классовой борьбы. Восстание лионских ткачей во Франции, луддитское движение в Англии, позже чартизм свидетельствовали о выходе на историческую арену нового общественного класса ‑ пролетариата. Разочарование в результатах буржуазной революции и возвещенном ею «царстве Разума» охватило и широкие слои интеллигенции. Утраченные иллюзии сменились горьким скепсисом, усилилась потребность в реалистическом анализе и оценке существующего общества, его прошлого, настоящего и будущего.

Способ этого анализа зависит от классовой позиции мыслителя. В первой трети XIX в. в общественно-политической мысли За-

 

падной Европы четко вырисовываются три главные ориентации и соответственно три группы мыслителей: консерваторы-традиционалисты буржуазные либералы-утилитаристы и утопические социалисты, которые не только воплощают разные интеллектуальные традиции, но и выражают интересы разных общественных классов.

Консерваторы-традиционалисты (их называют также реакционными романтиками) ‑ такие, как Эдмунд Берк (1729-1797), Луи де Бональд (1754-1840), Жозеф де Местр (1754-1821) и др., ‑ занимают откровенно негативную позицию по отношению к французской революции 1789 г. и ее результатам. Послереволюционное развитие ассоциируется у них с хаосом и разрушением, которым они противопоставляют идеализированную гармонию и порядок феодального средневековья, предреволюционных времен. Отсюда их полемика с идеями просветителей и специфическая теория общества (подробнее об этом см.: [8, р.54-55]).

В противоположность индивидуализму и социальному номинализму просветителей, считавших общество результатом взаимоотношений между индивидами, традиционалисты рассматривают общество как органическое целое, имеющее собственные внутренние законы, коренящиеся в его глубоком прошлом. Общество не только исторически предшествует индивиду, но и нравственно стоит выше него; существование человека принципиально невозможно вне общества, которое в прямом смысле слова формирует его только для своих собственных целей. Общество состоит не из индивидов, а из отношений и институтов, в которых каждому человеку отведена определенная функция или роль. Поскольку все части этого целого органически взаимосвязаны и взаимозависимы, изменение любой из них неизбежно подрывает устойчивость всей социальной системы.

В основе функций социальных институтов лежит удовлетворение фундаментальных и неизменных человеческих нужд. Поэтому разрушение или ослабление деятельности любого социального института неизбежно вызывает расстройство и дезорганизацию соответствующих функций. Если социальная функция какого-либо учреждения или верования представляется вредной, это ничего не доказывает. Даже предрассудки подчас выполняют полезную социальную роль, сплачивая группу, укрепляя у ее членов ощущение надежности. Особенно необходимо для стабильности общества поддержание таких групп и институтов, посредством которых индивид связан с другими людьми и обществом как целым. Урбанизация, индустриализация и торговля, подрывающие этитрадиционные основы социального бытия, ведут

 

не к более высоким формам социальной организации, а к социальной и моральной дезинтеграции.

Реакционный идеологический смысл этой концепции, дававшей ретроспективное оправдание и обоснование любым «историческим» установлениям, очевиден. Но бесспорно и то, что традиционалисты предвосхитили многие позднейшие социологические концепции, направленные на выяснение внутренней взаимосвязи социального целого.

Если традиционалисты рассматривают общество как органическое целое, которое необходимо познать, чтобы лучше к нему приспособиться, то буржуазные либералы видят в нем «искусственное тело», более или менее механический агрегат частей, который может быть изменен и усовершенствован сознательной деятельностью людей. Если не онтологически, то методологически приоритет определенно отдается индивиду. Методологический индивидуализм был тесно связан с программой laissez-faire (свободного предпринимательства), направленной против цеховой регламентации, феодально-бюрократического самоуправства и т.п. Существование любого социального института оправдывается только его полезностью.

