Экономическая мысль России в конце XIX начале XX вв.

Цель лекции – исследовать специфику российской экономической мысли от первых школ политэкономии в России до современных трактовок экономических процессов.

Российская экономическая школа всегда представлялась хотя и самобытным, но, тем не менее, откликом на процессы, происходящие в европейской науке, а ее самобытность проявлялась в выраженной практической и социальной направленности. Важнейшим вопросом, который в различной его трактовке русские экономисты обсуждали в течении многих десятилетий в дореволюционном периоде, был вопрос о социальном переустройстве общества и в связи с этим о судьбе капитализма в России, который в изменившихся политических условиях трансформировался в вопрос о социализме как о реальной хозяйственной системе. Споры по вопросу о социальном переустройстве и судьбе капитализма никогда не укладывались в рамки расхождения между школами экономической науки, а затрагивали области социальной философии, истории, религии и в то же время существенным образом повлияли на собственно экономические исследования.

Так идеи славянофилов и народников, получившие распространение в России в XIX веке, основываясь на взглядах немецкой исторической школы, марксистских трактовках капиталистического общества оспаривали универсальность западного общества в строительстве капитализма, пытались за отсталостью России увидеть преимущества ее самобытности, качественно отличного от западного, пути развития. Наиболее яркими представителями славянофилов выступили К.Аксаков (1817-1860), Ю.Самарин(1806-1873), А.Хомяков (1804-1860), взгляды которых представляли собой своеобразную разновидность национального романтизма консервативной складки. Славянофильство рассуждало об общине, прежде всего в исторических категориях – как о проявлении провиденциальной самобытности России. «Левые» революционные западники – приверженцы социализма - поддерживали славянофилов относительно благодетельности общинного владения, поставив его в центр утопии «русского социализма», основоположниками которого являлись А.Герцен и Н.Огарев. Герцен указывал на подвижные артельно-мастеровые русские общины, оставляющие «достаточно широкий простор для личной свободы и инициативы», в развитии которых он видел стремление славян к социализму.

Идеи пореформенной России в полной мере отражает народничество, которое стало самовыражением и самоопределением разночинной интеллигенции в эпоху раскрепостительных реформ, грюндерства, естественно-научной популяризации и революционного нетерпения. Народник был типом интеллигента-идеолога, распространявшего сферу идеологических исканий на «все, что выплывало на поверхность умственной жизни в Западной Европе», как указал в работе «Психология русской интеллигенции» Д.Овсянико-Куликовский. Это касалось и политической экономии. Крупнейший идеолог-разночинец И.Чернышевский пытался на основе изучения Смита, Рикардо, Милля и социалистов сформулировать «экономическую теорию трудящихся». А.Щапов работал над созданием «Истории цивилизации в России», аналогичной знаменитой «Истории цивилизации в Англии» Т.Бокля. В периодическом журнале «Отечественные записки», редакторами которого были поэт Н.Некрасов, публицист Г.Елисеев, сатирик М.Салтыков-Щедрин, социолог Н.Михайловский, в самой яркой форме были представлены антикапиталистические «умоначертания» разночинной интеллигенции: обличение «дельцов биржевых» Некрасовым и «плутократии» Елисеевым, гротескные образы «чумазых» наживал – деруновых, колупаевых, разуваевых – у Салтыкова-Щедрина, программная формула Михайловского о том, что задача интеллигенции «именно в том и состоит, чтобы бороться с развитием буржуазии на русской почве». Вокруг «Отечественных записок» сплотился круг журналистов-экономистов, виднейшими из которых были В.Воронцов, который сделал общеупотребительным в русском языке слово «капитализм», вводя его в название ряда своих работ и Н.Даниельсон, подчеркнувший, что наступление капитализма отслаивает от общины крестьян, вынужденных прекратить обработку своей земли, что выталкивает их в ряды батраков и промышленных пролетариев. Воронцов и Даниельсон предлагали пути промышленного прогресса в виде артельной организации мелкого кустарного производства при помощи интеллигенции и правительственной организации крупного «механического дела» до тех пор, пока не удастся видоизменить общину в новую «производственную единицу, сходную с той, которая имеется, например, в швейцарском часовом производстве». То, что крупная фабричная промышленность не является универсальной и всепоглощающей формой, народники доказывали ссылками на примеры западных стран, в частности на развитие во Франции мелкой промышленности, основанной на искусной ручной работе, и на переходность положения фабричного рабочего в США, где рабочие-иммигранты, скопив за несколько лет деньги из зарплаты, покупают участки земли и становятся фермерами.

Неотделимость ремесла от сельского хозяйства в русской деревне, распространенность кустарных промыслов создавали, по мнению народников, предпосылки для развития «народного производства», если интеллигенция, при поддержке государства организует для крестьянства систему мелкого кредита и сбыта, а также найдет формы сознательного применения науки к вооружению мелкого производства для борьбы с крупным. Тогда возможно обеспечить вытеснение капитала семейными и артельными мастерскими, создать такие формы организации промышленности, где «работники суть в то же время и хозяева предприятия».

