Поведение потерпевшего, в основе которого лежали корыстные мотивы или провоцировавшие преступника на совершение мошенничества.

Потерпевшие по ситуациям этого порядка составляют 42,5 % от общего количества потерпевших. При рассмотрении ситуаций сле­дует иметь в виду, что здесь, как в любом мошенничестве, есть об­ман или злоупотребление доверием, а значит чрезмерная доверчи­вость потерпевшего, однако превалирует по криминологическому значению все же корыстная заинтересованность, использованная преступником.

Так, если потерпевший сам обращается с просьбой, в его дейст­виях уже есть момент толчка, в других случаях — налицо не столь активное, но также корыстное поведение. Для всех потерпевших (среди них немало людей с высоким образовательным уровнем) ха­рактерно сознательное нарушение моральных норм, в основе их по­ведения лежит откровенный эгоизм.

Иногда действия потерпевших перерастают в преступные: на­пример, при попытках дать взятку через мошенника, который, ко­нечно, просто присваивает полученные деньги.

Поведение потерпевшего, в основе которого лежали излиш­няя доверчивость, некритичность суеверность. Всего потерпев­ших по таким ситуациям— 31,5 %.

Чрезмерная доверчивость потерпевшего иногда реализуется в ситуациях, где подозрительность должна была бы быть естествен­ным следствием конкретной обстановки.

Поразительную доверчивость проявляют потерпевшие от мо­шенничеств, связанных с гаданием, ворожбой. Обычно потерпевшие поддаются на обещания излечить от болезни, возвратить или приворожить человека.

Практика часто сталкивается с ситуациями, в которых мошен­ник выступает в роли официального лица, уполномоченного для сбора денег под различными предлогами. Причем «комбинации» преступников нередко настолько неправдоподобны, что должны бы­ли бы по самым элементарным соображениям вызвать сомнения у потерпевшего.

Среди потерпевших в таких ситуациях отнюдь не только легковерные, недостаточно образованные и разви­тые люди, как это могло бы показаться на первый взгляд. Большин­ство потерпевших имеют среднее и высшее образование. Надо ска­зать, что часть потерпевших догадалась об обмане, правда, с опозда­нием, отдельные потерпевшие даже разыскали преступников и вернули похищенное. Так что в подобных ситуациях можно говорить не только о некритичности, но и замедленной аналитической реакции, при которой ситуация оценивается потерпевшим с некоторым, в принципе, нормальным опозданием.

Всего потерпевших, которые по обстановке не могли запо­дозрить обмана и не преследовали корыстных целей — 26,0 %.

Объективно поведение любого потерпевшего от мошенничест­ва, коль скоро оно дало возможность преступнику совершить пре­ступление, носит в криминологическом плане негативный характер. Однако мы рассматриваем его как положительное, поскольку ника­ких практических возможностей разобраться в ситуации потерпев­ший не имел, и никакие отрицательные качества его личности (пре­жде всего, корыстность) преступником использованы не были. Сре­ди ситуаций подобного плана следует назвать приобретение вещей по нормальной цене и в обычной обстановке, не дающей оснований опасаться обмана.

Имеют место ситуации, когда потерпевший становится жертвой хорошо ему известного лица, обращающегося с просьбой о займе, предложением оказать вполне приемлемую услугу и т. д.

Потерпевшие, поведение которых создало условия, позво­лившие мошеннику не только совершить преступление, но и продолжать преступную деятельность, составляют 63 %.

Практика насчитывает множество случаев, когда помимо или наряду с поведением потерпевшего, которое облегчило, сделало возможным совершение мошенничества в отношении его самого поведение обманутого, последовавшее за совершенным преступле­нием, позволило преступнику продолжать преступную деятель­ность. С криминологических позиций такое поведение есть одно из условий, способствующих совершению преступления. Это, однако, только одна сторона дела, ибо поведение потерпевшего в связи с совершением преступления, но уже после того, как это произошло, в определенном аспекте раскрывает криминологическую характери­стику данного лица.

Рассмотрим эти ситуации. Нередко потерпевший, передав день­ги мошеннику (часто сумму значительную) и убедившись, что его обманули, требует деньги назад, но, не желая придавать делу уго­ловно-правовую окраску, в милицию не обращается.

Потерпевший заведомо лжет относительно ис­тинного содержания «сделки», но иначе он часто и поступить не может: например, передав деньги для взятки за получение квартиры, рассчитывать на судебное взыскание не приходится — можно ока­заться на скамье подсудимых рядом с мошенником. Активность по­терпевшего, добивающегося возврата денег, может быть различной, но в любом случае время, которое преступник имеет на совершение других преступлений, следует отнести на счет потерпевшего.

Возврата денег потерпевшие добиваются и без обращения в суд. Они проявляют максимальную инициативу в розыске мошенника и получении денег, употребляя самые различные формы воздействия на него. Иногда действия потерпевшего пере­растают в самоуправные: он отнимает у мошенника вещи, продает их в счет долга. Инициативность потерпевшего — отнюдь не выра­жение высокой сознательности; ему безразлично все, что лежит за пределами проблемы «деньги назад». Известны случаи, когда по­терпевший терпеливо ждет очередного мошенничества и добивается возвращения денег из тех, которые преступник получил у очередной жертвы.

Очень часто потерпевший не сообщает в органы милиции о мо­шенничестве в случаях, когда причиненный материальный ущерб незначителен для субъекта экономических отношений. Потерпевший сводит понимание общественной опас­ности мошенничества к денежной оценке ущерба, да к тому же при­сваивает себе право решать за государство, насколько в действи­тельности опасны действия преступника. Такое поведение — это выражение общественной пассивности, правовой неграмотности, равнодушия к общественным интересам.