Но чью именно пользу следует класть во главу угла при оценке социальных институтов? Пользу общества? Или отдельного индивида? Или каких-то определенных социальных групп, классов? Пока буржуазия была революционным классом, объективно выражавшим интересы большинства населения, эти вопросы были не столь насущными. Гольбах и Гельвеции еще могли полагать, что правильно понятый личный интерес автоматически включает заботу о социальном целом. Но английские авторы, ближе наблюдавшие становление и развитие капиталистических отношений, уже в XVIII в. видели противоречивость этого развития.

Дальнейшее развитие капитализма способствовало поляризации классовых позиций ученых. В теориях английских утилитаристов Иеремии Бентама (1748-1832) и Джеймса Милля (1773-1836) общественный интерес полностью сводится к сумме частных интересов, а «буржуазия выступает уже не в качестве особого класса, а в качестве того класса, условия существования которого являются условиями существования всего общества» [1, т.3, с.413]. Для Бентама общество ‑ это фиктивное тело, состоящее из индивидуальных лиц, которые рассматриваются как составляющие его члены. Выдвигая в качестве общего этического закона принцип обеспечения максимального блага для максимального числа людей, Бентам вместе с тем считал социально нормальным и морально приемлемым такое положение,

 

когда стремятся к достижению собственных интересов, даже если это сопряжено с вредим для других. Утилитаристская доктрина превратилась «в простую апологию существующего, в доказывание того, что при данных условиях теперешние отношения людей друг к другу являются-де наиболее выгодными и наиболее общеполезными» [1, т.3, с.414]. Признавая возможность частичного усовершенствования, реформирования существующего общества, буржуазный либерализм решительно выступает против всяких новшеств революционного характера, и идея социальной эволюции из средства осуждения феодализма становится средством оправдания уже победившего капитализма.

Но социальное мышление развивалось не только в рамках и на базе буржуазной идеологии. Утопический социализм Анри де Сен-Симона, Шарля Фурье, Роберта Оуэна также базировался на определенной социальной философии, знаменем которой были требования «научности», «трезвости» и «позитивности». Особенно важны в этом плане труды Сен-Симона (1760-1825).

В своем «Очерке науки о человеке» (1813 г.), во многом предварившем пути развития социальной мысли, Сен-Симон отмечал, что «наука о человеке до сих пор была лишь гадательной наукой», и предлагал возвести ее «на степень наук, основанных на наблюдении» [5, с.167-168], «сообщить науке о человеке позитивный характер, основывая ее на наблюдениях и разрабатывая методы, употребляемые в других отраслях физики» [Там же, с.201]. В противовес спекулятивным философским построениям он предлагает заняться «установлением последовательных рядов фактов, будучи убежден, что это единственно прочная часть наших знаний» [Там же, с.153].

Но утопический социализм принципиально несовместим с научным исследованием. «Прежний социализм, хотя и критиковал существующий капиталистический способ производства и его последствия, но он не мог объяснить его, а следовательно, и справиться с ним, ‑ он мог лишь просто объявить его никуда не годным. Чем более возмущался он неизбежной при этом способе производства эксплуатацией рабочего класса, тем менее был он в состоянии ясно указать, в чем состоит эта эксплуатация и как она возникает» [1, т.19, с.209].

Настоящий переворот в науке об обществе, положивший основание научной социологии, был осуществлен К. Марксом и Ф. Энгельсом. «Как Дарвин положил конец воззрению на виды животных и растений, как на ничем не связанные, случайные, „богом созданные" и неизменяемые, и впервые поставил биологию на вполне научную почву, установив изменяемость видов и преемственность между ними, ‑ так и Маркс положил конец воззре-

 

на общество, как на механический агрегат индивидов, допускающий всякие изменения по воле начальства (или, все равно, по воле общества и правительства), возникающий и изменяющийся случайно, и впервые поставил социологию на научную почву, установив понятие общественно-экономической формации, как совокупности данных производственных отношений, установив, что развитие таких формаций есть естественно-исторический процесс» [2, т.1, с.139].

Отмеченное В.И. Лениным сходство теорий Маркса и Дарвина заключалось в том, что обе они выступали, с одной стороны, как теории исторического развития природы и общества, а с другой ‑ как теории функционирования систем, [4, с.67].