«Капиталистический пессимизм» Ворнцова-Даниельсона и утопические конструкции «народного производства» были подвергнуты критике в конце 1890-х годов новым поколением русских экономистов, выступавших с позиций К.Маркса, теоретический авторитет которого во многом благодаря народникам был велик в России. Русские марксисты характеризовали идеи народников как экономический романтизм. С критикой этих идей выступили П.Б.Струве («Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России», 1894), М.И.Туган-Барановский («Периодические промышленные кризисы», 1894; «Русская фабрика»1898), Г.В.Плеханов («К вопросу о развитии монистического взгляда на историю», 1895; «Обоснование народничества в трудах г. В.В.», 1896), С.Н.Булгаков («О рынке при капиталистическом производстве», 1897), В.И.Ульянов («К характеристике экономического романтизма», 1897; «Экономические этюды и статьи», 1898; «Развитие капитализма в России» 1899). Однако в самом марксистском движении в России уже к началу XX века произошел раскол: выделились представители ортодоксального подхода к трактовке взглядов Маркса, и, прежде всего, относительно социальной революции, а также «легальные марксисты», которые постепенно сблизились с взглядами ревизиониста Э.Бернштейна, который выступал за пересмотр основополагающих подходов марксизма. К «легальным марксистам» можно отнести, прежде всего, П.Б.Струве, М.И.Туган-Барановского, С.Н.Булгакова. Струве в книге «Марксовская теория социального развития» (1901) систематизировал свой ревизионизм, согласившись с Бернштейном в:

· Отрицании «теории катастрофы» - крушения капиталистического строя под бременем собственных противоречий;

· Отказе от лозунга революционной диктатуры пролетариата; приоритете «ослабления противоречий» капитализма, особенно посредством фабричного законодательства;

· Отрицание Марксова «всеобщего закона капиталистического накопления» -тенденции прогрессирующего угнетения низших классов и разложения средних классов;

· Отрицания самого понятия «научный социализм», возможности социализма как общественного идеала подняться до науки;

· Переориентации практического социализма на «действительное экономическое и политическое развитие власти рабочего класса в пределах капиталистического общественного порядка» (формула Бернштейна «движение – все, конечная цель - ничто»).

С.Н.Булгаков обращал внимание на то, что аграрный вопрос у Маркса – это «самая невыясненная и сомнительная часть экономической доктрины марксизма», делая вывод о том, что земледелие не составляет нормального случая капиталистического производства, и, Маркс ошибался, проецируя на крестьянское хозяйство категории капиталистического. Булгаков признал не только устойчивость мелкого крестьянского хозяйства, но и устойчивость в России кустарной промышленности вследствие климата и вынужденной праздности населения в течение зимнего времени, тем самым, в какой-то мере, вернулся к взглядам народников.

М.И.Туган-Барановский одним из первых выдвинул идею соединения трудовой теории стоимости с теорией предельной полезности («Теоретические основы марксизма», 1905). Он утверждал, что предельные полезности свободно воспроизводимых хозяйственных благ пропорциональны их трудовым стоимостям. Это соотношение получило название «теоремы Туган-Барановского». Им была сформулирована концепция разноуровневости цен и ценностей (стоимостей) и их методической несоединимости (невыводимости) с теорией распределения («Социальная теория распределения», 1913). М.И.Туган-Барановский модифицировал схемы воспроизводства К.Маркса, введя три подразделения общественного производства и подверг критике «закон тенденции нормы прибыли к понижению», причем доказательство, которое он применил, было использовано в последствии для решения проблемы трансформации стоимости в цены.

В русле ортодоксального марксизма дальнейшая разработка идей К.Маркса велась В.И.Ульяновым (Лениным) (1870-1924), вождем Октябрьской социалистической революции. Он утверждал, что концентрация производства вплотную подводит к социализму, развил идею «диктатуры пролетариата», представлял социализм как единую фабрику с железным контролем за мерой труда и мерой потребления. Он пришел к выводу о возможности революции «в слабом звене цепи капитализма», о резерве мировой революции в лице стран Востока. В первые годы строительства социализма в Росии его взгляды на экономические проблемы эволюционировали от идей о немедленном построении бестоварного хозяйства (в период «военного коммунизма») при жестком централизованном управлении, плановом ведении хозяйства (план ГОЭЛРО) до аргументации возможности допущения при строительстве социализма мелкого предпринимательства, торговли и широкого распространения кооперации (период НЭПа).

Маржинальное направление экономической науки было преимущественно представлено математическим направлением. Матметоды использовали в своих исследованиях В.К.Дмитриев, Е.Е.Слуцкий и др.

В.К.Дмитриев (1868-1913) в «Экономических очерках» (1904) доказал совместимость трудовой теории стоимости и теории предельной полезности. Он составил систему линейных уравнений, при помощи которых выразил величины факторов, определяющих уровень цены, начиная с издержек производства и кончая взаимодействием спроса-предложения. Тем самым впервые в мировой литературе был дан способ выражения полных затрат. Дмитриев ввел понятие технологических коэффициентов затрат продукции одной отрасли на производство продукции других отраслей. Эта идея лежит в основе современного метода межотраслевых балансов, в том числе и модели «затраты-выпуск» В.Леонтьева.

Е.Е.Слуцкий (1880-1948) внес значительный вклад в математическую и матиматико-статистическую науку, написал ряд выдающихся работ по математической экономике. Слуцкий постарался освободить функцию спроса от чисто субъективной трактовки, поставить вопрос о потребительной стоимости совокупных благ, входящих в бюджет потребителя; тем самым он выдвинул идею не только о возможности определения степени полезности благ, но и возможности сравнения относительных уровней потребительных ценностей различных благ. Его интересовал вопрос о поведении функции полезности при изменении цен и доходов. Кроме того, Слуцкий сформулировал вопрос о необходимости создания новой науки – праксеологии, которая разрабатывала бы принципы рационального поведения людей при различных комбинациях условий. Идеи Слуцкого получили широкое распространение на Западе и оказали влияние на взгляды таких ученых, как Хикс, Ален, Дебре, Эрроу и других.