Материалистическое понимание истории с самого начала было враждебно спекулятивным философско-историческим конструкциям; оно развивалось в теснейшей связи с изучением конкретных социальных процессов и истории общества. «Мы хотим строить все наше изложение на одних только фактах и стараемся только, по мере сил, выразить эти факты в обобщенной форме», ‑ писал К. Маркс [1, т.1, с.199]. Но чисто описательные исследования так же мало его удовлетворяли, как и отвлеченная метафизика. Грубый эмпиризм сам легко «превращается в ложную метафизику, в схоластику, которая делает мучительные усилия, чтобы вывести неопровержимые эмпирические явления непосредственно, путем простой формальной абстракции, из общего закона или же чтобы хитроумно подогнать их под этот за­кон»,— писал К. Маркс в «Капитале» [1, т.26, ч.I, с.64].

Отвергая типичную для идеалистической философии реификацию «социальных сил» и «сущностей», К. Маркс подчеркивал, что люди являются одновременно и актерами, и авторами своей всемирно-исторической драмы и что структура общества совпа­дает в этом смысле со структурой их совокупной деятельности. Но это не отдельно взятые абстрактные индивиды, фигурировавшие в робинзонадах XVIII в., а индивиды, находящиеся в определенной исторически конкретной системе общественных отношений.

Понимание общества как целостной, закономерной, внутренне связанной системы влечет за собой принцип объективного научного исследования: «...задача заключается уже не в том, чтобы сконструировать возможно более совершенную систему общества, а в том, чтобы исследовать историко-экономический процесс, необходимым следствием которого явились названные классы с их взаимной борьбой, и чтобы в экономическом положении, созданном этим процессом, найти средства для разрешения конфликта» [1, т.19, с.209]. Но в противоположность тра-

 

диционалистскому и позитивистскому преклонению перед «данным», включая «целостность» социальной системы, К. Маркс прежде всего фиксирует ее внутренние противоречия. Стабильность социальной системы, описываемая в структурных терминах лишь момент более общего процесса исторического развития. Любая системная модель общества требует исторической конкретизации, и нельзя понять законы развития и функционирования конкретного общества, «пользуясь универсальной отмычкой в виде какой-нибудь общей историко-философской теории, наивысшая добродетель которой состоит в ее надысторичности» [1, т.19, с.121].

Подчеркивая ведущую роль материального производства в развитии общества, К. Маркс вместе с тем далек от теории социального автоматизма. Речь идет не просто о признании «обратного воздействия» идей на экономику. Выводя социальное разделение общества, его классовую структуру из экономики, прежде всего из отношений собственности, К. Маркс показывает, что эта детерминация неоднозначна, что одной и той же социальной системе присущи разные потенции развития, которые проявляются в интересах и реализуются в деятельности разных общественных классов. Признание классовой борьбы движущей силой истории выводит социологическую теорию за рамки структурно-функциональных отношений между отдельными социальными институтами и нормами, выдвигая на первый план проблему субъекта социального действия и оценки его реальных возможностей. Социология становится, таким образом, элементом и теоретическим фундаментом научного социализма.

Называя материалистическое понимание истории «синонимом общественной науки», В.И. Ленин писал, что «эта гипотеза впервые создала возможность научной социологии» [2, т.1, с.138, 140]. Принципы материалистического понимания истории были блестяще применены К. Марксом и Ф. Энгельсом в исследовании капиталистического общества в целом, а также ряда частных социальных объектов. «Теперь, ‑ писал В.И. Ленин, ‑ со времени появления «Капитала» ‑ материалистическое понимание истории уже не гипотеза, а научно доказанное положение...» [Там же, с.139, 140].

Отдельные стороны социологической концепции К. Маркса и Ф. Энгельса получили дальнейшее развитие и конкретизацию в трудах Г.В. Плеханова, А. Бебеля, раннего К. Каутского, А. Лабриолы. Колоссальный вклад в марксистскую социологию был внесен В.И. Лениным.

Однако как теоретико-методологические, так и идеологические установки марксистской социологии, ее открытая, последова-

 

тельная партийность были неприемлемы для идеологов буржуазии. Вместе с тем господствующий класс нуждался в определенной дозе социологического реализма для объяснения социальных процессов и в конкретной эмпирической информации о разныхсторонах общественной жизни, так как без этого становилось все труднее управлять обществом. Но социологические теории, в которых нуждалась буржуазия, должны были не ставить под угрозу коренные устои капиталистических порядков. Социология создавалась как альтернатива социализму. Ее философско-методологической базой стал позитивизм.

Литература

1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. ‑ Т.1, 3, 19, 26, ч.I.

2. Ленин В.И. Полн. собр. соч. ‑ Т.1, 25.

3. Дюше М. Мир цивилизации и мир дикарей в эпоху Просвещения. ‑ В кн.: Век Просвещения. М., 1970.

4. Кузьмин В.П. Принцип системности в теории и методологии К. Маркса. М., 1976.

5. Сен-Симон А. Избр. соч. М., 1948. ‑ Т.1.

6. Спекторский Е. Проблема социальной физики в XVII столетии. Киев, 1917. ‑ Т.2.

7. Lecuyer В., Oberschall A. The Early History of Social Research. ‑ In: International Encyclopedia of the Social Sciences. N.Y., 1968, vol.15, p.36-53.

8. Zeitlin I. M. Ideology and the Development of Sociological Theory. Englewood Cliffs (N. J.), 1968.

Глава вторая
Огюст Конт и возникновение позитивистской социологии

Конт и его время

Родоначальник позитивизма в философии и социологии Огюст Конт родился в Монпелье в 1798 г. в семье чиновника. Первая половина XIX в. ‑ чрезвычайно важный период в истории Франции. Быстрое развитие капитализма и становление новой классовой структуры общества сопровождались частой сменой форм политической власти. Директория, Консульство, Империя, Реставрация, революция 1830 г., Июльская монархия, революция 1848 г., Вторая республика, Вторая империя — основные политические вехи этого периода. Параллельно росту богатства и власти буржуазии растут нищета и сила сопротивления рабочего класса. Развитие естествознания и техники сочетается с кризисом традиционных идеологических систем и напряженными философскими исканиями.

Все это оказало влияние на мировоззрение Конта. Рано отойдя от принятых в отцовской семье католицизма и монархизма, Конт выработал агностическую установку по отношению к традиционной религии. Естественнонаучное образование, полученное в Политехнической школе в Париже, и республиканские настроения, направленные как против Наполеона, так и против Бурбонов, обусловили характер теоретических воззрений Конта. Исключенный из школы за вольнодумство, Конт стал домашним учителем математики. Его первые небольшие сочинения были посвящены математическим вопросам. Изучая труды знаменитых французских математиков конца XVIII ‑ начала XIX в., например Луи Лагранжа, Гаспара Монжа, Конт познакомился с проблематикой философии науки. Из широкого круга авторов, труды которых читал молодой Конт, особое влияние на него оказали Шарль Монтескье и Кондорсе, первый ‑ своим утверждением

 

зависимости политико-правовых явлений от естественных законов, второй ‑ формулировкой закона прогрессивного развития человечества и концепцией истории, в которой главное место занимала эволюция общественных идей, институтов и отношений Живо интересуясь политической экономией, Конт критически отнесся к учениям буржуазных либеральных экономистов, проповедовавших свободу конкуренции, которая должна была привести, по их мнению, к общественной гармонии свободных и независимых индивидов. Противопоставляя этим учениям идею общественного единства, политической интеграции индивидов и классов, Конт опирался на концепции традиционалистов, их трактовку общественного порядка.

В 1817-1824 гг. Конт работал секретарем у Сен-Симона и, несомненно, воспринял многие его идеи. Однако разногласия между ними по коренным теоретическим и политическим вопросам привели их к разрыву. Мысли Сен-Симона относительно борьбы классов эксплуататоров и производителей, высокая оценка им роли труда остались непонятыми и непринятыми Контом. Если Сен-Симон говорил об обществе свободных и равных производителей, то Конт пропагандировал централизованное государство с иерархической структурой. Если Сен-Симон на первый план выдвигал идею общественного прогресса, то Конт подчеркивал значение социальной статики. Система позитивной философии Конта, хотя и содержала некоторые моменты, напоминающие концепцию Сен-Симона, в целом базировалась на совершенно иных идеологических и теоретических основаниях. Шеститомный труд Конта «Курс позитивной философии» был опубли­кован между 1830 и 1842 гг. В нем разработаны принципы классификации наук, позитивной философии и социологии. Второй свой труд Конт посвятил основам политики и религии будущего. Это «Система позитивной политики, или Трактат, устанавливающий религию человечества» в четырех томах (1851-1854). При жизни Конта были опубликованы также его «Философский трактат о популярной астрономии» (1844), «Рассуждение о духе позитивной философии» (1844), «Рассуждение о позитивизме в целом» (1848-1851), «Позитивистский катехизис» (1851), «Призыв к консерваторам» (1855) и «Субъективный синтез» (1856), а после смерти ‑ четырехтомное «Завещание Огюста Конта».

Обстоятельства личной жизни и деятельности Конта были весьма неблагоприятны. После разрыва с Сен-Симоном он никогда не имел работы с постоянным заработком. Только убеждение в своей пророческой миссии, понимание своего труда по созданию системы позитивной философии как великого общест-

венного долга помогли Конту продолжить научную и общественную деятельность.

Выступая в Политехническом обществе с лекциями для рабочих, Конт завязал с ними личные контакты, а в 1848 г. на базе этой группы слушателей и примкнувших к ней студентов организовал Позитивистское общество, задачей которого было воспитание и обучение народа в духе позитивистского мировоззрения. В то же время Конт и его партия резко выступали против революционных действий парижского пролетариата. Не получив поддержки в условиях революционной ситуации ни от одной из борющихся сторон, Конт очутился в полной изоляции. Не увенчалось успехом и его обращение к интеллектуальной элите с призывом создать «партию порядка и прогресса». Умер Конт в 1857 г. одиноким, заброшенным, почитаемым за умалишенного.

Несмотря на кажущееся противоречие между первым и вторым периодами творчества Конта, последнее базируется на одних и тех же идейных предпосылках. Идеи морального единения человечества, реорганизации общества на основе новой «религии» ‑ позитивизма, который в то же время является теорией социальной науки, проходят через все произведения Конта. Функции социальной науки, которую он стремился создать, и новой «религии» Конт считал тождественными, полагая, что может существовать «истинная», «научная» религия, или, что то же самое, моральная наука, выполняющая религиозные функции общественной интеграции. Отсюда вырастал один из основных парадоксов, характерных для воззрении Конта.

Классификация наук

Отделение науки от метафизики и теологии было основной идеей позитивного метода Конта[1]. По его мнению, истинная наука характеризуется тем, что отказывается от «неразрешимых» вопросов, т.е. таких, которые нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть, опираясь на факты, устанавливаемые при помощи наблюдения. Такими «метафизическими», ненаучными вопросами Конт

 

считал вопросы о сущности вещей и их причинах. Задачей науки, по Конту, является открытие законов, понимаемых как постоянные, повторяющиеся связи между явлениями. Такое ограничение задач науки объяснялось стремлением достигнуть точного, определенного знания, которое могло бы создать базу для предвидения будущего (подробнее о контовской концепции науки см.: [2, 4]).

Конт выступил упразднителем философии в старом традиционном смысле слова. В представлении Конта философия не имеет ни своего особого предмета, ни своего метода, отличного от методов науки. Позитивная философия является систематизацией наук, того, что есть «научного в науках». Чтобы изложить позитивную философию, нужно изложить всеобъемлющую систему наук, включающую анализ их предметов, методов, законов, сходств и отличий.

Разрабатывая классификацию наук, Конт опирался на их объективные признаки. Прежде всего он разделил науки на абстрактные и конкретные. Первые изучают законы определенных категорий явлений, вторые применяют эти законы к частным областям. Например, биология ‑ общая абстрактная наука о жизни, а медицина ‑ конкретная наука, применяющая общие законы биологии. Конт выделил пять абстрактных, теоретических наук: астрономию, физику, химию, биологию и социологию Главные категории естественных явлений — астрономические, физические, химические и биологические ‑ он дополнил категорией общественных явлений, придав тем самым своей классификации «всеобщий, необходимый для ее окончательного конструирования характер» [9, vol. I, p.21]. «Энциклопедическая лестница» наук Конта создавалась по принципу возрастания сложности явлений, изучаемых соответствующими науками. Социальные явления отличаются наибольшей сложностью и в то же время зависимостью от всех других, что объясняет позднее возникновение социологии. Тем не менее это ‑ естественные явления, подчиняющиеся естественным законам, специфическим для данной области. Позитивную науку об обществе Конт назвал сначала социальной физикой, а позднее социологией, объясняя необходимость введения нового термина не пристрастием к созданию неологизмов, а необходимостью создания специальной дисциплины, посвященной позитивным исследованиям фундаментальных законов, свойственных общественным феноменам. Он подчеркивал, что социология должна быть теоретической дисциплиной в отличие от описательной «социальной физики» А. Кетле. Превращение социологии в позитивную науку завершало систему позитивной философии, тем самым знаменуя на-

 

ступление позитивной стадии развития человеческого ума и человеческого общества. Это означало, по мысли Конта, настоящую «позитивную революцию», победу науки над схоластикой прошлых эпох[2].

Взгляды Конта на науку отвечали господствовавшему в естествознании первой трети XIX в. метафизическому (антидиалектическому) методу мышления. Само естествознание еще не давало тогда убедительных данных в пользу идеи развития природы, выдвигались лишь отдельные гениальные догадки, которые еще не успели превратиться в научные теории. Метафизический способ мышления обусловливал то обстоятельство, что науки классифицировались Контом как рядоположенные, а не как возникающие одна из другой. Конт обнаружил между ними лишь структурные, а не генетические связи; основу его классификации составлял принцип координации, а не субординации [4, с.141].

Несмотря на общий метафизический характер мировоззрения Конта, в нем все же присутствовали некоторые элементы диалектического мышления. Отрицая возможность познания отдельных изолированных друг от друга фактов, он настаивал на исследовании их взаимосвязей и требовал рассмотрения их функционирования в рамках больших целостностей, в которые они входят. Так, исследуя деятельность отдельных органов, нужно иметь в виду строение и свойства целого организма, а каждое явление общественной жизни соотносить с такими целостностями, как эпоха, цивилизация, человечество.

Целостный подход являлся главным методологическим постулатом Конта, с позиций которого он критиковал современную ему психологию и политическую экономию. Конт считал, что целостность (организм, общество) в большей мере доступна не­посредственному исследованию, чем явления, в ней функционирующие. При этом если в науках, изучающих неживую природу, познание всегда относительно и не может быть полным, то в биологических и общественных науках оно может быть более совершенным, поскольку касается некоторых конкретных и доступных изучению целостностей. Такая целостность, как человечество, больше всего касается человека, ее познание наиболее ему доступно, поэтому оно достигает наибольшей логической полноты, становится абсолютным.

Позитивный метод Конта сыграл известную роль в борьбе против спиритуализма. Подчеркивание высокой ценности науки, требование ее автономии и противопоставление официальной

 

лигии и метафизическим спекуляциям имели прогрессивное значение как протест против откровенного идеализма и поповщины. Многие естествоиспытатели истолковывали позитивизм в духе естественнонаучного материализма. «Как „антифилософское” направление в философии, стремящееся подняться „выше” основного философского вопроса и борьбы двух основных направлений в философии, позитивизм знаменовал своим появлением кризис буржуазной духовной культуры и предвещал дальнейшее его углубление. Но в Польше, России, Турции, Японии, Китае, Бразилии и некоторых других странах в конце XIX в. идеи Конта, Спенсера, Тэна и их учеников и интерпретаторов сыграли относительно прогрессивную роль как противоядие от религиозного мистицизма, умозрительности и нестрогих методов рассуждения. Иногда позитивистский эволюционизм перетолковывался в духе материализма (И.М. Сеченов) или находил себе аналог в виде некоторых естественнонаучных построений (Т. Гексли, Ф. Ле Дантек и др.)» [1, с.548-549].

Методология Конта объединяла разнородные тенденции. Сыграв в свое время известную прогрессивную роль, она в дальнейшем стала все больше тормозить развитие науки, поскольку основывалась на неверном, исторически ограниченном ее толковании. По выражению французского историка науки А. Крессона, «наука, казалось, повсюду свидетельствовала: Конт слишком подрезал ей крылья. Она может больше, чем он думал и говорил» [12, vol.2, р.172].

Предмет и задачи социологии

Социологию как позитивную науку Конт противопоставлял теологическим и метафизическим спекуляциям об обществе и человеке. С одной стороны, он критиковал теологов, которые, рассматривая человека как существо, принципиально отличное от животного, считали его созданием бога или провидения. С другой стороны, критикуя предшествовавших ему философов ‑ «метафизиков», которые создавали «социальные утопии», он упрекал их в том, что они понимают общество как создание человеческого разума, разумной воли индивидов. Социология ‑ по Конту, единственная наука, которая изучает, как совершенствуется разум человека и его психика под влиянием общественной жизни. Эта мысль вырастает у Конта в целую концепцию, согласно которой индивид является абстракцией, а общество ‑ Действительностью, подчиняющейся естественным законам. Общественные явления в отличие от биологических постоянно находятся в состоянии изменения, преобразования, развиваются во

 

времени. Их сущность ‑ историчность. Поэтому Конт с исключительным уважением относился к Кондорсе, который взглянул на общество с исторической точки зрения.

Фиксируя внимание на естественном закономерном характере общественных явлений, Конт выступил против волюнтаризма и переоценки роли «великих людей», указывал на соответствие политического режима уровню развития цивилизации. Не отрицая роли экономического фактора, он все же считал цивилизацию прежде всего духовно-психологической общностью, общностью идей. «Идеи, ‑ писал он, ‑ управляют и переворачивают мир... весь социальный механизм покоится, в конце концов, на мнениях» [7, с.19]. Главным содержанием общественного процесса развития является прогресс научной мысли, «научного духа» [9, vol.4, р.268]. В соответствии с этим строится картина развития истории общества.

Рассуждения Конта о социологии как науке, ее предмете и круге проблем носят весьма абстрактный характер. Область социологических исследований очерчивалась Контом очень широко и неопределенно; она включала все те исследования, которые выходят за пределы компетенции других названных в его классификации наук. Основной и первоначальной действительностью, из которой должен исходить исследователь, является общество, взятое в его целостности. Конт понимал под этим органическое единство всего человечества или какой-то его большой части, связанной «всеобщим согласием» (consensus omnium), характеризуемое гармоническим функционированием его структурных элементов. Чрезвычайная сложность общества объясняется тем, что действующие в нем современные факторы сливаются с историческими, прошлые поколения оказывают влияние на современные. Общество, или, как его стал называть Конт, человече­ство, ‑ это высшая действительность (sui generis), высшее существо.

Однако Конт отмежевывался от упреков в социологическом реализме, считая спор средневековых реалистов и номиналистов анахронизмом, не достойным воскрешения [10, vol.3, р.39]. Точку зрения реалистов он считал эмпирически недоказуемой и не видел ничего общего между ней и своим целостностным подходом к обществу.

Во взглядах Конта можно усмотреть зачатки того, что впоследствии стали называть системным подходом к общественной жизни. Однако Конт не понимал действительной диалектики социальных элементов и структуры и рассматривал элементы социальной жизни как простые, вечные и неизменные, а общественное развитие как результат различных комбинаций одних и

 

тех же элементов. Плодотворные мысли об объективированных продуктах человеческой деятельности, которые могут явиться предметом изучения социолога, тонут у него в потоке общих рассуждений о человечестве как высшем, великом существе. Контовская социология была идеалистической философией истории, заключающей в себе немало метафизических спекулятивных элементов.

Методы социологии

Существенной частью контовской социологии является разработка методов, применимых в исследовании общества. Выступая против умозрительности, с одной стороны, и против крайностей эмпиризма, с другой, Конт обосновывает применимость в социологии метода наблюдения, а также экспериментального, сравнительного и исторического методов[3].

Наблюдение, утверждает Конт, является основным методом исследования в социологии. Он отвергает сомнения в возможности получения точных данных посредством этого метода в социологии якобы вследствие заведомой неточности свидетельства очевидцев исторических событий. Опыт всех других наук, которые пользуются чужими наблюдениями, говорит о возможности использования подобного рода труднопроверяемых и приблизительных свидетельств. Однако Конт не мог определить, каким требованиям должно удовлетворять социальное наблюдение, чтобы его можно было считать достоверным и точным. Наблюдение социальных фактов должно было поставить социологию в ранг науки, придать материалу, которым оперирует социолог, характер объективности. Накопление эмпирического материала должно совершаться под руководством теории, иначе социолог не добьется ничего, кроме нагромождения массы изолированных и случайных фактов, которые ни о чем сами по себе не говорят. «Очевидно, что любые социальные наблюдения, статические или динамические... должны предполагать... постоянное употребление фундаментальных теорий» [9, vol.4, р.301].

Отсутствие позитивной теории, опираясь на которую можно было бы собирать и обобщать факты, составляет, по мнению Конта, главную трудность социологии, которая попадает в по-

 

рочный круг, поскольку для проведения наблюдений нужна теория, а для создания теории ‑ наблюдения.

В числе менее значительных трудностей, связанных с наблюдением, Конт отмечал сложность приобретения необходимой научной подготовки, которая должна была обеспечить освобождение исследователя от помех ненаучного характера ‑ предрассудков, распространенных мнений и т.п. И здесь должна была помочь надлежащая научная теория, которая предотвращала бы спекуляции и обеспечивала исследователя необходимыми понятиями.

Конт отмечал большую важность не только непосредственных наблюдений, но и косвенных свидетельств. Например, изучение исторических и культурных памятников, обычаев, обрядов, анализ и сравнение языков «могут доставить социологии постоянные полезные средства для позитивного исследования» [9, vol.4, р.306][4].

Вторым по значимости методом социологии Конт считал экс­перимент. Непосредственный эксперимент в социологии состоит в наблюдении за изменением явления под влиянием специально созданных для целей исследования условий. Косвенный, опосре­дованный эксперимент Конт понимал как исследование патоло­гических отклонений в обществе, возникающих под влиянием общественных потрясений, главным образом революционного характера. Общественные пертурбации, потрясающие социаль­ный организм, являются, по мнению Конта, аналогией болезней индивидуального организма. В них ярко выявляются основные законы общественного организма, поскольку болезнь позволяет лучше распознать норму.

Третий метод позитивных наук, применимый и в социологии,— это сравнительный метод, при помощи которого сопоставляется жизнь народов, живущих одновременно в разных частях земного шара, с целью установления общих законов существования и развития обществ.

Для науки могут быть также шолезны, по мнению Конта, срав­нения обществ животных с человеческими обществами, чтобы показать их сходства и различия. Наконец, можно сравнивать общественное положение различных классов одного и того же общества, однако вывод о степени влияния на них основных фаз развития цивилизации затемняется влиянием общего духа эпо­хи, который сглаживает различия.

Слабость сравнительного метода состоит, по мнению Конта, в том, что он не показывает последовательности социальных со-

 

стояний, а представляет их как сосуществующие. Это может создать неправильное представление о стадиях эволюции. Поэтому успешно пользоваться сравнительным методом можно только при условии его подчинения определенной теории развития человечества.